ПРИГОВОР
ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
г. Клин Московской области /Дата/
Судья Клинского городского суда Московской области Анисимова Г.А.,
с участием государственного обвинителя – старшего помощника Клинского городского прокурора Тимина П.Н.,
подсудимого Куракина Н.И.,
защитника - адвоката Клинского филиала МОКА Ивановой М.С., представившей удостоверение /Номер/ и ордер /Номер/ от /Дата/,
при секретаре Свешниковой А.М.,
а также потерпевшей В.,
рассмотрев материалы уголовного дела №1-24/10 в отношении Куракина Н.И., /Дата/ рождения, уроженца /Адрес/, ранее судимого: 1) /Дата/ Верховным Судом Республики Башкортостан по ст. 102 п. п. «г», «и» УК РСФСР к 15 годам лишения свободы, по постановлению Салаватского городского суда Республики Башкортостан от /Дата/ считается осужденным по ст. 102 ч. 2 п. «г» УК РСФСР к 12 годам лишения свободы, освобожденного /Дата/ по отбытии наказания; 2) /Дата/ мировым судьей судебного участка /Номер/ Клинского судебного района Московской области по ст. 158 ч. 1 УК РФ,
УСТАНОВИЛ:
Подсудимый Куракин Н.И. совершил умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, и кражу, то есть тайное хищение чужого имущества – преступления, предусмотренные ст. 111 ч. 1, ст. 158 ч. 1 УК РФ.
Преступления совершены им при следующих обстоятельствах.
/Дата/ в дневное время Куракин Н.И., находясь в состоянии алкогольного опьянения в садовом доме /Номер/, расположенном /Адрес/, на почве внезапно возникших неприязненных отношений умышленно нанес не менее 10 ударов деревянным черенком от лопаты по туловищу В., причинив ей согласно заключению судебно-медицинской экспертизы тупую травму груди: переломы 7-9 ребер слева, разрывы ткани левого легкого, скопление воздуха в левой плевральной полости (пневмоторакс). Тупая травма груди с разрывом ткани левого легкого опасна для жизни и по этому признаку оценивается как тяжкий вред здоровью.
Он же, Куракин Н.И. /Дата/ в дневное время, находясь в доме /Номер/, расположенном /Адрес/, после причинения тяжкого вреда здоровью В. при указанных выше обстоятельствах, воспользовавшись тем, что В. потеряла сознание, тайно из корыстных побуждений похитил лежавший на столе мобильный телефон стоимостью /Сумма/, с чехлом черного цвета стоимостью /Сумма/ и сим-картой «Билайн» стоимостью /Сумма/, после чего с похищенным имуществом с места совершения преступления скрылся, причинив своими действиями В. материальный ущерб на общую сумму /Сумма/.
Органами следствия действия Куракина Н.И. квалифицированны по ст. 111 ч. 1, ст. 158 ч. 1 УК РФ.
В судебном заседании подсудимый Куракин Н.И. в совершении преступления, предусмотренного ст. 158 ч. 1 УК РФ, полностью признал свою вину. От дачи показаний отказался.
Однако виновность Куракина Н.И. в совершении данных преступлений полностью подтвердилась в судебном заседании следующими доказательствами.
Потерпевшая В. суду показала, что утром /Дата/ она приехала на свой дачный участок /Номер/ в /Адрес/. Дверь садового дома была заперта, она открыла ее ключом и зашла в комнату. Там был бардак: на столе грязная посуда, остатки пищи, пустые бутылки из-под водки, под столом полная бутылка водки. Куракин Н.И. лежал на полу, спал. Она стала его будить, сказала, чтобы он навел порядок в доме, а сама пошла собирать ягоды, собирала около часа. Потом пришла в дом. Куракин Н.И. одевался. Одеяло было на полу. Он пошел за веником, а она убирала со стола. Заметила, что половину бутылки водки, которая стояла под столом, он уже выпил. Она накричала на него и, продолжая убирать, бубнила про себя. Куракин Н.И. подошел сзади, швырнул ее на кровать, она упала ничком, и он стал ее бить черенком от лопаты. Она закричала, звала на помощь соседку. Он сказал: «Ах, ты еще и на помощь зовешь!», намотал ее волосы на руку, стал ее мотать по подушке, второй рукой надавил на шею. Потом сказал, что может ее и убить, ему все равно. Она затаила дыхание, закрыла глаза. Он связал ей руки спереди, связал ноги. Тут зазвонил телефон. Куракин Н.И. отвлекся. Затем подошел к ней, поднял ее руки. Она кидала их, делая вид, что неживая. Он сказал: «Ну и слава Богу, сдохла» и ушел. Она не помнит, сколько лежала на кровати. Потом села, смогла развязать себе ноги, руки не смогла. Пошла к соседке Е., та помогла ей разрезать веревки. Она ей все рассказала, попросилась посидеть у нее минут 20. Затем Е. посмотрела, сказала, что Куракин уже ушел, и она вернулась к себе. Легла на диван, полежала. Потом вышла на крыльцо, увидела вторую соседку Л., позвала ее, назвала номер телефона О., попросила ей позвонить. Л. позвонила, и в дневное время О. за ней приехала и отвезла в больницу. Врач сказал ей, что у нее вся спина черная. Ей делали дренаж легких. С Куракиным Н.И. у нее были дружеские отношения, познакомились они /Дата/. Он работал охранником в их СНТ, обходил участки с собакой. Они разговорились. Он сказал, что подрабатывает тут, помогает дачникам по хозяйству. Он всегда был опрятный, чисто одет. Она наняла его, он помогал ей на огороде и по хозяйству, делал все, что она просила. /Дата/ она дала ему ключи от своего дома, разрешила проживать. Он там жил, ночевал, приглядывал за дачей. Неприязни между ними нет, ссор, конфликтов, драк никогда не было. А в этот раз он обиделся на ее замечания про беспорядок в доме. При избиении Куракин Н.И. ничего от нее не требовал, только нецензурно выражался и говорил, что убьет. Он нанес ей более 10 ударов, причинил синяки, переломы ребер, разрыв легкого. Куракин Н.И. смог связать ее тонкими нитками, так как это шелковый шпагат, их невозможно порвать, он пережигал эти нитки зажигалкой. Из ее вещей пропал телефон. Когда она встала и хотела позвонить О., его не было. Позже следователь вернул телефон, сказал, что его нашли в бытовке у Куракина Н.И. Она не оговаривает Куракина Н.И., в сговоре ни с кем не состоит, ее никто не учил, какие давать показания, она говорит правду. Про неизвестное лицо никогда не заявляла, всегда указывала на подсудимого. /Дата/ в больнице за нее в каком-то заявлении расписался Д., так как она не могла писать. Подпись в протоколе принятия устного заявления о преступлении от /Дата/ ее, хотя и отличается от обычной.
Свидетель Д. суду показал, что /Дата/ в больнице подписывал своей подписью какой-то документ от имени В., составленный со слов О., так как В. не могла говорить и писать, у нее болели и тряслись руки, и поскольку с О. у нее разные фамилии, а с ним одинаковые. Сотрудник милиции в форме записал в этот документ рассказ О. о происшествии и фразу «с моих слов записано верно», а он только поставил свою подпись. В протоколе принятия устного заявления о преступлении от /Дата/ подпись похожа на его, но принадлежит В..
Свидетель Л. суду показала, что в тот день приехала с Р. на дачу /Адрес/. Не успела бросить вещи, как ее позвала соседка В. (потерпевшая), была какая-то «скукоженая». Она зашла к ней в дом. Там был беспорядок, все набросано. Орудий преступления и повреждений на потерпевшей не видела, так как не вглядывалась. В. лежала на кровати, сказала, что ее избил сторож за то, что в доме был мусор, и она стала ему выговаривать. Чем бил, она не говорила. Сказала, что он избил и связал ее, ноги она развязала сама, а руки ей развязала соседка. Затем В. попросила позвонить О., назвала номер, сказала, что ее телефон украли. Она позвонила, сказала В., что О. приедет. Потом пошла к другой соседке, спросила, что случилось. Та сказала, что В. пришла к ней связанная, и она помогла ей освободиться. Повреждений на В. она (Л. ) не видела, та была в одежде. Сколько сторожей в СНТ, она не знает. Куракина Н.И. раньше не видела, на дачу ездит редко. Не помнит, чтобы В. называла имя сторожа. Но Р. его знал. По характеру В. работящая, спокойная, ни с кем не ссорилась, скандалов не было. Между ними обычные соседские отношения, близко не общаются, не дружат. К правоохранительным органам она (Л. ) отношения не имеет: ни сама, ни близкие, ни знакомые там не работали, уголовных дел на нее и родственников не было. Со следователем, с потерпевшей она ни о чем не договаривалась, до суда В. не видела. Оснований оговаривать подсудимого у нее (Л. ) нет.
Свидетель Р. суду показал, что ранее видел подсудимого 3-4 раза в СНТ Ч. Однажды у них был конфликт. Подсудимый был сильно пьян, ровнял щебенку, попросил помочь. Он отказал, так как ему было некогда, на что тот стал кричать на него нецензурно и не в шутку замахнулся лопатой. Потерпевшую он знает около 20 лет как соседку по даче, конфликтов у них не было, дружбы тоже. /Дата/ в дневное время он с Л. приехал на дачу. В. вышла на крыльцо, позвала их. Они пришли. В ее доме был беспорядок, все разбросано, валялся какой-то черенок от лопаты, разбитая тарелка, коврики стояли комом. На лице у В. были ссадины, запястья распухшие. Она попросила позвонить О.. Они вызвали О.. Та приехала через полчаса и забрала В.. В. не могла спуститься с крыльца, они ей помогали. Она говорила, что у нее болит все внутри, ей трудно вздохнуть. Как рассказала В., у нее был конфликт со сторожем, который помогал ей ухаживать за участком. Он связал ее, избил, забрал телефон и ушел. Она называла имя сторожа Куракин Н.И.. Некоторые дачники звали его У., и он откликался. Но имя не имеет значения, так как это один и тот же человек, он (свидетель) хорошо знает его в лицо. Сторож – это подсудимый, так как других сторожей не было, он один работал у них сторожем в СНТ с /Дата/, проживал в сторожке. Оговаривать подсудимого и выгораживать потерпевшую у него нет никаких причин: за тот конфликт со щебенкой не обиделся, так как подсудимый был пьян, с потерпевшей не дружит, имеет чисто соседские отношения.
Свидетель О. суду показала, что подсудимого не знает, ссор с ним не имела. В тот день она находилась на работе. В дневное время ей позвонила соседка по даче Л. и сказала, что В. избили, ей плохо. Она взяла машину, приехала на дачу, зашла в дом. В. лежала на диване, сказала, что ее избили. Была в тяжелом состоянии, у нее все болело. На теле у В. она обнаружила следы ударов, синие полосы на спине. В. сказала, что ее били черенком от лопаты. Этот черенок торчал из-за дивана. В. сказала, что ее бил сторож, который охраняет дачу. Она называла его Куракин Н.И. В. просила его что-то вскопать, дала ключи от дома. Когда приехала на дачу, он лежал там пьяный, она стала ругаться, а он ее избил, связал. При этом ничего не требовал, только бил и нецензурно выражался. В. притворилась мертвой, и он от нее отстал. Когда он бил В., зазвонил телефон. После происшествия телефон пропал, поэтому ей (О. ) звонили с телефона соседки. Она посадила В. в машину и отвезла в больницу. Оттуда вызвали милицию. /Дата/ она с сотрудниками милиции приехала на дачу, участвовала в осмотре, там же ее допросили. В. пролежала в больнице 3 недели, потом лечилась дома. Телефон В. вернул следователь, сказал, что его нашли у сторожа в сторожке. У В. не было врагов, недругов, недоброжелателей, она ни с кем не ссорилась, ей никто не угрожал, раньше с ней такого не случалось. Оговаривать подсудимого она (О. ) оснований не имеет, отвечать за преступление должен виновный, а кто это - подсудимый или другое лицо, ей все равно.
Свидетель З. суду показал, что работал оперуполномоченным ОУР ГОМ. Знает Куракина Н.И. с /Дата/, конфликтов с ним не имел. Тот вставал на учет как освободившийся из мест лишения свободы, попросил устроить его на работу, так как дом сгорел, негде жить. Он пожалел Куракина Н.И., предложил ему работу охранника в СНТ /Адрес/. Куракин Н.И. стал там работать с /Дата/, за это ему предоставили сторожку. До лета денег не платили, так как зимой с членов СНТ их не собрать. Он (З. ) зимой помогал Куракину Н.И., кормил его. /Дата/ в дежурную часть ГОМ поступило сообщение из горбольницы о госпитализации гр. В. с телесными повреждениями, которые она получила в указанном СНТ. Об этом он составил рапорт. /Дата/ он прибыл в больницу. При опросе В. пояснила, что сторож, который проживает в СНТ, в нетрезвом виде ее связал, избил и похитил сотовый телефон. Полных анкетных данных она не знала, но называла имя сторожа, и он записал это в ее объяснениях. Он хорошо знает, что сторож там только один - Куракин Н.И. Со слов потерпевшей, она оставляла Куракину Н.И. ключи, он помогал ей по хозяйству, иногда ночевал у нее на даче. В день происшествия она приехала на дачу, Куракин Н.И. был пьян, в доме был беспорядок. Она закатила ему скандал, и произошел конфликт. Куракин Н.И. бил ее черенком от лопаты, она была связана по рукам и ногам. Ноги потом развязала сама, а руки соседи помогли развязать. В тот же день, днем /Дата/ он проехал в СНТ. В сторожке находился Куракин Н.И., был сильно пьян, пояснить ничего не мог. Его доставили в ГОМ, поместили в камеру административных задержанных. Через некоторое время Куракин Н.И. протрезвел, признался в краже и сказал, где лежит телефон. Он пояснил, что забрал телефон у В. и спрятал у себя в сторожке. Они проехали в его сторожку и нашли телефон. Куракин Н.И. указал, что он лежит между диваном и стеной, заваленный тряпками. В избиении он не признавался. Других подозреваемых не было. Делали обход СНТ, опрашивали жителей. Все сказали, что других сторожей нет, а Куракина Н.И. неоднократно замечали в состоянии алкогольного опьянения. Далее связались с О. На следующий день, /Дата/ О. открыла дом, и следователь провела осмотр места происшествия. Были изъяты черенок от лопаты и веревка, она была синтетическая, тонкая, прочная. После обеда следователь забрала Куракина Н.И. в УВД и арестовала его. До этого времени Куракин Н.И. был в ГОМ, сидел в коридоре без наручников, уйти не мог, ему было указано ждать следователя. /Дата/ Куракин Н.И. был в ГОМ по другим основаниям. Тогда с ним не начали работать по данному делу, так как не было информации о причастном лице: потерпевшая еще не была опрошена. Он (З. ) уволился из органов милиции /Дата/ по собственному желанию. С делом Куракина Н.И. это не связано, его жалоба пришла уже после увольнения.
Свидетель Г., следователь СУ при УВД, суду показал, что настоящее уголовное дело возбуждала и задерживала Куракина Н.И. следователь Н. Протокола задержания в порядке ст. 91 УПК РФ от /Дата/ нет и не было. Никаких дат он не исправлял. Все документы находятся в судебном деле об аресте. К моменту допроса свидетеля З. он еще не видел и не знал Куракина Н.И. По заявлению Куракина Н.И. об истребовании медицинских документов он запросов не делал, направил это заявление в ИЗ-/Номер/ /Адрес/. Сведения о судимостях Куракина Н.И. в ходатайствах о продлении срока содержания под стражей указывал без получения копий приговоров. Орудия преступления были найдены: черенок от лопаты, несколько обрывков тоненькой прочной веревки. Следы пальцев с них не снимали, так как они не остаются на дереве и нитках. Очной ставки между З. и Куракиным Н.И. он не проводил. Куракин Н.И. говорил ему, что незаконно содержался в ГОМ 5 суток, но запросов по этому поводу он не делал.
Свидетель К., оперуполномоченный ОУР ГОМ, суду показал, что принимал участие в доследственной проверке по настоящему делу: ездил с З. в больницу к потерпевшей. Она пояснила, что сторож СНТ был пьян, ни с того, ни с сего избил и связал ее, забрал телефон. Ей удалось освободиться и позвать соседей. Она была в тяжелом состоянии, поэтому оформили не собственноручное заявление о преступлении, а протокол принятия устного заявления о преступлении. Он составил его со слов потерпевшей, она его подписала. В протоколе он указал, что преступление совершил неизвестный мужчина, поскольку по Приказу требуется писать фамилию, имя, отчество лица, а полных анкетных данных преступника потерпевшая не знала. Он не стал писать, что это сторож СНТ, так как обычно в садовых товариществах работают неофициально. Он не помнит, чтобы потерпевшая называла имя сторожа. Возможно, она говорила его З., а он в это время выходил курить. Сначала З. брал объяснения с потерпевшей, потом он (К. ) оформлял протокол принятия устного заявления о преступлении. В подробности он не вникал, записал в протоколе только то, что посчитал нужным. До этого никогда таких протоколов не составлял. Они начали работать по данному делу только /Дата/. /Дата/ в больницу могли приезжать сотрудники УВД. Что за документ подписал сын потерпевшей /Дата/, не имеет представления. /Дата/, после визита в больницу, З. привез в ГОМ Куракина Н.И., занимался с ним сам.
Заключением судебно-медицинской экспертизы /Номер/ от /Дата/ у В. установлена тупая травма груди: переломы ребер слева, разрывы ткани левого легкого, скопление воздуха в левой плевральной полости (пневмоторакс). Данная травма явилась следствием воздействий тупых твердых предметов, возможно причинение ее /Дата/. Тупая травма груди с разрывом ткани левого легкого опасна для жизни и по этому признаку оценивается как тяжкий вред здоровью. При этом В. сообщила эксперту, что /Дата/ на даче в /Адрес/ ее избил сторож дачных участков. Бил в ее дачном домике. Швырнул ее на кровать и бил черенком от лопаты по спине, было нанесено более 10 ударов.
На очной ставке с Куракиным Н.И. /Дата/ потерпевшая В. полностью подтвердила свои показания, изобличив его в нанесении ей телесных повреждений черенком от лопаты, а также указала, что во время избиения и связывания ее мобильный телефон зазвонил и тут же смолк, после чего Куракин Н.И. ушел.
Согласно протоколу осмотра места происшествия /Дата/ осмотрен дачный дом на участке /Номер/ в СНТ /Адрес/. Полотно входной двери и запорные устройства повреждений не имеют. В комнате справа при входе располагается диван, за боковой спинкой которого у стены обнаружен деревянный черенок от лопаты. Слева от входа стоит металлическая кровать, где среди предметов одежды обнаружен моток ниток белого цвета. На полу в комнате обнаружено несколько обрывков ниток белого цвета. Изъяты деревянный черенок от лопаты и обрывки ниток белого цвета, которые в ходе предварительного следствия осмотрены и приобщены к материалам уголовного дела в качестве вещественных доказательств.
Согласно акту изъятия вещей /Дата/ оперуполномоченный ОУР ГОМ З. в помещении сторожки СНТ Ч произвел изъятие у Куракина Н.И. мобильного телефона с сим-картой «Билайн», который находился справа от дивана под сумкой с одеждой. Со слов Куракина Н.И., телефон принадлежит женщине по имени В., имеющий дачный участок в СНТ Ч. Телефон он похитил у нее /Дата/. Как пояснил суду свидетель З., этот акт фактически является актом добровольной выдачи Куракиным Н.И. похищенного имущества, но при его составлении он применил неверное наименование документа.
Протоколом выемки у оперуполномоченного ОУР ГОМ З. данный мобильный телефон был изъят следователем, затем осмотрен, приобщен к материалам уголовного дела в качестве вещественного доказательства и передан потерпевшей на хранение.
Согласно справке городской больницы от /Дата/ В. находится на стационарном лечении в травматологическом отделении с /Дата/ с диагнозом: перелом 7 ребра слева, повреждение легкого, гемопневмоторакс.
В рапорте об обнаружении признаков преступления от /Дата/ оперуполномоченный ОУР ГОМ З. сообщил о том, что /Дата/ в травматологическое отделение городской больницы с диагнозом: перелом 7 ребра слева, повреждение легкого была госпитализирована гражданка В. На рапорте имеется отметка о его регистрации в Книге учета сообщений о происшествиях под /Номер/ и виза о поручении проведения проверки З.
Согласно протоколу принятия устного заявления о преступлении от /Дата/ оперуполномоченный К. в помещении городской больницы принял сообщение В. о том, что /Дата/ в дневное время неизвестный мужчина в ее дачном доме /Номер/ СНТ /Адрес/ избил ее и похитил сотовый телефон. На протоколе имеется отметка о регистрации его в Книге учета сообщений о происшествиях под /Номер/ и виза о поручении проведения проверки З.
В Книге учета сообщений о происшествиях УВД под /Номер/ /Дата/ ночью зарегистрирован вышеуказанный рапорт З. от /Дата/, а под /Номер/ /Дата/ в вечернее время зарегистрирован вышеназванный протокол принятия устного заявления В. от /Дата/. За /Дата/ и /Дата/ записей, относящихся к настоящему делу, не имеется.
Согласно материалам дел об административных правонарушениях ГОМ от /Дата/ и /Дата/, записям в журнале регистрации административных протоколов и книге учета лиц, доставленных в орган внутренних дел, Куракин Н.И. содержался в комнате административных задержанных ГОМ /Дата/, а также /Дата/ не в связи с настоящим делом.
Согласно протоколу задержания Куракин Н.И. по данному уголовному делу был задержан в порядке ст. 91 УПК РФ следователем Н. /Дата/ в дневное время по подозрению в совершении преступления, предусмотренного ст. 161 ч. 2 п. «г» УК РФ. В указанном протоколе имеются записи и подписи Куракина Н.И. о согласии с задержанием, об отсутствии замечаний к протоколу, о получении его копии.
В материалах дела /Номер/ Клинского городского суда, которое обозревалось в настоящем судебном заседании, имеется подлинник ходатайства следователя об избрании Куракину Н.И. меры пресечения от /Дата/ со штампом суда о поступлении его /Дата/, а также ордер адвоката от /Дата/, подлинники протокола судебного заседания и постановления суда об избрании Куракину Н.И. меры пресечения в виде заключения под стражу от /Дата/.
Также судом обозревалось личное дело заключенного Куракина Н.И., согласно которому он был водворен в ИВС УВД /Дата/ на основании протокола задержания следователя Н. и заключен под стражу постановлением суда от /Дата/.
Анализируя и оценивая представленные по делу доказательства и доводы сторон, суд приходит к следующим выводам.
Ходатайства защиты о признании недопустимыми и исключении из числа доказательств протоколов допроса свидетелей О. и З. на предварительном следствии основаны на законе (ст. 75 ч. 1 и ч. 2 п. 3 УПК РФ) и подлежат удовлетворению.
Так, свидетель О. суду пояснила, что следователь допрашивала ее на даче в СНТ /Адрес/ сразу после окончания осмотра места происшествия (таковой проводился в период в дневное время /Дата/), а в следственный орган для дачи показаний ее не вызывали. Однако в нарушение требований ст. 166 ч. 3 п. 1 УПК РФ в протоколе допроса свидетеля О. местом ее допроса указан /Адрес/, помещение СУ при УВД и временем допроса значится период в вечернеев ремя /Дата/, что не соответствует действительности. Кроме того, уголовное дело было возбуждено /Дата/ в дневное время, и по утверждениям О., она допрашивалась явно раньше этого времени, а допрос свидетеля до возбуждения уголовного дела законом не допускается.
Свидетель З. сообщил суду, что его допрос следователем производился следующим образом: он вкратце рассказал, что знает по делу, и ушел по своим делам в дежурную часть. Пока отсутствовал, следователь сам изложил его показания, используя материалы доследственной проверки. Когда он вернулся, протокол был уже составлен, и он подписал его, не читая. По этим причинам в его показаниях на предварительном следствии оказались неверно указаны даты и последовательность событий. Перечисленные факты являются грубым нарушением правил допроса, установленных ст. 190 ч. 1, 2, 6, 8 УПК РФ, согласно которым в протоколе отражаются ход и результаты допроса. Показания допрашиваемого лица записываются по возможности дословно. Вопросы и ответы на них записываются в той последовательности, которая имела место в ходе допроса. По окончании допроса протокол предъявляется допрашиваемому лицу для прочтения либо по его просьбе оглашается следователем. Факт ознакомления с показаниями и правильность их записи допрашиваемое лицо удостоверяет своей подписью в конце протокола.
Кроме того, ввиду нарушения тех же положений ст. 88 ч. 4 УПК РФ по собственной инициативе признает недопустимым доказательством протокол допроса свидетеля Л., поскольку она пояснила суду, что ей потерпевшая не говорила, чем ее избивали, и сведения про деревянный черенок от лопаты она (Л. ) не знала и следователю не сообщала, он сам написал это в ее показаниях, а она невнимательно прочитала протокол допроса.
Однако исключение из числа доказательств протоколов допросов свидетелей О., З., Л. на предварительном следствии не влечет недопустимости их показаний в судебном заседании, поскольку данные свидетели допрашивались в суде лично, устно и непосредственно, с соблюдением установленного законом порядка допроса.
Доводы защиты о нарушении судом порядка рассмотрения ее ходатайств об исключении доказательств не значимы для дела и не свидетельствуют об ущемлении прав сторон. В соответствии со ст. 121, ст. 235 ч. 4 УПК РФ), а решение вопросов оценки допустимости доказательств возможно и при вынесении приговора (ст. 305 ч. 1 п. 4, ст. 307 п. 2 УПК РФ).
Законных оснований для признания недопустимыми остальных доказательств по делу суд не усматривает.
Так, потерпевшая В. и свидетель Д. изначально сомневались в принадлежности В. выполненной от ее имени подписи в протоколе принятия устного заявления о преступлении и заявили о выполнении ее Д. Однако внимательно изучив содержание данного протокола и дату его составления, подтвердили, что это подпись В., но выполнена в болезненном состоянии, поэтому отличается от обычной, а первоначальные их сомнения были вызваны тем, что подписи каждого из них похожи между собой. Кроме того, суд удостоверился, что указанный протокол зарегистрирован в КУСП в день его составления и запись о регистрации не имеет признаков подлога, а потому нет оснований считать этот протокол сфальсифицированным. При таких обстоятельствах и ввиду отсутствия ходатайства защиты об исключении данного доказательства, суд находит его допустимым.
Протокол осмотра места происшествия содержит фототаблицу, на которой детально запечатлен черенок от лопаты и количество изъятых обрывков ниток. По результатам осмотра обрывки ниток упакованы в конверт в присутствии понятых. В протоколе последующего осмотра данные предметы подробно описаны, указано общее число и размеры каждого из обрывков ниток, при этом не отмечено нарушения целостности их упаковки, удостоверенной понятыми. Об осмотре и исследовании в судебном заседании вещественных доказательств сторона защиты не просила. Закон (ст. 177 ч. 3 УПК РФ) допускает изъятие обнаруженных на месте происшествия предметов без подробного осмотра на месте, но при надлежащем их упаковывании, и предусматривает отражение в протоколе осмотра места происшествия их индивидуальных признаков и особенностей не в обязательном порядке, а по возможности. Поэтому доводы стороны защиты о нарушении порядка осмотра и описания изъятых предметов суд находит несостоятельными, а доводы о различном наименовании предметов (нитки по протоколам, веревки по показаниям свидетелей) несущественными, обусловленными различным субъективным восприятием и словесным обозначением разными лицами одних и тех же предметов.
Утверждения защиты о том, что телефон выдавался Куракиным Н.И. на день раньше, чем указано в акте, являются неубедительными, поскольку данный акт подписан Куракиным Н.И. без каких-либо замечаний. Кроме того, никакими другими документами по делу не подтверждено, что доследственная проверка велась /Дата/.
Доводы стороны защиты об оговоре Куракина Н.И. потерпевшей и свидетелями, о фальсификации письменных доказательств по делу не нашли объективного подтверждения в судебном заседании.
Так, потерпевшая В. на протяжении всего производства по делу уверенно изобличает Куракина Н.И. в совершении преступлений. При этом отмечает, что между ними были дружеские отношения, прежде ссор и конфликтов не было, а потому никаких оснований для его оговора она не имеет, спутать его с иными лицами не могла. Все показания потерпевшая дает под подпиской об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний. Никогда ранее в лжесвидетельстве она не уличалась.
Ее показания подтверждаются показаниями свидетелей О., Л., Р., которым сразу после происшествия она одинаково излагала события преступлений и указала виновного. Никто из этих свидетелей также не имеет оснований для оговора Куракина Н.И. Напротив, и они, и потерпевшая дают объективные показания, в том числе и не в пользу сотрудников милиции.
Показания потерпевшей и указанных свидетелей в целом последовательны и непротиворечивы, а имевшиеся в них неточности и несоответствия в судебном заседании были устранены. Их показания согласуются между собой, а также с письменными доказательствами по делу: протоколом осмотра места происшествия о наличии беспорядка в садовом домике потерпевшей и изъятии в нем орудий преступления, заключением судебно-медицинской экспертизы о наличии у нее повреждений, повлекших тяжкий вред здоровью, актом изъятия выданного Куракиным Н.И. телефона, который он похитил у потерпевшей.
Упоминание в протоколе принятия устного заявления о преступлении неизвестного лица не ставит под сомнение достоверность показаний потерпевшей, так как по показаниям свидетеля К. видно, что эта запись явилась следствием его небрежности и неправильного оформления документа, хотя В. указывала ему конкретное лицо.
Тщательное выяснение защитой у всех свидетелей, называла ли потерпевшая имя виновного и какое именно, существенного значения для дела не имеет, поскольку она вполне ясно его обозначала – сторож СНТ, который помогал ей по хозяйству. Как достоверно выяснил суд, сторож в СНТ Ч был только один - Куракин Н.И., и именно он до происшествия работал на участке В., что подтвердил свидетель Р., не имеющий никакого интереса в настоящем деле.
Кроме того, потерпевшая всегда утверждала о единовременном совершении избиения и кражи. Как видно из обстоятельств дела, в указанный в обвинении временной промежуток иные лица, кроме Куракина Н.И., на участке В. не находились. Впоследствии похищенная вещь была обнаружена в жилище Куракина Н.И., и факт ее кражи он не отрицает. Ограничиваясь заявлениями о порочности доказательств обвинения по ст. 111 ч. 1 УК РФ, никакого алиби на этот счет подсудимый не выдвигает.
Доводы защиты об обязательности процедуры опознания при непризнании обвиняемым вины, о проведении такового в суде без соблюдения требований закона, полностью несостоятельны. Опознание Куракина Н.И. ни в суде, ни на предварительном следствии не проводилось и не имело смысла, так как потерпевшая знала Куракина Н.И. в лицо и неоднократно общалась с ним до происшествия.
Утверждения подсудимого и защитника о недоказанности вины Куракина Н.И. по эпизоду ст. 111 ч. 1 УК РФ ввиду неустановления следов рук на орудиях преступления также надуманны. Причину неназначения экспертиз подробно пояснил следователь Г. Но даже в случае установления таких следов, заключения экспертов не являлись бы бесспорным доказательством вины Куракина Н.И., поскольку до происшествия он жил в садовом домике потерпевшей и пользовался находящимися в нем предметами и вещами.
Таким образом, совокупность доказательств, представленных стороной обвинения и признанных судом допустимыми и достоверными, является достаточной для вывода о виновности подсудимого Куракина Н.И. в обоих инкриминируемых ему преступлениях, а возражения стороны защиты и отрицание Куракиным Н.И. вины по эпизоду ст. 111 ч. 1 УК РФ являются способом избежать уголовной ответственности за тяжкое преступление, не колеблют обвинения и не могут служить основанием для оправдания подсудимого.
Квалификацию действий Куракина Н.И. по ст. 111 ч. 1, ст. 158 ч. 1 УК РФ суд находит правильной, поскольку они выразились в совершении умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, и кражи, то есть тайного хищения чужого имущества.
Утверждения подсудимого об исправлении следователем даты протокола его задержания в порядке ст. 91 УПК РФ и даты постановления суда об аресте, о незаконном содержании его в ГОМ в период с /Дата/ по /Дата/, абсолютно надуманны, так как опровергнуты материалами личного дела заключенного Куракина Н.И. и материалами судебного дела об избрании ему меры пресечения в виде заключения под стражу, возможность исправления которых следователем полностью исключена.
Ввиду наличия не связанных с настоящим делом административных материалов доводы стороны защиты о незаконном задержании Куракина Н.И. и содержании его в ГОМ в период с /Дата/ по /Дата/, как и утверждения Куракина Н.И. о подложности его подписей в этих административных материалах, выходят за рамки предмета судебного разбирательства по настоящему делу, но требуют проведения проверок компетентными должностными лицами.
Поданные Куракиным Н.И. в ходе судебного разбирательства многочисленные жалобы не подтвердились в части доводов о фабрикации уголовного дела и доказательств обвинения, но оказались обоснованными относительно ряда процессуальных недостатков, допущенных при доследственной проверке и предварительном расследовании по настоящему делу, а потому суд принимает меры реагирования в порядке ст. 29 ч. 4 УПК РФ.
Решая вопрос о назначении наказания подсудимому Куракину Н.И., суд учитывает, что он не состоит на учете у психиатра, но состоит на учете у нарколога (возражения Куракина Н.И. об отсутствии в справке наркодиспансера даты постановки на учет не имеют значения для дела, поскольку постановка его на учет явно состоялось до происшествия), помещался в медицинский вытрезвитель, неоднократно привлекался к административной ответственности УВД (данных фактов защита не оспаривает, Куракин Н.И. выразил несогласие с привлечениями к административной ответственности только ГОМ), не имеет определенного места жительства и официальной занятости, имеет две непогашенных судимости за преступления против личности и отбывал наказание в местах лишения свободы, но должных выводов для себя не сделал и совершил новые преступления против личности и собственности.
Требования Куракина Н.И. об учете одной его судимости /Дата/ ввиду погашения после распада СССР судимостей бывших союзных республик не основаны на законе, поскольку в /Дата/ он был осужден Верховным Судом Республики Башкортостан – субъекта Российской Федерации, и сроки погашения данной судимости согласно ст. 86 УК РФ не истекли.
Отягчающим наказание Куракина Н.И. обстоятельством является опасный рецидив преступлений, поскольку он, будучи судимым за особо тяжкое преступление к лишению свободы, совершил новое тяжкое преступление (ст. 18 ч. 2 п. «б» УК РФ, ст. 63 ч. 1 п. «а» УК РФ). Смягчающими наказание Куракина Н.И. обстоятельствами суд признает его возраст, состояние его здоровья, чистосердечное полное признание вины по эпизоду кражи (ст. 61 ч. 2 УК РФ), активное способствование раскрытию данного преступления и розыску имущества, добытого в результате преступления (ст. 61 ч. 1 п. «и» УК РФ), полное возмещение ущерба от кражи путем добровольной выдачи всего похищенного имущества (ст. 61 ч. 1 п. «к» УК РФ).
С учетом изложенного, а также характера и степени общественной опасности прежних и вновь совершенных преступлений, множественности последних, обстоятельств, в силу которых исправительное воздействие предыдущих наказаний отказалось недостаточным, имущественного и семейного положения виновного (не имеет источника дохода и иждивенцев), мнения государственного обвинителя и потерпевшей, не просивших об оставлении подсудимого на свободе, суд считает, что исправление Куракина Н.И. возможно только в условиях изоляции от общества и не находит законных оснований и исключительных обстоятельств для применения ст. 64, ст. 68 ч. 3, ст. 73 УК РФ.
Удовлетворение ходатайств подсудимого о направлении его в колонию общего, а не строгого режима ввиду многочисленных заболеваний невозможно, так как в пункте 10 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 20 от 29 октября 2009 года «О некоторых вопросах судебной практики назначения и исполнения уголовного наказания» прямо разъяснено, что ни при каких смягчающих обстоятельствах законом не предусмотрена возможность определения более мягкого вида режима исправительного учреждения, чем тот, который установлен статьей 58 УК РФ для отбывания наказания в виде лишения свободы.
Руководствуясь ст. ст. 307, 308, 309 УПК РФ, суд
ПРИГОВОРИЛ:
Признать Куракина Н.И. виновным в совершении преступлений, предусмотренных ст. 111 ч. 1, ст. 158 ч. 1 УК РФ, и назначить ему наказание в виде лишения свободы:
по ст. 111 ч. 1 УК РФ – сроком на 3 (три) года;
по ст. 158 ч. 1 УК РФ – сроком на 8 (восемь) месяцев.
На основании ст. 69 ч. 3 УК РФ, по совокупности преступлений, путем частичного сложения назначенных наказаний, окончательно назначить Куракину Н.И. наказание в виде лишения свободы сроком на 3 (три) года 2 (два) месяца с отбыванием его в исправительной колонии строгого режима.
Срок отбывания наказания Куракину Н.И. исчислять с /Дата/, то есть со дня задержания в порядке ст. 91 УПК РФ.
Меру пресечения Куракину Н.И. до вступления приговора в законную силу оставить прежнюю – содержание под стражей.
Вещественные доказательства по делу: мобильный телефон, хранящийся у потерпевшей В., и деревянный черенок от лопаты, хранящийся в УВД по Клинскому муниципальному району, – передать потерпевшей В. по принадлежности; обрывки ниток белого цвета, хранящиеся при уголовном деле, - хранить в том же порядке.
Приговор может быть обжалован в кассационном порядке в Московский областной суд через Клинский городской суд в течение десяти суток со дня его провозглашения, а осужденным, содержащимся под стражей, - в тот же срок со дня вручения ему копии приговора.
В случае подачи кассационной жалобы (возражений на жалобы и представления других участников процесса) осужденный в течение десяти суток со дня вручения ему копии приговора (жалобы, представления) вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции и о назначении защитника.
Судья Клинского горсуда Г.А.Анисимова
Приговор вступил в законную силу.