о покушении на незаконный сбыт наркотических средств в особо крупном размере

ПРИГОВОР

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

г. Клин Московской области «28» октября 2010 года

Судья Клинского городского суда Московской области Анисимова Г.А.,

с участием государственного обвинителя - помощника Клинского городского прокурора Болдинова Д.А.,

подсудимого Муртазаева Р.А.,

защитника - адвоката Клинского филиала МОКА Тютикова А.С., представившего удостоверение /номер/ и ордер /номер/ от /дата/,

при секретаре Свешниковой А.М.,

рассмотрев материалы уголовного дела № 1-1/10 в отношенииМуртазаева Р.А., /дата/ рождения, уроженца /адрес/, зарегистрированного по месту жительства по адресу: /адрес/, фактически проживающего по адресу: /адрес/, юридически не судимого, содержащегося под стражей с /дата/, обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ст. 30 ч. 3 и ст. 228.1 ч. 3 п. «г» УК РФ,

УСТАНОВИЛ:

Подсудимый Муртазаев Р.А. совершил покушение на незаконный сбыт наркотических средств в особо крупном размере, то есть преступление, предусмотренное ст. 30 ч. 3 и ст. 228.1 ч. 3 п. «г» УК РФ.

Преступление совершено им при следующих обстоятельствах.

/дата/ в дневное время Муртазаев Р.А., находясь в качестве пассажира в автомобиле - такси с государственным регистрационным знаком /номер/ под управлением А., храня при себе с целью последующего сбыта в несколько приемов /количество/ свертков из фольгированной бумаги с веществом в виде порошка и комков светло-кремового цвета, массой /масса/, а также сверток из полимерного материала с веществом в виде порошка и комков светло-кремового цвета, массой /масса/, общей массой /масса/, которое согласно справкам об исследовании /номер, /номер/, /номер/ от /дата/ и заключению химической экспертизы /номер/ от /дата/ является наркотическим средством - смесью, в состав которой входит героин (диацетилморфин), внесенный в «Перечень наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, подлежащих контролю в Российской Федерации», утвержденный Постановлением Правительства Российской Федерации от 30 июня 1998 года № 681, и согласно Постановлению Правительства Российской Федерации от 7 февраля 2006 года № 76 «Об утверждении крупного и особо крупного размеров наркотических средств и психотропных веществ для целей статей 228, 228.1 и 229 Уголовного Кодекса Российской Федерации» является особо крупным размером наркотического средства, по дороге с /адрес/ к дому /номер/ по /адрес/, незаконно, то есть, не имея на то разрешения компетентного государственного органа, сбыл, передав в качестве оплаты за услуги такси, водителю такси А. сверток из фольгированной бумаги с веществом в виде порошка и комков светло-кремового цвета, массой /масса/, содержащим наркотическое средство героин (диацетилморфин).

Продолжая свои преступные намерения, Муртазаев Р.А. приехал на указанном автомобиле под управлением А., которого не поставил в известность о своих преступных намерениях, к дому /номер/ по /адрес/, где незаконно, то есть, не имея на то разрешения компетентного государственного органа, сбыл, продав за /сумма/, Б., который выступал в качестве покупателя наркотиков в ходе оперативно-розыскного мероприятия «проверочная закупка», /количество/ свертков из фольгированной бумаги с веществом в виде порошка и комков светло-кремового цвета, общей массой /масса/, содержащим наркотическое средство героин (диацетилморфин).

Однако довести свой преступный замысел до конца Муртазаев Р.А. не смог по независящим от него обстоятельствам, так как сбыт героина (диацетилморфина) осуществлялся в ходе проверочной закупки, проводимой сотрудниками милиции в соответствии с Федеральным законом от 12 августа 1995 года № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», в результате которой Б. добровольно выдал сотрудникам милиции приобретенные у Муртазаева Р.А. свертки с героином (диацетилморфином), а Муртазаев Р.А. и А. были задержаны, и у Муртазаева Р.А. сотрудниками милиции был изъят сверток из полимерного материала с веществом в виде порошка и комков светло-кремового цвета, массой /масса/, содержащим наркотическое средство героин (диацетилморфин), у А. сотрудниками милиции был изъят сверток из фольгированной бумаги с веществом в виде порошка и комков светло-кремового цвета, массой /масса/, содержащим наркотическое средство героин (диацетилморфин).

Органами следствия действия Муртазаева Р.А. квалифицированы по ст. 30 ч. 3 и ст. 228.1 ч. 3 п. «г» УК РФ.

В судебном заседании подсудимый Муртазаев Р.А. вину в предъявленном обвинении не признал и показал, что Б. был должен деньги его жене В. Он продал ей стиральную машинку за Сумма/, но эта машинка не работала. /дата/ или /дата/ Б. принес им моющие средства с завода, и он (Муртазаев) сказал ему, чтобы он забирал машинку и отдал деньги. Б. забрал машинку вместе с документами и сказал, что деньги вернет /дата/, но не отдал деньги в назначенный день.

Вечером этого дня он с А. и Г. встретили Б. после работы, тот сел к ним в машину. Он (Муртазаев) «жестко» с ним поговорил, расправой ему не угрожал, только дал один раз пощечину. Б. сказал, что ему не дали деньги на заводе, вывернул карманы, оттуда выпали ключи и пропуск. Они довезли его до дома, Б. поднялся домой и не вышел. Ключи и пропуск остались у него (Муртазаева) в качестве залога.

/дата/ в дневное время его жена сказала, что ей звонил Б. и просил, чтобы ему привезли пропуск и ключи, он не может получить деньги. Он (Муртазаев), его жена и А. приехали к Б. на завод. Он (Муртазаев) зашел на проходную, возле турникета отдал Б. ключи и пропуск и сказал, что вечером встретит его после работы, если он не отдаст деньги. Б. сказал, что в течение часа позвонит его жене. Они уехали. Съездили к его (Муртазаева) приемной дочери в магазин «11» на /адрес/, он занял у нее /сумма/. /сумма/ потратил в магазине и /сумма/ дал А. на бензин, они заправились. Потом жена позвонила Б. и сказала, что Б. получил деньги, можно к нему за ними ехать.

Они (Муртазаев, В., А.) приехали к Б. на завод, на проходную, но из машины не выходили и Б. не видели. Как только подъехали и встали под камерами видеонаблюдения, к ним «подлетели» какие-то люди, их было человек семь (среди них не было свидетелей по данному делу, а были те сотрудники, которые задерживали его /дата/). Они вытащили его из машины, стали избивать. Потом увидели камеры видеонаблюдения и отвели его в сторону, в какую-то клетку и стали дальше избивать его и снимать все это на мобильный телефон. Говорили: «Что, денег захотел, ты нам еще сам должен, забыл?» Все это время он валялся на асфальте в клетке. Один из людей вытащил у него деньги в сумме /сумма/, рублей, сигареты, зажигалку и телефон, который был без сим-карты. Они снимали все это на видео, чтобы послать ролик смотрящему за тюрьмой, и говорили, что он теперь надолго сядет в лагеря, и они постараются, чтобы он оттуда не вышел. Потом подошел Д. и сказал: «Хватит бить». Они ответили: «Забирай его и оформляй по полной программе». С Д. были два человека, как он потом понял, понятые. У него ничего не изымалось, никаких документов не составлялось, его не обыскивали, наркотики и деньги ему не подбрасывали.

Сразу после избиения его загрузили в машину. Когда везли от завода в УВД, он ехал с Е. Тот сказал, что у него (Муртазаева) есть выход: он едет за /сумма/, потом должен будет пойти к своему знакомому Х., который является соседом Е., и подкинуть в его квартиру деньги. Он ответил, что денег у него нет, и подкидывать их он никому не будет. Его привезли в УВД и начали опять оказывать давление, несколько раз ударили по туловищу, чтобы он подписал какие-то пустые бланки, но он отказался. Потом его отвели в ИВС, где он обратился за помощью к врачам. Его отвезли в приемный покой, там зафиксировали телесные повреждения, побои, затем его заключили в ИВС.

Он с Б. по телефону не общался, с ним созванивалась В. Откуда взялись наркотики у А., он не знает. Он (Муртазаев) наркотиков не имел, за поездку А. не платил, дал только денег на бензин, как соседу. А. оговорил его под давлением милиции, Б. - из-за долга, а сотрудники милиции - из личной неприязни за оправдание /дата/.

Однако виновность подсудимого Муртазаева Р.А. в совершении преступления полостью подтвердилась в судебном заседании следующими доказательствами, представленными стороной обвинения.

Свидетель Б. суду показал, что знает Муртазаева Р.А. с /дата/. Их познакомил его коллега по работе, водитель Ж., который употреблял наркотики и покупал у Муртазаева героин. Он (Б.) лично присутствовал при покупке Ж. наркотиков у Муртазаева и видел, как тот предавал Муртазаеву деньги, а Муртазаев ему сверток с порошком серого или белого цвета. После этого он сам покупал у Муртазаева героин, раз 15-20, иногда вскладчину с Ж. Иногда Муртазаев брал у них взаймы, когда ему не хватало денег на партию наркотиков.

/дата/ он пришел в отделение милиции и сказал, что Муртазаев торгует наркотиками. Сотрудники милиции предложили сделать контрольную закупку, он согласился. Его досмотрели при понятых, вручили деньги, /сумма/. Он предложил производить закупку у себя на работе. Он договорился с Муртазаевым, что тот подъедет к проходной, позвонит ему, и он выйдет. Муртазаев позвонил ему, и он вышел. Муртазаев тоже вышел из машины, и он на улице отдал ему деньги, /сумма/. Муртазаев сказал, что товара пока нет, привезет минут через 40. При общении с Муртазаевым телефон у него был включен на громкой связи, сотрудники милиции все слышали. Через 40-50 минут ему позвонил Муртазаев, сказал, что он все привез. Он вышел, Муртазаев предал ему /количество/ свертков, и Муртазаева задержали сотрудники милиции. Все это видели таксист и девушка В., которые были в машине с Муртазаевым, а также понятые и охранник на проходной. Сотрудники милиции пояснили охраннику, что происходит задержание, и он ушел на пост. Потом при понятых он (Б.) выдал милиции /количество/ свертков, после чего сел к ним в машину.

/дата/ он виделся с Муртазаевым вечером, встречался по своей инициативе и только для того, чтобы приобрести у него дозу. Он звонил Муртазаеву в день закупки около 5 раз, со своего номера /номер/, номер Муртазаева не помнит, удалил. Неприязни к Муртазаеву у него не имеется, оснований оговаривать его нет, долгов перед ним нет. Он употребляет наркотики редко, в день зарплаты. На учете у нарколога не состоит. В тот день он не был в состоянии наркотического опьянения, иначе на проходной бы не пропустили. У него был пропуск на работу /дата/, /дата/ и /дата/, иначе он не прошел бы через проходную. Он выступал закупщиком по многим делам. На изобличение Муртазаева его подвигло то, что он пересмотрел свое отношение к наркотикам. У него погибло из-за этого много друзей, и самому надоело. Он решил, что арест Муртазаева избавит его от тяги к наркотикам.

При дополнительном допросе /дата/ свидетель Б. сообщил суду, что созванивался с Муртазаевым в отделе, перед тем как выезжать. Он не помнит, где при этом были понятые, был ли звонок или смс-сообщение, и он перезвонил. Он звонил из первого кабинета, налево от входа, рядом был кто-то из сотрудников. Потом, когда он подъехал на завод, подсудимый позвонил, сказал, что подъезжает, чтобы он выходил. Потом когда подсудимый уехал, то сказал, что позвонит, как будет подъезжать. Минут через 30-40 он позвонил, когда подъезжал. Он также звонил Муртазаеву и уточнял, через сколько тот приедет. Как именно происходили звонки, он не помнит, возможно, Муртазаев ему набирал, а он сбрасывал вызов и сам ему перезванивал.

Он (Б.) сейчас наркотики не употребляет. Во время операции они были на 3 машинах. Все меченные деньги Муртазаеву передавались. Потом Муртазаев подъехал на такси серебристого цвета, передал ему наркотики, он присел, чтобы убрать их в носок. Тут началось задержание, машину блокировали, а он (Б.) отошел в сторону. Применялось ли физическое воздействие, он не видел. Нашли что-либо у таксиста, он не знает. Когда ждал Муртазаева, то был в курилке на территории завода, общался с сотрудниками завода, ему никто ничего не передавал, так как /количество/ свертков с героином стоят /сумма/, но к тому моменту денег при себе у него не было, он уже отдал их Муртазаеву. Муртазаев всегда общался с ним с одного номера телефона, не менял номера. Суду Муртазаев сказал неправильный номер /номер/. Он (Б.) дома посмотрел ежедневник и нашел в нем номер Муртазаева /номер/.

При дополнительном допросе /дата/ свидетель Б. сообщил суду, что он работал в обслуживающей фирме ООО «РРР», которая сотрудничала с ООО «Ъ». Пропуск ему выдавал ООО «Ъ». Зарплату он получал /число/. Деньги для закупки были отксерокопированы при понятых, возможно вне кабинета, номера купюр переписывались. На копиях он и понятые расписались. Сумму /сумма/ сотрудники определили сами. Точно не помнит, но возможно, ее меняли из-за того, что он был должен Муртазаеву: мог специально накануне взять у него дозу в долг, чтобы тот приехал за ним на следующий день. /сумма/ стоят /количество/ свертков, но Муртазаев мог насыпать меньше, в счет погашения долга. С девушкой Муртазаева (В.) он виделся, но не общался, не звонил ей. Она иногда брала трубку, когда он звонил Муртазаеву. Производя проверочные закупки, он не имеет никаких выгод и преимуществ, от сотрудников милиции ничего не получает. Действует так потому, что из-за наркотиков у него было много несчастья, умерло много друзей.

Свидетель А. при допросе /дата/ суду показал, что работал в такси. Муртазаева Р.А. знал с /дата/, видел 3-5 раз. /дата/ он стоял на стоянке, напротив ТЦ «99» /адрес/. Муртазаев подошел, попросил отвезти его на ООО «Ъ», сказал, что ему надо отдать ключи и пропуск Б. и забрать долг. Он (А.) видел этот пропуск, там была фотография Б. Приехав, он остановился у проходной, метров за 10. В машине их было трое: он, Муртазаев и его девушка. Муртазаев отдал вещи. Потом они поехали /адрес/, Муртазаев взял в долг деньги на бензин у девушки, которая работает в магазине. Потом они вернулись на ООО «Ъ», чтобы забрать долг, но их задержали милиционеры. Они остановились метрах в 10-ти от проходной, никто из них из машины не выходил. Через 2-3 минуты подъехали 2 черные иномарки, сотрудники милиции удостоверения не представили, ничего не объяснили, открыли двери, всех вытащили из машины, и били, когда вытаскивали, при этом оскорбляли, потом повалили всех на землю. Лично он после открытия двери получил удар в тело, затем ему связали руки какой-то веревкой, он потом снимал побои. Затем Муртазаева куда-то увели. Машину осматривали, но в ней ничего не нашли. Он видел, как ее обыскивали.

В машину ему (А.) подкинули в пепельницу сверток с героином, потом вытащили из пепельницы и положили в сумку, висевшую у него через плечо. Почему не подкинули сразу в сумку, он не знает. Он сказал, что это его сверток, а ему дал Муртазаев в оплату поездки, так как испугался сотрудников милиции, которые ему угрожали, что посадят в тюрьму, где будут насиловать. На самом деле Муртазаев оплатил ему бензин, больше ничего не давал за услуги такси. Он подписал протокол, не знал, что может отказаться, был напуган. Ему угрожали только на месте задержания, перед проходной, это были не клинские сотрудники, угрожали только словесно. Он писал жалобу на их действия, результат рассмотрения ему не известен.

В тот день он не слышал, чтобы Муртазаев с кем-то разговаривал по телефону, и телефона у него не видел, сам с ним не созванивался, его номера не знал. Он (А.) употреблял наркотики /период/ назад, сейчас не употребляет.

Его показания на предварительном следствии неправильные. Друзья подсудимого давления на него не оказывали. Так сказал следователь написать, чтобы защитить его от Муртазаева. Заявления на сотрудников милиции он писал добровольно, 2 заявления в прокуратуру, когда, не помнит. Он заключен под стражу по своему делу с /дата/, в СИЗО-/номер/ /адрес/ прибыл /дата/. Связан ли его арест с настоящим делом, он не знает, ему заменили наказание по ст. 327 ч. 3 УК РФ на 4 месяца лишения свободы, так как он не отбывал исправительные работы. После /дата/ он не рассказал следствию, что его заставили сотрудники милиции сказать не правду, так как боялся, а сейчас не боится. На него никто не оказывал давления в изоляторе. В одной камере с Муратазаевым он не содержался. Его не привлекли к уголовной ответственности за найденный сверток, так как был маленький вес, и зачем же тогда его подкидывали, он не знает.

Однако при допросе на предварительном следствии /дата/ свидетель А. показал, что работает воителем такси на автомашине /номер/ Муртазаева Р.А. ранее, раза 4, возил по городу. Сам 2-3 раза пробовал героин, но наркозависимости не имеет. Употребляет ли Муртазаев героин, он не знает, ему он ранее не помогал приобретать героин. В дневное время /дата/ он стоял около магазина в торговом центре «99». К нему подошел Муртазаев с девушкой и попросил отвезти его к заводу «Ъ». Они сели в машину и поехали на завод «Ъ». Около проходной завода Муртазаев вышел из машины на пару минут. Куда Муртазаев пошел, он не смотрел. Муртазаев вернулся в машину и сказал ехать к магазину «111» на /адрес/. По дороге они высадили девушку около почты /адрес/. Подъехав к магазину «111», Муртазаев вышел из машины, попросил подождать минуты 2. Через 2-5 минут Муртазаев вернулся и сказал ехать на «ООО «Ъ» обратно. По дороге Муртазаев предложил расплатиться с ним за такси свертком с героином, сказав, что у него сейчас нет денег. Он согласился, и Муртазаев сразу же отдал ему сверток, завернутый в фольгу. Он понимал, что в свертке находится наркотик, и забрал сверток себе. Приехав к проходной завода, он остановился, Муртазаев вышел из машины, а девушка осталась в машине. Через минуту после этого их задержали сотрудники милиции, которые изъяли у него сверток с наркотиком, который ему дал Муртазаев. Этот сверток у него находился для собственного потребления, сбывать его он никому не собирался. Сотрудники упаковали этот сверток в конверт, составили протокол. Он не слышал, чтобы во время поездки Муртазаев разговаривал по мобильному телефону (показания оглашены ввиду противоречий в порядке ст. 281 ч. 3 УПК РФ).

При дополнительном допросе на предварительном следствии /дата/ свидетель А. дал показания, аналогичные его показаниям от /дата/, дополнив, что Муртазаев расплатился с ним за поездку свертком с героином по дороге от магазина «111», не доезжая /адрес/, после чего на /адрес/ к ним в машину села В. Сбывать наркотики с Муртазаевым он не договаривался и сам наркотики никогда не сбывал. После задержания и изъятия свертка его привезли в милицию, взяли объяснения и отпустили. Он писал два заявления на сотрудников милиции, но сделал это под давлением друзей Муртазаева, которые оказывают на него воздействие. Второе заявление он написал, находясь в следственном изоляторе, под давлением друзей Муртазаева, которые требуют от него найти деньги ему на адвоката. Изложенное в заявлениях не соответствует действительности. Просит защитить его и семью от их воздействия.

Свидетель А. при дополнительном допросе /дата/ суду сообщил, что /дата/ первый раз они приезжали на завод, чтобы Б. забрал ключи, пропуск, отдал какие-то деньги, долг. Долг Б. отдал во вторую поездку. Он (А.) встретился с Муртазаевым в этот день около ТЦ «99», он был за рулем такси, и тот к нему подошел. Свои показания, данные в суде /дата/, он подтверждает полностью, за исключением того, что наркотики ему подкинули. Он тогда находился в изоляторе, боялся за свою жизнь, освободился /дата/. На него могли оказать давление знакомые Муртазаева. С него хотели «поиметь» деньги, /сумма/, как он понял, на оплату адвоката для Муртазаева, так как он (А.) навел на него сотрудников милиции. Со стороны самого Муртазаева ему угроз не поступало.

Муртазаев расплатился с ним за услуги такси героином. В середине поездки он дал ему сверток, размером примерно /размер/, и он положил его в пепельницу машины. Сотрудники милиции не представились, вытащили его (А.) из машины, стали ломать руки. Героин он выдал добровольно. Б. он видел во второй раз. Разговор Б. и Муртазаева не слушал, слышал только разговор про долг. Про передачу предметов он ничего не помнит, ничего не видел. Б. и Муртазаев общались через открытое окно, но он не обращал на них внимания, отвлекался. От завода они уезжали к магазину, Муртазаев брал деньги у Ю., он выходил из машины.

Давление сотрудниками милиции на него (А.) не оказывалось, он писал жалобу под давлением сокамерников, так как боялся за свою жизнь и своих родственников. При телефонных разговорах Муртазаева он не присутствовал, либо отвлекался. При его (А.) досмотре понятые присутствовали, а когда досматривали Муртазаева, он не видел, стоял лицом к стенке с сотрудником милиции. Он раньше употреблял наркотики, но с /дата/ бросил, так как у него родился ребенок.

Сотрудники милиции ему не угрожали, не били, документы не фальсифицировали. Протокол его досмотра достоверен. Он признался милиции, что наркотик его. К этому его не вынуждали, он сам все сказал при понятых. Сотрудники милиции этот сверток не подбрасывали, а положили ему в сумку, так как он сказал при досмотре машины, что это его. Муртазаеву ничего не клали. В его машине чужих телефонов не находили. Б. он не знал вообще, с Муртазаевым знаком не давно, причин для его оговора нет. Его показания, на предварительном следствии правильные, не верные только показания от /дата/, тогда он солгал в пользу Муртазаева, поскольку боялся за свою жизнь в СИЗО. Решил поменять показания, так как освободился, нечего стало бояться. У него нет сочувствия к милиции, так как друзей там не имеет, и клинская милиция его «посадила».

/дата/ он подъехал с Муртазаевым и Г. на проходную завода. Он был водителем, про их дела не знает. Муртазаев встречался с Б. Они разговаривали насчет долга. Он не вникал в этот разговор. На следующий день они ездили этот долг забирать. Забрал ли Муртазаев долг, он не знает, не вникал.

Свидетель Д., оперуполномоченный ОУР УВД по муниципальному району, суду показал, что /дата/ в УВД обратился Б. и рассказал, что Муртазаев занимается сбытом наркотиков. В присутствии понятых были составлены документы, Б. досмотрели, передали /сумма/ на закупку. Б. договорился с человеком о покупке. Они провели проверочную закупку на ООО «Ъ». Они приехали к проходной фирмы. Б. позвонил Муртазаеву. Тот подъехал на автомобиле. За рулем был молодой человек, в салоне была девушка. Муртазаев подошел к Б., и последний передал ему деньги. Муртазаев уехал. Минут через 40 Муртазаев вернулся, предал Б. /количество/ свертков, и они задержали Муртазаева. Передача денег, передача наркотиков и задержание происходило на улице, перед проходной, на площадке. Б. выдал добровольно /количество/ свертков наркотиков. Все происходило на улице, в помещение проходной не заходили. Передачу денег и наркотиков видели он (Д.), сотрудники милиции С., Е., З., И. и понятые. Понятые были с ним (Д.) в машине, остальные сотрудники были в другой машине. Было солнечно и все видно. Имеется ли на проходной видеонаблюдение, он не выяснял.

Муртазев и раньше был в поле зрения сотрудников милиции. Он (Д.) знает его /период/, по службе. Его неоднократно задерживали за наркотики. Конфликтов у них не было, личных отношений тоже.

При задержании Муртазаева не били. Он (Д.) задержание не производил, был в машине с понятыми. Физическая сила не применялась, никого не били, никто не сопротивлялся. Откуда у Муртазаева синяки, он не знает, его никто не избивал. Когда началось задержание, он (Д.) отъехал с места, чтобы в случае попытки скрыться перегородить дорогу. Муртазаева досматривали слева от проходной, под навесом, похожим на автобусную остановку, метрах в 3-х от машины. Там было удобнее, все найденное выкладывали на лавочку. У Муртазаева в заднем кармане брюк нашли сверток и часть денег, в другом заднем кармане еще часть денег. Всего было /сумма/, среди них были меченые деньги, на какую сумму, не помнит. Деньги сверяли сразу после задержания. У девушки ничего не изымали, ее не досматривали. У водителя нашли в сумке, висевшей на шее, сверток. Он пояснил, что Муртазаев так расплатился с ним за поездку. Муртазаев говорил, что они (сотрудники) во всем виноваты, что они плохие, подкинули ему все, что изъятые предметы ему не принадлежат, что это не его. От подписи в протоколе досмотра Муртазаев отказался.

Запись разговоров не делали, так как не было возможности применять технические средства. С денег сняли ксерокопии, специальной краски для пометки не имелось, отпечатки пальцев с денег снять не возможно, у них специальная бумага. Он (Д.) телефон у Муртазаева не изымал. Если телефон не вписан в протокол досмотра, значит, его не изымали. Осмотр машины не производили. Кто был руководителем мероприятия, он не помнит. Муртазаев жаловался на сотрудников милиции, писал жалобу в прокуратуру, проводилась проверка, никаких нарушений не нашли.

Свидетель Д. при дополнительном допросе /дата/ суду сообщил, что он составлял протокол личного досмотра Муртазаева, но никаких изменений в него не вносил, дату и время не исправлял, материалы закупки сразу передал следователю, больше с ними не работал. По прибытии в отдел на ксероксе сделал копию протокола досмотра и сразу отдал Муртазаеву, скорее всего не заверял. Запись о вручении Муртазаеву копии в протокол не внес, так как тот отказался от подписи. В задержании участвовало 4 или 5 сотрудников из ОРЧ и УВД, кто именно, не помнит, прошло много времени. Задерживал его кто-то из сотрудников ОРЧ. Он (Д.) находился в машине с понятыми. Руководителем операции он не был. Оперативные сотрудники ГУВД МО имеют право работать на территории всей области. Отдел на /адрес/ является помещением ОРЧ, там примерно /количество/ кабинета. В каком кабинете был ксерокс, он не помнит. Он не оспаривает показания свидетеля З., что сумма денег для закупки менялась, такие указания могли давать московские оперативники. Сколько протоколов о пометке денег он (Д.) составлял, не может сказать, но не помнит, чтобы переписывал протокол.

Свидетель И., оперуполномоченный отдела ОРЧ КМ по линии УР /номер/ ГУВД МО, суду показал, что к ним и в УВД /адрес/ поступила информация, что подсудимый занимается сбытом наркотических веществ. Совместно с сотрудниками местного УВД была проведена проверочная закупка. Руководил операцией Е. В качестве закупщика изъявил желание выступить Б. Затем на конкретное время Б. был вызван в отдел милиции /адрес/, были приглашены понятые. Б. досмотрели, ему были вручены деньги, он (свидетель) лично это видел, но кто именно вручал и какую сумму, не помнит. Затем кто-то из сотрудников сказал, что Б. созвонился с подсудимым, договорился о времени закупки, после обеда, возле завода, где он работал, около КПП, и им пора выезжать.

Они приехали на место, он (И.) был на своей машине с Е. и Б., стоял около КПП, метрах в 20-30. Б. созвонился с подсудимым, и пошел на КПП его ждать. Приехала машина, такси. Б. подошел к ней, передал деньги, но наркотики ему не отдали. У Б. в кармане был включен телефон, и они через телефон Е. слышали по громкой связи, что подсудимый сказал, что минут через 10-20 привезет наркотики. Минут через 30 Б. созвонился с подсудимым, тот сказал, что подъезжает. Он приехал, вышел из машины, отдал Б. наркотики. Б. подал знак какой-то - это был сигнал на задержание. Он (И.) заблокировал спереди машину-такси, после чего задержали подсудимого и водителя, еще с ними была девушка. Подсудимого досмотрели под навесом около КПП. Это вроде беседки, место для курения. Подсудимый сопротивления не оказывал, жалобы, претензии не высказывал. Он (И.) показал подсудимому удостоверение. Кто именно задерживал подсудимого, он не знает, так как все произошло за доли секунды, вероятно Е. При задержании также были сотрудник ГУВД С. и местные сотрудники милиции, 2 или 3 человека, но их имен он не помнит, всего было три машины.

Он (И.) задерживал таксиста, водителя. Тот сказал, что он наркоман и был в курсе, что подсудимый везет героин. Есть ли у таксиста запрещенные предметы, он не спрашивал. Понятые находились при всем проведении мероприятия. Что изымалось у Муртазаева, он (И.) не видел. Слышал, что Муртазаев возмущался, говорил, что сам больной человек и хотел помочь таким же больным людям, Б. На вопрос: «Понимаешь, что это не законно?», он ответил: «Да». Подсудимого не били. Его досматривали местные сотрудники милиции, кто именно, он не знает, так как находился рядом с девушкой.

Свидетель С. оперуполномоченный отдела ОРЧ КМ по линии УР /номер/ ГУВД МО, суду показал, что /дата/ /адрес/ совместно сотрудниками ОРЧ и местного ОУР проводилась проверочная закупка наркотиков у подсудимого. В присутствии понятых был проведен досмотр закупщика, у него ничего запрещенного обнаружено не было. Ему были вручены денежные средства /сумма/, с которых сначала при понятых сняли копии, после чего закупщик созвонился с подсудимым. Дословно он (С.) разговор не помнит, но смысл был в том, что у закупщика есть деньги, и он спрашивал, можно ли встретиться у проходной завода, использовал кодированные слова, ему ответили, что все нормально и назвали время встречи. После этого разговора все выдвинулись на место, на проходную завода, на трех машинах. Он (С.) встал левее проходной, с ним в машине был стажер ОУР /адрес/. Метров через 10 стояла машина с Д. и понятыми, напротив КПП стояла машина с сотрудниками ОРЧ Е. и И. Они вели связь между собой по телефону.

Подсудимый приехал на светлой машине, вышел из нее с девушкой. Закупщик отдал ему деньги, и они уехали. Саму передачу денег он (С.) не видел, но было видно, что между ними что-то происходило. Как пояснил закупщик, что Муртазаев привезет наркотики через 40 минут. Потом он видел, как закупщик с кем-то созванивался. Через 40 минут подъехала та же машина, из нее вышел подсудимый и передал что-то закупщику. После чего началось задержание, подъехала блокирующая машина. Пока он (С.) выбежал из машины и подошел, задержание уже состоялось. Муратазаев стоял руками на капот, рядом были девушка и таксист. Рядом с Муртазаевым был И., Е. общался с девушкой. При нем физического насилия ни к кому не применялось, только на Муртазаева надели наручники.

Потом закупщик добровольно выдал наркотики. Затем под тентом, рядом с проходной произвели досмотр подсудимого. Он (С.) нашел у него денежные средства и сверток с героином. При досмотре были понятые, протокол составлял Д. Муртазаев вел себя вызывающе. Он говорил, что он не виновен, у него ничего нет, ему все подбросили, все незаконно. Он сказал, что часть денег его, а часть не его, их тоже подбросили. Но и те, и другие деньги оказались «меченными», их сверяли с протоколами, потом упаковали и опечатали.

Таксист пояснил, что при нем есть героин, которым расплатился с ним Муртазаев за поездку. Ему было предложено его предъявить. Он показал, что героин у него лежит в сумке, висящей через шею. Там нашли сверток. Все происходило в присутствии понятых. Потом все проехали в УВД /адрес/ для дачи объяснений.

Свидетель Е. суду показал, что раньше работал оперуполномоченным отдела ОРЧ КМ по линии УР /номер/ ГУВД МО. Им поступило указание оказать содействие в проведении операции по контрольной закупке. Мероприятием руководил сотрудник ОУР Д., принимали участие сотрудники отдела ОРЧ /номер/ ГУВД. Разрешение на контрольную закупку было подписано начальником КМ УВД. Б. созванивался с подсудимым, в помещении отдела /адрес/. Было принято решение, что закупка будет около завода «Ъ», там Б. работает, там было удобно. Были приглашены понятые, была оформлена передача денег, перед этим кто-то из сотрудников снимал копии с купюр в соседнем офисе, так как у них сломался ксерокс. Выехали на место. Б. осуществлял связь через телефон, включил громкую связь, но телефон видимо лежал в куртке, было шуршание, толком ничего слышно не было. Был условный знак для задержания, что Б. присядет и положит свертки в носок. Первый раз подсудимый подъехал, но условный сигнал Б. не подал, позвонил что «отбой». Все подошли к Б., он сказал, что деньги отдал, а наркотики привезут позже, минут через 40, и ушел на территорию завода.

Через некоторое время подъехал подсудимый, что-то передал Б., он подал условный сигнал: присел, и началось задержание. Он (Е.) участия в задержании не принимал, за всем наблюдал со стороны, так как имел свои оперативные задачи. Никаких нарушений не было. Машина, где он находился, блокировала машину, на которой приехал Муртазаев. Задержание производили И. и еще один сотрудник милиции. Людей было много, сколько, не помнит, но не больше 10 человек. Всех троих (Муртазаева, водителя и девушку) положили на землю, надели наручники. Незаконное физическое воздействие не оказывалось. За всем наблюдали охранники завода, возможно, велась видеосъемка.

Дальше оформлялись все документы, проводился досмотр задержанного. Все было в курилке около проходной. Когда производили досмотр Муртазаева, он (Е.) был рядом, наблюдал за происходящим. Д. составлял протокол. Б. выдал свертки, что-то еще нашли у водителя. Никаких претензий Муртазаев не высказывал, но все отрицал, говорил, что все найденное не его. Водитель добровольно пояснил, что подсудимый расплатился с ним героином.

Б. находился на проходной один, но по опыту работы он (Е.) может сказать, что Б. не мог взять свертки на проходной, он ранее принимал участие в закупках, все было нормально, никаких эксцессов не было. Муртазаеву наркотики не подкидывали, так как в распоряжении сотрудников милиции нет свободных наркотических средств, и по имеющимся данным Муртазаев не первый год занимался сбытом наркотиков. Он (Е.) во время данной закупки связывался с Б. со своего телефонного номера /номер/.

При дополнительном допросе /дата/ свидетель Е. суду показал, что до настоящего дела Б. не знал и не общался с ним. Б. ему не родственник, он (Е.) родом из /адрес/, в /адрес/ у него нет родственников. У его супруги тоже нет таких родственников. Он работает в системе МВД с /дата/, его родственников регулярно проверяют на наличие судимости, и никогда не возникало никаких проблем. Все его родственники ранее не судимы, все благонадежные люди. Утверждения подсудимого, что Б. продает наркотики от него (Е.), являются клеветой. Лица, на которых ссылается подсудимый: К., Л., М., Н., ему (Е.) не знакомы.

Свидетель О., суду показал, что на проходной завода «Ъ» ведется видеосъемка. На тот момент, когда следователь запросил запись от /дата/, ее уже не было, она была автоматически уничтожена, так как объем памяти видеоустройства небольшой. Запись невозможно удалить специально, сервер удаляет ее автоматически, на следующий день. Охрана просматривает записи, но то, что, происходит за забором, их не интересует, если это не угрожает заводу. Лично он (О.) эту запись не видел, так как смотрит, если компании нанесен ущерб.

Ему, как начальнику охраны, сотрудники охраны рассказали, что происходило задержание и составление документов, но предприятию это не угрожало. Об избиении, драках, стрельбе и т.п. они не говорили. Это были вахтовики из другой области, они уволились, их данные не сохранились.

На следующий день на завод приходил участковый, приносил справку из больницы о нанесении побоев. Они думали, что замешан их сотрудник, собирали объяснения, но это не подтвердилось. Требовал ли участковый видеозапись, он не помнит, не придал значения. Но если бы он сразу ее потребовал, то успели бы посмотреть. Запрос от следователя пришел через много времени. Он (О.) раньше работал в ОБЭП, но сочувствия к органам милиции не имеет.

Свидетель З. суду показал, что /дата/ он работал в милиции, стажером оперуполномоченного ОУР УВД /адрес/. Была совместная операция сотрудников. Они приехали на /адрес/, в отделение милиции. Там было 5 сотрудников милиции и закупщик Б. Понятых привезли минут через 20. Он (З.) выполнял технические функции, ему давали поручения. Он никаких вопросов не задавал, в подробности не вникал.

Он копировал деньги, ему поручил оперуполномоченный Д. Делал это в соседнем кабинете, в помещении, похожем на коридор. Копировал деньги несколько раз, так как менялась сумма. Купюры были достоинством по /сумма/, /сумма/ и /сумма/. Когда он ксерокопировал купюры, то понятые с ним ходили. Он копировал деньги на листе формата А4, наксерил больше 2 листов. Дальше отдал листы и деньги московскому сотруднику милиции. К нему подошел другой сотрудник, сказал, что сумму надо изменить. Они добавили денег, и он пошел их копировать заново. Добавили примерно /сумма/. После сотрудники опять обсуждали сумму, их что-то не устраивало в ней. Они взяли несколько купюр, сумма уменьшилась, но не намного, примерно на /сумма/, и он пошел опять ксерокопировать, все заново. Ранее сделанные копии рвал и выкидывал. Он не помнит, сколько раз снимал копии с денег, но на 3-й или 4-й раз их устроила сумма. Сумма менялась потому, что Б. сказал, что должен был денег Муртазаеву Р.А., и чтобы Муртазаев продал наркотики, ему надо было еще вернуть долг, то есть отдать сверх цены закупки. В какой то момент сотрудники согласились, добавили денег, а потом передумали, отказались от такого варианта, лишнее забрали. Понятые посмотрели на листы с копиями, на деньги, расписались на листах с копиями денег. При нем Б. не досматривали и деньги не вручали, но он отходил курить.

Потом все поехали на завод «Ъ» на трех машинах: /марка/, /марка/ и /марка/. Закупщик ушел на проходную, он должен был созвониться с Муртазаевым. Б. всегда находился на проходной. Они не видели, звонил он оттуда или нет. Через некоторое время подъехала автомашина светлого цвета. Из нее вышел Муртазаев и девушка. Закупщик передал Муртазаеву деньги, они разошлись. Закупщик им сообщил, что минут через 40 Муртазаев привезет наркотики. Он (З.) сидел в машине с московскими сотрудниками. Через час снова подъехала автомашина. Закупщик подошел к ней, и когда Муртазаев передал свертки в фольге, не выходя из машины, отрыв окно или дверь, то началось задержание. Машину /марка/ заблокировали. Оперативники вытащили всех из машины и положили на землю. Физическую силу в отношении них никто не применял. Муртазаев сопротивлялся, пытался вырваться, выкрикивал непристойные слова. Его задерживали московские сотрудники милиции, но кто именно, не помнит, все произошло быстро. Он (З.) просто наблюдал, от него ничего не требовалось. Само задержание он не видел, так как они поехали перекрывать автомобиль, потом он выходил из машины, что делали сотрудники из его машины и из других машин, не помнит. Телесных повреждений у Муртазаева он не видел.

Понятые подъехали с Д., видели все воочию. С места, где стояла машина с понятыми, можно было увидеть, как происходила встреча закупщика, их машина находилась метрах в 60-ти, там было все видно. После задержания Муратзаева повели в курилку, которая находилась рядом с проходной. Понятые были рядом. Он (З.) находился с В. у стены, смотрел за ней. Как происходил досмотр Муртазаева, не видел. Со слов коллег знает, что у него нашли сверток, больше стандартного, после проведения экспертизы стало известно, что вес свертка составил /масса/. Потом досматривали водителя автомобиля, у него нашли сверток в фольге, в сумке на шее. Он сказал, что этим свертком Муртазаев заплатил ему за услуги такси, что в свертке героин, для личного употребления. Машину и В. не досматривали, так как не имели права досматривать девушку, да и одежда у нее была без карманов. Претензий Муртазаев не высказывал, а говорил ли что-то по поводу изъятого, он (З.) не помнит таких подробностей.

Дальше все поехали в УВД: он (З.) на автомашине /марка/, с ним был московский сотрудник милиции и В. В другой машине ехали Д. и закупщик. С кем ехал Муртазаев, он не помнит. Муртазаева посадили в его с Д. кабинет, а В. и таксиста рассадили по разным кабинетам. Где находились понятые, он не помнит. Он (З.) опрашивал таксиста и В., все записывал с их слов. Все происходило до позднего вечера, потом их отпустили.

Он (З.) проработал в милиции меньше месяца, уволился по собственному желанию, работа не устроила. С данным делом его увольнение не связано. Жалоб на него от Муртазаева не было, проверок не проводилось. Подсудимого он ранее не знал, оснований оговаривать его не имеет.

Свидетель П. суду показал, что /дата/ на улице к нему подошли сотрудники милиции и попросили быть понятым при закупке наркотиков. Его отвезли в отделение милиции, все объяснили. При нем досмотрели покупателя наркотиков, Б., у него ничего не обнаружили. После этого ему дали /сумма/, деньги откопировали. После чего они поехали на ООО «Ъ». Б. встретился с подсудимым, с ним была женщина и мужчина. Подсудимый и девушка вышли из машины, поговорили, и Б. передал деньги подсудимому. Это было на улице, перед проходной, на площадке, он (П.) все хорошо видел. Потом подсудимый с девушкой уехали, а Б. подошел к ним, и сотрудники сказали, что надо подождать. Через час подсудимый приехал, передал Б. предметы, сел в машину, после чего его задержали. Потом Б. выдал /количество/ свертков с порошком в фольге. При обыске подсудимого у него в заднем кармане нашли сверток и деньги, /сумма/, деньги были в 2-х карманах. Подсудимый сказал, что /сумма/ ему отдали долг, а /сумма/ и сверток ему не принадлежат. Большая часть найденных денег оказалась меченная, сотрудники сверяли. Обыск был возле машины, на улице, под навесом, на лавочке. Подсудимый был одет в куртку и спортивные черные брюки, сзади у них было 2 кармана. Задержание происходило после того, как Муртазаев сел в машину после передачи наркотиков. Машина начала отъезжать, и сотрудники милиции открыли дверь. Муртазаев был удивлен, когда его задержали. Муртазаев отказался подписать протокол. Почему не пояснил, претензий не высказывал. Говорил, что это не его, а чье не пояснил. Потом предложили водителю выдать все, что у него есть. Он отдал сверток с героином, сказал, что взял его для себя, ему передал Муртазаев. Осматривали ли машину, он (П.) не помнит. Видеосъемка сотрудниками не велась. Физического воздействия на Муртазаева не оказывалось, избиения не было. При мероприятии присутствовали еще один понятой и сотрудники милиции. Девушка, которая находились в машине, ничего не поясняла. Все изъятое упаковывали на месте, рядом с проходной, рядом с машиной, все положили в конверты, поставили печать. Объяснения они дали в УВД.

Свидетель П. при дополнительном допросе /дата/ суду показал, что /дата/ в первой половине дня к нему подошли на улице милиционеры, попросили быть понятым по проверочной закупке. Они приехали в здание /адрес/. Сколько было сотрудников милиции, он не считал. Второй понятой уже был там. Закупщик тоже был в здании. Возможно, закупщик кому-то звонил, но он (П.) это забыл. Закупщик постоянно был с ними (понятыми). Им объяснили, как будет проходить закупка, досмотрели закупщика, ничего не нашли. Затем при них (понятых) сотрудники показали деньги, сделали копии, на них он и второй понятой расписались.

После этого они поехали на проходную завода «Ъ», там сидели в машине и наблюдали. Закупщик встретился с подсудимым. Тот приехал на автомашине /марка/, вышел из машины, они поговорили, и закупщик передал ему деньги. Это он (П.) видел. Подсудимый уехал, через некоторое время приехал обратно, открыл дверь, передал закупщику какой-то сверток, из машины не выходил. Подсудимый собирался уехать, но его задержали, сотрудники милиции перекрыли его машину. Они (понятые) при задержании оставались в машине. Машина Муртазаева располагалась недалеко от проходной, они находились слева от дороги, видимость была хорошая. В машине с подсудимым были девушка и парень. Сотрудники милиции ни на кого не оказывали физического воздействия, телесных повреждений он ни на ком не видел.

Затем их пригласили на досмотр. Подсудимого отвели в курилку возле проходной, на лавочку, у него в карманах брюк нашли наркотики (/количество/ свертков с белым порошком) и деньги, примерно /сумма/. Купюры сверялись, все ли они совпали, он не помнит, но совпадения были. Все было вложено в конверты, их было несколько, на конвертах они (понятые) расписались. Муртазаев говорил, что свертки не его, а чьи, не пояснял. Высказывал ли подсудимый жалобы на действия сотрудников милиции, он (П.) не помнит. Таксист, с которым приехал подсудимый, добровольно выдал сверток с наркотиками, сказал, что ему дал подсудимый, для него. Чтобы сотрудники милиции подкидывали наркотики таксисту и Муртазаеву, он не видел. Изъяли ли /количество/ свертков у подсудимого, или их выдал закупщик, он уже не помнит, у него все спуталось.

Была ли телефонная связь, он (П.) не заметил. Ранее понятым никогда не был. После закупки они поехали в отделение милиции, с них взяли объяснения. Подсудимый и Б. всегда были в поле его зрения, он за ними наблюдал, к Б. никто не подходил, кроме подсудимого. В машине с ним (П.) было 2-3 сотрудника милиции, но точно сказать не может. Он сидел на заднем сидении, со вторым понятым. Второй понятой постоянно был с ним. Где и с кем был Б., он не помнит.

При дополнительном допросе /дата/ свидетель П. показал суду, что уже не вспомнит, сколько раз копировались деньги и в каком помещении. Возможно, сумма закупки менялась, а деньги копировали несколько раз и для этого выходили в другое помещение, он не уверен, но и не отрицает, что такое могло быть. Помнит, что при ксерокопировании денег они (понятые) присутствовали. Закупщику они передавались один раз, но точно не помнит. Он (П.) на проходную завода не заходил, видел одну проходную, ворота для автомобилей не помнит. Свои показания, данные на следствии и в прошлых судебных заседаниях, он полностью подтверждает. У него зрение минус 2, но он постоянно носит линзы, и в них видит хорошо. Родственников, друзей среди сотрудников милиции у него нет, ранее он не участвовал в качестве понятого.

Свидетель Р. суду показал, что /дата/ к нему обратились сотрудники милиции и просили присутствовать при контрольной закупке наркотиков. Его отвезли на /адрес/, все объяснили, разъяснили права. Там досмотрели гражданина, Б. Ничего запрещенного у него не обнаружили. После чего ему дали денежные купюры, достоинством по /сумма/, /сумма/ и /сумма/, всего /сумма/. Деньги откопировали, они (понятые) подписались. После этого поехали на завод «Ъ», он (Р.) находился в машине.

Подъехала машина /марка/, оттуда вышел подсудимый с девушкой, Б. передал ему деньги, это было около проходной, на площадке. Подсудимый уехал. Б. сказал, что подсудимый подъедет минут через 40. Потом приехал подсудимый, отдал Б. какие-то сверточки. Подсудимого задержали, объяснили его права, спросили, есть ли у него что-либо запрещенное, предлагали все добровольно выдать. Подсудимый отказался, сказал, что у него ничего нет. После чего его обыскали, в одном кармане нашли деньги, во втором сверток с белым веществом и деньги. Всего /сумма/. /сумма/ он сказал, что ему отдали долг, а про наркотики и /сумма/ он ничего не знал, сказал, что это не его, сказал: «Не знаю, откуда взялось». Все нашли в задних карманах брюк. Подсудимый был одет в спортивные или летние брюки темного цвета. Физическое воздействие на подсудимого не оказывалось. Он не жаловался, а высказывал ли претензии, он (Р.) не помнит. Все изъятое положили в конверт и опечатали.

В машине, на которой приехал подсудимый, были водитель и девушка. Водитель добровольно выдал героин, сказал, что его ему дал подсудимый. Все происходило на площадке около проходной, пространство было открытое. У водителя спросили, есть ли у него какие-либо запрещенные вещества. Он сказал, что есть, ему дал Муртазаев в счет оплаты за проезд. Он выдал добровольно из сумочки сверток, был составлен протокол, водитель расписался. Досмотр подсудимого производился около беседки, крытой, там была лавочка. Там же все изъятое положили в конверт, они (понятые) расписались на конверте. Подсудимый стоял близко. Подсудимому предлагали расписаться на конверте, он отказался, предлагали расписаться в протоколе, он отказался.

Во время операции он (Р.) находился в машине на заднем сидении, повернулся боком, приспустился, откинул голову назад и все видел. Второй понятой сидел рядом с ним, слева. На переднем сидении, за рулем, сидел сотрудник милиции. Он видел всех сотрудников первый раз, и не может сказать, кто из них заходил в беседку, кто проводил обыск, он не обратил на это внимания. До досмотра Муртазаева с ним рядом был кто-то из сотрудников милиции. Когда проводился обыск, сотрудники акцентировали их (понятых) внимание на том, что находили в карманах.

Он видел, что подсудимого вытащили из машины, откуда именно, не помнит, положили на землю, потом повели к беседке, вроде он сопротивления не оказывал. Если и был момент, когда он не видел подсудимого, то не более 5 секунд. Закупщик все время находился на виду, после передачи денег он находился с милиционерами. Они стояли и разговаривали на улице, ждали, никуда не уезжали. На вторую встречу Б. вышел не от машины сотрудников, а от проходной. Он (Р.) не может утверждать, что свертки и деньги не подкинули Муртазаеву, но он все время видел Муртазаева, а за то время, что отвлекался, этого сделать невозможно по времени, так как он отвлекался на секунды. Когда у подсудимого нашли эти вещи, он не вырывался и не убегал. Сотрудники милиции не сразу стали обыскивать карманы брюк, они начали с куртки, с верхних карманов. Телефона у подсудимого вроде не было, досматривали ли автомашина, он затрудняется ответить.

Он (Р.) наблюдал за тем, что происходило, что ему объяснили, поэтому внимания на обстановке помещения на /адрес/, не заострял. Отличительных особенностей от стандартного кабинета не было. У него нет причин оговаривать подсудимого, водителя, выгораживать сотрудников милиции, так как он никого из них раньше не знал, видел впервые, конфликтов, ссор не было, от милиции он никак не зависит. Раньше он никогда не был понятым.

Во время операции какие-то телефонные переговоры шли. Разговаривали сотрудники, с кем, не знает. Разговаривал так же Б., с кем, тоже не может сказать. Разговор был в начале мероприятия. Разговор он слышал, но суть разговора не помнит. Разговаривали на громкой связи, второй абонент был мужчиной, был мужской голос, отличительным особенностям голоса он не придал значения.

Свидетель Р. при дополнительном допросе /дата/ показал суду, что никогда с правоохранительными органами не сотрудничал. /дата/ он шел по улице, в центре города. К нему подошел человек в гражданской одежде и попросил участвовать в качестве понятого. Его привезли на /адрес/, сказали, что будет проводиться контрольная закупка. Это было с утра, в первой половине дня. Сколько сотрудников было в комнате, не помнит, примерно около 10 человек. В отделе было 2 комнаты. С ним был второй понятой, П. Им разъяснили права. Они должны были наблюдать за тем, что будет происходить, расписываться в документах.

Потом кто-то принес деньги, их отксерокопировали, сверили, они (понятые) расписались на бланках. Купюры были достоинством /сумма/, /сумма/, может и /сумма/. Деньги копировали в их присутствии, в какой комнате, он не помнит, возможно, несколько раз. С ними был еще один человек, у него спросили, имеет ли он при себе запрещенные вещества. Человек ответил, что у него ничего нет. Его досмотрели, выворачивали все из карманов. После досмотра ему отдали деньги. Человек с кем-то созванивался, была включена громкая связь. Он договаривался о встрече, как он понял, человек созванивался с подсудимым.

Спустя некоторое время они поехали к заводу «Ъ». Сколько человек поехало, он не помнит. Он ехал на автомашине /марка/, с ним был понятой, тоже сидел на заднем сидении, за рулем сидел сотрудник милиции, на переднем пассажирском сидении никого не было. Приехав, они встали на место, сидели, ждали, примерно от получаса до полутора часов. Потом водитель им сказал, чтобы они обратили внимание на подъехавшую машину. Это была светлая автомашина /марка/ или /марка/. Оттуда вышел подсудимый и встретился с человеком, который был в отделе. Тот вышел с проходной завода. Они что-то передавали. Потом подсудимый сел обратно в машину и уехал. Человек с проходной остался. Они ждали минут 40 или час, сидели в машине, слушали музыку. Потом вернулась та светлая машина, у нее на крыше были «шашечки» такси. Человек с завода подошел к ней, и когда отошел, то машины сотрудников милиции перекрыли ей проезд. Потом сотрудники милиции вытащили всех из той машины и повалили их на землю. В машине были подсудимый, водитель и девушка. Физическая сила ни к кому не применялась, ударов кулаками и ногами не было.

Рядом была беседка. Под крышу беседки привели подсудимого. Сотрудники милиции спрашивали у подсудимого, есть ли при нем что-либо незаконное. Подсудимый сказал, что нет. Сотрудники милиции стали его обыскивать. В кармане брюк у подсудимого нашли сверток и деньги. Из одного кармана достали деньги, из второго кулек и деньги. Сумму денег пересчитывали на месте. Потом кулек поместили в пакет. Его подписали, наклеили бумажки. На каждой из этих бумажек он (Р.) со вторым понятым расписались. Деньги тоже положили в пакет. Потом начали расспрашивать у подсудимого, откуда он, что у него такое было найдено. Составляли какой-то документ, но подсудимый отказался его подписывать. Дальше подсудимого вывели из беседки, и завели другого человека (водителя). У него тоже спросили, есть ли у него незаконные вещества, на что он выдал из сумочки сверток. Его упаковали в пакет. Девушку не досматривали.

Потом все сели в машины и приехали в милицию. Его опросил сотрудник милиции, и он пошел домой. Недозволенных методов со стороны сотрудников милиции при нем не было, физическая сила не применялась, наркотики не подбрасывались. Все участники задержания находились на его глазах, досмотр он тоже видел. Подсудимый был не согласен с задержанием, говорил, что это не его. Когда у таксиста нашли сверток в сумочке, но он вел себя спокойно, согласился, что это его.

Свидетель Т. суду показал, что данному делу являлся следователем и допрашивал А. 2 раза. Он все время давал аналогичные показания, во второй раз более подробно. При этом уточнил место, где приобрел наркотики. О давлении сотрудников милиции он не говорил во время первого допроса. На втором допросе он сказал, что у него возникли проблемы с сокамерниками: он осужден по другому уголовному делу, и на него оказывается давление со стороны сокамерников, знакомых Муртазаева Р.А., их имен он не называл. Он указал, что писал заявление в прокуратуру под давлением знакомых Муртазаева. От него требовали изменить показания, чтобы облегчить участь Муртазаева. А. сказал, что был ранее знаком с Муртазаевым. А. работал в такси, Муртазаев был его клиентом. Он приобрел у Муртазаева наркотические вещества для себя.

Он (Т.) давления на А. не оказывал. Его показания не противоречили друг другу. Вес наркотического средства, найденного у А., был небольшим, и уголовное преследование в отношении него было прекращено. На его действия А. жалобы не подавал. Влияния на уголовное дело А.он не имел. При втором допросе, уже в ИВС, от самого А. узнал, что ему заменили наказание на реальное лишение свободы по инициативе уголовно-исполнительной инспекции.

Муртазаеву в присутствии адвоката предлагалось ознакомиться с делом, но он отказался знакомиться и подписывать документы. Все следственные действия с Муртазаевым проводились в присутствии адвоката. Как только поступило ходатайство Муртазаева об истребовании видеозаписи его задержания с проходной завода «Ъ», он удовлетворил его в срок, запросил видеозапись, но она уже была уничтожена. Он не отказывал Муртазаеву в истребовании справки о побоях, но такого медицинского документа не было в его личном деле, о чем он составил рапорт.

Ранее он (Т.) знал Муртазаева в течение /период/, расследовал /дата/ уголовное дело в отношении него. Личных отношений не было, неприязни не сложилось, «посадить» не обещал, угроз не высказывал, охранником в кафе «4» никогда не работал. И настоящее, и предыдущее уголовное дело возбуждал и задерживал Муртазаева в порядке ст. 6.9 КоАП РФ, решение суда /данные изъяты/), согласно которым Муртазаев /дата/ употреблял наркотические средства. Более поздних документов по этому поводу нет.

Он (Т.) не вносил изменения в протокол личного досмотра Муртазаев. Их могли внести оперативные сотрудники У. и Д., когда в начале следствия знакомились с материалами дела, так как из него было выделено уголовное дело в отношении неустановленного лица по факту сбыта наркотиков Муртазаеву. Он (Т.) за ними не наблюдал. Такая возможность была у Муртазаева, когда он знакомился с материалами дела. Так, при допросе в качестве подозреваемого он (Т.) предъявлял Муртазаеву материалы проверочной закупки, потом - постановление о назначении экспертизы и заключение экспертизы, и дважды все дело при выполнении требований ст. 217 УПК РФ. Он неоднократно знакомил Муртазаева с материалами дела, делал ему копии материалов дела. Тот отказывался по разным причинам от официального ознакомления, но листал материалы дела. При этом он (Т.) мог выйти из помещения, оставив ему материалы дела. Теоретически исправления могла сделать и следователь Ф., которая начинала расследование.

Вещественные доказательства - денежные средства были преданы им в финчасть, вместе с постановлением. При этом он (Т.) пояснил, что их необходимо хранить. Но его предупредили, что деньги переводятся на депозитный счет, и он не возражал, так как финчасть сама решает, переводить ли деньги на депозитный счет или хранить.

В протоколах допроса некоторых свидетелей: З., Р., П., Б., О. отсутствует запись «с моих слов записано верно, мною прочитано», так как эта запись, не является обязательной. В протоколах допроса других свидетелей она имеется, так как кто-то писал ее, а кто-то нет. Но все эти следственные действия проводилось, граждане допрашивались, никакой фальсификации нет, подписать пустой лист было невозможно, так как протоколы допроса составлены в электронном виде.

Свидетель Ц., главный бухгалтер УВД по муниципальному району, пояснила, что по данному уголовному делу /дата/ следователь Т. принес в финчасть вещественные доказательства - денежные средства в сумме /сумма/ и свое постановление с номерами купюр.

Так как финчасть не имеет права хранить деньги в кассе, данные денежные средства на основании инструкции № 34/15 «О порядке изъятия, учета и хранения вещественных доказательств - денежных средств» они сдали на депозитный счет, который открыт для УВД в Федеральном казначействе. Квитанции подшили себе в дело. Имеется приходный ордер о принятии денежных средств, расходный ордер и квитанция, что деньги были переведены на счет. Перед этим номера купюр, общую сумму сверяли. Она лично видела эти деньги, их номера совпадали с номерами, указанными в постановлении следователя.

Только следователь решает, как хранить вещественные доказательства. Т. они сообщили, что деньги будут переведены на депозитный счет, и он согласился. Распоряжения о хранении денежных средств до особого указания он не давал, иначе бы их описали, запечатали в конверт и сохранили. Сейчас те самые купюры найти невозможно. После вынесения решения по делу финчасть снимает соответствующую сумму денежных средств с депозитного счета и возвращает по принадлежности.

Согласно рапорту об обнаружении признаков преступления, составленному старшим оперуполномоченным ОУР УВД по муниципальному району Д., /дата/ в ходе проведения оперативно-розыскного мероприятия «проверочная закупка» им совместно с сотрудниками ОРЧ /номер/ и /номер/ ГУВД МО был задержан Муртазаев Р.А., у которого в ходе проведенного личного досмотра обнаружен и изъят сверток из полиэтилена, с порошкообразным веществом внутри, светлого цвета.

Согласно рапорту об обнаружении признаков преступления, составленному старшим оперуполномоченным ОУР УВД по муниципальному району Д., /дата/ в ходе проведения оперативно-розыскного мероприятия «проверочная закупка» им совместно с сотрудниками ОРЧ /номер/ и /номер/ ГУВД МО был задержан Муртазаев Р.А., у которого в ходе проведенного личного досмотра обнаружены и изъяты денежные средства /сумма/, использованные в ходе «проверочной закупки».

Согласно рапорту об обнаружении признаков преступления, составленному старшим оперуполномоченным ОУР УВД по муниципальному району Д., /дата/ в ходе проведения оперативно-розыскного мероприятия «проверочная закупка» им совместно с сотрудниками ОРЧ /номер/ и /номер/ ГУВД МО был задержан А., у которого в ходе проведенного личного досмотра был обнаружен и изъят сверток из фольги, с порошкообразным веществом внутри, светлого цвета.

В заявлении от /дата/ Б. указал о добровольном желании оказать содействие сотрудникам УВД по муниципальному району в закупке наркотического средства героин на сумму /сумма/ у Муртазаева.

Постановлением от /дата/, утвержденным начальником УВД по муниципальному району, решено произвести проверочную закупку наркотических средств у Муртазаева Р.А. по адресу: /адрес/, на сумму /сумма/, с участием Б.

Согласно протоколу личного досмотра от /дата/, составленному в период /период/, при досмотре Б. перед проведением проверочной закупки запрещенных предметов и веществ, а также денежных средств при нем не обнаружено.

Согласно протоколу осмотра, пометки и вручения денежных средств, составленному в период /период/ /дата/, перед проведением проверочной закупки Б. были вручены денежные купюры на общую сумму /сумма/, а именно: /данные изъяты/. К данному протоколу прилагаются ксерокопии указанных купюр, удостоверенные подписями понятых.

Согласно протоколу добровольной выдачи Б. в период /период/ /дата/ после проверочной закупки добровольно выдал сотруднику милиции Д. /количество/ свертков из фольги с порошкообразным веществом светлого цвета внутри, пояснив, что данные свертки он приобрел у Муртазаева на ранее врученные ему сотрудниками милиции /сумма/. Следователем указанные свертки протоколом выемки изъяты у Д., осмотрены, признаны и приобщены к материалам уголовного дела в качестве вещественных доказательств и после проведения экспертизы сданы на хранение в камеру хранения вещественных доказательств УВД по муниципальному району.

Согласно заключению специалиста /номер/ от /дата/ в составе представленного вещества в виде комков, находящегося в /количество/ свертках, добровольно выданных /дата/ Б., /данные изъяты/, содержится наркотическое средство героин (диацетилморфин). При исследовании израсходовано по /масса/ каждого объекта.

Согласно протоколу личного досмотра сотрудник милиции Д. в период /период/ /дата/ изъял у А. из сумки сверток из фольги с порошкообразным веществом светлого цвета внутри, а А. пояснил, что это наркотическое вещество героин, которое он приобрел у Муртазаева для личного употребления. Следователем указанный сверток протоколом выемки изъят у Д., осмотрен, признан и приобщен к материалам уголовного дела вкачестве вещественного доказательства и после проведенияэкспертизы сдан на хранение в камеру хранения вещественных доказательств УВД по муниципальному району.

По заключению специалиста /номер/ от /дата/ в составе представленного вещества в виде комков, находящегося в свертке из фольгированной бумаги, изъятого /дата/ у А. массой /масса/, содержится наркотическое средство героин (диацетилморфин). При исследовании израсходовано /масса/ вещества.

Согласно протоколу личного досмотра сотрудником милиции Д. в период /период/ /дата/ у Муртазаева Р.А. были обнаружены и изъяты в левом кармане спортивных брюк денежные средства в сумме /сумма/, а именно: /данные изъяты/. в заднем правом кармане брюк денежные средства в сумме /сумма/, а именно: /данные изъяты/, а также полиэтиленовый сверток спорошкообразным веществом светлого цвета. Муртазаев Р.А. от подписи в протоколе отказался, но пояснил, что /сумма/ вернули долг, /сумма/ и сверток с порошкообразным веществом светлого цвета ему не принадлежат. Указанные купюры и сверток следователем по протоколувыемки изъяты у Д., осмотрены, признаны и приобщены к материалам уголовного дела в качестве вещественных доказательств и сданы на хранение: сверток - в камеру хранения вещественных доказательств УВД по муниципальному району, денежные купюры - в финчасть УВД по муниципальному району.

Согласно заключению специалиста /номер/ от /дата/ в составе представленного вещества в виде порошка и комков, находящегося в свертке из полимерного материала, изъятого /дата/ у Муртазаева Р.А., массой /масса/, содержится наркотическое средство героин (диацетилморфин). При исследовании израсходовано /масса/ вещества.

По заключению химической экспертизы /номер/ от /дата/ представленные на экспертизу вещества в виде порошка и комков светло-кремового цвета в /количество/ свертках из фольгированной бумаги, добровольно выданных Б., в свертке из фольгированной бумаги, изъятом у А., и в свертке из полимерного материала, изъятом у Муртазаева Р.А., являются наркотическим средством - смесью, в состав которой входит героин (диацетилморфин). Количество наркотического средства в свертках составляет /масса/. Представленные на экспертизу вещества совпадают между собой по химическому составу (содержанию героина (диацетилморфина), относительному содержанию ацетилкодеина и 6-моноацетилморфина), а также по качественному составу микропримесей.

При осмотре вещественных доказательств - наркотических средств судом установлены как идентичность самого вещества во всех /количество/ свертках, так и сходство изъятых у Б. и А. /количество/ свертков по внешнему виду, размерам, способу сворачивания и упаковке из одинаковой фольгированной бумаги.

Согласно справке бухгалтерии УВД по муниципальному району по настоящему уголовному делу денежные средства в купюрах билетов Банка России в сумме /сумма/, изъятые у гр. Муртазаева Р.А., были оприходованы в кассу УВД /дата/ по квитанции /номер/ и сданы на депозитный счет расходным кассовым объявлением /номер/ от /дата/.

Постановлением следователя от /дата/ уголовное преследование в отношении А. по ч. 1 ст. 24 УПК РФ, в связи с отсутствием в деянии состава преступления, поскольку он незаконно приобрел и хранил героин в количестве, не образующем крупного размера.

Заключением служебной проверки от /дата/, проведенной по совместному заявлению А. и В. о событиях /дата/, действия старшего оперуполномоченного ОУР УВД по муниципальному району Д. признаны правомерными.

Постановлением следователя от /дата/ отказано в возбуждении уголовного дела по сообщению А. о совершении /дата/ в отношении него, В. и Муртазаева Р.А., преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 24 УПК РФ в связи с отсутствием в действиях Д. признаков состава преступления.

Из надзорного производства /номер/ и материала проверки /номер/ (приобщен к делу) следует, что по заявлениям Муртазаева Р.А. от /дата/ и /дата/ о неправомерных действиях сотрудников милиции при его задержании /дата/ были проведены служебная и доследственная проверки. Заключением служебной проверки действия старшего оперуполномоченного ОУР УВД по муниципальному району Д. признаны правомерными. Постановлением следователя от /дата/ в возбуждении уголовного дела по ч. 1 ст. 24 УПК РФ, то есть в связи с отсутствием в действиях Д. состава преступления.

По сообщениям городской прокуратуры и Следственного отдела при прокуратуре за период с /дата/ по /дата/ Б. с заявлениями на незаконные действия со стороны органов следствия и сотрудников милиции не обращался.

Согласно справке СУ при УВД по муниципальному району и сведениям информационной базы данных в производстве данного следственного органа находились следующие уголовные дела, свидетелем по которым проходил гр. Б.: /данные изъяты/. По всем делам указанные лица осуждены. Сведениями о привлечении Б. к уголовной ответственности по ст. ст. 306-307 УК РФ СУ при УВД по муниципальному району не располагает.

Стороной защиты в опровержение обвинения суду представлены следующие доказательства.

Согласно справке архива городского суда за период с /дата/ по настоящее время в отношении Б. поступало одно уголовное дело /номер/ по ст. 308 УК РФ в отношении данного лица за тот же период времени в суд не поступали и не рассматривались.

Из материалов уголовного дела /номер/ следует, что данное уголовное дело было возбуждено по ст. 307 ч. 2 УК РФ. Определением городского суда от /дата/ данное уголовное дело было прекращено на основании п. 2 ст. 5 УПК РСФСР (за отсутствием в деянии состава преступления) ввиду отмены кассационной инстанцией определения суда от /дата/, явившегося основанием для проведения следственных действий и выдвижения обвинения против Б., по мотивам того, что органы правосудия не могут выполнять функции возбуждения уголовного преследования.

Справка наркологического диспансера подтверждает, что /дата/ медицинское освидетельствование граждан А. и Б. не проводилось.

По сообщениям начальника охраны объекта ООО «Ъ» ООО «ЧОП «М-М» О. сотрудниками, дежурившими на проходной /дата/, являются Я. и Ш. В настоящее время они уволились, но в сданных в архив личных делах указаны их места жительства и номера мобильных телефонов. После получения судом анкетных данных указанных лиц и извещения их о явке в суд сторона защиты отказалась от ранее заявленного ходатайства о вызове и допросе этих лиц в качестве свидетелей.

Свидетель Г. суду показал, что с Муртазаевым Р.А. знаком с /дата/, жили в одном районе, потом вместе подрабатывали, раз в неделю ездили на установку металлических дверей, здоровье Муртазаева позволяло. Во второй половине дня, днем, /дата/ они встретились, ему нужен был напарник для работы. Он заехал за Муртазаевым по адресу: /адрес/. Муртазаев не отказался, но сказал, что у него дела, человек должен ему денег. Предложил сначала забрать деньги, а потом ехать работать. Муртазаев снимал комнату в квартире у девушки Э. Она сама жила в той же квартире с гражданским мужем А. А. на автомашине /марка/ серебристого цвета повез их на завод «Ъ». Приехав на проходную, они спросили, работает ли там нужный им человек. Им сказали, что работает, но будет позже, смена еще не закончилась. Они ожидали в машине у проходной, были он, Муртазаев и водитель А.

Через некоторое время вышел Б. Они подъехали к нему. Муртазаев открыл окно, попросил его присесть в машину. Тот сел. Они поговорили. Муртазаев спросил его, когда он отдаст деньги, на что Б. сказал, что пока деньги не отдаст, так как не получил зарплату, но отдаст деньги завтра. У них состоялся разговор на повышенных тонах. Чтобы показать, что нет денег, Б. вывернул карманы, у него выпали ключи, телефон, пропуск. Он обещал отдать деньги, просил довезти его до дома, сказал, что перезаймет деньги у мамы. Они его отвезли, он ушел в подъезд, но обратно так и не спустился. Он (Г.) спрашивал у Муртазаева, что за деньги должен ему Б. Муртазаев пояснил, что его супруга приобрела у Б. стиральную машину, но та оказалась не рабочая, и Б. должен был отдать деньги. Сумму долга он (свидетель) уточнить не может. Из своих выпавших вещей Б. забрал только телефон, позвонил домой матери, оставил остальные вещи и сказал, что заберет их, когда спустится. Невозврат долга Б. ничем не грозил. Муртазаев ему не грозил. Был конфликт. Но угроз от Муртазаева он (свидетель) не слышал, иначе бы запомнил.

/дата/ вечером он приехал к Муртазаеву домой, но его не было. Дома была только Э. Они стали пить чай, он думал, что Муртазаев на работе. Около полуночи пришла гражданская супруга Муртазаева. Она была одета в светлых джинсах и голубой блузке. У нее были сбиты локти и коленки. Она пояснила, что они поехали к Б. забирать деньги за стиральную машину. Когда они забирали деньги, их избили. Оказалось, что это сотрудники милиции. Они подкинули Муртазаеву наркотики. Всех забрали в отделение. Там били. Ее выпустили. Чуть позже пришел А., тоже избитый, и рассказал, что его избили сотрудники милиции.

Он (Г.) не употребляет наркотики. Употреблял ли их Муртазаев, не знает. У А. часто были «стеклянные глаза». От Э., его гражданской супруги, он слышал, что А. употребляет наркотики, у них по этому поводу были скандалы.

Он (Г.) приходил в суд два раза /дата/ и один раз /дата/, подходил к адвокату Муртазаева и говорил, что хочет выступить в качестве свидетеля. Тот велел ему сидеть в коридоре. /дата/ его (Г.) осудили за кражу к лишению свободы и заключили под стражу. С /дата/ по /дата/ он не пришел к следователю по делу Муртазаева, так как его не вызывали, и он знает, как милиция оказывает давление на свидетелей защиты, у него нет доверия к органам милиции и прокуратуры, он доверяет суду.

Свидетель В. суду показала, что живет в гражданском браке с Муртазаевым Р.А. /период/. Он нормальный человек, хороший отец, муж. У него есть приемная дочь (дочь бывшей жены) /возраст/ и его родная дочь /возраст/. /данные изъяты/. У него отекают и болят ноги, но это не мешало ему работать на установке дверей и окон, они работали в паре с другом. Муртазаев не курит, не пьет, при ней наркотики не употреблял, никогда не торговал ими.

/дата/ Б. продал ей стиральную машинку за /сумма/. Когда вечером приехал Муртазаев, они ее проверили, машинка не работала. Она позвонила Б., он сказал, что вернет ей деньги. Но деньги он не отдавал, просил подождать до зарплаты. Потом он перестал брать трубку, и она поняла, что он не вернет ей деньги. /дата/ Муртазаев, Г. и А. поехали к Б. на работу. Она осталась дома, с Б. не созванивалась, он не брал трубку. Когда Муртазаев вернулся, то сказал, что Б. отдал в залог ключи и пропуск от работы и на следующий день он вернет деньги.

/дата/ утором ей позвонил Б. и сказал, что у него проблемы на работе, ему нужны пропуск с ключами, он не может зайти на работу. Она сказала, что ничего не отдаст. Б. позвонил еще раз, сказал, что в течение часа у него будет зарплата, и он отдаст ей деньги. Она, Муртазаев и А. в дневное время поехали к Б. на работу, там вышли из машины. За 15-20 минут она с ним созванивалась, и Б. ждал на проходной завода. Он стоял перед турникетом, Муртазаев отдал ему ключи и пропуск. Б. сказал, что через час все им отдаст. Они поехали на /адрес/, к Ю., взяли у нее взаймы /сумма/, так как было неизвестно, отдаст ли деньги Б., а им нужно было платить за съемную комнату. Они потратили в магазине /сумма/, потом поехали на заправку, заправили машину А. на /сумма/ и поехали обратно на завод к Б. Она ему позвонила, что они подъехали, он сказал, что все нормально, он сейчас выйдет. Пока они его ждали, их задержали сотрудники милиции, развели всех по разным местам.

Сотрудники, человек 8-9, подбежали к машине, выкинули Муртазаева и А. На Муртазаева сразу надели наручники, 4 человека его избили, потом куда-то оттащили. Ее тоже вытащили из машины, положили лицом на асфальт, надели наручники. Пока она лежала, на нее ставили ноги, ударяли по голове, из коленки у нее текла кровь. Потом ей сказали вставать, поставили к стене, обыскали. С ней постоянно были сотрудники милиции. Рядом стоял А., на него наручников не хватило, ему перевязали руки каким-то бинтом или веревкой. Где был Муртазаев, она не знает. Понятых она не видела, может они и были где-то, но она лежала на асфальте минут 20, ей не разрешали поднимать голову. По той же причине она не видела, подкидывали ли что-нибудь Муртазаеву и А. Муртазаев был одет в черных спортивных брюках, с карманами спереди и сзади, в кроссовках и олимпийке.

После задержания пропал телефон, который был у Муртазаева, без сим-карты. Ее телефон не забирали. У нее на тот момент был номер /номер/, оформлен на нее. Еще у нее была сим-карта с номером /номер/, но ею она пользовалась редко, когда кончались деньги на основном номере или нужен был чей-то номер с данной сим-карты, или когда не хотела, чтобы ей звонили.

Потом их повезли в отделение милиции. Там уже был Б., он сказал ей: «Что, денег с меня хотели забрать? (Ненормативно) чего получите!». Их развели по кабинетам. Ей сотрудники милиции говорили, что если она не сделает так, как они хотят, не напишет то, что они скажут, то ее посадят к Муртазаеву или вместо него. Но она ничего не подписала. Потом ее увел другой сотрудник, сказал, что хватит к девчонке приставать. В милиции она находились часов до 9 вечера. Потом ее отпустили и сказали, что Муртазаев и А. не отпустят. Когда она пришла домой, минут через 20 пришел А. Он рассказал, что ему угрожали, заставляли что-то подписывать на Муртазаева, но он этого не сделал, и его отпустили, но сказали, что найдут, если он понадобится. Также А. ей сказал, что если его вызовут в суд, то он пойдет и скажет всю правду.

Она той же ночью обратилась в больницу, сняла побои. У нее были обнаружены ушибы, ссадины, синяки на руках и ногах оттого, что она лежала на асфальте. Заявления по поводу причинения телесных повреждений она не подавала, поскольку нет смысла, и не хотела еще больше злить сотрудников милиции, так как они ей угрожали. Следователь вызывал ее на допрос, но она его не дождалась и ушла из УВД.

А. перед тем, как дать показания /дата/, сказал ей в коридоре суда, что сотрудники милиции 2 или 3 раза увозили его в лес, били, угрожали, заставили его дать показания против Муртазаева. Она ему сказала, чтобы он написал заявление в прокуратуру, он сказал, что сделает это. Об этих фактах ей рассказывала и сожительница А. Э.

Употребляет ли А. наркотики, она не знает. Сама сейчас их не употребляет, а на момент происшествия употребляла героин. В настоящее время на нее в дознании заведено уголовное дело по ст. 228 ч. 1 УК РФ за хранение героина, но оно не связано с настоящим делом.

У Муртазаева /дата/ не могло быть наркотиков, так как у них не было денег, они занимали. Сотрудники милиции задержали именно Муртазаева, так как за что-то его невзлюбили. При задержании они в оскорбительной форме называли его нерусским, сказали: «Мы же говорили, что найдем повод и посадим тебя». Б. больше не появлялся, деньги ей не отдал. Стиральную машинку Б. не забрал, она (В.) оставила ее в квартире Э., куда Б. ее и привозил, когда ей продал. На машинку были какие-то документы. Б. оговаривает Муртазаева, так как не хочет возвращать деньги. Накануне у Б. и Муртазаева произошел конфликт по поводу этих денег, Муртазаев рассказал, что грубо с ним говорил и даже пару раз ударил. Других долгов, кроме /сумма/ за машинку, Б. перед ними не имел.

Согласно справкам травмпункта городской больницы у Муртазаева Р.А. /дата/ в вечернее время установлены ушибы мягких тканей лица, грудной клетки, у В. /дата/ в ночное время установлены ушибы, ссадины мягких тканей голени справа и слева, предплечий.

Согласно информации об анкетных данных и соединениях абонентов ОАО «Вымпелком» номер /номер/ принадлежит Б., а номера /номер/ и /номер/ принадлежат В.

По номеру /номер/ за период с /дата/ по /дата/ соединения не зафиксированы.

По номеру /номер/ имелись следующие соединения с номером /номер/: /продолжительность/ /дата/ /время/, исходящий звонок /продолжительность/ /дата/ /время/, исходящий звонок /продолжительность/ /дата/ /время/, входящее смс-сообщение /дата/ /время/, исходящий звонок /продолжительность/ /дата/ /время/, исходящий звонок /продолжительность/ /дата/ /время/, исходящий звонок /продолжительность/ /дата/ /время/, исходящий звонок /продолжительность/ /дата/ /время/. При этом звонок /дата/ /время/ зафиксирован базовой станцией /адрес/, смс-сообщение /дата/ /время/ зафиксировано базовой станцией на /адрес/, остальные звонки /дата/ зафиксированы базовой станцией на /адрес/.

Также /дата/ по номеру /номер/ имелись соединения с номером /номер/, указанным свидетелем Е. как его телефон, а именно: исходящий звонок /продолжительность/ /дата/ /время/, входящий звонок /продолжительность/ /дата/ /время/, исходящий звонок /продолжительность/ /дата/ /время/, входящий звонок /продолжительность/ /дата/ /время/, входящий звонок /продолжительность/ /дата/ /время/, исходящий звонок /продолжительность/ /дата/ /время/, исходящий звонок /продолжительность/ /дата/ /время/, исходящий звонок /продолжительность/ /дата/ /время/, исходящий звонок /продолжительность/ /дата/ /время/, исходящий звонок /продолжительность/ /дата/ /время/, входящий звонок /продолжительность/ /дата/ /время/.

Из постановления следователя СУ при УВД по муниципальному району Щ. от /дата/ усматривается, что уголовное дело /номер/ в отношении Муртазаева Р.А. прекращено на основании ст. 24 ч. 1 п. 2 УПК РФ ввиду недостаточности данных его виновности в совершении преступления, предусмотренного ст. 228.1 ч. 3 п. «г» УК РФ. По данному делу проверочная закупка осуществлялась сотрудниками УБОП КМ ГУВД МО, в качестве свидетелей по делу выступали сотрудники данного подразделения милиции А1., В1., Ж1., К1. и граждане М1., С1., Д1., Е1.

В четырех записках, адресованных Муртазаеву, автор, именующий себя А., просит у него прощения, что дал против него показания под давлением сотрудников милиции, и обещает помощь, деньги на адвоката и подачу жалоб по указанию адресата. Из текста записок следует, что переписка была взаимной.

Специалист Т1., сотрудник Отдела по экспертно-криминалистическому обеспечению УВД по муниципальному району ЭКЦ ГУВД по Московской области, изучив материалы уголовного дела в отношении А. /номер/, сообщил суду, что подписи от имени свидетеля в протоколах допроса свидетеля А. по настоящему делу, несмотря на различия, выполнены не разными лицами, а одним лицом, с вероятностью более 60% самим А. Об этом свидетельствует выработанность его почерка и два варианта исполнения подписи, которые продемонстрированы А. и в подписках свидетелей к протоколам судебных заседаний от /дата/ и /дата/. При наличии дополнительных образцов подписи этого человека экспертиза даст категоричный вывод аналогичного содержания.

Представленные стороной защиты 4 записки также выполнены одним лицом, с вероятностью 90% именно А. Отличие почерка в них от почерка в материалах дела в отношении А. объясняется тем, что в деле имеется скоропись в состоянии волнения, а письма выполнены старательным письмом, но при этом многие частные признаки почерка совпадают. При предоставлении соответствующих образцов почерка данного человека экспертиза придет к категоричному выводу по этому поводу.

Вновь допрошенный /дата/ по инициативе стороны обвинения свидетель А. суду показал, что он действительно писал такие записки, находясь в СИЗО, но делал это под давлением. Он ранее не судим и не знал сленговых слов, которые в них указаны, а писал то, что ему говорили сокамерники. Он боялся за свою семью, поэтому их написал. Сокамерники ему угрожали расправой. Они не говорили, от чьего имени действуют, но говорили, что так нужно, чтобы вытащить Муртазаева. Его обвиняли в том, что он сдал Муртазаева, а Б. его не сдал. Его чуть не убили, его мать стала все продавать, чтобы помочь Муртазаеву. При допросе в суде /дата/ он не мог этого сказать, так как находился в тюрьме, боялся, и неизвестно что могло с ним быть даже в изолированной камере. Муртазаев помог, а иначе его бы убили.

После того, как он освободился, но до /дата/, к нему домой пришли неизвестные лица, представились сотрудниками милиции, но были в гражданской одежде, удостоверений не показывали. На серебристом автомобиле /марка/ (на похожих ездит милиция), они увезли его в лес, требовали то дать показания, то не давать показания. Но это была не милиция, а вероятно знакомые Муртазаева, так как милиция по данному делу ни о чем его не просила, просьбы были в камере от друзей подсудимого, и таких сотрудников в отделе он не видел, а милиция всегда представляется, показывает удостоверения. Он боится не сотрудников милиции, а знакомых Муртазаева. Жалобы на сотрудников милиции на предварительном следствии он писал по инициативе подсудимого. Свидетелю В. он не говорил, что милиция просила его поменять показания, а про его вывоз в лес она могла узнать от его сожительницы Э.

Свои показания на предварительном следствии он полностью подтверждает. Разница подписей в допросах в том, что у него болела рука. Верные все его показания, кроме тех, что он давал в суде /дата/. Он никак не зависит от сотрудников милиции. Преступлений больше не совершал, сейчас привлечен к административной ответственности за отсутствие техосмотра, но дело вне компетенции милиции, рассматривается мировым судьей.

/дата/ встреча Б. и Муртазаева происходила около КПП, во второй раз Б. подходил к их машине. Передачу денег, наркотиков между ними он (А.) не видел. Ему сверток с героином не подкидывали, этим свертком Муртазаев расплатился с ним за поездку.

В материалах дела /номер/ по ходатайству следователя от /дата/ об избрании Муртазаеву Р.А. меры пресечения в виде заключения под стражу имеется копия протокола личного досмотра Муртазаева Р.А. от /дата/, в которой указано время его начала /время/ и окончания /время/. В материалах дел /номер/, /номер/ по ходатайствам следователя от /дата/ и /дата/ о продлении срока содержания его под стражей представлены копии того же протокола личного досмотра, в которых время начала досмотра исправлено на /время/.

Анализируя и оценивая перечисленные доказательства, суд приходит к следующему.

Факт привлечения свидетеля Б. /время/ назад к уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний сам по себе не означает недостоверности его показаний по настоящему делу. При этом необходимо учесть, что уголовное дело по ст. 307 УК РФ в отношении него было прекращено хотя и по причине процессуальных недостатков, но по реабилитирующим основаниям. Поводом для его возбуждения послужило выгораживание в суде лица, которого на предварительном следствии Б. изобличил в совершении преступления, то есть изменение им показаний в пользу стороны защиты. В обратном, то есть в ложном доносе о преступлении, в ложном оговоре кого-либо в совершении преступления Б. никогда не уличался. Как следует из справки следственного органа, после /дата/ с его участием в качестве свидетеля было расследовано и рассмотрено судом 5 уголовных дел, ни по одному из которых его показания не были признаны недостоверными. Причем последнее дело состоялось /дата/, что не позволяет утверждать о том, что Б. является «постоянным внештатным сотрудником милиции», как полагает защита.

По настоящему делу показания Б. последовательны и стабильны на всем протяжении предварительного и судебного следствия и не противоречат показаниям остальных свидетелей обвинения и письменным доказательствам по делу. Как видно из текста постановления о проведении проверочной закупки и протокола осмотра, пометки и вручения денежных средств, Б. перед проведением проверочной закупки разъяснялась недопустимость провокационных действий по отношению к лицам, осуществляющим незаконный сбыт наркотических средств, и он под роспись был предупрежден об уголовной ответственности за подстрекательство к сбыту наркотических средств, то есть за склонение другого лица к совершению преступления путем уговора, подкупа, угрозы или другим способом.

Его показания прямо подтверждены показаниями свидетелей П. и Р., не имеющих никакого интереса в настоящем деле, которые в качестве понятых участвовали на всем протяжении проверочной закупки, подтвердили достоверность всех составленных в ходе данного мероприятия документов, а также лично наблюдали передачу Б. денег Муртазаеву и получение Б. от Муртазаева свертков с наркотическими средствами.

Показания Б. не опровергнуты и документами компании сотовой связи, которые подтверждают, что названный им номер принадлежит семье Муртазаева (зарегистрирован на имя его гражданской супруги), что на данный номер им осуществлялись звонки перед началом и в процессе проверочной закупки. Информацией о соединениях абонента достоверно установлено, что за несколько минут до выезда на место закупки Б. получил с указанного номера смс-сообщение, зафиксированное вышкой сотовой связи, находящейся в непосредственной близости от отдела милиции, где проводились все подготовительные действия по проверочной закупке. То, что его предшествующий звонок на данный номер в /время/ зафиксирован вышкой за пределами города, а последующий звонок в /время/ зафиксирован вышкой возле места закупки, не означает отсутствие телефонного контакта непосредственно перед началом закупки и не колеблет показаний Б. и остальных участников событий, которые с уверенностью о таком звонке из отдела не заявляли. Показания свидетелей об использовании Б. громкой связи подтверждаются рядом длительных соединений с номером Е., относящихся ко времени проведения закупки.

Кроме того, показания свидетеля Б. подтверждены заключением химической экспертизы, осмотренными судом вещественными доказательствами и показаниями свидетеля А., из совокупности которых следует, что за несколько минут до передачи Б. /количество/ свертков с героином, Муртазаев сбыл и А. один такой же сверток с героином, при этом все семь свертков одинаковы по внешнему виду и по составу содержащегося в них вещества.

При оценке показаний свидетеля А., суд находит недостоверными его показания в суде от /дата/, поскольку в тот день им названа крайне неубедительная причина изменения показаний: оказался в местах заключения, поэтому перестал бояться сотрудников милиции. Однако в таком же положении он находился и /дата/, но давал другие показания, причем такие же, как будучи на свободе при всех остальных допросах, при этом до заключения он не боялся подавать жалобы на действия сотрудников милиции. В аналогичной с ним ситуации была девушка (В.): ей при тех же обстоятельствах в день задержания тоже предлагали свидетельствовать против Муртазаева, но она без труда отказалась от этого.

Впоследствии А. сам подтвердил суду ложность своих показаний от /дата/ и подробно обосновал причины их дачи и мотивы написания им соответствующих записок Муртазеву: серьезное давление знакомых подсудимого в изоляторе. Данное признание и его обоснование суд находит логичным и правдивым, поскольку оно состоялось после выхода А. из мест заключения на свободу. Кроме того, в своих записках он извинялся за дачу показаний против Муртазаева, но ни разу не указал о ложности этих показаний и о том, что сотрудники милиции заставили его оговорить, то есть сообщить неправду про Муртазаева.

При этом из пяти допросов только в одном случае А. дал показания в пользу Муртазаева, во всех остальных показаниях он настаивал на его виновности. Однократное изменение показаний при мотивированном объяснении причин не дает оснований не доверять свидетелю А. вообще.

Вопреки мнению защиты, никакой зависимости А. от сотрудников милиции судом не установлено: замена ему наказания произведена по инициативе уголовно-исполнительной инспекции, не входящей в систему МВД РФ; по другим делам он к уголовной ответственности не привлекается; его административное дело по главе 12 КоАП РФ находится на рассмотрении не в милиции, а в судебных органах; вывоз его в лес, по утверждениям самого А., имел место не со стороны сотрудников милиции, а под видом таковых со стороны знакомых Муртазаева, о чем свидетельствуют не только их поведение, порочащее органы милиции, но и характер требований: и давать показания, и не давать показания, что не было выгодно стороне обвинения, а также наличие прежних просьб к А. «вытащить» Муртазева, которые не достигли своего результата.

Причем относительно давления свидетель А. дает довольно объективные показания: указывает, что Муртазаев спас ему жизнь в тюрьме. Однако данный факт в совокупности с записками А. о согласии поменять показания указывает на заинтересованность Муртазаева в безопасности данного свидетеля в своих целях.

Отмеченное защитой неуказание А. конкретных имен и фамилий лиц, оказывавших на него давление в изоляторе, не свидетельствует о ложности его заявлений, что это делали знакомые подсудимого, поскольку данный свидетель сообщил, что реально опасается указанных лиц, а их требования касались именно интересов Муртазаева. Аналогичной боязнью объясняется и тот факт, что в суде в присутствии Муртазаева А. пытается изложить определенные детали событий в его пользу (о жестоком обращении при задержании и подбрасывании сотрудниками милиции свертка из пепельницы автомобиля в сумку), хотя не сообщал таких сведений на предварительном следствии.

С учетом изложенного, суд находит достоверными показания А. на предварительном следствии, а также его показания в суде в части, не противоречащей этим первичным показаниям.

Непроведение медицинского освидетельствования на состояние опьянения Б. и А. в день проверочной закупки не порочит их показаний, поскольку никаких объективных данных о признаках опьянения, неадекватном поведении указанных лиц суду не представлено даже в показаниях участников процесса со стороны защиты. Более того, Муртазаев и В. в тот день совершили неоднократные поездки в автомобиле под управлением А.

Не доверять показаниям свидетелей Д., З., Е., И., С. по мотивам их должностного положения нельзя, так как согласно ст. 26 Закона РФ «О милиции» № 1026-1 от 18 апреля 1991 года показания сотрудника милиции по делу о преступлении или административном правонарушении оцениваются наравне с иными доказательствами, полученными в установленном законом порядке.

Показания свидетеля О. не могут быть опорочены на том основании, что он является бывшим сотрудником милиции. Кроме того, он пояснил, что никакого сочувствия к органам не имеет, а уничтожение видеозаписи вызвано объективными причинами: ее долго никто не требовал, а объем памяти устройства видеонаблюдения ограничен. Неверно указанные О. по памяти сведения о лицах, дежуривших на проходной, впоследствии были устранены выданной им же справкой после изучения в архиве личных дел этих работников. Однако показания данных лиц, которые могли бы восполнить утрату видеозаписи, сторона защиты выслушать отказалась.

Указанные стороной защиты отдельные неточности и несоответствия в показаниях оперативных сотрудников милиции, понятых, закупщика (кто руководил операцией, куда поступила оперативная информация, как распределялись роли между сотрудниками, сколько кабинетов в помещении отдела, где и как копировались деньги, где располагались машины сотрудников, выходил ли подсудимый из машины, как происходило блокирование автомобиля подсудимого, кто его задерживал и т.д.) не имеют существенного значения для дела, поскольку касаются лишь отдельных, маловажных деталей операции, однако о ее содержании и результатах эти лица дают одинаковые показания. Составленные ими схемы места происшествия также не содержат значимых для дела противоречий. О фальсификации доказательств при задержании стороной защиты не заявлено. Более того, сам Муртазаев утверждает, что наркотики и меченные деньги ему не подкидывали, признания путем избиения от него не получили. При таких обстоятельствах вопросы задержания Муртазаева и получения им телесных повреждений выходят за рамки предмета доказывания по настоящему делу и подлежат разрешению в отдельном, установленном законом порядке.

Доводы защиты о том, что если показания в полной мере не сходятся, если свидетели обвинения не могут точно указать каждую подробность происшествия, то значит его не было, суд находит несостоятельными. Так, запамятование за давностью времени отдельных нюансов событий не означает отсутствие самого события. Показания всех участников оперативного мероприятия в целом составляют единую и полную картину происшествия. Причем каждый из них указывает определенные подробности (конкретные фразы Муртазаева, его поведение, одежду, последовательность досмотра и т.д.), которые не могут быть известны лицам, не присутствовавшим при проведении проверочной закупки. Такие детали подтверждают отсутствие вымысла в показаниях данных свидетелей.

Мотивов для оговора Муртазаева со стороны свидетелей обвинения - очевидцев суд не усматривает, поскольку никто из них не участвовал в его уголовном преследовании /дата/, неприязненных отношений, ссор, конфликтов с ним не имел, большинство лиц ранее его не знали. Утверждения защиты о том, что понятые являются «подставными» лицами, а закупщик Б. приходится родственником сотруднику милиции Е., абсолютно надуманы и ничем не подтверждены. Согласно закону (ст. ст. 407-419 ГК РФ) привлечение кредитора к уголовной ответственности не является основанием для освобождения должника от уплаты долга, а лица, заключенные под стражу, не лишаются права обращения в суд для защиты гражданских прав (ст. 3 ГПК РФ).

Показания свидетеля Г. о наличии долга за стиральную машину даны им со слов Муртазаева, сам он свидетелем подобного долгового обязательства не являлся, сумму его не знает, признания характера долга со стороны Б. не слышал и об этом не сообщает. Все обстоятельства задержания Г. излагает со слов В., очевидцем его не был, про фальсификацию доказательств он также указывает с ее слов, а от А. ничего подобного не слышал.

Показания свидетеля В. суд находит необъективными, поскольку она прямо заинтересована в исходе настоящего дела, так как состоит в супружеских отношениях с Муртазаевым, сама являлась участником исследуемых событий и проверялась на причастность к данному преступлению, в настоящее время привлечена к уголовной ответственности за хранение крупного размера наркотических средств.

Кроме того, показания В. противоречат другим доказательствам защиты. Так, она утверждает, что стиральная машинка и документы так и остались у нее, и она не стала все это забирать, когда съезжала из съемной квартиры. Однако подсудимый показал, что Б. забрал эту машинку вместе с документами из той самой съемной квартиры еще /дата/, то есть когда он (Муртазаев) с В. там проживали. В. пояснила, что они крайне редко пользовались номером /номер/, а Муртазаев заявил, что у них был именно такой номер телефона. В. утверждает, что Б. не брал трубку, и /дата/ она с ним не созванивалась, однако данными о телефонных соединениях Б. подтверждено, что телефонное общение /дата/ и /дата/ имело место, причем инициировал его Б. В. сообщает, что Муртазаев в беседе /дата/ даже ударил Б. пару раз, однако очевидец Г. этот факт не подтверждает. В. отрицает подачу жалоб на сотрудников милиции, однако материалы дела свидетельствуют об обратном, но при этом жалоб, признанных обоснованными, не имеется.

Кроме того, необходимо учесть, что свидетели Г. и В. не заявлялись к допросу стороной защиты на предварительном следствии. Более того, каждый из них подтвердил, что избегал следственных допросов. Впервые они допрошены только в суде, после исследования доказательств обвинения и многократных отложений судебного разбирательства.

При таких обстоятельствах наличие у Б. долга за стиральную машинку нельзя считать доказанным, а показания В. о невиновности Муртазаева невозможно расценивать как достоверные.

При оценке письменных доказательств суд приходит к следующим выводам.

В рапортах об обнаружении признаков преступления имеются исправления даты их составления с /дата/ на /дата/. Однако выше по тексту, в содержании рапортов описываются события /дата/, причем никаких исправлений даты нет. На рапортах имеются штампы от /дата/ о регистрации их в книге учета сообщений о преступлениях и от /дата/ о поступлении их в следственный орган, также без каких-либо исправлений дат. Таким образом, в дате составления рапортов допущена явная техническая ошибка, которая была устранена.

В протоколе осмотра, пометки и вручения денежных средств содержатся исправления в номерах купюр. Однако характер этих исправлений (по одной цифре в семизначных номерах двух из двадцати трех купюр) и приложение к протоколу заверенных понятыми ксерокопий самих купюр позволяет исключить возможность подобных совпадений номеров, серий и достоинств купюр, то есть наличие других купюр, а свидетельствует о допущении при составлении протокола явных описок и исправлении таковых в процессе составления протокола.

При таких обстоятельствах суд не находит оснований для удовлетворения ходатайства подсудимого об исключении названных рапортов и протокола из числа доказательств по мотивам их подделки, то есть несоответствия действительности, поскольку перечисленные выше недостатки не являются существенными и не означают подложности указанных документов, их недостоверности и недопустимости в качестве доказательств.

В протоколе личного досмотра Муртазаева исправлено время начала досмотра с /время/ на /время/ (с разницей в 4 минуты). Однако данное исправление сделано неустановленными судом лицами уже в ходе предварительного расследования, в период с /дата/ по /дата/, то есть после ареста Муртазаева и до первого продления ему срока содержания под стражей, но не при составлении самого протокола. Изначально данный протокол был составлен в соответствии с действительностью. Присутствие при его составлении Муртазаева и обнаружение у него помеченных денег и свертка, вопреки отрицанию последнего, подтверждено показаниями понятых, наличием в протоколе пояснений Муртазаева по поводу обнаруженных предметов, а его отказ от подписи протокола зафиксирован должным образом. Фактическое время начала данного досмотра судом также установлено: /время/. Это время не имеет наложения с другими документами проверочной закупки. Никаких иных исправлений данный протокол не содержит. Таким образом, доводы Муртазаева о фальсификации протокола его личного досмотра несостоятельны, а последующее искажение времени в надлежаще составленном протоколе не влечет его порочности и исключения из числа доказательств, но является основанием для судебного реагирования.

Ходатайство подсудимого об исключении из числа доказательств показаний свидетеля П. ввиду их неправдивости и уклонения его от явки в суд, протоколов допросов свидетеля А. на следствии ввиду разницы подписей, протоколов допросов свидетелей И., З., П., Б., С., О., поскольку они не подтверждены записью «с моих слов записано верно», то есть эти лица расписывались на пустых бланках, а показания И. и С. в суде противоречат их показаниям на предварительном следствии, суд считает не основанным на законе.

Так, недостоверности показаний свидетеля П. суд не усматривает, а несущественные несовпадения с показаниями других свидетелей, как и его неоднократная неявка в суд по требованию стороны защиты для второго и третьего допроса, основаниями недопустимости показаний не являются. Тождественность подписей А. в протоколах допроса на следствии подтверждена им самим и специалистом-криминалистом. Заверительная надпись «с моих слов записано верно» не предусмотрена ст. 190 УПК РФ в качестве обязательного реквизита протокола допроса, требуется только запись о прочтении протокола и наличии либо отсутствии замечаний. О подписании пустых бланков утверждать невозможно, поскольку протоколы допроса составлены не на бланке, а напечатаны с помощью компьютера, подписи свидетелей проставлены сразу под текстом показаний, без промежутков и на каждом листе. Несоответствия в показаниях А. и И. на следствии и в суде были полностью устранены. Протоколы допросов остальных вышеназванных свидетелей не оглашались в судебном заседании и не использовались сторонами в качестве доказательств, так как данные лица допрашивались в суде лично, устно и непосредственно.

Ходатайство подсудимого об исключении из числа доказательств денежных средств по мотивам того, что они неизвестно откуда взялись, у него никаких денег не изымалось, поэтому сторона обвинения и не смогла их предоставить на судебное следствие, также не подлежит удовлетворению. Исключение отсутствующего, то есть не предъявленного суду доказательства, законом не предусмотрено. Использование личных средств сотрудников милиции для целей оперативных мероприятий, как и изменение суммы проверочной закупки, законом не запрещено. Факт изъятия денег после закупки подтвержден протоколом личного досмотра Муртазаева, где подробно перечислены номера, серии и достоинство купюр, каждая из которых использовалась при проверочной закупке. Наличие данных купюр в период расследования дела подтверждается протоколом их осмотра следователем с приложением в виде фотоснимков и ксерокопий, которые не являются повторением ксерокопий, прилагаемых к протоколу осмотра, пометки и вручения денег Б. (купюры расположены в ином порядке), а также показаниями свидетеля Ц., сверившей номера и серии купюр с постановлением о хранении вещественных доказательств перед зачислением денег на счет. Таким образом, в данном случае отсутствует фальсификация и намеренное уничтожение доказательств, а имеет место нарушение порядка хранения вещественных доказательств, которое требует судебного реагирования, но не влечет недопустимости доказательств.

Остальные письменные доказательства по делу также не вызывают сомнений в достоверности и получены без нарушений уголовно-процессуального закона.

Протокол личного досмотра Б. не противоречит его показаниям о наличии у него к тому моменту ключей и пропуска на работу, поскольку досмотр производился на отсутствие запрещенных к гражданскому обороту предметов и собственных денежных средств, а не любых личных вещей.

Правильность протокола личного досмотра А. подтверждена им самим и понятыми.

Заключения служебных проверок, где указано о возбуждении уголовного дела в отношении Муртазаева по ст. 228 ч. 2 УК РФ, не являются следственно-процессуальными документами, содержат очевидную опечатку в нумерации статьи и не влекут недопустимости постановления о возбуждении настоящего уголовного дела, идентичные копии которого представлены суду во всех материалах о мере пресечения Муртазаева.

Вопреки мнению подсудимого, согласно ст. 70, ст. 71 УПК РФ предыдущее участие лица в производстве по уголовному делу в качестве специалиста не запрещает его дальнейшее участие в деле в качестве эксперта. Из материалов дела видно, что исследование и экспертиза наркотических средств проведены в установленном законом порядке, квалифицированным лицом. Невозможность проведения исследования в день закупки является домыслом подсудимого. Объекты исследовались в соседнем городе, доставка их возможна любым сотрудником, в том числе не принимавшим участие в оперативном мероприятии. Цвет вещества, указанный экспертом и свидетелями, явных расхождений не имеет, так как зависит от цветовосприятия и словарного запаса человека. Никаких оснований не доверять заключениям специалиста и эксперта у суда не имеется.

Таким образом, совокупность доказательств, представленных стороной обвинения и признанных судом допустимыми и достоверными, является достаточной для вывода о виновности Муртазаева Р.А. в совершении инкриминируемого ему преступления и опровержения его версии о полной невиновности и жалоб о фабрикации против него уголовного дела.

Показания подсудимого в полной мере не подтверждены даже доказательствами защиты и потому расцениваются судом как способ избежать уголовной ответственности и наказания за особо тяжкое преступление.

Отмеченная подсудимым неполнота предварительного расследования: не велась аудио- и видеозапись, фотосъемка оперативного мероприятия, не произведено фотографирование денег после их изъятия, не сняты отпечатки пальцев с денег и свертков, срезы ногтевых пластин с рук, не было очных ставок, осмотра места происшествия, следственного эксперимента видимости, не допрошены охранники, не изъята видеозапись с проходной и т.д., не влияют на доказанность обвинения, поскольку имеющихся доказательств достаточно для разрешения дела судом.

При этом суд отмечает, что сторона защиты не требовала проведения перечисленных следственных действий, а о наличии видеозаписи подсудимый сообщил следствию только через месяц после происшествия. Таким образом, утверждения защиты о намеренном сокрытии следствием неких фактов с целью фальсификации доказательств являются неуместными.

Вопреки мнению стороны защиты законных оснований для прекращения уголовного дела либо оправдания Муртазаева не имеется. Отсутствие (утрата следствием ввиду неверно избранного порядка хранения) вещественных доказательств - денежных купюр таким основанием служить не может, поскольку они не являются единственно-допустимым доказательством сбыта наркотиков и не влияют на квалификацию такого деяния. Согласно п. 13 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 июня 2006 года № 14 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами» под незаконным сбытом наркотических средств следует понимать любые способы их возмездной либо безвозмездной передачи другим лицам, а также иные способы реализации.

Согласно тому же пункту названного Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации об умысле на сбыт наркотических средств могут свидетельствовать при наличии к тому оснований их приобретение, изготовление, переработка, хранение, перевозка лицом, самим их не употребляющим, их количество (объем), размещение в удобной для сбыта расфасовке либо наличие соответствующей договоренности с потребителями и т.п. В случае, когда лицо, имея умысел на сбыт наркотических средств в крупном или особо крупном размере, совершило такие действия в несколько приемов, реализовав лишь часть имеющихся у него указанных средств или веществ, не образующую крупный или особо крупный размер, все содеянное подлежит квалификации по части 3 статьи 30 УК РФ и соответствующей части статьи 228.1 УК РФ.

Как видно из обстоятельств настоящего дела, Муртазаев Р.А., в отношении которого за последние годы нет никаких данных об употреблении наркотических средств, имея умысел на сбыт всей партии наркотических средств, в 1,9 раза превышающей нижний предел особо крупного размера, расфасовал часть ее по сверткам, которые сбыл двум разным лицам, но не смог реализовать весь объем наркотиков и осуществить свой преступный умысел до конца, поскольку все предметы преступления были изъяты из незаконного оборота сотрудниками милиции.

Наличие долга Б. за ранее приобретенную дозу наркотических средств являлось лишь поводом для встречи с Муртазаевым, но умысел на сбыт наркотических средств сформировался у Муртазаева независимо от действий закупщика и правоохранительных органов, поскольку часть таковых он одновременно сбыл не участвовавшему в оперативных мероприятиях лицу и вне какой-либо связи с проверочной закупкой.

С учетом изложенного, квалификацию действий Муртазаева Р.А. по ст. 30 ч. 3 и ст. 228.1 ч. 3 п. «г» УК РФ суд находит правильной, поскольку они образуют покушение на незаконный сбыт наркотических средств в особо крупном размере, то есть умышленные действия, непосредственно направленные на совершение преступления, которое не было доведено до конца по независящим от него обстоятельствам.

Решая вопрос о назначении подсудимому Муртазаеву Р.А. наказания, суд учитывает, что он юридически не судим и не привлекался к административной ответственности, на учете у психиатра и нарколога не состоит, в медицинский вытрезвитель не помещался, по месту жительства и месту работы характеризуется положительно, однако /данные изъяты/.

Обстоятельств, отягчающих наказание Муртазаева Р.А., не имеется. Смягчающим наказание Муртазаева Р.А. обстоятельством суд признает состояние его здоровья - наличие хронических заболеваний (ст. 61 ч. 2 УК РФ).

С учетом изложенного, а также характера и степени общественной опасности преступления (особо тяжкое, неоконченное, против здоровья населения, не связанное с профессиональной деятельностью, в отношении значительного количества наркотических средств), имущественного положения виновного и влияния назначенного наказания на условия жизни его семьи (не имеет иждивенцев), суд считает, что исправление Муртазаева Р.А. возможно только в условиях изоляции от общества и не находит законных оснований и исключительных обстоятельств как для применения ст. 64, ст. 73 УК РФ, так и для назначения дополнительных наказаний в виде штрафа и лишения права занимать определенные должности либо заниматься определенной деятельностью.

При этом мера наказания Муртазаеву Р.А. подлежит исчислению по правилам ст. 66 ч. 3 УК РФ, согласно которой срок наказания за покушение на преступление не может превышать трех четвертей максимального срока наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части настоящего Кодекса за оконченное преступление.

Вид исправительного учреждения Муртазаеву Р.А. должен быть определен в соответствии со ст. 58 ч. 1 п. «в» УК РФ.

Руководствуясь ст. ст. 307, 308, 309 УПК РФ, суд

ПРИГОВОРИЛ:

Признать Муртазаева Р.А. виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 30 ч. 3 и ст. 228.1 ч. 3 п. «г» УК РФ, и назначить ему наказание в виде лишения свободы с применением ст. 66 ч. 3 УК РФ сроком на 12 (двенадцать) лет без лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью и без штрафа, с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Срок отбывания наказания Муртазаеву Р.А. исчислять с /дата/, то есть со дня его задержания.

До вступления приговора в законную силу меру пресечения Муртазаеву Р.А. оставить прежнюю - содержание под стражей.

Вещественные доказательства - /количество/ свертков с наркотическим средством героин массой - уничтожить. Денежные средства в сумме /сумма/, хранящиеся на депозитном счете УВД по муниципальному району - передать по принадлежности.

Приговор может быть обжалован в кассационном порядке в Московский областной суд через Клинский городской суд в течение 10 суток со дня его провозглашения, а осужденным, содержащимся под стражей, - в тот же срок со дня вручения ему копии приговора.

В случае подачи кассационной жалобы (возражений на жалобы и представления других участников процесса) осужденный в течение 10 суток со дня вручения ему копии приговора (жалобы, представления) вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции и о назначении защитника.

Судья Клинского горсуда Г.А.Анисимова

Приговор вступил в законную силу.