приговор по ч.1 ст.105 УК РФ



Дело № 1-25/2011г. (уголовное дело № 10111025)

П Р И Г О В О Р

Именем Российской Федерации

город Киселевск 19 января 2011 года

Киселевский городской суд Кемеровской области

в составе председательствующего - судьи Матусовой Е.М.,

с участием государственного обвинителя - помощника прокурора города Киселевска Кемеровской области Гринимаер О.А.,

подсудимого – Карасева Э.В.,

защитника - адвоката Киселевской коллегии адвокатов № Красовой М.В., представившей удостоверение № от ДД.ММ.ГГГГ и ордер № от ДД.ММ.ГГГГ,

при секретаре – Бородкиной О.В.,

с участием представителя потерпевшего – Г.

рассмотрев в открытом судебном заседании материалы уголовного дела в отношении

Карасева Э.В., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженца <адрес>, гражданина РФ, <данные изъяты> зарегистрированного и проживающего в <адрес>, ранее судимого:

1) 10.12.2009г. мировым судьей судебного участка № 3 г.Киселевска по ч. 1 ст. 157 УК РФ с назначением наказания в виде 7 месяцев исправительных работ с удержанием 5% заработка в доход государства;

обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.105 УК РФ

у с т а н о в и л :

ДД.ММ.ГГГГ, около 22 часов Карасев Э.В. находясь в состоянии алкогольного опьянения, в доме по <адрес>, в ходе совместно­го распития спиртных напитков с Г1, в процессе ссоры, на почве внезапно возникших личных неприязненных отношений, действуя умышленно, с целью причинения смерти другому человеку, в короткий про­межуток времени, нанес по голове и по телу Г1 не менее 50-ти ударов деревянным стулом, металлическим табуретом, металлической кочер­гой и шумовкой причинив: кровоподтеки на передней поверхности шеи слева, на передней по­верхности грудной клетки справа, в проекции грудины в нижней трети, на левой передней поверхности грудной клетки, в нижних третях предплечий с переходом на тыл кистей рук, на передних поверхностях обоих плеч; ушиблено - рваные раны мягких тканей на тыле левого предплечья в средней и нижней третях и на тыле правой кисти; открытую проникающую черепно-мозговую травму: ушиб обеих лобных долей и левой затылочной доли головного мозга, кровоизлияния над и под твердой мозговой оболочкой, под мягкими оболочками головного мозга, множественные локально-конструкционные оскольчато-фрагментарные пере­ломы лобной и правой теменной костей, переходящие на основание черепа, переломы костей носа и правой скуловой кости, множественные рвано- ушибленные и ушиблено-рваные раны в центре лобно-теменной области, в теменной области справа в лобной области слева, в проекции наружного конца левой брови в щечной области слева, семь поверхностных ран в лобно- теменной области, кровоподтеки в области спинки и кончика носа, в скуловых областях справа и слева, на верхней и нижней губах;

Здесь же, вооружившись кухонным ножом, нанес потерпевшему 11 ударов в область передней поверхности грудной клетки, причинив колото - резаные ранения на передней поверхности грудной клетки справа, проникающие в правую плевральную полость с повреждением правого легкого и 4-6 ребер; на передней поверхности грудной клетки слева, проникающие в левую плевральную полость с повреждением левого легкого, 3-4 ребер и грудины; на передней поверхности грудной клетки слева, проникающую в левую плевральную полость и в полость сердечной сорочки с повреждением левого легкого и сердца.

Все имевшиеся телесные повреждения квалифицируются в совокупно­го: как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни, осложни­сь отеком с дислокацией головного мозга, кровоизлияниями в левую плевральную полость, в правую плевральную полость и полость сердечной сорочки, травматическим шоком, что и явилось непосредственной причиной смерти Г1, и убил его.

Подсудимый Карасев Э.В. виновным себя в убийстве потерпевшего Г1 не признал, пояснив суду, что ДД.ММ.ГГГГ в ходе распития спиртного в доме Г1, после того, как В. и Г2 уснули, Г1, как он понял, имея в виду Г2, сказал: «Сожрать его ?». Восприняв слова Г1 всерьез и будучи возмущен этим обстоятельством, а также испугавшись за свою жизнь, поскольку Г1 и ему предложил лечь спать, из чего он сделал вывод, что если уснет, то Г1 может поступить с ним также, как предлагал поступить с Г2, то есть съесть, он встал со стула, на котором до этого сидел, Г1 также попытался встать с кресла, из чего он сделал вывод, что Г1 хочет его ударить и автоматически, в целях своей безопасности первым нанес Г1 около трех ударов кулаком в область лица, от чего, Г1, так и не поднявшись, вновь сел в кресло, у него из носа пошла кровь, которую он стал вытирать. Воспользовавшись этим, он решил уйти, но Г1 схватил его руками за одежду. Вырвавшись из рук Г1, он отскочил в сторону, к дивану, где стоял стул со спинкой, который он схватил и замахнувшись, нанес им сидящему в кресле Г1 удар в область лица, а затем еще один удар, от которого стул разлетелся, после чего, он ушел из дома Г1. Когда он уходил из дома Г1, последний был жив. Находились ли в доме на момент его ухода В. и Г2он точно сказать не может. Уйдя из дома Г1, он сначала пошел к павильону Шанс, а затем в квартиру своей матери К., где остался ночевать, а утром был задержан сотрудниками милиции. При его задержании, он был одет в ту же одежду, в которой находился ДД.ММ.ГГГГ в доме Г1. Ударов по голове и телу Г1 металлическим табуретом, металлической кочер­гой, шумовкой и кухонным ножом не наносил. Несмотря на оказываемое на него в отделении милиции сотрудником милиции Д. психологическое воздействие, он не признал себя виновным в убийстве Г1, отказавшись от дачи показаний. Он также не сообщал Д. о том, каким образом уничтожал следы и орудия преступления.

Несмотря на не признание подсудимым Карасевым Э.В. своей вины, его вина в убийстве Г1 нашла свое подтверждение в судебном заседании следующими доказательствами по делу:

Так, представитель потерпевшего Г., пояснила суду, что Г1 являлся её супругом, с которым они в течении последних трех лет совместно не проживали из-за злоупотребления Г1 спиртными напитками, однако, брак не расторгали, продолжали поддерживать отношения. После распада семьи Г1 проживал один, по адресу <адрес>, последний год он нигде не работал, жил на временные заработки, злоупотреблял спиртными напитками, в его доме постоянно собирались компании с целью употребления спиртных напитков. В трезвом виде Г1 был спокойным, уравновешенным, в нетрезвом виде Г1 мог оскорбить, обозвать, но ударить кого-либо он вряд ли мог, агрессивным Г1 не был. По­следний раз она видела Г1 ДД.ММ.ГГГГ, когда он приносил ей инструменты. ДД.ММ.ГГГГ около 1 часа ночи ей позвонила ее мать В., которая рассказала, что ее брат В. придя в дом к Г1, обнаружил его в доме убитым. На её расспросы, В.пояснил, что придя домой к Г1, он обнаружил его сидящим в кресле всего изрезанного ножом, в крови, мертвого. Она сразу же позвонила в скорую помощь и милицию, сообщив о случившемся. Подойдя к дому Г1, она застала там врачей скорой помощи и сотрудников милиции. Зайдя в дом, она увидела Г1, сидящим в зале в кресле, его рука свисала со спинки кресла и была вся в крови, больше она ничего не видела, т.к. Г1 в это время осматривал врач, который на ее вопрос о том, жив ли Г1, пояснил, что Г1 мертв, т.к. у него не менее четырех колотых ранений в область сердца и «голова снесена». В зале, где находился труп Г1, на полу, стенах, потолке были следы крови, на шторе висящей за креслом, где находился труп Г1 также было большое пятно крови. Также в брызгах крови были потолок в прихожей и стена в спальне. При входе в зал на стене были сгустки крови и кусочки какого-то вещества. В кухне стояло ведро с кровяной водой. В ходе осмотра дома сотрудники милиции изъяли табурет, стул, которые были сломаны, а в ходе повторного осмотра нож с белой ручкой, который сотрудники милиции изъяли в комнате в доме Г1 среди инструментов. Также впоследствии сотрудниками милиции были изъяты кочерга со следами крови, которую нашли соседские ребятишки около колодца возле дома по <адрес> и шумовка, которую сотрудники милиции обнаружили там же на крыше гаража. После обнаружения трупа Г1, когда они с братом В. находились в 3 отделении милиции, он рассказывал ей, что в день убийства Г1, он вместе с Г1, в также соседом по прозвищу «Леся» и еще двумя-тремя парнями распивали спиртное в доме Г1. В ходе распития спиртного он уснул, проснувшись от шума, увидел, что Г1 и Карасев Э.В. ругаются, ему показалось, что между ними начинается драка, он попытался их успокоить, но они сказали ему, чтобы он не лез не в свое дело, после чего, он, обидевшись, ушел домой. Когда он уходил из дома Г1 там оставалось три человека: Г1, Карасев Э.В., и еще кто-то. Когда он через некоторое время вернулся в дом Г1, то застал его уже мертвым. Несмотря на понесенные ею затраты связанные с похоронами Г1, она не намерена заявлять исковые требования к подсудимому. По мере наказания для подсудимого полагается на усмотрение суда.

Из показаний свидетеля В. данных им в ходе предварительного следствия по делу и оглашенных в судебном заседании в связи с наличием существенных противоречий между ранее данными показаниями и показаниями, данными в суде, следует, что он знаком с Карасевым Э.В. около двух лет, характеризует его как вспыльчивого, агрессивного человека, который в состоянии алкогольного опьянения не контролирует свои действия. Г1 является бывшим мужем его сестры с которым он поддерживал приятельские отношения. ДД.ММ.ГГГГ они с Г1 распивали спиртное, он остался ночевать у него в доме. ДД.ММ.ГГГГ они продолжили распитие спиртных напитков. ДД.ММ.ГГГГ около 10 час. к Г1 также пришли Карасев Э.В., Л., Е. и Г3 которые находились в со­стоянии алкогольного опьянения. Они принесли с собой несколько бутылок вина. Все вместе расположились в зальной комнате за столом, начали распивать принесенное вино. Для того чтобы нарезать закуску и открывать бутылки с вином, К. взял на кухне кухонный нож с пластиковой ручкой желтова­того цвета. Этот нож был всегда под рукой К., им он нарезал закуску и открывал бутылки. Примерно через два часа, то есть около 12 часов этого же дня Е. и Л. ушли. В доме остались он, Г1, Г2 и К.. Так как время было уже обеденное, решили все вместе пообедать. Он пошел в магазин, где приобрел продуктов, а также купил еще водки. Когда вернулся, увидел, что Г1 и К. по прежнему сидели за столом, а Г2 спал в этой же комнате на полу, на матрасе. Он раз­будил Г2, предложил ему пообедать и выпить спиртного. Около 17 - 18 часов этого же дня, он, находясь в состоянии сильного алкогольного опья­нения, решил лечь спать. Лег спать тут же в зальной комнате, на полу. Вместе с ним на пол лег и Г2. Когда засыпал, Г1 и К. по преж­нему сидели за столом в зальной комнате, причем Г1 сидел в кресле, а К. сидел напротив него, на стуле. Они о чем то разговаривали, обста­новка была мирной. Вечером, около 22 часов он проснулся от кри­ков К. и Г1, они разговаривали на повышенных тонах, Г1 выгонял К., оскорблял его нецензурной бранью. Он увидел, как в ходе ссоры К. вскочил со стула, на котором сидел, взял стул в руки и нанес стулом не менее трех ударов по голове Г1, кото­рый по прежнему сидел в кресле. От ударов стул сломался, К. отбросил его в сторону, после чего сразу же схватил стоявший возле стола табурет и стал наносить им удары по голове Г1. Тот по прежнему сидел в кресле, ударов К. не наносил, только прикрывал свою голову руками. К. наносил удары очень быстро, размахивал руками с табуретом сильно и быстро. Он не знает, сколько ударов нанес К. Г1, но точно не менее 10 ударов. Он воспринял все это как обычную пьяную разборку, поэтому не стал ввязываться в происходящее, считая, что ничего серьезного не случиться, так как и ранее в доме Гри­горьева происходили пьяные драки. Когда он уходил, К. по прежнему наносил удары Г1, который по прежнему сидел в кресле, а К. стоял над ним и наносил удары. При этом К. ничего не говорил, каких - либо пре­тензий к Г1 не предъявлял. Он не помнит, что в тот момент делал Г2 и не может сказать, находился ли он в доме, так как совершенно нe обратил на это внимания. Он сразу же пошел к себе домой и лег спать.. Проснувшись около 1 часа ночи он вновь пришел в дом к Г1, где обнаружил труп Г1 который был весь в крови, голова Г1 была разбита, одетая на нем тельняшка была вся в порезах. Вокруг трупа кругом была кровь. Он потрогал руку Гри­горьева, она была теплой, но сам Г1 был без признаков жизни. Он испугался и выбежал из дома, сразу же побежал к себе домой. Рассказал об увиденном матери, которая позвонила сестре Г., а та уже вызвала сотрудников милиции. Вернувшись в дом Г1, он также обратил внимание на то, что со стола, за которым они ранее распивали спиртные на­питки, все убрано. То есть не было посуды, стаканов, тарелок с едой. Также в комнате не было стула, который К. сломал об голову Г1. Со­трудники милиции осмотрели дом, после чего его отвезли в отделение мили­ции. Также в отделение привезли Г2, а потом и К., который увидев его, начал кричать о том, что он «его сдал», на что он ответил К., что просто сообщил сотрудникам, кто находился в доме Г1. Находясь в отделении милиции Г2 рассказал ему, что также видел как К. наносил удары табуретом по голове Г1, он попытался их разнять, но, испугавшись К., убежал из до­ма. Также, находясь в отделении милиции, он увидел как сотрудники милиции принесли сло­манный стул и табурет, которыми К. наносил удары Г1. И стул и табурет были в крови. ДД.ММ.ГГГГ в послеобеденное время он видел, как сотрудники ми­лиции вновь приехали в дом к Г1, в ходе осмотра которого в дальней спальне на столе с различными запчастями и инструментами, со­трудники милиции нашли кухонный нож, с пластиковой ручкой желтоватого цвета. Именно этим ножом К. открывал бутылки и он лежал на столе под ру­кой К. ДД.ММ.ГГГГ, когда распивали спиртные напитки. После чeгo, сотрудниками милиции были осмотрены территории близлежащих домов, в ходе чего во дворе <адрес>, возле колодца были обнаружены кочерга и шумовка, которые были в крови, кочерга была вообще вся погнутая. Данные вещи принадлежа­ли Г1 и ранее находились у него дома. ( т.1 л.д. 28 - 34)

В судебном заседании свидетель В. частично изменил свои показания, данные в ходе предварительного следствия по делу, пояснив, что в основном подтверждает свои показания данные на следствии, однако, намерен уточнить их в той части, что ДД.ММ.ГГГГ в ходе распития спиртного в доме Г1, ножа он ни у кого из присутствующих не видел. Проснувшись, он видел, как К. нанес Г1 сидящему в кресле 2-3 удара стулом по голове, а также в область груди, от чего стул сломался. От нанесенных ударов на лице и голове у Г1 была кровь. Не став вмешиваться в конфликт, он ушел домой. Когда он уходил в доме Г1 оставались: Г1, К. и Г2. Находясь в отделении милиции Г2 не рассказывал ему о том, что он видел как К. избивал Г1. Он также не помнит, чтобы доставленный в отделение милиции К. кричал ему, что он его «сдал». ДД.ММ.ГГГГ в его присутствии из дома Г1 ничего не изымалось. Объяснить изменение своих показаний, данных в ходе следствия по делу свидетель В. в судебном заседании не смог. В то время как представитель потерпевшего – Г. пояснила суду, что изменение показаний ее брата В. в судебном заседании может быть вызвано тем, что на момент дачи показаний в суде В. мог забыть обстоятельства случившегося, исходя из того, что после случившегося в связи с имеющимся у него заболеванием В. принимает лекарственные препараты, а также продолжает употреблять алкоголь, что могло повлиять на его память.

Из показаний свидетеля Г2 данных им в ходе предварительного следствия по делу и оглашенных в судебном заседании в связи с наличием существенных противоречий между ранее данными показаниями и показаниями, данными в суде, следует, что он знаком с Карасевым Э.В. около года, характеризует его, как агрессивного человека, способного провоцировать конфликты и ссоры, а также затеять драку без серьезного к тому повода, ударить более слабого. ДД.ММ.ГГГГ он с Л., Е. и К. с целью употребления спиртного пришли в дом к Г1 по <адрес>. В доме на момент их прихода находились хозяин дома Г1 и В.. Все вместе они стали употреблять спиртное. В ходе распития спиртного в доме Г1 он выходил с К. на кухню, чтобы отыскать закуску и видел, как К. взял на кухне кухонный нож с белой ручкой, длиной 20 - 25 см., который положил себе за пазуху, намереваясь забрать домой. Употребив спиртное, Л. и Е. ушли, а он, опьянев, лег спать в зале на полу, рядом с В., который также, находясь в со­стоянии сильного алкогольного опьянения, уснул. Г1 и К. продолжали распивать спиртное, сидя за столом в этой же комнате, Гри­горьев в кресле, а К. напротив него на табурете. Он не знает, как долго спал, но проснулся из - за громких голосов Г1 и К., которые кри­чали друг на друга, оскорбляли нецензурной бранью. Ему не известно из - за чего между ними произошел конфликт, так как когда он ложился спать, обста­новка была мирной, никто не ругался. В тот момент, когда он начал, подни­маться с пола, то увидел, как К. вскочил с табурета, и начал наносить им удары по голове Г1. При этом К. ничего не говорил, не кричал, просто молча наносил удары. Г1 ударов К. не наносил, а только закрывал голову руками. К. нанес не менее 2 ударов табуретом по голове Г1. Он подбежал к К., хотел его остановить, но К. посмотрел на него обезумевшим взглядом. Он очень испугался, так как увидев выражение лица К. понял, что он и его может избить, поэтому не стал вмешиваться в происходящее и выбежал из дома. В тот момент, когда он подходил к К. и Г1, кровь Г1 от ударов по голове брызгала в разные стороны, в связи с чем вся его одежда была забрызгана кровью Г1. У него самого в тот момент никого кровотечения, кровоточащих ран не было, в связи с чем утверждает, что на его одежде только кровь Г1. Выйдя из дома Г1, он сразу же пошел к себе домой, где лег спать. Утром его раз­били сотрудники милиции, которые доставили его в отделение милиции. В отделении милиции, он увидел К., который сидел в чьем - то кабинете и разговаривал с сотрудником милиции. Выйдя из кабинета и проходя мимо него по коридору, К. сказал ему, что он убил Г1, о чем сознался сотрудникам милиции.( т.1 л.д. 35 – 39)

В судебном заседании свидетель Г2 изменил свои показания, данные в ходе предварительного следствия по делу, пояснив, что ДД.ММ.ГГГГ после распития спиртных напитков в доме Г1 уснул на полу в зале, а когда проснулся, увидел, что Г1 спит сидя в кресле, при этом Г1 был избит, его лицо было в крови, крови было много. Г1 ворочался и что-то мычал во сне. Кто еще был в доме он не обратил внимание. Он сразу ушел домой. Никакого конфликта, ссоры между К. и Г1 он не наблюдал и не видел, как К. наносил удары Г1. Про нож ему также ничего не известно. В отделении милиции К. не говорил ему, что признался в убийстве Г1. Наличие крови Г1 на своей одежде объясняет тем, что спал на полу на расстоянии не более 1 метра от кресла где сидел избитый Г1. Объяснить изменение своих показаний, данных в ходе следствия по делу свидетель Г2 в судебном заседании не смог.

Свидетель В., пояснила суду, что Г1 являлся супругом её дочери Г. В течение последних трех лет дочь не проживала с Г1, из-за пристрастия последнего к алкоголю. С тех пор отношений с Г1 она не поддерживала, однако с Г1 поддерживал отношения и общался ее сын В., который часто бывал в гостях у Г1, проживающего с ними по соседству, распивал с ним совместно спиртные напитки. Г1 может охарактеризовать, как тихого человека, который не провоцировал драки, но в нетрезвом состоянии мог позволить себе высказаться оскорбительно в нецензурной форме в адрес любого человека. Являясь соседкой Г1 она знала, что в его доме постоянно собираются компании с целью употребления спиртных напитков. ДД.ММ.ГГГГ в течении дня ее сын В. находился в гостях у Г1, где они в неизвестной ей компании распивали спиртные напитки. Около 18-19 часов ДД.ММ.ГГГГ сын пришел домой в нетрезвом состоянии и лег спать, но примерно через 1 час проснулся и вновь ушел. Второй раз сын пришел домой около 22 часов ДД.ММ.ГГГГ в сильной степени алкогольного опьянения, был недоволен, говорил что-то типа: «Ну его этот кипишь!», после чего, лег спать. Как она поняла, сын вернулся от Г1, т.к. был легко одет и обут в тапочки. Около 24 часов этого же дня она проснулась от того, что сын ссорился с отцом из - за отсутствия сигарет, после чего, сын сказал, что пойдет к Г1. Через несколько минут после ухода, сын вернулся, взбудораженный, испуганный, кричал: «Серега труп». Как она поняла, сын говорил о Г1. Поскольку сын из-за истерики ничего толком объяснить не мог, а только говорил о том, что «там кровь, ты не представляешь», она позвонила дочери Г1 и сообщила ей о случившемся, попросив вызвать скорую помощь и милицию, т.к. предположила, что Г1 могли избить. Позднее ей стало известно, что Г1 убили. Когда ее сын В. вернулся от Г1, следов побоев, крови она на нем и его одежде не видела. Со слов сына ей известно, что когда он уходил от Г1, в доме, кроме Г1 оставались «Карась» и еще кто-то, второе прозвище она не запомнила. Считает, что ее сын не может быть причастен к убийству Г1, т.к. находился с ним в дружеских отношениях, конфликтов между ними никогда не было, да и в силу характера, он не способен на убийство. На следующий день после произошедшего, она помогала дочери убираться в доме Г1. Находясь в доме, она видела брызги крови на стене в прихожей возле входа в зал, на дверных косяках, рядом с креслом, стоящим в зале с левой стороны от двери, висела штора пропитанная кровью, на полу были сгустки крови, брызги крови на стенах, в кухне на полу стояло белое эмалированное ведро, в котором находилась кровяная вода.

Свидетель Д., суду пояснил, что с 2003 года состоит в должности заместителя начальника 3 отделения мили­ции УВД по г. Киселевску. Около 2 часов ДД.ММ.ГГГГ ему позвонил опе­ративный дежурный отделения милиции, который сообщил, что в <адрес> обнаружен труп Г1 с множественными ко­лото - резаными ранениями грудной клетки. В связи с тем, что на террито­рии обслуживаемой отделением милиции было совершено особо тяжкое пре­ступление, он сразу же выехал по указанному оперативным дежурным адре­су. Когда он приехал, в доме уже находились врачи скорой медицинской помощи, а также со­трудники отделения. В ходе проведения оперативно - розыскных мероприя­тий было установлено, что накануне убийства, Г1 распивал спиртные напитки с Карасевым Э.В., Г2 и В., который и обнаружил труп Г1. Все вышеуказанные лица были доставлены в 3 отделение милиции, где отрабатывались на предмет причастности к убийству Г1. Он беседовал со всеми подозреваемыми, в том числе и с К.. В ходе его беседы с К., последний признавал себя виновным в убийстве Г1 поясняя, что он действительно вечером ДД.ММ.ГГГГ находился в доме у Гри­горьева, распивал с ним спиртные напитки, в процессе чего, между ними возникла ссора, в ходе которой он нанес по голове Г1 несколько ударов стулом, после чего нанес несколько ударов табуретом, кочергой и шумовкой. После чего, намереваясь убить Г1 взял со стола кухонный нож и нанес им несколько ударов в область грудной клетки Г1 с пра­вой стороны, а сообразив, что сердце расположено не с правой, а с левой стороны, нанес еще несколько ударов ножом в область грудной клетки с левой стороны. Затем, как пояснил К., он, испугавшись, что может понести наказание за совершенное убийство Гри­горьева, решил скрыть следы преступления, а именно, он вымыл руки в кухне дома, в ведре с водой. Стул и табурет, которым наносил удары по голове Г1, а также всю посуду - стаканы, тарелки, остатки пищи, которые он собрал со стола, он забросил на крышу хозяйственной постройки, стоящей во дворе дома Г1, которые впоследствии действительно там и были обнаружены. Шумовку и кочергу он выбросил возле гаража соседнего дома от дома Г1, которые впоследствии именно там и были обнаружены со следами крови. Со слов К., также стало известно, что нож, которым он наносил удары Г1, он выбросил в дальней спальной ком­нате, рядом со столом, на котором располагались различные инструменты, где впоследствии последний и был обнаружен. Рассказывая о случившемся К. находился в адекватном состоянии. Какого-либо воздействия на К. в ходе его опроса им не оказывалось. К. в ходе беседы с ним добровольно давал признательные показания в убийстве, сомневаться в которых у него не было оснований, т.к. они нашли свое подтверждение в ходе оперативно-следственных мероприятий, в том числе по обнаружению следов и орудий преступления.

Свидетель Д1, пояснила суду, что Карасев Э.В. является её сводным братом, по линии матери. В 1993 - 1994 годах К. проходил службу в армии, участвовал в боевых действиях в Чеченской республике. После возвращения из армии, К. очень изменился. У него стала неустойчивая психика, он быстро раздражался. Последнее время К. злоупотреблял спиртными напитками, жил один в доме по <адрес>, официально нигде не работал, существовал на временные заработки. В состоянии алкогольного опьянения К. становится очень нервным, легко возбудимым. В течении последнего месяца до задержания К. употреблял алкоголь ежедневно. В начале мая 2010 года, точную дату она не помнит, но до праздника Дня Победы, К. пришел к ней на работу в магазин, где она работает продавцом, для того чтобы занять денег и выкупить из ломбарда его мобильный теле­фон. К. находился в состоянии сильного алкогольного опьянения. На её от­каз занять деньги, К. резко изменился в лице, его взгляд стал пустым, мимика изо­бражала сильную агрессию. Она никогда не боялась своего брата, но в тот момент ей стало страшно, она и ее напарница испугались реакции К., решив, что он может повести себя агрессивно, поэтому её напарница, сразу же вызвала сотрудников милиции. Увидев подъехавших сотрудников милиции, К. убежал из магазина. ДД.ММ.ГГГГ ей позвонила мать, которая сообщи­ла, что К. задержали по подозрению в убийстве.

Свидетель К. суду пояснила, что Карасев Э.В. доводится ей родным сыном. Характеризует сына с положительной стороны. Сын служил в армии в Чечне. После службы в армии женился, у него родилась дочь. Но из-за того что сын стал употреблять спиртные напитки семья сына распалась. Сын жил один в доме по <адрес>. Последний месяц, перед тем как сына задержали, он стал сильно пить, не работал. В трезвом состоянии ее сын нормальный человек, а в нетрезвом состоянии может вспылить, полезть в драку, если его на это спровоцируют. В ходе обследования у ее сына была обнаружена киста головного мозга, в связи с чем, ему было противопоказано употребление спиртного, однако сын продолжал употреблять спиртные напитки, отказавшись от прохождения лечения. ДД.ММ.ГГГГ она приехала в дом к сыну, чтобы убрать огород. Вечером, примерно около 20 часов, сын собрался и куда-то ушел. Убрав огород, она ушла к себе домой в квартиру по <адрес>. Придя домой около 21.00 -21.30 час., она сразу же легла спать. Около 23 -24 часов к ней домой пришел ее сын, который находился в нетрезвом состоянии. Зайдя в квартиру, сын не раздеваясь лег спать, а около 7 часов за сыном приехали сотрудники милиции, которые, разбудив сына, проверили карманы его одежды, после чего, забрали в отделение милиции, сообщив ей, что забирают сына за драку. О том, что сына подозревают в совершении убийства, ей стало известно, только в отделении милиции. ДД.ММ.ГГГГ ее сын был одет в джинсы темно-синего цвета, кроссовки, майку камуфляжной расцветки, коричневую куртку из плащевки. Следов побоев и крови на сыне и его одежде она не видела. Пятна крови на джинсах сына она заметила только находясь в отделении милиции. Откуда на джинсах сына кровь ей неизвестно.

Свидетель защиты И. пояснил суду, что по обстоятельствам дела ему ничего не известно. Никакого разговора между ним и К., а также между ним и Г2 о причастности Г2 к убийству Г1 не было. Он также не слышал о том, чтобы Г2 сообщал о своей причастности к убийству Г1 Рауш, либо иным заключенным. Ему известно лишь то, что в ходе этапирования из СИЗО-2 г.Новокузнецка в Киселевский городской суд, между Р. и К. состоялся разговор о том, что они оба знают Г2, т.к. последний является подсудимым по уголовному делу Р. и свидетелем по уголовному делу К., К. также говорил, что Г2 «грузит» его, уличая в убийстве потерпевшего Г1.

Допрошенный в судебном заседании судебно-медицинский эксперт К1 подтвердил выводы изложенные им в заключении по исследованию трупа потерпевшего Г1, разъяснив, что в соответствии с данным им заключением у потерпевшего Г1 имелась открытая черепно-мозговая травма, которая образовалась не менее чем от 17-ти ударных воздействий твердым тупым предметом с точками приложения, травмирующей силы в лобно-теменную область головы и лица. Нанесение подсудимым Карасевым Э.В. потерпевшему Г1 3 ударов кулаком в лицо и 2 ударов стулом в область лица и головы могли повлечь смерть потерпевшего Г1, поскольку были нанесены твердым тупым предметом, в данном случае кулаком и стулом в область головы и лица. Все имеющиеся у потерпевшего Г1 телесные повреждения возникли в короткий промежуток времени, в пределах от нескольких минут до нескольких десятков минут до наступления смерти. Исходя из имеющихся на одежде свидетеля Г2 следов крови потерпевшего Г1 скорее всего, свидетель Г2 находился по отношению к потерпевшему Г1 на прямой линии или близко к прямой линии, то есть находился в положении стоя перед потерпевшим Г1. Однако, ответить на данный вопрос однозначно не представляется возможным, поскольку исходя из того, что удары потерпевшему Г1 наносились по голове с достаточной силой, брызги крови могли быть по всей окружности, то есть свидетель Г2 по отношению к потерпевшему Г1 мог находиться в любом положении: сидя, стоя, но только не в положении лежа. Образование следов крови на одежде свидетеля Г2 при попытке остановить избиение потерпевшего Г1 подсудимым Карасевым Э.В. возможно, если свидетель Г2 находился по отношению к потерпевшему Г1 на прямой линии или близко к прямой линии, то есть стоял перед потерпевшим. В ходе осмотра трупа на месте происшествия им было установлено, что брызги крови по отношению к трупу Г1 располагались на большой окружности, что свидетельствует о том, что кровь потерпевшего Г1 могла попасть на одежду подсудимого Карасева Э.В.при нанесении последним ударов Г1. Количество крови на одежде К. зависит, как от характера ран, так и от расположения потерпевшего Г1 и подсудимого Карасева Э.В., а также от множества иных факторов.

Вина подсудимого нашла свое подтверждение и письменными доказательствами по делу Том №1: протоколом осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которому местом происшествия является дом № по <адрес>, где в зальной комнате дома был обнаружен труп Г1 с множественными рвано-ушибленными ранами головы и колото-резаными ранениями на передней поверхности грудной клетки, который располагался, сидя в кресле. Около трупа на шторах, полу, потолке, стенах обнаружены многочис­ленные брызги вещества бурого цвета, внешне похожего на кровь. В ходе ос­мотра кухни дома было обнаружено ведро с водой, имеющей красный отте­нок, рядом ковш и мыло. В ходе осмотра места происшествия, на крыше хо­зяйственной постройки, расположенной во дворе дома были обнаружены и изъяты сломанный стул и табурет, которые на себе имели следы вещества бурого цвета, внешне похожего на кровь. Также с крыши были изъяты предме­ты посуды (тарелки с остатками пищи, стаканы, рюмки) (л.д.11-18), протоколом дополнительного осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ по адресу <адрес>, согласно которого в ходе ос­мотра на столе с инструментом в дальней спальной комнате обнаружен и изъят ку­хонный нож, длиной 27 см., с пластиковой ручкой белого цвета (л.д. 20-21), протоколом осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ, в ходе которого осмотрена территория по <адрес> <адрес>, где в метре от колодца, обнаружена и изъята металлическая кочерга, а на крыше гаража обнаружен и изъят полиэтиленовый пакет в котором находится металлическая шумовка, и кочерга и шумовка имеют искривления. (л.д. 22 - 23), протоколом выемки от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которому ДД.ММ.ГГГГ подозре­ваемым Карасевым Э.В. были добровольно выданы одетые на нем джинсы, куртка и толстовка, имеющие на себе следы вещества бурого цвета, внешне похожего на кровь (л.д.81 - 82), протоколом выемки от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которому ДД.ММ.ГГГГ свидетелем Г2 была добровольно выдана одетая на нем одежда - свитер, джинсы и носки, имею­щие на себе следы вещества бурого цвета, внешне похожего на кровь (л.д. 84 – 85), протоколом выемки от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которому ДД.ММ.ГГГГ в Киселев­ском отделении КОБ СМЭ с трупа Г1 была изъята тельняшка, имеющая многочисленные порезы (л.д. 87 - 88), протоколом осмотра предметов от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которому были подвергнуты осмотру сле­дующие предметы: табурет, стул, предметы посуды, кухонный нож, изъятые ДД.ММ.ГГГГ в ходе осмотра места происшествия по <адрес>, кочерга и шумовка, изъятые ДД.ММ.ГГГГ в ходе осмотра места про­исшествия по <адрес>, джинсы, куртка и толстовка, изъятые у подозреваемого Карасева Э.В., свитер и джинсы, изъятые у свидетеля Г2, тельняшка, принадлежащая погибшему Г1, изъятая в Киселевском отделении КОБ СМЭ (л.д. 89 - 90), постановлением о признании и приобщении к уголовному делу в качестве вещественных доказательств табурета, стула, кухонного ножа, кочерги, шумовки, куртки и джинсов, изъятых у подозреваемого Карасева Э.В., тельняшки, изъятой с трупа Г1, свитера и джинсов, изъятых у свидетеля Г2, как предметов, которые сохранили на себе следы преступления (л.д.91-92), заключением судебной медицинской экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ По исследованию трупа Г1, согласно выводов которой у Г1 имелась сочетанная комби­нированная травма, включающая в свой состав: А) открытую проникающую черепно-мозговую травму: ушиб обеих лоб­ных долей и левой затылочной доли головного мозга, кровоизлияния над и под твердой мозговой оболочкой, под мягкими оболочками головного мозга, множественные локально-конструкционные оскольчато-фрагментарные пере­ломы лобной и правой теменной костей, переходящие на основание черепа, переломы костей носа и правой скуловой кости, множественные рвано- ушибленные и ушиблено-рваные раны в центре лобно-теменной области, в теменной области справа, в лобной области слева, в проекции наружного конца левой брови, в щечной области слева, семь поверхностных ран в лобно- теменной области, кровоподтеки в области спинки и кончика носа, в скуло­вых областях справа и слева, на верхней и нижней губах. Судя по характеру, локализации и взаиморасположению повреждений мягких покровов головы, костей черепа, головного мозга и его оболочек, данная черепно-мозговая травма образовалась в результате суммирования травмирующей силы от со­вокупности не менее чем 17-ти ударных воздействий твердого тупого пред­мета (предметов), с точками приложения травмирующей силы в лобно- теменную область головы и лица; Б) множественные ранения, носящие признаки колото-резаных (имев­шие раневые каналы идущие в направлении спереди назад, длиной от 14см до 16см), образовавшиеся от 11-ти воздействий одного плоского клинка ко­люще-режущего предмета, каким мог являться нож, с наибольшей шириной погрузившейся части около 2,2 см: раны на передней поверхности грудной клетки справа, проникающие в правую плевральную полость с повреждением правого легкого и 4-6 ребер; раны на передней поверхности грудной клетки слева, проникающие в левую плевральную полость с повреждением левого легкого, 3-4 ребер и гру­дины; рана на передней поверхности грудной клетки слева, проникающая в левую плевральную полость и в полость сердечной сорочки с повреждением левого легкого и сердца; В) раны мягких тканей, носящие признаки ушиблено-рваных на тыле левого предплечья в средней и нижней третях и на тыле правой кисти, об­разовавшиеся не менее чем от 9-ти ударных воздействий твердого тупого предмета (предметов); Г) кровоподтеки на передней поверхности шеи слева, на передней по­верхности грудной клетки справа, в проекции грудины в нижней трети, на левой передней поверхности грудной клетки, в нижних третях предплечий с переходом на тыл кистей рук не менее 5-ти справа и 4-х слева, на передних поверхностях обоих плеч по 3 справа и 2 слева, образовавшиеся не менее чем от 24-х ударных воздействий твердого тупого предмета (предметов). Все имевшиеся телесные повреждения состоят в прямой причинно- следственной связи с наступлением смерти, осложнились отеком с дислока­цией головного мозга, кровоизлияниями в левую плевральную полость, в пра­вую плевральную полость и в полость сердечной сорочки, травматическим шоком, что и явилось непосредственной причиной смерти. Все имевшиеся повреждения квалифицируются только в совокупности, как ТЯЖКИЙ вред здоровью по признаку опасности для жизни. Все обнару­женные на трупе повреждения имеют признаки прижизненного происхожде­ния, возникли в короткий промежуток времени, в пределах нескольких минут - десятков минут до наступления смерти. Все повреждения не имели морфологических признаков позволяющих определить последовательность их причинения. Согласно выраженности трупных явлений, зафиксированных в регистрационной карте, составленной на месте обнаружения трупа давность наступления смерти не более 2-6 часов до момента осмотра трупа ДД.ММ.ГГГГ в 03-40. В части ран в области головы выявлены признаки воздействия следообразующей части травмирующего предмета в виде ребра, частично ограниченного по длине ребра, двух сходящихся под углом, близким к прямому ребер и плоскости между ними (по данным медико-криминалистическим исследования). Каких – либо других признаков, позволяющих судить о форме, размере и других общих и частных признаках орудия (орудий), причинившего повреждения, при экспертизе не обнаружено. Исключено причинение имевшихся переломов костей мозгового черепа от ударов кистями рук, сжатыми в кулаки, или ногами, как в обуви, так и без таковой. В момент нанесения повреждений потерпевший мог находиться в лю­бом положении (стоя, сидя, либо лежа) и был обращен передней поверхностью тела к травмирующему предмету (предметам). После получения всех повреждений потерпевший оставался жив в те­чении короткого промежутка времени, однако исключено, что он мог совер­шать активные целенаправленные действия, так как имевшаяся у него че­репно-мозговая травма сопровождается потерей сознания в момент ее при­чинения. При судебно-химическом исследовании этиловый спирт обнаружен- в крови 4,3 промилле и в моче 5,0 промилле, что у живых лиц, согласно таб­личным данным, обычно соответствует алкогольному опьянению тяжелой степени. Причинение всех имевшихся ранений сопровождалось достаточно выраженным наружным кровотечением, носившим равномерно-поступательный (без фонтанирования) характер. Однако не исключена возможность разбрызгивания крови от области ран на голове при нанесении ударов. Учитывая значительную тяжесть и анатомическую грубость имевшейся открытой проникающей черепно-мозговой травмы (практически несовмес­тимой с жизнью), возможно наступление смертельного исхода в результате только ее причинения, даже при отсутствии других повреждений (л.д.96-100), заключением судебной биологической экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ согласно которой в пятнах на свитере и джинсах свидетеля Г2 обнаружена кровь человека, происхождение которой от потерпевшего Г1 не исключается (л.д. 126 - 130), заключением судебной медицинско - криминалистической экс­пертизы № от ДД.ММ.ГГГГ согласно которой, брызги на лицевой по­верхности переда свитера, на передней и задней половине брюк, изъятых у свидетеля Г2 образованы в результате падения «крови» с приданным ускорением под пря­мым углом или близким к таковому по отношению к поверхности материала, что могло быть как в ре­зультате удара по «окровавленной» поверхности, так и при размахивании «окровавленным» предметом. Определить расстояние падения данных следов от источника крови не представляется возможным; помарки на лицевой и изнаночных поверхностях рукавов свитера сзади, на передней и задней половине брюк образованы в результате непосредственного контакта с «окровавленным» предметом или поверхностью; участки пропитывания на задней половине в нижней трети брюк слева, образованы при попадании «крови» на материал с последующим его пропитыванием. (л.д. 136 - 139), заключением судебной биологической экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ согласно которой в пятнах на кочерге, шумовке, на табурете и на стуле, а также на джинсах, толстовке и куртке, изъятых у подозреваемого Карасе­ва Э.В. обнаружена кровь человека, принадлежность которой от потерпевшего Г1 не исключается. На кухонном ноже кровь не най­дена (л.д. 145 – 154), заключением судебной медицинско-криминалистической экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которой раны на кожных лоскутах грудной клетки справа и слева от трупа Г1 являются колото-резаными и не исключена возможность причинения их одним плоским колюще-режущим предметом, имеющим лезвие, обух с выраженными ребрами и, возможно, бородку или пятку. С учетом результатов проведенного экспериментально-сравнительного исследования следует считать возможным причинение истинных колото-резаных ран клинком представленного на экспертизу ножа, изъятого в ходе осмотра места происшествия по <адрес> (л.д. 160-163), заключением судебной криминалистической экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которой на тельняшке с трупа Г1 имеется 11 сквозных повреждений, по механизму образования повреждения являются колото -резаными. Данные повреждения могли быть образованы предметом, имеющим заточенную грань(лезвие), каким мог быть клинок ножа, изъятого в ходе осмотра места происшествия и другими подобными ему предметами(л.д. 170 - 173).

В соответствии с заключением судебно - психиатрической комиссии экспертов № от ДД.ММ.ГГГГ, Карасев Э.В. обнаруживает психическое расстройство в форме астенического синдрома в связи с орга­ническим поражением головного мозга сложного генеза. Однако степень пси­хических расстройств имеющихся у Карасева Э.В. в период инкриминируе­мого ему деяния и в настоящее время не столь значительна, чтобы лишала его способности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. В пери­од инкриминируемого ему деяния признаков физиологического аффекта, па­тологического опьянения или другого исключительного состояния у Карасева Э.В. не выявлено. Карасев Э.В. находился в состоянии простого алкогольного опьянения. По психическому состоянию в настоящее время Карасев Э.В. способен пра­вильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для уголовного де­ла, давать о них показания, принимать участие в судебном разбирательстве. В принудительных мерах медицинского характера не нуждается. В момент совершения инкриминируемого деяния Карасев Э.В. находился в состоянии алкогольного опьянения, которое снизило контроль действий, облегчило вы­ход агрессии во внешнем поведении. Его действия являлись целенаправлен­ными и мотивированными. ( т.1л.д. 179 - 182).

Согласно заключения комиссии экспертов от ДД.ММ.ГГГГ № также усматривается, что в ходе проведения стационарной комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы Карасева Э.В. у последнего обнаружено эмоционально лабильное расстройство в связи с черепно-мозговыми травмами. Однако, вышеотмеченные личностные особенности не лишают К. возможности в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. В период времени, относящегося к моменту совершения правонарушения, Карасев Э.В. каких-либо признаков временного болезненного расстройства душевной деятельности, лишающего его возможности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими, также не обнаруживал, а находился в состоянии простого(не патологического) алкогольного опьянения. В настоящее время Карасев Э.В. также может осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими, правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела и давать о них показания. В применении принудительных мер медицинского характера Карасев Э.В. не нуждается. В момент совершения инкриминируемого ему деяния Карасев Э.В. в состоянии физиологического аффекта или иного, юридически значимого эмоционального состояния, не находился. В противоправном поведении нашли свое отражение такие индивидуальные особенности личности, как склонность к демонстративному поведению с явлениями самодраматизации в сочетании с эгоцентризмом, болезненным самолюбием и самовзвинчиванием, актуализирующих его агрессивные побуждения. ( т.2 л.д.)

Таким образом, несмотря на не признание подсудимым своей вины суд полагает, что вина подсудимого Карасева Э.В. в убийстве, то есть умышленном причинении смерти Г1 нашла свое подтверждение и доказана совокупностью вышеприведенных доказательств, исследованных в судебном заседании.

Проанализировав представленные доказательства, суд критически относится к показаниям подсудимого Карасева Э.В. в той части, что он не убивал потерпевшего Г1, а только нанес ему в ходе ссоры около трех ударов кулаком в область лица, а затем два удара стулом в область лица, после чего, ушел из дома потерпевшего, полагая, что указанные показания даны им с целью смягчения своей участи, поскольку они противоречат вышеприведенным доказательствам по делу, а именно показаниям свидетелей В. и Г2, данных ими в ходе предварительного расследования по делу и оглашенных в ходе судебного разбирательства по делу, ( т.1 л.д. 28-34,35-39) которые суд считает возможным положить в основу обвинительного приговора поскольку указанные показания были получены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона. Как усматривается из протоколов допроса указанных свидетелей, изложенные в протоколах их допроса показания с их слов записаны верно, ими прочитаны, замечаний на протокол ими не принесено, о чем в протоколах имеется их собственноручная запись и подпись. Объяснить изменение своих показаний в судебном заседании свидетели не могут, на оказание на них давления со стороны сотрудников милиции либо следователя при даче показаний на предварительном следствии не ссылаются. Представитель потерпевшего – Г. объясняет изменение показаний ее братом В. в судебном заседании тем, что на момент дачи показаний в суде В. мог забыть обстоятельства случившегося, исходя из того, что после случившегося в связи с имеющимся у него заболеванием В. принимает лекарственные препараты, а также продолжает употреблять алкоголь, что могло повлиять на его память.

Кроме того показания свидетелей В. и Г2 изложенные в их протоколах допроса на предварительном следствии подтверждаются также вышеприведенными письменными доказательствами по делу. При указанных обстоятельствах суд критически оценивает показания свидетелей В. и Г2, данные ими в судебном заседании.

Так, из показаний свидетелей В. и Г2 на предварительном следствии следует, что они были очевидцами того, как Карасев Э.В., будучи в состоянии алкогольного опьянения, в ходе совместно­го распития спиртных напитков с Г1, в процессе ссоры, на почве внезапно возникших личных неприязненных отношений, ДД.ММ.ГГГГ около 22 часов нанес по голове и телу Г1 не менее 3-х ударов стулом и 10-ти ударов табуретом, после чего, сначала В., а затем и Г2, несмотря на продолжение избиения К. Г1, ушли из дома Г1, а когда В. в 1-м часу ночи вернулся в дом Г1, то обнаружил последнего мертвым, в том числе со следами колото-резаных ранений в области груди.

Несмотря на то, что последующее причинение потерпевшему телесных повреждений в том числе металлической кочер­гой и шумовкой, а также ножом подсудимый отрицает, а свидетели В. и Г2 не являлись очевидцами указанных действий подсудимого, суд находит вину подсудимого и в указанной части доказанной и нашедшей свое подтверждение в судебном заседании.

Так, как следует из показаний свидетелей В. и Г2, когда они уходили из дома Г1, в доме вместе с Г1 оставался только подсудимый К., который жестоко избивал Г1 сидящего в кресле. О наличии каких либо иных лиц находящихся на тот момент в доме Г1, а также неподалеку от него ни свидетели, ни сам подсудимый не указывают. Как следует из заключения судебно - медицинской экспертизы трупа Г1 и подтверждено в судебном заседании судебно-медицинским экспертом К1 все телесные повреждения обнаруженные у потерпевшего Г1 возникли в короткий промежуток времени, в пределах нескольких минут - десятков минут до наступления смерти, что, по мнению суда, исключает возможность причинения потерпевшему телесных повреждений иным лицом, в том числе Г2, у которого отсутствовал мотив, кроме того, как установлено судом, он ушел из дома Г1 до ухода К..

Представленный защитой свидетель И. доводы подсудимого о причастности к убийству Г1 свидетеля Г2 в судебном заседании также не подтвердил.

О совершении К. убийства Г1 свидетельствуют и обнаруженные на его одежде: толстовке, куртке, джинсах, многочисленные следы крови человека, происхождение которой от потерпевшего Г1 не исключается, а также показания свидетеля Г2 из которых следует что Карасев Э.В., находясь в отделении милиции сообщил ему, что это он убил Г1, о чем сознался сотрудникам милиции. Однако впоследствии в ходе его допроса с участием защитника Карасев Э.В. от дачи показаний отказался воспользовавшись ст.51 Конституции. О виновности К. в убийстве Г1 свидетельствует и тот факт, что К. предпринимались меры к сокрытию следов и орудий преступления, которые впоследствии согласно протоколов осмотра были обнаружены именно в тех местах, о которых К. сообщил свидетелю Д., что подтверждается показаниями последнего. То обстоятельство, что на момент приезда сотрудников милиции кочерга уже была обнаружена посторонними лицами, о чем представитель потерпевшего сообщила в милицию, по мнению суда, не опровергает показания свидетеля Д. в указанной части, тем более что они подтверждены протоколами осмотров места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ( т.1 л.д. 11-16,20-21,22-23). У суда нет оснований не доверять показаниям свидетеля Д. То обстоятельство, что свидетель Д. является сотрудником милиции, само по себе не свидетельствует о неправдивости, либо необъективности его показаний данных в качестве свидетеля по делу, поскольку он как и иные свидетели, перед их допросом в судебном заседании, был предупрежден об уголовной ответственности за дачу ложных показаний, кроме того, его показания не противоречат иным доказательствам по делу.

Обнаруженные и изъятые в ходе осмотров металлические кочерга и шумовка имеют следы искривления, а также на них, как и на стуле и табурете, согласно заключения судебной биологической экспертизы обнаружена кровь человека, происхождение которой от потерпевшего Г1 не исключается, что подтверждает факт избиения подсудимым потерпевшего в том числе указанными предметами: металлической кочергой и металлической шумовкой.

Факт нанесения подсудимым потерпевшему 11 ударов кухонным ножом, изъятым в ходе осмотра места происшествия также подтверждается заключениями криминалистических экспертиз, согласно которых следует считать возможным причинение потерпевшему Г1 колото-резаных ран клинком представленного на экспертизу ножа, изъятого в ходе осмотра места происшествия по <адрес>. Кроме того, свидетели В. и Г2 в своих показаниях также ссылаются на то, что указанный кухонный нож в ходе распития спиртных напитков в доме Г1 ДД.ММ.ГГГГ находился у Карасева Э.В.

Отсутствие на орудиях преступления отпечатков пальцев рук подсудимого само по себе не свидетельтствует о неиспользовании их подсудимым, тем более что как установлено следствием и судом подсудимым предпринимались меры к сокрытию следов и орудий преступления, в том числе и тех на которых отсутствуют его отпечатки пальцев.

Наличие на одежде свидетеля Г3 следов крови происхождение которой от потерпевшего не исключается, само по себе не свидетельствует о непричастности К. к совершению убийства Г1. Так из показаний Г2 на предварительном следствии следует, что после распития спиртного, он уснул на полу в зале, рядом с креслом где сидел потерпевший Г1, проснувшись и начав подниматься с пола увидел, как К. начал избивать табуретом Г1 по голове, пытаясь остановить избиение К. Г1, он подходил к потерпевшему, который на тот момент был уже в крови, а К. продолжал его избивать, пытался вмешаться в конфликт, остановить К., но испугавшись последнего, ушел, то есть находился в непосредственной близости от Г1 в момент его избиения, в связи с чем на его одежде могли образоваться следы крови Г1, что не исключается и судебно медицинским экспертом, а также заключениями судебно-медицинской, биологической и криминалистической экспертиз, согласно которых следы крови на одежде Г2 могли образоваться при размахивании «окровавленным» предметом, а также в результате непосредственного контакта с «окровавленным» предметом или поверхностью. Тем более, как усматривается из протокола осмотра места происшествия и трупа Г1, а также показаний представителя потерпевшего Г., свидетелей В., В., судебно-медицинского эксперта К1, следы крови потерпевшего в большом количестве были обнаружены не только на трупе Г1, но и около трупа на шторах, полу, потолке, стенах комнаты в виде брызг и потеков, что также свидетельствует о том, что на одежде Г2, находящегося в непосредственной близости от Г1, в момент его избиения могли образоваться следы крови Г1. Само по себе наличие следов крови на одежде Г2, а также их количество, с учетом вышеприведенных доводов, не может свидетельствовать о виновности Г2 в убийстве Г1 и непричастности к совершению данного убийства подсудимого К., поскольку в отличии от Г2 в отношении К., помимо обнаружения на его одежде следов крови погибшего, количество которых, как следует из пояснений судебно-медицинского эксперта К1 зависит как от характера ран, так и от расположения потерпевшего Г1 и подсудимого К. а также от множества иных факторов, имеются и иные вышеприведенные доказательства его виновности в совершении убийства Г1, которые в совокупности подтверждают вину подсудимого Карасева Э.В. в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.105 УК РФ.

Таким образом, суд считает установленным, что именно Карасев Э.В. около 22 часов ДД.ММ.ГГГГ, находясь в состоянии алкогольного опьянения, в ходе ссоры с Г1, нанес потерпевшему не менее 50 ударов де­ревянным стулом, металлическим табуретом, кочергой и шумовкой, а также нанес 11 ударов кухонным ножом в область грудной клетки, причинив соче- танную комбинированную травму и множественные колото - резаные ране­ния, которые состоят в прямой причинной связи с наступившей смертью, ос­ложнились отеком с дислокацией головного мозга, кровоизлияниями в плев­ральные полости и полость сердечной сорочки, травматическим шоком, что и явилось непосредственной причиной смерти Г1, и убил его.

Соответственно, действия Карасева Э.В. верно квалифицированы по ч. 1 ст. 105 УК РФ – как убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку.

С учетом изложенного, суд не может согласиться с позицией подсудимого и его защитника о необходимости оправдания подсудимого Карасева Э.В. в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.105 УК РФ за непричастностью к совершению данного преступления.

При назначении подсудимому наказания суд учитывает характер и степень общественной опасности содеянного, влияние назначенного наказания на исправление подсудимого и условия жизни его семьи, данные о личности подсудимого, который <данные изъяты>. Обстоятельств отягчающих наказание подсудимого по делу не установлено. В качестве смягчающих наказание подсудимого обстоятельств суд учитывает <данные изъяты>, то, что Карасев Э.В. является <данные изъяты> мнение представителя потерпевшего, которая не настаивает на строгом наказании для подсудимого, полагаясь на усмотрение суда. С учетом изложенного, в целях восстановления социальной справедливости, а также в целях исправления подсудимого и предупреждения совершения новых преступлений, суд считает необходимым назначить подсудимому наказание в виде лишения свободы, не усматривая оснований для применения при назначении наказания подсудимому положений п. «в» ч.1 ст. 58 УК РФ Карасев Э.В. должен отбывать наказание в виде лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст.307-309 УПК РФ, суд

п р и г о в о р и л:

Признать Карасева Э.В. виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ и назначить ему наказание в виде лишения свободы сроком на 8 ( восемь ) лет без ограничения свободы.

В соответствии со ч.1 ст.71 УК РФ, из соответствия одному дню лишения свободы трех дней исправительных работ, в виде 1 ( одного) месяца лишения свободы, окончательно определив Карасеву Э.В. к отбытию 8 (восемь ) лет 1 (один) месяц лишения свободы без ограничения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Срок отбывания наказания Карасеву Э.В. исчислять с ДД.ММ.ГГГГ

Зачесть в срок отбытия наказания Карасеву Э.В. время содержания его под стражей в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ

Меру пресечения подсудимому Карасеву Э.В. до вступления приговора в законную силу оставить без изменения – заключение под стражей.

Вещественные доказательства: кухонный нож, табурет, стул, шумовку, кочергу, свитер и джинсы свидетеля Г2, куртку, толстовку и джинсы подсудимого Карасева Э.В., тельняшку с трупа Г1, хранящиеся в камере вещественных доказательств следственного отдела по г.Киселевску – уничтожить.

Приговор может быть обжалован в кассационном порядке в Кемеровский областной суд в течение 10 суток со дня провозглашения, а осужденным, содержащимся под стражей – в тот же срок со дня вручения ему копии приговора.

В случае подачи кассационной жалобы, осужденный вправе, в течение 10 суток со дня вручения ему копии приговора, ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий - Матусова Е.М.