Дело № 1-7/2012 г.
П Р И Г О В О Р
Именем Российской Федерации
20 января 2012 года г.Саратов
Кировский районный суд г. Саратова в составе председательствующего судьи Богдановой Д.А.,
при секретаре Степановой О.Н.,
с участием государственного обвинителя – помощника прокурора Кировского района г.Саратова Песчаной Е.В. (Беловой),
потерпевшего Котова А.И.,
подсудимого Старокожева Н.А.,
его защитника адвоката Стоянова В.А., представившего ордер № от 14.12.2011 г. и удостоверение №,
рассмотрев в открытом судебном заседании уголовное дело в отношении Старокожева Н.А. ---- рождения, уроженца <адрес>, гражданина Российской Федерации, русского, имеющего образование 9 классов, холостого, имеющего ребенка ---- года рождения, военнообязанного, зарегистрированного и фактически проживающего по адресу: <адрес>, официально не трудоустроенного, ранее не судимого,
обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.105 УК РФ,
установил:
Старокожев Н.А. совершил умышленное убийство Котова Д.А. при следующих обстоятельствах.
01.06.2011 г. в период с 02.30 до 03.00 часов Старокожев Н.А. находился в аллее, расположенной близ <адрес> совместно с Жолобовой Т.М. и Котовым Д.А.
В ходе распития спиртного, между находившимися в состоянии алкогольного опьянения Старокожевым Н.А. и Котовым Д.А. произошел словесный конфликт, в ходе которого у Старокожева Н.А. на почве внезапно возникших личных неприязненных отношений возник преступный умысел на умышленное причинение смерти Котову Д.А., реализуя который, он вооружился перочинным ножом, находившимся в кармане его одежды, и, используя его в качестве орудия преступления, в то же время в том же месте, умышленно, осознавая общественную опасность своих действий, предвидя наступление смерти Котова Д.А. и желая ее наступления, умышленно нанес с силой имевшимся у него ножом 1 удар в левую сторону шеи Котова Д.А., при этом, осознавая, что совершает активные действия, направленные на причинение его смерти и наносит удар в жизненно-важный орган человека, причинив колото-резаное ранение шеи слева с полным поперечным повреждением левой внутренней яремной вены и левой общей сонной артерии, которое оценивается как причинившее тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни.
В результате причиненных Старокожевым Н.А. телесных повреждений, Котов Д.А скончался на месте.
После причинения смерти Котову Д.А. Старокожев Н.А. с места преступления скрылся, выкинул нож в шахту лифта <адрес>, скрыв таким образом орудие преступления.
Смерть Котова Д.А. наступила в результате колото-резанного ранения шеи слева с полным поперечным повреждением левой внутренней яремной вены и левой общей сонной артерии, осложнившейся острой кровопотерей.
В судебном заседании подсудимый Старокожев Н.А. вину в совершении преступления признал частично, не оспаривая нанесения Котову Д.А. удара ножом, отчего тот умер, но, считая, что последний сам спровоцировал его действия, так как, находясь в состоянии алкогольного опьянения, затеял конфликт, стал оскорблять и угрожать ему, а так же его сожительнице Жолобовой Т.М., которая была в состоянии беременности сроком 6 месяцев. Поведение Котова Д.А. было крайне агрессивным, он намахивался на него, чтобы ударить, не разрешал ему уйти с того места домой, пытался столкнуть Жолобову с бордюра, за которым был обрыв. Опасаясь за жизнь и здоровье своё и Жолобовой Т.М., возможного нападения на них со стороны других молодых людей, находившихся неподалеку, он вытащил из кармана складной ножик, который использует в работе, показал его Котову, но тот не остановился и продолжил на него наступать. В этот момент он, то есть Старокожев Н.А., оглянулся назад, чтобы посмотреть, нет ли поблизости кого-нибудь из знакомых Котова, а последний схватил его за плечо, ударил с большой силой своим лбом в его лоб, в связи с чем, испугавшись агрессии Котова, опасаясь за жизнь Жолобовой, он нанес ему удар ножом, но как получилось так, что он попал ему в шею, объяснить не может, так как в шею он ему не целился, бил наугад. После он увидел, как из шеи Котова брызнула кровь, и только в этот момент понял, что попал ему ножом в шею. После этого Котов Д.А. не остановился и опять продолжил идти на него. Испугавшись того, что за Котова могут вступиться друзья, он с Жолобовой Т.М. с данного места ушли, по пути домой он выбросил нож в шахту лифта, потом они уехали вместе на такси к его матери. Там, он решил ехать в гости к свому отцу в Москву попутным транспортом, но в районе Балашова его задержали сотрудники милиции. Убивать Котова Д.А. он не хотел, никаких неприязненных отношений между ним и Котовым не было, они вообще ранее никогда не были знакомы, как такового конфликта между ними не было. Таким образом, считает, что его действия были направлены на защиту своей беременной сожительницы и себя от нападения Котова Д.А., поэтому считает, что они должны быть квалифицированы по ч.1 ст.108 УК РФ. При этом, настаивает, что все материалы дела сфальсифицированы следователем Мишиным К.А., который обманным путем убедил его подписывать протоколы и иные документы, подделал подписи его сожительницы Жолобовой Т.М. Так же пояснил, что после задержания он был избит оперативными сотрудниками, которые требовали сообщить где находится нож, а кроме того, требовали говорить правду. Именно поэтому он и давал показания в ходе следствия, будучи введенным в заблуждение и запуганным.
В связи с существенными противоречиями в судебном заседании были оглашены показания Старокожева Н.А., данные им в ходе предварительного следствия в порядке п.1 ч.1 ст. 276 УПК РФ.
Так, из показаний, данных Старокожевым Н.А. 02.06.2011г. в качестве обвиняемого следует, что после совместного распития спиртных напитков Котов стал вести разговоры о службе в армии, говорил, что он, то есть Старокожев, ничего в этом не понимает, при этом выражался нецензурной бранью, но не в его адрес, а просто так, не угрожал, ударов не наносил. Время было 02.40 часов. После того, как в разговор вмешалась Жолобова, Котов сказал, что бы она шла домой, и что беременным здесь делать нечего. В связи с чем он, то есть Старокожев Н.А., заступился за нее и сказал, что бы та оставалась, а Котов отстал от нее. После этого Котов, кивая головой, стал подходить к нему, продолжил говорить, что он еще молод и ничего не понимает в жизни. На это он, то есть Старокожев, достал из кармана нож, раскрыл его, показал Котову и сказал: «Уйди от меня, а то убью», но Котов опять продолжил высказывать претензии по поводу армии. В связи с тем, что он, Старкожев, находился в алкогольном опьянении, не полностью оценивал ситуацию, то неожиданно для себя нанес ножом удар в шею Котову, от чего у последнего появилась рана, из которой пошла кровь, и он стал ходить кругами, закрывая рану рукой. В это время он понял, что Котов может умереть, в связи с чем, на «автомате» стал уходить с данного места. Жолобова неоднократно предлагала вызвать «скорую», но он отказался так как испугался (т. 1 л.д. 224-227).
Доводы подсудимого о том, что следователь Мишин К.А. в ходе следствия его не допрашивал, а дал подписать стопку чистых листов бумаги, что он и сделал, опасаясь угроз с его стороны о возможности осложнить ему жизнь в СИЗО, суд считает не убедительными. Данные доводы опровергнуты следователем Мишиным К.А., допрошенным в судебном заседании в качестве свидетеля, который показал, что все следственные действия проводились с участием его защитника, показания Старокожев Н.А. давал самостоятельно, добровольно, без какого-либо давления с его стороны, перед тем, как подписать протокол допроса он его лично читал, если были какие-то неточности, он их вносил в протокол и заново распечатывал, подогнать на компьютере вопросы и ответы под подписи на чистом листе бумаги невозможно.
Допрос Старокожева Н.А. в качестве обвиняемого произведен с соблюдением всех требований УПК, поэтому версию случившегося ночью 1.06.2011 г., изложенную подсудимым в судебном заседании суд расценивает как способ защиты.
Согласно протоколу осмотра места происшествия с участием подозреваемого Старокожева Н.А. от 02.06.2011 года, Старокожев Н.А. на месте детально воспроизвел свои показания, указав место и способ совершения им убийства Котова Д.А., а после этого указал шахту лифта в подъезде <адрес>, куда он выкинул нож – орудие преступления. Кроме того, сообщил, что Котов говорил про Чечню, ругался, кричал, шел на него, махая головой, а потом взял его за шею, в связи с чем у него, Старокожева, возникло предчувствие, что Котов нападет на него и он ударил его ножом, от чего кровь брызнула «фонтаном». Ударов, угроз Котов в его адрес не высказывал, а только грубил. В результате данного следственного действия с помощью электромеханика по обслуживанию лифтов Акулова М.В. данный нож со следами бурого цвета на лезвии был изъят (т.1 л.д.210-220).
Кроме того, в судебном заседании была просмотрена и видеозапись данного следственного действия.
Как из просмотренной видеозаписи следственного действия, так и оглашенного дублирующего ее протокола осмотра места происшествия, проведенного с участием подозреваемого Старокожева Н.А. от 02.06.2011 года, следует, что в процессе данного следственного действия Старокожев Н.А. ведет себя активно, самостоятельно, без чьих-либо подсказок и какого-либо давления в присутствии адвоката и понятых сообщает об обстоятельствах совершенного им преступления, никаких заявлений о недозволенных методах ведения следствия, угрозах, принуждениях, фальсификациях не заявляет.
Суд критически относится к пояснениям подсудимого, о том, что первоначальные показания на предварительном следствии он дал под моральным и физическим воздействием следствия, полагая, что таким образом защитит свою беременную сожительницу от «ареста», считает их ложными, расценивает их, как попытку исключить из числа доказательств его вины протокол допроса и протокол осмотра места происшествия, где он давал изобличающие себя показания, а именно, где сообщал, что в ходе конфликта, возникшего на почве службы в армии, находясь в состоянии алкогольного опьянения, не оценивая надлежащим образом обстановку, нанес удар в шею ножом Котову. В общем, все эти действия суд расценивает их как избранный им способ защиты с целью придать своим деяниям вид мене тяжкий, чем существенно смягчить как уголовную, так и гражданскую ответственность за совершённое им особо тяжкое преступление. К данному выводу суд приходит по следующим основаниям.
Так, никаких заявлений в соответствующие органы о недозволенных методах ведения следствия, выразившихся в избиении оперативными сотрудниками и психологическом давлении, Старокожевым Н.А. не делалось, при этом необходимо учитывать, что довод о его избиении оперативными сотрудниками он сделал только в ходе последнего судебного заседания по делу.
В ходе предварительного расследования осмотр места происшествия был проведен в присутствии адвоката, как и вышеприведенные показания Старокожев Н.А. дал в присутствии адвоката и только после того, как ему было разъяснено право отказаться свидетельствовать против себя самого, предусмотренное ст. 51 Конституции РФ, а так же разъяснены последствия дачи показаний, предусмотренные п. 2 ч. 4 ст. 46 и п.3 ч.4 ст. 47 УПК РФ.
Таким образом, показаниями, данными Старокожевым Н.А. на предварительном следствии, подтверждается, то что Котов Д.А. не пытался его ударить, каких-либо угроз в адрес его и Жолобовой со стороны Котова, попыток ударить кого-либо из них не было, как не было и удара в лоб, был лишь разговор на повышенных тонах сначала по поводу службы в армии, а за тем относительно Жолобовой, которой Котов в грубой форме предложил отправиться домой, в результате чего у Старокожева, находившего в состоянии алкогольного опьянения, возникли личные неприязненные отношения к Котову и он нанес последнему удар ножом в шею. При этом, в данных показаниях вообще ничего не говорится о том, что возникала какая-либо угроза для Жолобовой, что она якобы в какой-то из периодов времени была приперта Котовым к бордюру, за которым находился обрыв и именно это стало причиной нанесения удара.
Таким образом, суд в основу обвинительного приговора кладет именно показания, данные Старокожевым Н.А. в ходе предварительного следствия, а не в судебных заседаниях поскольку именно их считает достоверными. Показания, данные Сторокожевым Н.А. в судебных заседания, расценивает, как уже указывалось выше, ни чем иным как попыткой завуалировать свои действия, исключить из числа доказательств свои признательные показания, а так же изобличающие его показания свидетелей, в том числе и своей сожительницы Жолобовой Т. Показания данные Старокожевым Н.А. в судебных заседаниях, кроме того, что являются не достоверными и нелогичными, так же являются не последовательными, постоянно трансформируются и «обрастают» новыми подробностями, выгодными для вдвинутой версии защиты.
Так, при первом рассмотрении дела в суде, из протокола судебного заседания, оглашенного в данном судебном заседании, видно, что Старокожев Н.А. утверждал, что Котов своим лбом его не ударял, однако, в настоящее время утверждает обратное, заявляя, что именно от удара лоб в лоб у Котова образовалась ссадина на правой брови, зафиксированная экспертом, что фактически этот удар стал причиной нанесенного удара ножом, а не как указывалось при предыдущем рассмотрении дела, из-за того, что Котов практически пытался столкнуть с обрыва Жолобову.
Кроме вышеприведенных, положенных в основу приговора признательных показаний Старокожева Н.А., его вина подтверждается исследованными и проверенными в судебном заседании доказательствами.
Так, в судебном заседании был допрошена свидетель Жолобова Т.М., являющаяся сожительницей Старокожева Н.А., которая полностью поддержала выдвинутую последним версию и показала, что 1.06.2011 г. примерно в 00.30 час. Старокожев приехал домой с работы, взял деньги и пошел во двор погулять. Она пошла вслед за ним. Во дворе находилась компания молодых людей и девушек, среди которых был и ранее незнакомый Котов Д.А., который стал предлагать выпить пива, и Старокожев Н.А. покупал для себя и него пиво. Потом все разошлись, а Котов Д.А., находившийся в состоянии сильного алкогольного опьянения, стал предъявлять претензии к Старокожеву Н.А., что он служил в армии, а тот еще молодой, и начал нецензурно выражаться. Когда она попросила его не ругаться и попыталась увести сожителя домой, Котов оскорбил ее, сказав, что беременным здесь не место и чтобы она уходила. В это время она стояла около лестницы, которая спускается вниз метра на полтора-два, и испугалась, что он может ее ударить, и она, будучи на 6-м месяце беременности, упадет. Старокожев Н.А. сказал, чтобы он ее не трогал, и тогда Котов начал на него нападать, намахивался на него, ударил его головой в лоб, Старокожев уходил от него, но тот его преследовал. Тогда Н. ударил его куда-то в плечо, она увидела кровь, но откуда она шла, она не поняла. После этого Котов не успокоился, стал бегать за Старокожевым, угрожал его убить. Им удалось от него убежать, и по пути домой Н. у себя в руке обнаружил нож в крови. Он сказал, что вернется и поможет Котову, но она отговорила его это делать, так как испугалась друзей Котова, поэтому он выбросил нож в шахту лифта, и они ушли домой, а потом на такси уехали к матери Н., так как она почувствовала себя плохо. Считает, что Старокожев защищал ее от агрессивного поведения, нападения и угроз Котова.
Однако, в части непосредственно события и причин совершенного преступления, суд к показаниям свидетеля Жолобовой Т.М. относится критически и не принимает их во внимание, так как они опровергаются ее же показаниями, данными в ходе предварительного следствия.
Так, в судебном заседании в порядке ч.3 ст. 281 УПК РФ был оглашен протокол допроса Жолобовой Т.М. от 2.06.2011г., из которого следует, что в период с 02.30 часов до 03.00 час. в аллее остались только они втроем: Старокожев Н., она и Котов Д., все остальные разошлись. Пока они стояли, Н. и Д. стали разговаривать про то, кто больше знает про боевые действия в Республике Чечня, про каких-то «дембелей». Время было около 02.40 часов. О чем именно они спорили, она не понимала, но Д. говорил, что Н. не служил в армии, ничего не знает про это, а он знает. Разговор проходил на повышенных тонах, оскорблений никто ни в чей адрес не высказывал. Когда они начали спорить, она вмешалась в их разговор, сказала, чтобы они успокоились, перестали спорить, просила переменить тему. Тогда Д. ответил ей, чтобы она шла домой, нечего беременной здесь делать. В ответ на это Н. сказал, чтобы он не вмешивался, она никому не мешает, просто стоит рядом. После этого, Д. продолжил говорить, что Н. еще молодой, ничего в жизни не понимает, и стал подходить к нему. Во время их разговора никаких драк не было, никто ни кому ударов не наносил и не пытался. За тем она увидела, как Н. резко замахнулся правой рукой справа и произвел движение в сторону шеи Д.. От этого у Д. из шеи сразу брызнула кровь, и она увидела на шее с левой стороны рану, из которой продолжала идти кровь. Д. ответных ударов не наносил, а стал ходить кругами, Н. также ходил за ним кругами, но ударов больше не наносил. Затем она увидела, как Н. сразу пошел быстрым шагом по аллее вниз, а она пошла вслед за ним. Затем они завернули в арку, она спросила у Н., чем он его ударил, на что тот ей ответил, что ударил ножом. В подъезде Н. показал ей нож и выбросил его в шахту лифта. Когда они пришли домой, она вышла на балкон и увидела, как Д. оказывают помощь, сам он лежал на земле. Она стала спрашивать у Н. зачем он это сделал, мог просто ударить его. Н. ответил, что у него это получилось автоматически. Она ему предложила вызвать милицию, но тот ответил, что не надо, что он боится (т.1 л.д.48-51).
Проанализировав показания свидетеля Жолобовой Т.М., данные в суде и на следствии в совокупности с другими доказательствами по делу, суд считает необходимым положить в основу приговора в части обстоятельств совершения преступления, ее показания, данные в ходе предварительного следствия, так как они согласуются с вышеуказанными показаниями свидетеля Малеевой А.О. по обстоятельствам, непосредственно предшествующим нанесению Старокожевым Н.И. удара ножом в шею Котову Д.А., и показаниями Старокожева Н.А. в качестве обвиняемого, данными в ходе следствия.
Кроме того, в судебном заседании было оглашено заключение почерковедческой экспертизы, опровергающее заявление Жолобовой Т.М., о том, что показания, которые имеются в протоколе ее допроса в качестве свидетеля, она следователю не давала, и в данном протоколе, за исключением первой страницы, подписи не ее. Так, согласно заключению почерковедческой экспертизы № 2306 от 14.09.2011 г., подписи в протоколе допроса свидетеля Жолобовой Т.М. от 2.06.11 г. (т.1 л.д.49-51) в графе о предупреждении об уголовной ответственности и внизу страницы на л.д.49, внизу страницы на л.д.50 и три подписи в графе «свидетель» на л.д.51 выполнены самой Жолобовой Т.М. в один момент времени (т.2 л.д. 139-143).
Оснований не доверять данному заключению эксперта у суда оснований не имеется, так как данное заключение дано с соблюдением требований УПК РФ и убедительно мотивировано.
Вышеизложенное дает суду основания к показаниям свидетеля Жолобовой Т.М., данным в суде, отнестись критически, так как они обусловлены лишь ее желанием подкрепить вновь возникшую версию Старокожева Н.А., учитывая, что она является лицом прямо заинтересованным в исходе данного дела, поскольку является ему сожительницей и матерью его ребенка, желает продолжать жить с ним одной семьей. Таким образом, Жолобова Т.М. поддерживает своего сожителя в его желании уменьшить степень ответственности, придать деяниям вид менее тяжкий, чем избежать наказания, связанного с лишением свободы или существенно смягчить его.
Таким образом, суд критически относится к показаниям подсудимого и его сожительницы о том, что нож в отношении Котова Д.А. он применил в целях обороны. Данная версия возникла только после состоявшего между Старокожевом и Жолобовой свидания.
Свидетель Акулов М.В. в судебном заседании подтвердил свое участие в следственном действии по данному делу, а именно участие в осмотре места происшествия в качестве специалиста, в ходе которого он открыл шахту лифта, где был обнаружен раскладной нож в сложенном состоянии, чем-то испачканный При этом, подсудимый сообщил, что этот нож принадлежит ему.
Допрошенный в судебном заседании потерпевший Котов А.И. – отец погибшего Котова Д.А. показал, что сын жил по вышеуказанному адресу в Саратове на съемной квартире, о его смерти узнал от старшего сына. По характеру его сын был спокойный, уравновешенный, не агрессивный, спиртным не злоупотреблял, судим ранее не был, ножей или другого оружия с собой никогда не носил, в конфликтах и драках не участвовал, ни в Чечне, ни даже в армии не служил по причине серьезного перелома ноги, к группировки «бритоголовых» не принадлежал, вел обычный спокойный образ жизни.
И показаний, данных свидетелем Малеевой А.О. в судебном заседании, а так же из ее показаний, данных в ходе предварительного следствия и оглашенных в судебном заседании, которые она полностью подтвердила, следует, что в ночь с 1 на 2 июня 2011 года находилась дома в <адрес>у. В это время она со своими знакомыми собирали кухонный гарнитур. В связи с тем, что было очень жарко, она периодически выходила на балкон и заменила внизу компанию молодых людей. Когда она в очередной раз вышла на балкон, то заметила, что два человека стали ругаться, в стороне от них стояла девушка, но в конфликте она не участвовала. Сути конфликта не разобрала, зато четко услышала одно слово «дембель». В процессе ссоры подсудимый ударил другого парня, как она впоследствии узнала это был Котов Д.А., в шею. Чем конкретно Старокожев нанес удар Котову она не рассмотрела. Перед ударом ножом, других ударов, в том числе, то чтобы Котов ударил Старокожева лбом в лоб она не видела. После удара Котов ходил немного, но плохо, а потом упал. Потом она сразу вышла на улицу, все собравшиеся пытались помочь Котову, но тот умер до приезда «скорой». Хотя она проживает на десятом этаже все происходящее внизу она видела хорошо, поскольку место конфликта было освещено фонарем, а так же светом вывесок расположенного рядом магазина (т.1 л.д. 57-59).
Свидетель Москвичев С.В. показал, что ночью 1.06.11 г. пил пиво в компании знакомых во дворе дома № 7 по 1-му Топольчанскому проезду. Там же был Д. Котов, позже подошел ранее незнакомый Старокожев Д.А. со своей беременной девушкой, который предложил выпить. Потом все пили вместе, разговаривали, потом все постепенно разошлись, он пошел провожать девушку, и на месте остались только Котов, Старокожев со своей девушкой и какой-то высокий парень. В процессе общения Старокожев вел себя крайне агрессивно, надменно, явно ставя себя выше окружающих. Когда он уходил, никакого явного конфликта между ними не было. Выйдя во двор примерно через 15 минут, он увидел, что Котов уже лежит на асфальте, где было много крови, его лицо накрыто тряпкой. Старокожева там не было.
Суд, проанализировав показания свидетелей Малеевой и Москвичева никаких противоречий в них не усматривает, несущественные расходжения во времени, исчисляемые минутами, объясняется субъективной оценкой временных рамок каждого человека в отдельности, учитывая при этом, что ни один из них не сообщал, что в тот момент пользовался часами и именно по часам определил указанное им в допросе время. Что касается расходжений показания свидетеля Малеевой, данных ею в судебном заседании относительно данных ею в ходе предварительного следствия, то суд так же ни находит таковых, так как по вопросу удара именно ножом, Малеева пояснила, что действительно не рассмотрела чем конкретно Старокожев нанес Котову удар, но в связи с тем, что в его руке что-то блеснуло, решила для себя, что это был нож. Именно связи с этим она и дала в ходе следствия показания, что удар был нанесен ножом.
Кроме приведенных показаний вина Старокожева Н.И. подтверждается письменными доказательствами:
Согласно рапорту от 01.06.2011 года и фототаблице к нему, в аллее у <адрес> к нему г.Саратова обнаружен труп Котова Д.А. ---- года рождения с признаками насильственной смерти – колото-резанным ранением шеи слева (т.1 л.д.8).
Протоколом осмотра места происшествия от 01.06.2011 года установлено место совершения преступления - аллея близ <адрес>. В ходе данного следственного действия был осмотрен труп Котова Д.А., у которого обнаружена колото-резанная рана шеи слева и изъяты смыв вещества бурого цвета, сотовый телефон «Нокиа», пачка из-под сигарет «Гламур», связка ключей, зажигалка темно-синего цвета, 2 пластиковые бутылки из-под пива «Белый медведь», объемом 1,5 литра и «Клинское светлое» объемом 2,5 литра, пачки из-под семечек «Гудок» (т.1 л.д.9-27).
Из протокола предъявления свидетелю Малеевой А.О. фотографии для опознания от 1.06.2011г. видно, что среди трех представленных ей фотографий она опознала Старокожева Н.А., представленного на фотографии № 3 как молодого человека, который 01.06.2011 года примерно в 03 часа нанес удар ножом в шею Котову Д., отчего последний скончался (т.1 л.д.64-67).
Протоколом выемки в помещении морга СГОСМЭТ были изъяты вещи с трупа Котова Д.А.: кепка, футболка, джинсы, трусы, носки и туфли кожаные, а также участок кожи с раной (т.1 л.д.83-85).
Протоколом выемки у подозреваемого Старокожева Н.А. были изъяты его кроссовки и темно-синие джинсы (т.1 л.д.87-89)
Предметы, изъятые при осмотрах места происшествия, в том числе с участием Старокожева Н.А., и в ходе вышеуказанных выемок были осмотрены протоколом, оформленным с соблюдением требований УПК РФ (т.1 л.д.94-99).
Согласно заключению судебно-биологической экспертизы № 525 от 19.07.2011 года, на клинке и рукоятке ножа, кепке, футболке, джинсах, трусах, носках, туфлях, потерпевшего Котова Д.А., джинсах обвиняемого Старокожева Н.А., соскобе с места преступления обнаружена кровь, происхождение которой не исключается как от потерпевшего Котова Д.А., так и от обвиняемого Старокожева Н.А., ввиду одинаковой групповой принадлежности, при условии, что у последнего имелись наружные повреждения, сопровождающаяся наружным кровотечением (т.1 л.д.168-174).
Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы №2437 от 2.06.2011 г. каких-либо телесных повреждений на Старокожеве Н.А. не обнаружено (т.1 л.д.140-141), из чего можно сделать вывод, что кровь, обнаруженная на ноже, одежде Котова Д.А.и джинсах подсудимого Старокожева Н.А. принадлежит именно Котову Д.А.
Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы трупа Котова Д.А. № 88-З от 28.06.2011 года, у последнего обнаружены следующие прижизненные телесные повреждения: «А» колото-резаное ранение шеи слева с полным поперченным повреждением левой внутренней яремной вены и левой общей сонной артерии, раневой канал идет в направлении слева направо, сверху вниз, несколько спереди назад, общая его длина составляет около 9 см.
Данное повреждение образовалось в результате одного травматического воздействия в область шеи, возникло от действия клинка колюще-режущего орудия, с силой достаточной для возможности их образования. Разные концы раны, длина раны на коже, длина раневого канала, позволяют заключить, что на определенном своем протяжении погруженная часть клинка имела лезвие, обушок, ширину не более 2,3 см и длину около 9 см. Данное повреждение образовались в промежуток времени, исчисляемый единицами минут до наступления смерти, в течение которых не исключается способность совершения потерпевшим каких-либо самостоятельных действий (передвигаться, кричать и т.д.). Учитывая характер повреждений, направление и глубину раневого канала возможность его причинения самим потерпевшим маловероятна. Повреждение группы «А» причинило тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни.
Кроме того, на лице трупа Котова Д.А. обнаружено повреждение группы «Б» в виде ссадины в проекции средней трети правой брови, которая возникла от действия тупого твердого предмета, особенности травмирующей поверхности не отобразились, расценивается как повреждение, не причинившее вред здоровью, не исключается возможность причинения повреждения группы «Б» самим потерпевшим.
Причиной смерти Котова Д.А. ---- г.р., явилось колото-резаное ранение шеи слева с полным поперченным повреждением левой внутренней яремной вены и левой общей сонной артерии, осложнившиеся острой кровопотерей (т.1 л.д.107-115).
Эксперт Гераськина И.О., допрошенная в судебном заседании, свое заключение полностью подтвердила и показала, что ссадина на брови Котова Д.А. могла образоваться при падении на асфальт, не исключается образование данной ссадины и от воздействия такого тупого твердого предмета, как лоб другого человека, однако характер повреждения больше свидетельствует о касании негладкой, а шероховатой поверхности. Кроме того, позой трупа, зафиксированная на фототаблице - это нахождение трупа на животе, чуть влево, голова трупа соприкасается с асфальтом лицом и правой лобной частью, место соприкосновения лобной поверхности с асфальтом является именно то местом, где зафиксировано повреждение группы «Б», то есть ссадина на лице в проекции средней трети брови. Так же она пояснила, что ранение причиненное потерпевшему немедленно вызвало сильнейшее кровотечение с напором, поскольку в поврежденной артерии кровь идет под давлением.
При этом, необходимо учитывать, что в первоначальных показаниях, как Старокожев, так и Жолобова ничего про удар, нанесенный Котовым в лоб Старокожеву, не сообщали, данная версия у Жолобовой возникла в ходе первоначального рассмотрения дела, а у Старокожева вообще в ходе второго.
Кроме того, как уже указывалось выше, каких-либо телесных повреждений, в том числе и на лбу Старокожева Н.А., не обнаружено (т.1 л.д.140-141).
Таким образом, суд приходит к выводу, что ссадина, обнаруженная в проекции средней трети правой брови Котова Д.А. является следствием его падения и соприкосновения с поверхностью асфальта уже после нанесенного ему удара ножом в шею, поскольку никакого удара Котов Д.А. своим лбом в лоб Старокожева не наносил. По мнению суда, данная версия возникла с целью усилить степень якобы имевшейся со стороны Котова угрозы для жизни и здоровья Старокожева и его сожительницы с целью в очередной раз оправдать его действия, а именно нанесенный им удар в шею.
Согласно заключению медико-криминалистической экспертизы № 134-МК от 21.07.2011 года, повреждения на участке кожи от трупа Котова Д.А. является колото-резанным и возникло от действия плоского колюще-режущего орудия, имевшего одну острую кромку и противоположную тупую; ширине погружавшейся части клинка около 20 мм., длина клинка около 9 см.
Учитывая данные сравнительного исследования истинного и экспериментальных образцов от действия клинка ножа, можно сказать, что повреждение на участке кожи от трупа Котова Д.А. могли образоваться от действия клинка ножа, изъятого в ходе осмотра места происшествия с участием подозреваемого Старокожева Н.А. (т.1 л.д.181-185).
Таким образом, с учетом данных вышеуказанных биологической и медико-криминалистической экспертиз, можно с достоверностью сделать вывод о том, что нож, фактически выданный подсудимым, и является орудием преступления.
При этом в судебном заседании были допрошены свидетели стороны защиты Сафонов и Старокожева.
Так, Свидетель Сафонов Д.А. показал, что с 31.05. на 01.06.2011г. примерно в час ночи он находился в машине своего друга, припаркованной на стоянке в поселке «Солнечный» и ждал товарища. В это время он услышал крики и увидел, что происходит ссора между молодыми людьми. Из машины выходить не стал так как побоялся. Ребята отошли, осталось двое парней и беременная девушка. Парни стали толкаться, тот, который был повыше в черной одежде стал ругаться матом и кричать на второго, а потом чуть не столкнул девушку с обрыва, если бы девушка упала, то могла бы погибнуть. Далее тот, который повыше схватил второго сзади и стал тянуть на себя, а тот, что пониже махнул рукой, после чего первый отпустил второго. После чего конфликт был исчерпан и он престал наблюдать за происходящим, так как у него пропал интерес. Тот, который выше был очень пьяный, второй, который успокаивал был намного трезвее.
Свидетель Старокожева О.Н. показала, что о случившемся узнала от сына, а так же из бесед с продавцами магазина пред входом в которой и разворачивались данные события. В частности ей известно, что в этой части города орудуют «бритоголовые», к которым относился потерпевший со своими дружками. Так, потерпевший высказывал угрозы в адрес ее сына и его жены, практически пытался скинуть ее с высокого бордюра, в связи с чем ее сын, опасаясь как потерпевшего, так и его друзей, находившихся неподалеку, был вынужден защищаться, нанеся удар потерпевшему. В противном случае погибли бы трое – ее сын, его жена и не родившийся ребенок. Однако, последний от удара не умер, а значит, его добил кто-то другой, кто и виновен в смерти потерпевшего.
К показаниям данных свидетелей суд относится критически, поскольку они крайне противоречивы и не сочетаются с иными показаниями. Так свидетель Сафонов, который якобы наблюдал ссору потерпевшего, Старокожева и его сожительницы, появился только в данном судебном заседании, якобы случайно встретившись с отцом подсудимого на месте происшествия. Кроме того, его показания противоречат другим показаниям по делу, и даже версии выдвинутой самим Старокожевым и его сожительницей Жолобовой. Так, последние указывают, что в момент, когда они стояли друг против друга, Котов, якобы схватил его за плечо. Однако, свидетель Сафонов уверено указывает, что «высокий парень обхватил парня пониже». При этом, наблюдая все обстоятельства, предшествовавшие нанесению удара ножом, говорит, что удара лоб в лоб не было, а Жолобова и Старокожев утверждают обратное. Свидетель Старокожева, по ее же утверждениям, вообще не являлась свидетелем преступления, все сообщенное ею в суде, знает со слов подсудимого, а так же якобы со слов продавцов магазина, пред которым и разворачивались данные события. Вышеприведенные показания как Сафонова, так и Старокожевой, суд расценивает как желание поддержать и укрепить вновь возникшую версию стороны защиты, в связи с чем признает их ложными и отвергает.
Все иные вышеприведенные исследованные и проверенные в судебном заседании доказательства, положенные в основу обвинительного приговора, в том числе показания Старокожева Н.А. и Жолобовой Т.М., данные в ходе предварительного следствия, а так же показания Москвичева и Малеевой, являются логичными, последовательными, все они сочетаются между собой, и в свою очередь сочетаются с иными доказательствами по делу, в частности заключениями проведенных по делу экспертиз и с иными доказательствами, кроме того, они являются относимыми, допустимыми и достаточными, в связи с чем, оснований для их исключения не имеется.
Доводы подсудимого и защиты о том, что нож в отношении Котова Д.А. он применил обороняясь объективного подтверждения в ходе судебного разбирательства не нашли.
В ходе предварительного следствия ни Старокожев Н.А., ни Жолобова Т.М. не заявляли о том, что со стороны Котова Д.А. была какая-либо реальная угроза их жизни и здоровью, что она сопровождалась какими-либо активными действиями с его стороны или возможностью применения каких-либо предметов в качестве оружия, от чего необходимо было бы обороняться, защищая свои жизнь и здоровье. В суде сообщить какие именно угрозы были в их адрес со стороны Котова Д.А. непосредственно перед нанесением ему удара ножом, они также не смогли, близкое нахождение лестницы, с которой, якобы, могла упасть Жолобова, в случае, если бы Котов предпринял в отношении нее какие-либо активные действия, не свидетельствует о реальной угрозе падения с данной лестницы, более того, суд полагает, что таких фактов вообще не имело место быть по вышеприведенным основаниям.
Более того, подсудимый Старокожев Д.А. показал, что перед нанесением удара он пытался уйти от Котова Д.А. и отошел от лестницы на несколько метров. Свидетель Малеева А.О. наблюдала Котова Д.А. и Старокожева Н.А. непосредственно перед применением ножа, и утверждает, что в момент ее наблюдения, Котов Старокожева за шею не хватал, и соответственно не пригибал. Оснований не доверять показаниям данного свидетеля, как уже указывалось выше, у суда не имеется, так как до событий ночи 1.06.11 г. Котова она знали лишь визуально, как соседа, но с ним не общалась. Старокожева она вообще видела всего несколько раз, поэтому оснований для оговора подсудимого не имеет.
Тот факт, что Малеева не видела начала словесного конфликта и не разобрала досконально слова ссоры, произошедшей между Котовым и Старокожевым, на квалификацию действий подсудимого или иную оценку событиям ночи 1.06.2011 г. повлиять не может, так как, действия, направленные на необходимую оборону от посягающего возможны лишь в тех временных рамках, в которых существует право на оборону, то есть с момента фактического создания реальной угрозы начала посягательства и до момента окончания посягательства. В данном случае данного временного промежутка не было, так как каких-либо ударов или иного физического воздействия, которое создало бы реальную угрозу их жизни и здоровью Котов Д.А. ни Старокожеву, ни Жолобовой не причинял, устных угроз, сопровождающихся реальными действиями, направленными на посягательство на жизнь и подсудимого и его сожительницы не было. Обоюдный разговор на повышенных тонах не свидетельствует о возникновении опасности со стороны Котова Д.А., которая требовала бы защиты с применением предмета, используемого в качестве оружия. Даже учитывая версию защиты, которую суд отверг по вышеприведенным основаниям, состоящей в том, что якобы Жолобова Т.М. в какой-то момент ссоры, произошедшей между Старокожевым и Котовым находилась около обрыва близ лестницы, то даже отталкиваясь от нее, перед моментом нанесения удара ножом все они, в том числе Жолобова Т.М. переместились в сторону от данной лестницы. Данное обстоятельство исключает опасность падения Жолобовой Т.М. с высоты, свидетельствует об отсутствии какой-либо реальной угрозе для нее, в связи с чем, и исключает надобность ее защиты, а как следствие исключает надобность обороняться, путем нанесения удара ножом.
Более того, ни Старокожеву Н.А., ни Жолобовой Т.М. ничего не мешало уйти из аллеи. Доводы подсудимого о том, что Котов Д.А. не разрешал ему уйти и не отпускал его абсурдны, так как, даже из его показаний следует, что все это выражалось лишь в высказываниях Котова по этому поводу, при том что физически он ни Старокожева, ни Жолобову не удерживал.
Таким образом, факт того, что подсудимый вытащил из кармана нож, разложил его, высказал угрозы убийством, а за тем нанес ножом удар в жизненно важный орган Котова Д.А., свидетельствует не о самообороне или превышении ее пределов, а о прямом умысле подсудимого на причинение Котову Д.А. смерти, то есть на убийство, который возник именно из личных неприязненных отношений в результате употребления спиртных напитков и словесного конфликта.
Доводы подсудимого периодически заявляемые им наряду с иными объяснениями случившегося о том, что он ножом лишь отмахнулся от Котова Д.А., опровергаются заключением судебно-медицинской и медико-криминалистической экспертиз, свидетельствующих о том, что была нанесена колото-резанная рана глубиной около 9 см., а не скользящий удар и резаная рана.
Показания о том, что неподалеку стояла группа молодых людей, и Старокожев боялся, что они придут Котову Д.А. на помощь также ничем объективно не подтверждается, поскольку, из показаний Старокожева и Жолобовой, положенных в основу приговора следует, что перед развязкой конфликта все иные люди с данного места ушли они оставались только втроем.
Утверждения подсудимого, что Котов Д.А. был сильно пьян и агрессивен, опровергается заключением судебно-медицинской экспертизы № 88-З от 28.06.2011 года, о том, что при судебно-химическом исследовании крови от трупа Котова Д.А.обнаружен этиловый спирт в концентрации 1,4 промилле, что по показаниям эксперта Гераськиной И.О. соответствует легкой степени алкогольного опьянения у живых лиц.
Доводы подсудимого о том, что он считал, что попал Котову Д.А. в плечо, а не в шею, опровергаются показаниями свидетеля Малеевой А.О., которая показала, что из раны Котова Д.А. брызнуло много крови, показаниями свидетеля Жолобовой Т.М., а кроме того и самого Старокожева Н.А., данными на следствии, осмотром джинсов Старокожева Н.А., в ходе которого на них были обнаружены пятна бурого цвета, и заключением судебно-биологической экспертизы, установившей, что это - пятна крови. Показания Старокожева Н.А. о том, что пятна крови на его джинсах образовались от порезов, полученных на рабочем месте, так же являются ложными, поскольку, как уже не раз указывалось выше, на 02.06.2011г. никаких повреждений на Старокожеве Н.А. обнаружено не было. Кроме того, данный довод опровергается и показаниями самого Старокожева о том, что после удара он увидел на шеи Котова рану из которой «фонтаном» брызнула кровь.
Таким образом, никакого общественно опасного посягательства со стороны Котова Д.А. в отношении подсудимого и его сожительницы Жолобовой Т.М. не было. Его действия, выразившиеся в применением ножа и нанесении с силой удара в шею, которая является жизненно-важным органом, от которых возникло повреждение, приведшее к смерти Котова Д.А., наступившей в течение нескольких минут, свидетельствует об умышленных действиях, подсудимого, направленных на причинение Котову Д.А. смерти.
При этом, полностью надуман, в связи с чем является несостоятельным, довод стороны защиты о том, что доказательством отсутствия у Старокожева Н.А. умысла на причинение смерти Котова Д.А. служит якобы то, что после удара, нанесенного подсудимым Котову Д.А. последний остался стоять на ногах. Более того, он продолжил движение в сторону обвиняемого, однако, последний, не принял мер к тому, чтобы «добить» Котова Д.А., хотя вполне мог это сделать, ограничился достижением своей цели пресечения нападения на себя и Жолобову Т.М., и, будучи уверенным, что Котов Д.А. жив и останется в живых, опасаясь друзей Котова Д.А., а так же возможного продолжения нападения со стороны Котова, воспользовавшись сложившейся обстановкой, ушел с места происшествия и увел свою сожительницу.
К такому выводу суд приходит на основании положенных в основу приговора показаний Жолобовой, Малеевой, а так же и самого Старокожева Н.А., из которых следует, что после удара у Котова Д.А. «фонтаном» брызнула кровь, он схватился за шею и стал ходить по кругу, в связи с чем он, Старокожев Н.А. подумал, что Котов умрет и на «автомате» ушел оттуда. Анализируя данные показания, видно, что Котов Д.А. в связи с получением тяжелейшей смертельной раной, находясь в дезориентированном состоянии, стал двигаться по кругу. При этом, Старокожев Н.А., осознавая, что совершил убийство, не желая быть задержанным, скрылся с места преступления, а позднее на попутных машинах пытался выехать из Саратовской области, но был задержан сотрудниками ГИБДД.
И уж совсем абсурдным является версия Старокожева Н.А., изложенная им в письменном ходатайстве, о том, что поскольку после его удара Котов Д.А. оставался на ногах и от его удара не умер, то значит его «добили» иные лица, а возможно это был свидетель Москвичев, испытывающий к нему крайнюю неприязнь.
Как уже указывалось выше, причиной смерти Котова Д.А. явилось колото-резаное ранение шеи слева с полным поперченным повреждением левой внутренней яремной вены и левой общей сонной артерии, осложнившиеся острой кровопотерей (т.1 л.д.107-115). При этом, эксперт Гераськина И.О. в судебном заседании на вопрос стороны защиты о количестве ножевых ранений, подтвердила свои экспертные выводы, категорически указав, что ранение было одно. Таким образом, нанесение иных ножевых ранений, либо телесных повреждений иного механизма, повлекших смерть, нежели от удара ножом, нанесенного Старокожевым Н.А., категорически исключено.
При этом, заключением комплексной амбулаторной психолого-психиатрической экспертизы № 441 от 6.07.2011 г. года установлено, что Старокожев Н.А. во время совершения преступления в состоянии какого-либо временного болезненного расстройства психической деятельности не находился, а был в состоянии простого алкогольного опьянения, и мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими; хроническим психическим заболеванием, слабоумием не страдал и в настоящее время не страдает, способен осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими во время совершения инкриминируемого ему деяния. Его действия были целенаправленные, последовательные, без признаков измененного сознания, бреда, галлюцинаций. В принудительных мерах медицинского характера не нуждается. Эмоциональное состояние Старокожева Н.А. во время совершения инкриминируемого ему деяния, классифицировать, как физиологический аффект, не представляется возможным, так как отсутствуют признаки, характерные для протекания соответствующих фаз физиологического аффекта (ощущение «субъективной безвыходности» из сложившейся ситуации, нарушение регуляции деятельности, частичного сужения сознания с фрагментарностью восприятия, психической и физической астении), а также в связи с тем, что способность к смысловой оценке и волевому контролю своих действий у подэкспертного не была ограничена. При этом, из текста заключения следует, что в ходе исследования он подробно описал произошедший конфликт, в частности пояснил, что ссора началась в связи с тем, что его девушка позвала его домой, а потерпевший стал с ней грубо разговаривать, он в свою очередь стал ее защищать, так как она «беременная», в связи с чем вынул нож и ударил потерпевшего в шею (т.1 л.д.149-150).
Анализ представленных суду доказательств в их совокупности позволяет сделать суду вывод о виновности Старокожева А.И. и квалифицировать его действия по ч.1 ст.105 УК РФ, как убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку. Данный вывод суд делает из того, что в судебном заседании установлено, что именно подсудимый на почве внезапно возникшей личной неприязни к Котову Д.А. нанес ножом удар в шею последнего, то есть в жизненно важный орган, удар был нанесен с большой силой, учитывая характер причиненного ранения, от которого наступила смерть последнего.
При назначении Старокожеву А.И. вида и размера наказания суд учитывает характер и степень общественной опасности совершенного им преступления, все данные о его личности, состояние здоровья его и близких родственников, конкретные обстоятельства дела, отношение к содеянному, смягчающие его наказание обстоятельства, и отсутствие отягчающих его наказание обстоятельств, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденного и условия жизни его семьи, характеристики.
Старокожев А.И. молод, вырос в многодетной семье, ранее не судим и к уголовной ответственности привлекается впервые, характеризуется положительно, в том числе старообрядческой поморской общиной, членом которой он является, на учете у психиатра и нарколога не состоит, не официально, но был трудоустроен кровельщиком.
Смягчающими наказание суд признает активное способствование раскрытию и расследованию преступления, выразившееся в даче подробных показаний на предварительном следствии об обстоятельствах совершения преступления, поиск и добровольная выдача орудия преступления, наличие малолетнего ребенка, поэтому при назначении наказания необходимо применить положения ст.62 УК РФ.
Применение положений ст.73 и ст. 64 УК РФ суд не усматривает. Вид исправительного учреждения назначается с учетом требований п.«в» ч.1 ст.58 УК РФ.
Кроме того, суд считает необходимым назначить ему дополнительное наказание в виде ограничения свободы в целях предупреждения совершения им новых преступлений в период после отбытия наказания в виде лишения свободы.
Потерпевшим Котовым А.И. заявлен гражданский иск о взыскании со Старокожева Н.А. в счет возмещения материального вреда, - затраты на похороны и поминки погибшего по вине подсудимого сына, - в сумме 46 366 руб. 76 коп. и компенсации морального вреда в сумме 1 500 000 руб. Подсудимый гражданский иск признал частично, не оспаривая обязанность возмещения материального ущерба, против возмещения морального вреда возражал, так все действия, приведшие к смерти Котова совершены им не умышленно, а фактически противоправно, так как он защищал жизнь и здоровье свои, а так же беременной на тот момент сожительницы Жолобовой Т.М.
Суд полагает, что в соответствие со ст.ст. 1064 и 1081 ГК РФ гражданский иск в части возмещения материального ущерба подлежит полному удовлетворению, поскольку все расходы на погребение и поминальный обед подтверждены документально, а кроме того, исковые требования в данной а в части взыскания части подсудимый признал в полном объеме.
Что касается компенсации морального вреда, то суд полагает данные требования удовлетворить частично, по следующим основаниям.
Так, действиями подсудимого родителям погибшего бесспорно были причинены неизгладимые нравственные страдания и моральный вред, поскольку смерть сына ничем невосполнимая потеря для родителей, учитывая, что погиб молодой мужчина в возрасте 31 года, имеющий малолетнего ребенка, на помощь которого с учетом инвалидности родители рассчитывали в старости. По прошествии времени данные страдания для родителей приобретают еще больший объем. Однако, с учетом материального положения подсудимого, наличия у него сожительницы, являющейся сиротой, грудного ребенка, а так же требований разумности и справедливости, суд, руководствуясь ст.ст. 151, 1099-1102 ГК РФ считает иск о возмещении морального вреда подлежащим удовлетворению на сумму только в сумме 500 000 руб.
На основании изложенного и руководствуясь ст.ст.304, 307-309 УПК РФ, суд
приговорил:
Старокожева Н.А. признать виновным в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.105 УК РФ и назначить ему наказание в виде лишения свободы сроком на 9 лет с отбытием наказания в исправительной колонии строгого режима с ограничением свободы сроком на 2 года.
На период отбытия дополнительного наказания установить Старокожеву Н.А. следующие ограничения: не менять места жительства без согласия УИИ по месту жительства, не покидать места жительства в ночное время суток (в период с 22 час. по 06 час.), не выезжать за пределы муниципального образования - г. Саратов, возложить на Старокожева Н.А. обязанность являться для регистрации в уголовно-исполнительную инспекцию по месту жительства 2 раза в месяц.
Срок отбытия наказания исчислять со дня его фактического задержания - 01.06.2011 г., а не согласно протокола о задержании в порядке ст. 91 УПК РФ.
Меру пресечения Старокожеву Н.А. – содержание под стражей – оставить без изменения.
Гражданский иск Котова А.И. удовлетворить частично.
Взыскать со Старокожева Н.А. в пользу Котова А.И. в счет возмещения материального ущерба 46 366 рублей 76 копеек и компенсацию морального вреда в сумме 500 000 рублей, а всего 546 366 (пятьсот сорок шесть тысяч триста шестьдесят шесть) рублей 76 копеек.
В остальной части иска отказать.
Вещественные доказательства: сотовый телефон «Нокия» и связку из 2-х ключей, хранящиеся при уголовном деле, передать потерпевшему Котову А.И., нож, пачку из-под сигарет «Гудок», соскоб вещества бурого цвета, пластиковые бутылки из-под пива «Клинское светлое» объемом 2,5 литра, «белый медведь» объемом 1,5 литра, пачку из-под сигарет «Гламур», зажигалку, рану с трупа Котова Д.А., кепку черную, футболку с черным рукавом, джинсы серого цвета, трусы, носки черные, туфли кожаные с трупа Котова Д..А. - уничтожить, как не представляющие материальной ценности, темно-синие джинсы, черные кроссовки, изъятые у Старокожева Н.А. – вернуть по принадлежности Старокожеву Н.А.
Приговор может быть обжалован в Саратовский областной суд в 10-дневный срок со дня его провозглашения, а осужденным, находящимся под стражей, в тот же срок со дня получения его копии. В случае подачи кассационной жалобы осужденный вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.
В случае подачи кассационной жалобы или кассационного представления, осужденные вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции, и в тот же срок со дня вручения кассационного представления или кассационной жалобы, затрагивающей его интересы, осужденный вправе подать свои возражения в письменном виде и ходатайствовать об участии в рассмотрении дела судом кассационной инстанции.
Судья