1-354/10

город Пермь 04 июня 2010 г.

Индустриальный районный суд г. Перми в составе:

председательствующего судьи Подыниглазова В.В.,

с участием государственного обвинителя – заместителя прокурора Индустриального района г. Перми Махневой И.С.,

потерпевших ФИО1, ФИО2,

защитника – адвоката Кайгородова А.Г.,

подсудимого Тарасова В.В.,

при секретаре Лазаревой Н.С.,

рассмотрев в открытом судебном заседании уголовное дело в отношении:

Тарасова В.В., <дата> рождения, уроженца <данные изъяты>, зарегистрированного по адресу: <адрес>; проживающего по адресу: <адрес>; <данные изъяты>, судимого:

-<дата> Индустриальным районным судом г. Перми по п. «а» ч. 2 ст. 166 УК РФ к 3 годам лишения свободы;

-<дата> Пермским областным судом по ч. 3 ст. 30, п.п. «а, в» ч. 2 ст. 158, п. «а» ч. 2 ст. 158, п.п. «б, ж» ч. 5 ст. 69 УК РФ назначено окончательное наказание в виде лишения свободы сроком на 9 лет 6 месяцев (с учетом постановления Пермского районного суда от <дата>). Освобожден <дата> постановлением Чердынского районного суда от <дата> условно-досрочно на неотбытый срок 1 год 5 месяцев 23 дня;

по обвинению в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 318, ст. 319 УК РФ,

УСТАНОВИЛ:

<дата>, около 19 часов, милиционер-кинолог <данные изъяты> старший сержант милиции ФИО1 совместно с заместителем командира взвода <данные изъяты> лейтенантом милиции ФИО2, исполняя свои должностные обязанности по охране общественного порядка на территории Индустриального района г. Перми, находились <адрес>. Увидев Тарасова В.В. и ФИО4, похожих по описанию на преступников, совершивших грабеж <адрес>, ФИО1 и ФИО2 решили проверить их на причастность к преступлению. ФИО2, действуя в соответствии со ст.ст. 2, 10, 11 Закона РФ от 18.04.1991 г. «О милиции», подошел к Тарасову и ФИО4 и предложил им предъявить документы, удостоверяющие личность, назвать свои данные, предъявить сотовые телефоны для проверки нахождения их в розыске.

Тарасов, сознавая, что перед ним находится представитель власти – сотрудник милиции, при исполнении своих должностных обязанностей, публично, в присутствии посторонних граждан, в том числе ФИО5, нецензурно, в грубой непристойной форме, стал высказывать оскорбления в адрес представителя власти – сотрудника милиции ФИО2. Затем Тарасов попытался скрыться, но ФИО2 и ФИО1 догнали его <адрес> и предприняли меры к его задержанию – пытались надеть на него спецсредства наручники. Однако Тарасов, оказывая сопротивление представителям власти – сотрудникам милиции, упал на колени и стал размахивать руками, не давая возможности надеть на него наручники. При этом применяя насилие, не опасное для жизни и здоровья, умышленно нанес представителю власти ФИО2, исполняющему свои должностные обязанности, один удар локтем в грудь, причинив физическую боль. После этого ФИО2 и ФИО1 смогли надеть на Тарасова наручники. По пути следования к служебному автомобилю Тарасов нецензурно, в грубой непристойной форме, публично, высказывал оскорбления в адрес представителей власти – сотрудников милиции ФИО2 и ФИО1, исполнявших свои должностные обязанности.

Подсудимый Тарасов в судебном заседании вину не признал и показал, что в сентябре 2009 г., около 18-19 часов, он вместе с ФИО4 шел со стоянки по <адрес>. К ним подошли 2е сотрудников милиции, попросили документы. Они ответили, что документов у них нет. Милиционеры попросили подойти к служебной автомашине. Они с ФИО4 продиктовали милиционерам свои данные. Затем милиционеры попросили передать им сотовые телефоны. Он (Тарасов) отказался. Милиционеры стали грубо разговаривать. ФИО2 сказал, что телефон похищенный. Он стал уходить от милиционеров. Они его остановили. Он побежал от них. Сотрудники милиции побежали за ним. Догнали, стали заламывать ему руки, уронили на землю, кто-то вставал ему коленом на голову, затруднял дыхание. Он ударов никому не наносил, его руки были в наручниках. Его доставили в отдел милиции, где у него отобрали объяснение. Имевшийся у него сотовый телефон оказался в розыске. Этот телефон ему дарили на день рождения. Когда отпустили из милиции, он поехал в МСЧ-9, чтобы зафиксировать телесные повреждения. Через несколько дней обратился в прокуратуру с заявлением на действия сотрудников милиции, но в возбуждении дела отказали. В адрес сотрудников милиции он нецензурной бранью не выражался. Нецензурную брань использовал для связки слов и потому что ему было больно. Удар локтем ФИО2 он не наносил. Сопротивления не оказывал. Потерпевшие оговаривают его, т.к. он написал в отношении них заявление в прокуратуру.

Вина подсудимого Тарасова установлена в судебном заседании.

Потерпевший ФИО1 показал, что работает милиционером-кинологом. 06.09.2009 г. он находился на смене совместно с ФИО2. Во время инструктажа узнал, что <адрес> был совершен грабеж: двое преступников забрали у несовершеннолетнего сотовый телефон. Они патрулировали <адрес> на служебном автомобиле. С ними также были водитель и служебная собака. Когда стояли на <адрес>, заметили двух подозрительных молодых людей (Тарасова и ФИО4). Когда молодые люди увидели их автомашину, то они резко сменили направление движения, что также привлекло их внимание. Молодые люди подходили под описание преступников. Они вместе с ФИО2 подошли к молодым людям, представились, попросили подойти к служебной автомашине для проверки их и их телефонов. Молодые люди подошли, назвали данные. Когда попросили у них сотовые телефоны, они стали отказываться. Документов у Тарасова и ФИО4 не было. Их данные были необходимы для проверки по базе розыска. Отказываясь передать сотовые телефоны, молодые люди выражались нецензурной бранью как в их адрес – адрес сотрудников милиции, так и для связки слов. Тарасов хотел уйти, но он вернул его к автомашине. После этого Тарасов и ФИО4 разбежались в разные стороны. Тарасов побежал за дом №... по <адрес>. Он и ФИО2 побежали за Тарасовым. Он бежал с собакой для устрашения. Когда Тарасов увидел его, он испугался, встал к стене дома. Он собаку в отношении Тарасова не применял. Они хотели проводить Тарасова к служебному автомобилю, но он упал на землю, стал кричать, привлекать внимание граждан. Кричал нецензурной бранью, в том числе в их адрес (его и ФИО2), чем оскорблял их. Пытались надеть на Тарасова наручники, но он поджимал руки, препятствовал. Когда надели на Тарасова наручники, он перекинул руки вперед. Когда вели Тарасова к автомашине, он поджимал ноги, пытался упасть, ругался нецензурной бранью в их адрес. К ним подходила посторонняя женщина, что-то спрашивала. С ней разговаривал ФИО2. Ее данные записать не успели. Также за происходящим наблюдали 3 или 4 посторонних человека.

Оскорбления со стороны Тарасова унижали его честь и достоинство.

Тарасова доставили в отдел милиции. Имевшийся у Тарасова при себе сотовый телефон оказался в розыске.

Когда надевали наручники, Тарасов ударил ФИО2 локтем в область груди. По лицу ФИО2 было видно, что ему было больно. Они Тарасова при задержании не били.

Потерпевший ФИО2 показал, что 06.09.2009 г. он нес службу <адрес>. Находился на <адрес> в составе наряда с ФИО1 и водителем ФИО3. По радиостанции передали информацию о грабеже. Они увидели двух молодых людей (Тарасова и ФИО4), похожих по приметам на преступников. Увидев их служебную автомашину, Тарасов и ФИО4 стали резко переходить дорогу. Он подошел к молодым людям, представился и попросил пройти к автомашине для проверки личности и сотовых телефонов. Они с ФИО1 были в форменной одежде сотрудников милиции. Тарасов назвал свои данные, он записал их и попросил сотовый телефон. Тарасов стал отказываться, выражаться нецензурной бранью, размахивать руками. Он успокаивал Тарасова, однако тот продолжая свои действия, развернулся и пошел в сторону <адрес>. ФИО1 прошел за ним и привел его обратно к автомашине. Тарасов начал угрожать ему (ФИО2), выражаться в его адрес нецензурной бранью по поводу того, что он молодой. Затем Тарасов побежал в сторону <адрес>. Они с ФИО1 догнали Тарасова, взяли его под руки и попросили пройти к автомашине. Тарасов немного прошел, затем упал на четвереньки, зажал руки, продолжал ругаться матом в их адрес, привлекал внимание прохожих. Они с ФИО1 пытались взять Тарасова за руки, но он размахивал руками, ударил его локтем в грудь. Ему (Чекалеву) было больно. По его мнению, Тарасов ударил его умышленно. Они произвели загиб руки Тарасова за спину, надели наручники. Отошли. Тарасов перекинул руки через ноги вперед. Затем его проводили к автомашине и доставили в отдел милиции. В отделе он написал рапорт, составили личный досмотр Тарасова. Обнаруженный у Тарасова сотовый телефон находился в розыске по <адрес>.

В прокуратуре района провели проверку, было установлено, что он (ФИО2) и ФИО1 действовали законно. Он к Тарасову физическую силу не применял, не бил его.

Все события происходили публично, вокруг находились посторонние люди – около 8 человек. Тарасов унизил его (ФИО2) честь и достоинство.

Свидетель ФИО5 показал, что работает командиром роты <адрес>. ФИО2 и ФИО1 работают в его подчинении. Они исполнительные, к службе относятся добросовестно, соблюдают законность, по службе к ним нареканий нет, во лжи их не уличал. Он считает, что ФИО2 и ФИО1, проверяя личность Тарасова и ФИО4, а также их сотовые телефоны, действовали правомерно. Сотрудник милиции вправе проверить документы у гражданина, если он похож по приметам, а также своим поведением показывает, что он может быть в розыске. Поскольку милиция занимается розыском похищенного имущества, сотрудники милиции вправе проверить сотовые телефоны у граждан. ФИО2 и ФИО1 работают в особой роте, она не закреплена за конкретным районом. Они работают в тех районах, где наблюдается рост преступности.

Свидетель ФИО3 показал, что 06.09.2009 г. он работал в должности милиционера-водителя <данные изъяты>. В его обязанности входило соблюдать правила дорожного движения, следить за состоянием автомашины, отвечать по радиостанции. 06.09.2009 г. он работал в наряде, в состав которого входили старший – ФИО2, милиционер-кинолог – ФИО1. Службу несли на <адрес>. Информация о преступлениях может доводиться либо на инструктаже, либо по рации. Информация о грабеже 06.09.2009 г. была доведена по рации: двое человек похитили у несовершеннолетнего сотовый телефон. По сообщенным приметам ФИО2 и ФИО1 задержали двух человек (Тарасова и ФИО4). Тарасов грубо обращался с сотрудниками милиции. Затем Тарасов и ФИО4 разбежались в разные стороны, Тарасова догнали. Тарасов нецензурно выражался в их адрес – адрес сотрудников милиции. Он (ФИО3) выходил из автомашины, когда Тарасова поймали и вели к машине. Тарасов размахивал локтями, оказывал сопротивление. Когда ФИО2 и ФИО1 надевали на Тарасова наручники, он размахивал локтями, хотел вырваться. В машине Тарасов продолжал себя вести также. Имевшийся у Тарасова сотовый телефон оказался в розыске. Находившиеся на улице люди слышали, как ругался Тарасов, они не могли не слышать этого, т.к. Тарасов кричал громко. Тарасова и ФИО4 остановили, т.к. они подходили по приметам по грабежу. Тарасов выражался нецензурно именно в их адрес. Ему (ФИО3) было слышно, что Тарасов выражается нецензурной бранью, даже когда он (ФИО3) находился в автомашине.

ФИО2 и ФИО1 удары Тарасову не наносили. У Тарасова были ссадины на лице уже тогда, когда его первый раз подводили к автомашине.

Свидетель ФИО5 показала, что она живет на втором этаже в доме №... по <адрес>. Летом 2009 г., время точно не помнит, на улице было тепло, она услышала, что на улице ругаются мужчины. Выглянула в окно. Увидела 2х или 3х молодых людей и рядом с ними милиционеров. Все они стояли рядом с милицейской автомашиной. Молодые люди ругались матом, нецензурными словами. В адрес сотрудников милиции или нет, она уже не помнит. Она ушла в комнату. Затем снова выглянула и увидела, что один молодой человек побежал в сторону <адрес>, двое милиционеров побежали за ним. Второй молодой человек убежал в другую сторону. После этого она увидела, как милиционеры вели молодого человека в наручниках в машину. Молодой человек ругался нецензурно, просил отпустить его. Сотрудники милиции вели его молча. Применяли ли они физическую силу, она не видела. На улице видела постороннюю девушку. Молодой человек вел себя агрессивно, кричал. Затем его посадили в автомашину и уехали.

Из оглашенных показаний свидетеля ФИО5 следует, что в начале сентября 2009 г., около 19 часов, она находилась дома. Услышала с улицы мужские крики, нецензурную брань. При этом упоминались сотрудники милиции, нецензурная брань адресовалась сотрудникам милиции. Она выглянула на улицу, где увидела троих молодых людей и троих сотрудников милиции. Они все стояли около служебного автомобиля. Кто-то из молодых людей выражался в адрес сотрудников милиции нецензурной бранью. Она ушла в комнату, затем снова выглянула на улицу. Увидела, как двое молодых людей убежали в сторону проезжей части <адрес>, а один молодой человек убежал в сторону лакокрасочного завода. Двое милиционеров побежали за ним. Куда они убежали, ей видно не было. Позднее увидела, что милиционеры ведут к машине задержанного молодого человека. Его руки были в наручниках. Молодой человек вел себя агрессивно, сопротивлялся, ругался, кричал на сотрудников милиции нецензурной бранью. По улице в это время проходили посторонние граждане. Милиционеры к нему физическую силу не применяли (л.д. 114-117).

Свидетель ФИО5 подтвердила оглашенные показания, пояснив, что на момент допроса на стадии предварительного расследования помнила обстоятельства лучше.

Из оглашенных показаний свидетеля ФИО4 следует, что 06.09.2009 г., около 18 часов, он вместе с Тарасовым шел по <адрес> к остановке <данные изъяты> Увидели автомашину сотрудников милиции. Милиционеры подозвали их к себе и попросили предъявить документы для проверки, у них документов при себе не было. Тогда сотрудники милиции предложили назвать свои данные. Затем сотрудники милиции предложили предъявить сотовые телефоны, чтобы их проверить. Тарасов стал возмущаться действиями милиционеров, спрашивал с какой целью им нужны телефоны, на основании какого документа, отказался передавать сотовый телефон. При разговоре Тарасов использовал нецензурную брань для связки слов, она не была адресована милиционерам. Прямых оскорблений в адрес сотрудников милиции Тарасов не высказывал. Тарасов пошел от милиционеров во дворы домов, они его остановили. Затем Тарасов резко побежал от них во дворы. Сотрудники милиции побежали за Тарасовым, а он (ФИО4) в это время убежал в другую сторону. Сотрудников милиции было трое. (л.д. 170-173).

Кроме изложенных доказательств, вина Тарасова в совершении инкриминируемого деяния подтверждается:

-выпиской из книги задержанных <данные изъяты>, согласно которой 06.09.2009 г. в 19 час. 30 мин. был доставлен Тарасов В.В., который был опрошен и отпущен в 20 час. 30 мин. (л.д. 14-15);

-выпиской из приказа №... от <дата>, согласно которой милиционеру-кинологу ФИО1 присвоено звание старший сержант милиции, что подтверждает его статус представителя власти (л.д. 58);

-выпиской из приказа №... от <дата>, согласно которой инспектору <данные изъяты> ФИО2 присвоено звание лейтенант милиции, что подтверждает его статус представителя власти (л.д. 61-62);

-постовой ведомостью <данные изъяты>, согласно которой в <адрес> с 17 до 02 часов работал автопатруль в составе: старший патруля ФИО2, патрульный ФИО1, милиционер-водитель ФИО3 (л.д. 78);

-справкой по ориентированию служб и нарядов для раскрытия преступлений в дежурные сутки, согласно которой 06.09.2009 г. в 16 часов <адрес> открыто похищен сотовый телефон (л.д. 98);

-копией рапорта ФИО2 от <дата>, согласно которому 06.09.2009 г. около 19 час. 10 мин. был задержан Тарасов и еще один молодой человек, схожие по приметам с лицами, совершившими грабеж в 16 час. по <адрес>. Тарасов пытался скрыться, выражался нецензурной бранью, размахивал руками, ударил его в область груди (л.д. 100-101).

Анализируя исследованные в судебном заседании доказательства в совокупности, суд считает вину Тарасова установленной.

К показаниям Тарасова о том, что он сотрудников милиции не оскорблял, удар локтем ФИО2 не наносил, потерпевшие оговаривают его, т.к. он обратился с заявлением в прокуратуру по поводу того, что милиционеры избили его, суд относится критически.

Показания Тарасова опровергаются показаниями потерпевших ФИО2 и ФИО1, свидетелей ФИО3, ФИО5, исследованной в судебном заседании копией рапорта ФИО2 от 06.09.2009 г. Показания потерпевших ФИО2, ФИО1, свидетелей ФИО3, ФИО5 подробны и последовательны, в целом согласуются между собой, образуют систему. Учитывая изложенное, у суда нет оснований не доверять указанным доказательствам.

Доводы защиты о том, что показания потерпевших ФИО2 и ФИО1 отличаются друг от друга, не нашли подтверждения в судебном заседании. Показания потерпевших об обстоятельствах совершения преступлений, инкриминируемых Тарасову, согласуются между собой и противоречий не содержат.

В судебном заседании установлено, что 06.09.2009 г. с 17 часов сотрудники милиции ФИО2, ФИО1 и ФИО3 находились на службе в составе автопатруля на территории Индустриального района, а именно на <адрес>. Это подтверждается как показаниями указанных сотрудников милиции, так и исследованным документом – постовой ведомостью <данные изъяты>.

До наряда в составе ФИО2, ФИО1 и ФИО3 была доведена информация о грабеже сотового телефона по <адрес>. Этот факт подтверждают все трое сотрудников милиции, а также исследованная справка по ориентированию служб и нарядов для раскрытия преступлений в дежурные сутки. Способ доведения информации об указанном преступлении до сотрудников милиции: на инструктаже либо по радиостанции, не влияет на разрешение рассматриваемого уголовного дела.

Из показаний сотрудников милиции ФИО2, ФИО1 и ФИО3 следует, что, находясь на <адрес>, они увидели Тарасова и ФИО4, которые были схожи по приметам с преступниками, совершившими грабеж на <адрес>. Учитывая то, что об этом факте утверждает весь состав автопатруля, который и производил задержание Тарасова, оснований сомневаться в показаниях ФИО2, ФИО1 и ФИО3 у суда не имеется. Более того, из показаний сотрудников милиции установлено, что Тарасов и ФИО4, заметив патрульную автомашину, резко изменили маршрут движения, что также, по мнению милиционеров, выглядело подозрительным.

Согласно ст. 2 Закона РФ от 18.04.1991 г. «О милиции» одной из задач милиции является выявление и раскрытие преступлений. В соответствии со ст. 10 Закона РФ «О милиции» милиция в соответствии с поставленными перед ней задачами обязана выявлять и раскрывать преступления, разыскивать лиц, совершивших преступления, а также разыскивать похищенное имущество.

Учитывая схожесть Тарасова и ФИО4 по приметам с лицами, совершившими грабеж у дома №... по <адрес>, их поведение при виде милиционеров, наличие сведений о том, что предметом преступления был сотовый телефон, по мнению суда, действия ФИО2 и ФИО1, которые потребовали у Тарасова и ФИО4 назвать свои данные, показать сотовые телефоны для проверки по базе розыска, были законными и обоснованными.

Из показаний потерпевших ФИО2 и ФИО1 следует, что Тарасов публично оскорблял их нецензурной бранью, чем унижал их честь и достоинство. Учитывая то, что ФИО1 и ФИО2 находились в форменной одежде сотрудников милиции, вышли из специальной патрульной автомашины, представились, по мнению суда, Тарасов понимал, что перед ним находятся сотрудники милиции – представители власти. Не отрицал этого подсудимый и в судебном заседании.

Признак публичности нашел подтверждение в судебном заседании. Так, из показаний потерпевших ФИО2 и ФИО1 следует, что Тарасов начал выражаться нецензурной бранью в их адрес возле служебной автомашины в присутствии свидетеля Худорожкова; затем, когда они пресекли его попытку скрыться, Тарасов продолжал выражаться в их адрес нецензурной бранью, кричал, привлекал внимание прохожих. Как ФИО1, так и ФИО2 показали, что рядом стояли посторонние граждане, наблюдавшие за процессом задержания Тарасова. Кроме того, потерпевшие показали, что к ним подходила неустановленная женщина. Свидетели ФИО3 и ФИО5 подтвердили показания потерпевших. Так, ФИО3 показал, что Тарасов выражался громко нецензурной бранью в адрес ФИО2 и ФИО1, он слышал эту брань, находясь в служебной автомашине, окружающие люди не могли не слышать как ругался Тарасов, поскольку он кричал на всю улицу. Свидетель ФИО5 показала, что, находясь в квартире, услышала как на улице ругался нецензурной бранью молодой человек (Тарасов), при этом просил отпустить его. Из оглашенных показаний ФИО5 следует, что нецензурная брань была адресована сотрудникам милиции. Анализируя исследованные доказательства, суд приходит к выводу, что громко выражаясь нецензурной бранью в адрес сотрудников милиции ФИО2 и ФИО1, Тарасов понимал, что публично оскорбляет представителей власти, исполняющих свои должностные обязанности.

Суд не доверяет показаниям свидетеля ФИО4 о том, что Тарасов нецензурную брань использовал для связки слов, сотрудников милиции не оскорблял. ФИО4 находится с Тарасовым в дружеских отношениях, т.е. у него имеются основания для преуменьшения содеянного Тарасовым. Кроме того, показания свидетеля ФИО4 опровергаются показаниями потерпевших ФИО2, ФИО1, свидетелей ФИО3 и ФИО5.

Потерпевшие ФИО2 и ФИО1 показали, что Тарасов при задержании оказал активное сопротивление, которое выразилось в том, что он упал на колени, размахивал руками, не давая сотрудникам милиции захватить их, поджимал руки под себя. Свидетель ФИО3 подтвердил показания ФИО2 и ФИО1 о том, что Тарасов размахивал руками, хотел вырваться, убежать. При этом, как следует из показаний ФИО2 и ФИО1, Тарасов ударил ФИО2 в область груди локтем, отчего ФИО2 испытал физическую боль. Этот факт ФИО2 отразил в рапорте, составленном в тот же день – 06.09.2009 г., который был исследован в судебном заседании. Учитывая подробные и последовательные показания потерпевших, у суда нет оснований сомневаться в них.

Доводы подсудимого Тарасова о том, что милиционеры оговорили его, поскольку он обратился в прокуратуру с заявлением о привлечении их к уголовной ответственности, суд считает не состоятельными, учитывая тот факт, что обстоятельства задержания Тарасова были изложены ФИО2 в своем рапорте в этот же день – 06.09.2009 г., т.е. до обращения Тарасова с заявлением.

Анализируя исследованные доказательства, суд приходит к выводу, что Тарасов, оказывая сопротивление и размахивая руками вблизи сотрудников милиции ФИО2 и ФИО1, исполнявших свои должностные обязанности, осознавал общественную опасность своих действий, предвидел возможность применения насилия, не опасного для жизни и здоровья, в отношении представителя власти, не желал, но сознательно допускал эти последствия либо относился к ним безразлично.

Доводы защиты о том, что сотрудники милиции ФИО1 и ФИО2 причинили Тарасову телесные повреждения, суд находит несостоятельными. Из показаний потерпевших ФИО1, ФИО2, свидетелей ФИО3, ФИО5 следует, что сотрудники милиции Тарасову побои не причиняли. ФИО1 и ФИО2 показали, что Тарасов, препятствуя задержанию, упал на колени, затем когда на него надели наручники перевернулся на спину, перекинул руки через ноги. С учетом исследованных доказательств, суд приходит к выводу, что ФИО2 и ФИО1 действовали при задержании правомерно. Кроме того, следственным отделом <данные изъяты> по заявлению Тарасова о причинении ему сотрудниками милиции телесных повреждений была проведена проверка, по итогам которой <дата> вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в связи с отсутствием в действиях ФИО1 и ФИО2 состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 286 УК РФ (л.д. 83-86). Данных о том, что указанное постановление в установленном уголовно-процессуальном законом порядке обжаловано и отменено не имеется.

Вина Тарасова в совершении инкриминируемых ему деяний подтверждается совокупностью исследованных доказательств. Действия подсудимого суд квалифицирует:

-по ч. 1 ст. 318 УК РФ, как применение насилия, не опасного для жизни и здоровья, в отношении представителя власти, в связи с исполнением им своих должностных обязанностей;

-по ст. 319 УК РФ, как публичное оскорбление представителей власти при исполнении ими своих должностных обязанностей.

При назначении наказания суд учитывает характер и степень общественной опасности совершенных преступлений, определяемых категорией небольшой и средней тяжести.

Также суд учитывает данные о личности подсудимого, который в быту и по месту работы характеризуется положительно, участковым уполномоченным милиции характеризуется отрицательно, на учете у психиатра не состоит, с учета нарколога снят, ранее судим.

Смягчающих наказание обстоятельств не установлено.

Отягчающих наказание обстоятельств не установлено.

С учетом всех вышеуказанных обстоятельств, данных о личности подсудимого, учитывая совершение Тарасовым преступления в течение не отбытой части наказания по предыдущему приговору суда, что свидетельствует о его нежелании встать на путь исправления, суд считает, что наказание Тарасову должно быть назначено в виде лишения свободы.

При назначении наказания суд руководствуется правилами п. «в» ч. 7 ст. 79, ст. 70 УК РФ, с учетом не отбытой части наказания по приговору Пермского областного суда от <дата>

На основании ч. 1 ст. 58 УК РФ отбывание наказания Тарасову следует определить в исправительной колонии общего режима, поскольку ранее он отбывал лишение свободы.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 296-299, 307-309 УПК РФ,

П Р И Г О В О Р И Л :

Признать Тарасова В.В. виновным в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 318, ст. 319 УК РФ, и назначить ему наказание:

-по ч. 1 ст. 318 УК РФ в виде лишения свободы сроком на один год;

-по ст. 319 УК РФ в виде обязательных работ на срок 160 часов.

На основании ч. 2 ст. 69 УК РФ, по совокупности преступлений, путем поглощения менее строгого наказания более строгим, назначить Тарасову наказание в виде лишения свободы сроком на один год.

На основании п. «в» ч. 7 ст. 79, ст. 70 УК РФ, по совокупности приговоров, к наказанию, назначенному Тарасову по настоящему приговору, частично присоединить неотбытую часть наказания по приговору Пермского областного суда от <дата>, назначить Тарасову окончательное наказание в виде лишения свободы сроком на два года с отбыванием в исправительной колонии общего режима, с исчислением срока с <дата>

Меру пресечения Тарасову до вступления приговора в законную силу изменить с подписки о невыезде и надлежащем поведении на заключение под стражу. Взять Тарасова В.В. под стражу в зале суда.

Взыскать с Тарасова В.В. процессуальные издержки – сумму, выплаченную адвокатам за оказание ими юридической помощи по назначению на предварительном следствии – 686 (шестьсот восемьдесят шесть) рублей 26 копеек, в доход Федерального бюджета РФ.

Приговор может быть обжалован в кассационном порядке в Пермский краевой суд, через Индустриальный районный суд г. Перми в течение 10 суток со дня провозглашения, а осужденным, содержащимся под стражей, – в тот же срок со дня вручения ему копии приговора. В случае подачи кассационной жалобы, осужденный вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Судья В.В. Подыниглазов