1№

город Пермь                    ДД.ММ.ГГГГ

Индустриальный районный суд г. Перми в составе:

председательствующего судьи Подыниглазова В.В.,

с участием государственного обвинителя - помощника прокурора г. Перми Грязева В.В.,

потерпевшего гр.А.,

подсудимого Лилякова Д.А.,

защитника - адвоката Яковлева П.А.,

при секретарях Лазаревой Н.С., Аспабетдиновой Р.А.,

рассмотрев в открытом судебном заседании уголовное дело в отношении:

Лиляков Д.А., <данные изъяты>, ранее не судимого;

содержавшегося под стражей по настоящему уголовному делу с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ,

по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 111 УК РФ,

УСТАНОВИЛ:

ДД.ММ.ГГГГ, около 14 часов 50 минут, напротив здания ОАО «<данные изъяты>», расположенного по <адрес>, при выезде от указанного здания на <адрес> между автомашиной <данные изъяты> под управлением Лилякова Д.А. и автомашиной <данные изъяты> под управлением гр.Ц. возникла аварийная дорожная ситуация. Выйдя из своей автомашины, Лиляков подошел к гр.Ц., после чего между ними возникла ссора на почве внезапно возникших личных неприязненных отношений.

Пассажир автомашины <данные изъяты> гр.А., видя агрессивно настроенного по отношению к гр.Ц. Лилякова, подошёл к нему и оттолкнул в сторону. У Лилякова возникла личная неприязнь к гр.А. и умысел на причинение ему тяжкого вреда здоровью. С этой целью Лиляков Д.А. подбежал к автомашине <данные изъяты> и из багажника достал деревянную бейсбольную биту. Осуществляя свои преступные намерения, Лиляков умышленно нанёс гр.А. один удар битой по жизненно важному органу - голове.

Своими преступными действиями Лиляков Д.А. причинил гр.А. закрытую черепно-мозговую травму в виде перелома правых теменной и височной костей, внутримозговой гематомы височной доли правого полушария, субарахноидального кровоизлияния, ушибленной раны теменной области головы слева, квалифицируемую как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни.

Подсудимый Лиляков Д.А. в судебном заседании вину по предъявленному обвинению признал частично и показал, что ДД.ММ.ГГГГ, днем, он выезжал с завода «<данные изъяты>» на <адрес>. Когда подъехал к перекрестку, то его автомашина была единственной. Он хотел повернуть направо, поэтому включил указатель поворота. По <адрес> двигались автомашины, он смотрел налево. В это время справа от него подъехал «<данные изъяты>». Он его не видел, т.к. «<данные изъяты>» остановился немного позади. Расстояние между автомашинами было 20-30 см. Колесами «<данные изъяты>» заехал на тротуар. Он начал поворачивать направо и в этот момент увидел автомашину «<данные изъяты>». Он нажал на педаль тормоза, а руль вывернул влево, чтобы избежать столкновения. Автомашина «<данные изъяты>» продолжала движение в него. Он вывернул руль влево и нажал на педаль газа, чтобы не столкнуться. В результате он практически перекрыл первый ряд движения.

В «<данные изъяты>» открылась водительская дверь, оттуда ранее незнакомый гр.Ц. стал на него кричать. Он был раздосадован этой ситуацией. Решил подойти к гр.Ц. и высказать свое мнение. Из машины вышел, т.к. автомашина «<данные изъяты>» перекрывала ему дорогу. Он подошел к водительской двери «<данные изъяты>». гр.Ц. сидел в машине. Он высказал гр.Ц. претензии по поводу его манеры езды. гр.Ц. на него нецензурно кричал. Возникла словесная перепалка. Руками он гр.Ц. не хватал, из машины его не вытаскивал. Нецензурно он не кричал. Эмоционально жестикулировал руками.

Рядом с гр.Ц., на соседнем сидении, сидел ранее незнакомый гр.Б.. гр.А. в машине он не видел. В этот момент его (Лилякова) ударили сзади. Ударили сильно, в правое ухо. У него качнулась голова, он отлетел к капоту своей машины. Перед глазами все поплыло. В этот момент увидел перед собой 3х мужчин. Они были в черной одежде, в шапочках. Он закричал им, что они делают? Кто-то из них, по его мнению, гр.А. крикнул ему, чтобы он подошел к ним, они его закопают. Он подумал, что это бандиты. Он побежал вдоль своей машины, между машинами <данные изъяты> и «<данные изъяты>», от них. Они побежали за ним. Он вспомнил, что у него в багажнике лежит бита. Левой рукой открыл багажник, схватил биту и ударил ей набегавшего гр.А.. Биту удерживал в правой руке. Ударом он отмахнулся. Он не наступал на гр.А., а наоборот - отступал. Удар пришелся в голову гр.А., специально в голову он не целился.

У него все еще перед глазами все плыло после удара, в шее была боль.

гр.А. отшатнулся назад, схватился руками за голову и присел на корточки. Через несколько секунд встал на ноги сам.

гр.Б. и гр.Ц. продолжали двигаться в его сторону. Он замахнулся битой на гр.Ц., думал, что его будут бить. Они остановились. Он позвал на помощь, позвал милицию. В ответ ему гр.Б. сказал, что они сами милиция и достал удостоверение.

Все эти события от выхода из машины до момента нанесения удара продолжались 7-8 секунд.

Он подошел к гр.А., который в этот момент уже стоял, и спросил как он? гр.А. провел рукой по голове, под шапкой, на руке была кровь. гр.А. был в сознании, вменяемый. Он бросил биту в багажник, пошел включить аварийную сигнализацию. В этот момент увидел подошедшего гр.Ж.. Он сказал, что разберется сам. гр.Ж. ушел. Он взял аптечку и минеральную воду и пошел к гр.А.. Дал потерпевшему воды, забинтовал голову. Он не думал, что будут серьезные последствия, т.к. удар был несильным.

Через 10-12 минут приехали сослуживцы гр.А.. Его задержали. гр.А. увезли на скорой помощи. Проводились следственные действия.

У него опухло ухо, была сильная боль в шее, болела голова.

Он потребовал, чтобы его отвезли в травмпункт. Его свозили к врачу, который установил диагноз: ушиб мягких тканей головы, ушиб шеи.

ДД.ММ.ГГГГ, к нему в дежурной части зашел сотрудник милиции, сказал, что он плохо выглядит. Его свозили в ГКБ-<адрес>. Там сделали снимки. Врач поставил диагноз ушиб мягких тканей головы. Ухо было опухшим. Чувствовались острые боли в шее. На шею наложили фиксатор - воротник Шанца.

Биту в машине он возил не в целях обороны, он ею фиксировал огнетушитель.

гр.Б. из машины вышел из водительской кабины через правую дверь. гр.А. оббежал свою машину сзади и ударил его сзади в правое ухо.

По его мнению, ушиб мягких тканей головы - это и есть распухшее ухо.

Из оглашенных показаний Лилякова Д.А. следует, что ДД.ММ.ГГГГ, около 14 час. 15 мин., двигался на своей автомашине <данные изъяты> со стороны завода «<данные изъяты>» в направлении <адрес>. Остановился перед шоссе, включил правый указатель поворота и пропускал двигавшиеся по шоссе машины. Пропустив автомашины, он начал поворачивать на <адрес>. В этот момент боковым зрением увидел, что в правый бок его автомашины движется автомашина «<данные изъяты>». Он вывернул руль влево, чтобы избежать столкновения. При этом едва избежал столкновения с автомашиной «<данные изъяты>», которая двигалась по <адрес> со стороны фабрики «<данные изъяты>». Он остановился. Водитель автомашины «<данные изъяты>» также остановился. Он вышел из машины и подошел к «<данные изъяты>» со стороны водителя. Автомашину оставил на выезде на <адрес>. Водитель и 2 пассажира вышли из автомашины «<данные изъяты>». Он не обратил внимание с каких мест вышли пассажиры. Водитель (гр.Ц.) стал выражаться в его адрес грубой нецензурной бранью. Один из пассажиров (гр.А.) нанес ему один удар кулаком в область правого уха. От удара он испытал физическую боль, пошатнулся и немного отступил назад к <данные изъяты>. Он вспомнил, что у него в багажнике лежит бейсбольная бита. Он достал из багажника биту. Все трое людей из машины «<данные изъяты>» двигались в его сторону с кулаками. Он испугался, что мужчины могут его избить и обороняясь отмахнулся битой от ближайшего к нему человека. Никуда специально не целился, защищался, чтобы его не продолжали бить. Он сам не увидел, куда пришелся удар битой. гр.А. от удара упал на снег, но сразу поднялся. В тот момент крови у потерпевшего он не видел. После этого он стал кричать, чтобы вызвали милицию. Водитель и пассажир «<данные изъяты>» (гр.Ц. и гр.Б.) сказали ему, что они милиция. Он убрал биту в багажник. гр.Б. показал ему служебное удостоверение. гр.А. сел в «<данные изъяты>», а он взял минеральную воду, аптечку и пошел оказывать первую помощь потерпевшему. гр.Ц. и гр.Б. кому-то звонили.

Пока он был на улице, к нему подошел водитель «<данные изъяты>», представился гр.А., сказал, что все видел и оставил номер своего сотового телефона, после чего уехал. Через некоторое время приехали сотрудники милиции и скорая помощь. Сотрудники милиции свозили его в травмпункт напротив «<данные изъяты>», где у него зафиксировали ушиб мягких тканей головы справа. Затем его доставили в отдел милиции.

Он признает, что нанес удар битой по голове гр.А., но умысла на причинение вреда здоровью не было, он защищался (т. 1 л.д. 43-49, 53-54).

Отвечая на вопросы, подсудимый Лиляков показал, что на следствии сообщал о том, что гр.Ж. ему не знаком, по совету адвоката Мамедова, который говорил, что если будет известно, что они с гр.Ж. знакомы, то показаниям последнего доверять не будут. Он доверял адвокату.

Говоря «упал на снег», он имел в виду - отшатнулся и присел. Это для него одно и то же.

В ДД.ММ.ГГГГ к нему приходили адвокат гр.Ш. и следователь, говорили о том, что если он признает вину, то его выпустят на свободу. Он собственноручно написал показания, где признал вину в причинении вреда здоровью гр.А., чтобы его отпустили. В действительности, он не ругался, ударить никого не хотел, руками только жестикулировал.

По уху его ударили кулаком, оно сильно опухло.

Вина Лилякова Д.А. нашла подтверждение в судебном заседании.

Потерпевший гр.А. показал, что подсудимый ему знаком только в связи с преступлением, ранее знакомы не были.

ДД.ММ.ГГГГ, около 15 часов, он вместе с коллегами оперуполномоченными гр.Б. и гр.Ц. на автомашине «<данные изъяты>» выехали из офиса «<данные изъяты>» на <адрес> в сторону УВД по <адрес>. Они все были в гражданской форме одежды, трезвыми. Никаких травм у него (гр.А.) не было, он в этот день нигде не падал, не ударялся, к врачу за медицинской помощью не обращался.

гр.Ц. был за рулем автомашины. Они поехали через завод «<данные изъяты>». На выезде от завода на <адрес> направо сворачивали две машины. В крайнем правом ряду располагался их «<данные изъяты>». Он всей дорожной ситуации не видел, т.к. сидел в салоне. Почувствовал резкое торможение.

Увидел, что рядом с их машиной, слева стоит автомашина <данные изъяты>. Из этой машины вышел ранее незнакомый Лиляков, который подошел к двери водителя «<данные изъяты>» гр.Ц.. Начиналась конфликтная ситуация. Он посчитал, что начинается драка. Они с гр.Б. решили, что водителю гр.Ц. надо помочь. Выйдя из машины, они подошли к двери водителя гр.Ц.. Когда подошли, гр.Ц. уже был возле машины, у него была открыта дверь. Шел разговор на повышенных тонах. Лиляков стоял спиной к своей автомашине и лицом к гр.Ц., они ругались. Между машинами расстояние было около 2х метров.

Он и гр.Б. подошли вместе, сотрудниками милиции не представлялись. Он подошел к Лилякову лицом к лицу и сильно толкнул его в бок ладонью. Толкнул, т.к. хотел пресечь конфликтную ситуацию. Лиляков отшагнул назад. После этого Лиляков побежал к багажнику своей машины.

Когда он (гр.А.) подходил к месту конфликта, то он ничего не говорил. гр.Б. сказал что-то примирительное.

За Лиляковым никто не бежал. Он (гр.А.) прошел немного вперед, т.к. ему было интересно, куда побежал Лиляков. Он подошел к заднему краю «<данные изъяты>», оттуда ему было видно Лилякова, до которого было около 3х метров. В этот момент багажник <данные изъяты> уже был открыт, а Лиляков оттуда что-то доставал.

Передняя часть автомашины <данные изъяты> располагалась примерно на уровне середины автомашины «<данные изъяты>». Он был у задней части «<данные изъяты>». Лиляков что-то взял в багажнике, он не увидел, что это было, т.к. все происходило очень быстро. Лиляков быстро к нему приблизился. В руке у Лилякова что-то было. Этим предметом Лиляков нанес ему удар. Они находились лицом к лицу. Удар ему пришелся сверху в левую часть головы, ближе к темечку. Он успел поднять левую руку, но не заблокировал удар. Удар был очень сильным. На руке никаких повреждений не было.

Где в это время находились гр.Б. и гр.Ц., он не видел. Он стоял возле заднего правого угла «<данные изъяты>». Получив удар, он начал оседать. Последующие события вспомнить не может. Падал или не падал, не помнит. После этого хорошо себя помнит, когда уже сидел в «<данные изъяты>» и разговаривал с Лиляковым. Лиляков давал ему бинты, минеральную воду. Просил не писать заявление в милицию.

Впоследствии гр.Б. ему рассказал, что у Лилякова в руках была бита. гр.Б. видел удар этой битой по его (гр.А.) голове; говорил, что удар был сильный.

В момент удара Лиляков биту удерживал двумя руками.

Лиляков возместил ему моральный вред в сумме 80 000 рублей.

Заезжал «<данные изъяты>» на бордюр или нет, он не может сказать. Он считает, что они в автомашине двигались по правилам, выезжали с нужного ряда.

При подходе к месту конфликта автомашину «<данные изъяты>» он и гр.Б. обходили спереди.

Лилякова он не преследовал, за ним не бежал. В ту же сторону пошел, т.к. ему было интересно, куда побежал Лиляков.

После удара он сознания не терял, у него было помутнение. Он хорошо помнит, что оседал, что у него подогнулись ноги. Падал или нет, не помнит.

Из оглашенных показаний потерпевшего гр.А. следует, что после удара он не упал (т. 1 л.д. 75).

В судебном заседании гр.А. пояснил, что его показания не точно изложены. Он не исключает, что мог упасть.

После нанесения ему удара, он не слышал криков Лилякова.

Алкоголь он не употреблял, был трезвым.

Из оглашенных показаний потерпевшего гр.А. следует, что он работает в ОВД. ДД.ММ.ГГГГ, около 15 часов, он вместе с оперуполномоченным гр.Б. в автомашине «<данные изъяты>» под управлением гр.Ц. возвращались на работу из филиала «<данные изъяты>» на <адрес>. Он и гр.Б. сидели в салоне автомашины. Выезжали на <адрес> со стороны завода «<данные изъяты>». Стояли в крайнем правом ряду для поворота направо. Когда они стали поворачивать, одновременно с ними направо стала поворачивать автомашина <данные изъяты>, прижимая «<данные изъяты>». На повороте обе машины остановились. Водитель <данные изъяты> (Лиляков) вышел и громко кричал на гр.Ц., подошел, жестикулировал. Они с гр.Б. подумали, что Лиляков может ударить гр.Ц., поэтому вышли из машины и подошли к двери водителя гр.Ц.. Последний уже сам вышел из машины и стоял рядом с водительской дверью. Когда подошли, то он сильно толкнул Лилякова ладонью в левое плечо. Лиляков развернулся и побежал к своей машине. Он открыл багажник и достал оттуда бейсбольную биту. Он (гр.А.) в это время немного подошел к автомашине <данные изъяты>. Лиляков, удерживая биту 2мя руками, замахнулся и с силой ударил его по голове. Он попытался подставить руку, но не заблокировал удар. Все это произошло очень быстро. После удара в глазах помутнело, сознания он не терял. Лиляков с битой в руках повернулся к гр.Ц. и гр.Б.. После этого, как он понял, они показали ему служебные удостоверения, т.к. Лиляков успокоился. У него на голове была вязаная шапка. Он ее снял, почувствовал кровь. После этого на скорой медицинской помощи его доставили в больницу. Лиляков подходил к нему, когда он после удара сидел в «<данные изъяты>», что-то говорил, но что именно, он не помнит, давал бинт (т. 1 л.д. 73-76).

Из оглашенных показаний потерпевшего гр.А. следует, что он и гр.Б. подошли к гр.Ц. и Лилякову, чтобы разрешить конфликт. Лилякова он толкнул в плечо, чтобы тот не ударил гр.Ц..

Лилякову никто не угрожал, намерений бить его не имели. Когда он пошел к машине, он думал, что конфликт исчерпан и Лиляков хочет уезжать (т. 1 л.д. 171).

В судебном заседании гр.А. пояснил, что не видел, чтобы Лиляков замахивался на гр.Ц., но Лиляков сильно жестикулировал, поэтому он подумал, что тот может ударить гр.Ц..

На <адрес> в тот день дорожной пробки не было. Был поток машин, но не очень интенсивный.

Он выходил через дверь из пассажирского салона автомашины «<данные изъяты>». гр.Б. выходил через эту же дверь. Выходить из пассажирского салона через водительскую кабину неудобно. В момент нанесения ему удара он находился менее, чем в 1 метре от автомашины «<данные изъяты>» и в 2-3х метрах от автомашины <данные изъяты>.

Он не исключает, что мог удариться головой об автомашину «<данные изъяты>» после удара битой, но не помнит этого. Перед ударом Лиляков сделал по направлению к нему 3-4 шага.

Перелома челюсти у него не было.

Про то, что у него была травма головы, он Лиляковой Е.В. не говорил. Передача денег происходила в кабинете в присутствии следователя и адвоката, при этом все говорили громко. Следователь и адвокат никуда из кабинета не отлучались. Все его слова были бы слышны и следователю, и адвокату.

Свидетель гр.Б. показал, что работает ст. оперуполномоченным ОУР УВД <адрес>.

С подсудимым Лиляковым знаком с ДД.ММ.ГГГГ, с потерпевшим гр.А. являются коллегами, отношения между ними служебные.

гр.О. знакомы около 4х лет, за это время ему не известно, чтобы гр.А. получал травмы головы. Коллектив небольшой. Если бы такие травмы у гр.А. имелись, то он знал бы о них.

ДД.ММ.ГГГГ он вместе с гр.А. и водителем гр.Ц. на автомашине «<данные изъяты>» ездили в микрорайон <данные изъяты> по служебному заданию. Возвращались оттуда около 14 часов, заехали в «<данные изъяты>» на <адрес>. Выезжали оттуда на <адрес> через завод «<данные изъяты>». В этот день гр.А. травм не получал, не падал, на здоровье не жаловался.

гр.Ц. находился за рулем автомашины, а он вместе с гр.А. находился в салоне автомашины. Стекла пассажирского салона автомашины «Баргузин» тонированные. Он сидел по ходу движения. Смотрел через боковые стекла.

гр.Ц. двигался по крайнему правому ряду и остановился на перекрестке, пропуская автомашины на <адрес>.

Когда раздался звуковой сигнал, он обратил внимание на то, что слева от них близко находится автомашины <данные изъяты>. По его мнению, водитель <данные изъяты> (Лиляков) нарушил правила дорожного движения, т.к. поворот направо должен производиться из крайнего правого ряда.

Интенсивность движения на <адрес> была не высокой, никаких пробок не было. В это время дня их обычно нет.

Между их автомобилем и автомашиной <данные изъяты> возникла аварийная ситуация, они могли столкнуться. Автомашины остановились параллельно друг другу, на расстоянии около 1 метра. Передняя часть <данные изъяты> была на уровне середины «<данные изъяты>», ближе к заду.

Лиляков выбежал из своей автомашины и подошел к двери гр.Ц., выражался нецензурно. Лиляков кричал громко, было слышно из салона «<данные изъяты>». Либо гр.Ц., либо Лиляков открыли водительскую дверь автомашины «<данные изъяты>». Кто это сделал ему видно не было.

Они были абсолютно трезвыми, в гражданской форме одежды. Лиляков схватил гр.Ц. за рукав одежды. гр.Ц. вышел из машины. Продолжалась брань. Лиляков замахнулся на гр.Ц.. Он это видел. Он (гр.Б.) находился в пассажирском салоне автомашины лицом по ходу движения. Напротив него сидел гр.А. - спиной к водителю.

В той обстановке он посчитал, что Лиляков замахнулся на гр.Ц.. Увидев этот конфликт, они с гр.А. решили выйти из машины. гр.А. вышел первым, обошел автомашину спереди. Он шел следом за гр.А.. Когда они подошли к месту конфликта, то гр.Ц. находился к ним спиной, а Лиляков - лицом. Лиляков держал гр.Ц. за рукав одежды.

гр.А. толкнул Лилякова в плечо рукой. Все произошло очень быстро, никаких высказываний не было. Лиляков сделал несколько быстрых шагов к багажнику своей автомашины. гр.А. оставался на месте.

Ссора происходила чуть дальше середины корпуса автомашины «<данные изъяты>». От места, где гр.А. толкнул Лилякова до багажника машины последнего было 2-3 метра. Из багажника Лиляков достал предмет, похожий на палку и ударил ею гр.А.. Во время удара гр.А. находился возле заднего угла автомашины «<данные изъяты>». гр.Ц. был рядом с гр.А., он (гр.Б.) - чуть позади.

Лиляков ударил гр.А. палкой 1 раз сверху вниз по голове. гр.А. закричал, схватился за голову руками и начал оседать.

Лиляков сразу замахнулся на гр.Ц.. Он (гр.Б.) в это время переключил внимание на гр.А., поэтому не заметил упал гр.А. или нет. Лиляков замахнулся битой в сторону гр.Ц., последний сделал шаг назад.

Он достал служебное удостоверение, крикнул Лилякову, что они сотрудники милиции, чтобы он бросил биту. Лиляков кричал, чтобы вызывали милицию. Затем он успокоился и убрал биту обратно в багажник. После этого Лиляков стал звонить куда-то по сотовому телефону.

Он (гр.Б.) вызвал со своего телефона скорую помощь. Пока ждали приезда врачей Лиляков предлагал решить ситуацию мирным путем.

Он увидел на улице автомашины, которые стояли за их машинами. Подошел к одной из них - <данные изъяты>. Водитель сказал, что видел ситуацию. Тогда он записал данные этого водителя.

Скорая помощь подъехала быстро, т.к. пробок не было.

Из оглашенных показаний свидетеля гр.Б. следует, что ДД.ММ.ГГГГ, около 14 час. 50 мин., он вместе с гр.А. в автомашине «<данные изъяты>» под управлением гр.Ц. возвращались из компании «<данные изъяты>» по <адрес>. Ехали по дороге, ведущей от завода «<данные изъяты>» в сторону <адрес>. Двигались по правому крайнему ряду, остановились на перекрестке, чтобы пропустить поток автомашин на <адрес>. Слева от них остановилась автомашина <данные изъяты> синего цвета. За дорогой он не наблюдал. Когда они стали поворачивать на <адрес>, то услышал, что гр.Ц. кому-то сигналит, затем машина остановилась. Также остановилась автомашина <данные изъяты>, из которой выбежал ранее незнакомый Лиляков и подбежал к двери водителя гр.Ц.. гр.Ц. открыл дверь. Он услышал, как Лиляков оскорбляет гр.Ц. грубой нецензурной бранью. Лиляков схватил гр.Ц. за куртку. гр.Ц. вышел из машины. Он и гр.А. выбежали из машины, чтобы помочь гр.Ц.. Первым вышел гр.А.. Первым до места ссоры добежал гр.А. и сразу оттолкнул Лилякова от гр.Ц. - толкнул в плечо руками. Лиляков быстро подошел к багажнику своей машины, открыл его, достал биту и нанес ею один удар по голове гр.А.. гр.А. упал на снег, схватился за голову. После этого Лиляков замахнулся на гр.Ц.. Он (гр.Б.) сразу достал служебное удостоверение, представился сотрудником милиции и попросил бросить биту. гр.Ц. успел отскочить от удара.

Лиляков убрал биту в багажник, стал кому-то звонить по сотовому телефону. гр.А. встал со снега, на голове у него была кровь. Он (гр.Б.) вызвал скорую помощь. Лиляков дал из аптечки бинт для гр.А., а также передал последнему минеральную воду.

Он увидел, что рядом с автомашинами «<данные изъяты>» и <данные изъяты> стоит автомашина <данные изъяты> белого цвета, около которой стоит молодой человек. Этот молодой человек оставил свои данные и номер телефона, сказал, что все видел. Когда приехала скорая помощь, гр.А. был госпитализирован. Когда на месте уже работала следственная группа, туда приехала автомашина «<данные изъяты>» черного цвета, откуда вышел мужчина и сказал, что является знакомым Лилякова. Ему пояснили, что Лиляков в автомашине и к нему нельзя. Через некоторое время к месту подъехала автомашина «<данные изъяты>» светлого цвета, из которой вышли молодые люди и стали интересоваться Лиляковым. (т. 1 л.д. 58-65).

Из оглашенных показаний свидетеля гр.Б. следует, что после того, как Лиляков ударил гр.А. битой по голове, последний схватился рукой за голову, присел на корточки и повалился на дорогу. С гр.А. вместе работали с ДД.ММ.ГГГГ За это время гр.А. никаких травм головы не получал (т. 2 л.д. 50).

После оглашения показаний свидетель гр.Б. пояснил, что в настоящее время точно не помнит падал гр.А. или нет после удара. Ранее данные показания он подтверждает. Считает их более точными, т.к. события в памяти были свежее.

В автомашине «<данные изъяты>» перегородки между пассажирским салоном и водителем нет.

Конфликт начинался около водительской двери «<данные изъяты>», затем переместился к середине кузова «<данные изъяты>», даже чуть дальше. Служебное удостоверение он показал Лилякову, чтобы усмирить его. Ранее удостоверение не показал, т.к. все произошло очень быстро и он не ожидал, что все так случится.

Он не видел, чтобы гр.А. приближался к Лилякову, когда последний убежал. гр.А. вплотную к Лилякову не приближался, не преследовал его.

Лиляков нанес гр.А. удар битой сверху вниз и справа налево. При этом биту Лиляков удерживал двумя руками.

Когда Лиляков замахивался на гр.Ц., он (гр.Б.) находился сзади и справа от него. Все эти события происходили возле задней части «<данные изъяты>».

Из автомашины «<данные изъяты>» он выходил через центральную дверь из пассажирского салона. В момент удара битой гр.А. находился в метре от «<данные изъяты>» и в 2-3х метрах от <данные изъяты>. Он не видел, чтобы гр.А. ударился головой о «<данные изъяты>». Все происходило быстро. Его внимание было отвлечено на Лилякова, у которого в руках находилась бита.

Они никогда не перелезают из пассажирского салона в кабину «<данные изъяты>», т.к. это трудоемко. Расстояние между спинками сидений там узкое, спинки высокие.

Свидетель гр.Ц. показал, что работает младшим оперуполномоченным в ОУР УВД по <адрес>. Подсудимый Лиляков ему знаком в связи с конфликтом на <адрес>, до этого его не знал.

ДД.ММ.ГГГГ в обеденное время он вместе с оперуполномоченными гр.Б. и гр.А. ездили в «<данные изъяты>» за ответами на запросы. Оттуда поехали в УВД по <адрес>. Находились в гражданской одежде. Спиртные напитки не употребляли, все были трезвыми.

гр.А. был здоров, травм головы у него не было, жалоб не предъявлял. гр.А. он знает 2-3 года. гр.А. спокойный, уравновешенный, семейный человек. Между ними служебные отношения.

ДД.ММ.ГГГГ гр.А. сидел у него за спиной, спиной к нему. гр.Б. находился напротив гр.А.. Ехали от «<данные изъяты>» в сторону завода «<данные изъяты>». Когда подъезжали к <адрес>, то перед ним ехала автомашина <данные изъяты>. На выезде на <адрес> автомашина <данные изъяты> остановилась посередине, а он встал справа от нее. Выезд в этом месте широкий, расстояние между ними было около 1 метра. Они стояли примерно на одном уровне, пропускали поток автомашин от «<данные изъяты>» в сторону центрального рынка. Машины ехали одна за другой от светофора. В направлении от моста в сторону «<данные изъяты>» машин было мало.

Водитель <данные изъяты> смотрел в сторону «<данные изъяты>», поэтому он (гр.Ц.) подумал, что водитель <данные изъяты> хочет ехать налево, т.к. встал на середину выезда.

Бордюрный камень и тротуар находились справа от его (гр.Ц.) машины.

Когда поток машин закончился, он (гр.Ц.) поехал направо. Водитель <данные изъяты> также стал поворачивать направо и при этом правым передним углом своей машины чуть не допустил столкновение с его автомашиной.

Водитель <данные изъяты> начал сигналить. Затем он увидел, что из <данные изъяты> выскочил ранее не знакомый Лиляков. Он (гр.Ц.) проехал еще около 1 метра и остановился. При этом автомашина <данные изъяты> оказалась капотом на уровне середины «<данные изъяты>». <данные изъяты> стояла под небольшим углом к «<данные изъяты>». Между машинами расстояние было около 1 метра.

Лиляков подбежал к «<данные изъяты>». Он в этот момент уже открыл дверь и начал выходить. Лиляков схватил его за рукав, оскорблял его, ругался, потянул на улицу.

Они с Лиляковым поругались, у них возникла словесная перепалка. Лиляков был настроен агрессивно. В ходе перепалки он (гр.Ц.), возможно, сделал пару шагов в сторону Лилякова.

Лиляков явно на него не замахивался, он жестикулировал руками, хватал его за одежду. В этот момент к нему (гр.Ц.) со стороны спины подошли гр.А. и гр.Б.. гр.А. рукой оттолкнул Лилякова. Ему (гр.Ц.) было видно только руку, т.к. гр.А. толкнул Лилякова из-за его (гр.Ц.) спины.

Лиляков отшатнулся и отпустил рукав его одежды, а затем отбежал к багажнику своей машины, который находился примерно в 2,5 метрах от них.

Он подумал, что все закончилось. гр.А. пошел вперед и начал заходить за «<данные изъяты>». гр.Б. находился у него (гр.Ц.) за спиной. Он и гр.Б. тоже пошли в сторону гр.А.. Подошли к углу «<данные изъяты>» и пошли к гр.А., а не в сторону Лилякова.

Лиляков в это время открыл багажник и достал оттуда биту. гр.А. был ближе всех к Лилякову. Лиляков сделал шаг-полтора и, замахнувшись, ударил битой гр.А.. Лиляков удерживал биту двумя руками. Удар был сверху вниз и справа налево под углом 45 градусов.

Водитель <данные изъяты> что-то крикнул, но что именно, он не запомнил.

Он услышал сухой хруст. гр.А. схватился руками за голову и начал оседать, приседать. В этот момент Лиляков замахнулся на него (гр.Ц.), поэтому ему пришлось отступить. Он на гр.А. внимания не обращал. Падение гр.А. не видел.

гр.Б. закричал, чтобы Лиляков бросил палку, что они сотрудники милиции. Лиляков остановился, опустил палку.

Сзади находилась автомашина <данные изъяты>. В какой момент подъехала эта машина, он (гр.Ц.) не видел. Эта машина находилась за <данные изъяты>, в момент удара.

После этого они вызвали скорую помощь, позвонили руководству.

Другие автомашины во время конфликта не подъезжали.

После того, как Лиляков убрал палку, он посмотрел на гр.А.. Последний не стоял и не лежал, был в нижнем положении, присевшим. Они помогли гр.А. встать и отвели в «<данные изъяты>».

Лиляков достал аптечку, минералку, помогал прикладывать гр.А. бинты.

Правыми колесами он на бордюр при подъезде к перекрестку не заезжал. Автомашина «<данные изъяты>» свободно проходила между бордюром и <данные изъяты>.

На перекрестке до начала движения направо стоял около 1 минуты.

Из оглашенных показаний свидетеля гр.Ц. следует, что около 14 час. 50 мин. он вместе с коллегами гр.А. и гр.Б. на автомашине «<данные изъяты>» подъехали к выезду от завода «<данные изъяты>» на <адрес>. Находились на правой полосе движения, хотели повернуть направо. Слева от них стояла автомашина <данные изъяты> и должна была тоже повернуть направо. Он находился за рулем, а гр.А. и гр.Б. на заднем сидении. Пропустив поток машин, он начал поворот направо. Одновременно начала движение автомашина <данные изъяты>, возникла аварийная ситуация. Они остановились. Ранее незнакомый водитель <данные изъяты> Лиляков вышел из машины и подошел к его водительской двери. Он вышел из машины, а гр.А. и гр.Б. еще оставались внутри. Лиляков схватил его левый рукав куртки, стал оскорблять нецензурной бранью. В это время гр.А. и гр.Б. вышли из машины и подошли к нему со спины. гр.А. руками оттолкнул Лилякова, который подошел к багажнику своей автомашины и достал оттуда деревянную биту. Этой битой гр.У. нанес один удар по голове гр.А.. От удара гр.А. упал на снег. После этого Лиляков замахнулся битой на него (гр.Ц.), но удар не нанес, т.к. он успел отступить. гр.Б. предъявил служебное удостоверение и закричал, чтобы Лиляков бросил биту. Последний убрал биту обратно в багажник. Он и гр.Б. вызвали скорую и доложили о случившемся руководству. (т. 1 л.д. 38-42).

Из оглашенных показаний свидетеля гр.Ц. следует, что после того, как Лиляков ударил гр.А. битой по голове, гр.А. схватился за голову, присел на корточки, а затем повалился на дорогу. При падении головой не ударялся. После удара на голове у гр.А. была кровь.

До ДД.ММ.ГГГГ гр.А. травм головы не получал (т. 2 л.д. 29-30).

Из оглашенных показаний свидетеля гр.Ц. следует, что в момент удара битой гр.А. находился позади автомашины «<данные изъяты>». Расстояние гр.А. от автомашины «<данные изъяты>» было около 1 метра, до автомашины <данные изъяты> около 2х метров. Перед ударом Лиляков сделал пару шагов в сторону гр.А.. гр.А. при падении о машины не ударялся, у него подкосились ноги и он осел на дорогу. В тот день нигде, кроме как от удара битой, гр.А. травму головы получить не мог, он нигде больше не падал и не ударялся.

Когда они выезжали на проезжую часть дороги по <адрес>, автомобильной пробки не было ни в одну, ни в другую сторону (т. 3 л.д. 110).

После оглашения показаний свидетель гр.Ц. уточнил, что не может точно вспомнить, замахивался ли Лиляков на него руками или нет, когда подошел. Лиляков жестикулировал, махал руками перед лицом. Явного замаха не было.

Он видел только то, что гр.А. после удара битой начал оседать. Но не видел, как гр.А. упал на асфальт.

По его мнению, водитель БМВ проявил невнимательность и неправильно встал при выезде на <адрес>. Он (гр.Ц.) на бордюр не заезжал.

К багажнику своей автомашины Лиляков уходил быстрым шагом. гр.А. пошел за «<данные изъяты>». Он (гр.Ц.) решил, что гр.А. пошел в машину. Он (ФИО101) поскольку нервничал, пошел за гр.А..

При выходе из машины гр.А. и гр.Б. обходили «<данные изъяты>» спереди.

В момент удара гр.А. находился лицом к Лилякову. гр.А. от «<данные изъяты>» находился на расстоянии около 1 метра, от <данные изъяты> - 2-3 метра.

Он не видел, чтобы гр.А. ударялся головой о «<данные изъяты>», поскольку переключил внимание на Лилякова. В момент удара битой по голове гр.А. он услышал сухой хруст. Увидел, что гр.А. оседает, и сразу переключил внимание.

В автомашине «<данные изъяты>» спинки сидений высокие. Расстояние между сидением водителя и соседним пассажирским сидением около 50 см. Из пассажирского салона в кабину водителя перелезть тяжело. В машине «<данные изъяты>» на пассажирском сидении рядом с ним никого не было. Следом за ним из двери водителя никто не выходил. гр.Б. и гр.А. вышли из двери пассажирского салона автомашины. Обходили «<данные изъяты>» спереди.

Свидетель гр.В. показал, что работает в ОУР УВД по <адрес>, является непосредственным начальником гр.А.. Последнего знает около 3х лет, у них служебные отношения. Травм головы у гр.А. за время службы не было.

ДД.ММ.ГГГГ он приезжал на место происшествия. гр.А. в это время уже садили в машину скорой помощи. Также на месте происшествия были гр.Ц., гр.Б. и ранее не знакомый гр.У., который сидел в автомашине «<данные изъяты>». С гр.А. он не общался.

гр.Б. ему рассказал, что Лиляков ударил гр.А. битой по голове. Сказал, что <данные изъяты> подрезала «<данные изъяты>», произошла ссора. Лиляков достал из багажника своей машины биту и ударил гр.А..

Лиляков факт нанесения удара признавал, но говорил, что это его машину подрезал «<данные изъяты>».

По <адрес> машины проезжали быстро, пробки не было.

На дороге справа располагалась автомашина «<данные изъяты>», слева - <данные изъяты>. Бордюра видно не было, он был запорошен снегом. Расстояние между машинами было около 1 метра.

Пассажирский салон автомашины «<данные изъяты>» был тонированным.

Он вместе с оперуполномоченным гр.Г. отвезли Лилякова в травмпункт для того, чтобы удостоверить факт отсутствия у него телесных повреждений. Сам Лиляков об этом не просил. В травмпункт приезжали знакомые Лилякова. При них Лиляков переговорил с ними, сказал, что ударил сотрудника милиции по голове.

Лиляков заходил к врачу с гр.Г.. Потом ему сказали, что Лиляков пожаловался врачу то ли на голову, то ли на шею.

Также на место происшествия приезжали знакомые Лилякова, но кто именно, он не помнит.

Свидетель гр.Г. показал, что работает старшим оперуполномоченным в ОУР УВД по <адрес>.

Подсудимого видел, когда выезжал на место происшествия по поводу травмы гр.А.. Потерпевший - его коллега, знакомы около 4х лет, отношения между ними служебные.

По характеру гр.А. спокойный, уравновешенный. При нем гр.А. травм не получал, на здоровье не жаловался.

Когда он ДД.ММ.ГГГГ приехал на место происшествия, гр.А. увезли на скорой помощи в больницу.

К Лилякову приезжали его знакомые - мужчина на автомашине «<данные изъяты>». Он (гр.Г.) с этим человеком не общался.

Он вместе с гр.В. повез Лилякова в травмпункт, чтобы зафиксировать, что Лилякова не били. Просил ли Лиляков об освидетельствовании, он не помнит.

Видимых кровоподтеков на лице, голове Лилякова не было. В травмпункте Лилякову был поставлен диагноз: ушиб мягких тканей лица или головы. Диагноз установили со слов Лилякова, видимых телесных повреждений не было.

Интенсивность движения на <адрес> была небольшая, пробок не было.

Автомашина «<данные изъяты>» на месте происшествия стояла ближе к обочине, <данные изъяты> была рядом слева, под небольшим углом. Пути следования машин пересекались.

Свидетель гр.Ч. показала, что работает врачом <данные изъяты>.

Подсудимый ей не знаком. В ДД.ММ.ГГГГ по рации поступил вызов к заводу «<данные изъяты>». Пациента она уже не помнит. У него была травма головы. На месте происшествия стояли две машины: иномарка и «<данные изъяты>». Иномарка была по середине выезда на <адрес> со стороны завода «<данные изъяты>», а «<данные изъяты>» справа от нее.

Люди, находившиеся на месте происшествия, пояснили, что водителю иномарки не понравилась манера езды водителя автомашины «<данные изъяты>». Пассажир защищал водителя, и водитель иномарки ударил битой по голове пассажира «<данные изъяты>».

Пробки на <адрес> не было.

Из оглашенных показаний свидетеля гр.Ч. следует, что ДД.ММ.ГГГГ в 15 часов ее бригаде скорой медицинской помощи от диспетчера поступил вызов на <адрес>, к заводу «<данные изъяты>» по факту получения травмы. Они находились не на подстанции, а где-то в городе. Где именно, не помнит. Доехали до места за 6-7 минут. На выезде от завода «<данные изъяты>» на <адрес> на проезжей части стояли 2 автомашины: иномарка и фургон. Других машин на месте происшествия не было. На <адрес> движение было небольшое, пробок не было ни в одну, ни в другую сторону. На месте находились мужчины, один из которых пояснил, что водитель иномарки ударил битой их коллегу. Пострадавшего усадили в машину скорой помощи, забинтовали ему голову. У него на голове была рана. После этого увезли его в ГКБ №. По дороге пациент рассказал, что водитель иномарки стал ругаться с их водителем. Он (гр.А.) вышел из машины для защиты их водителя, а водитель иномарки подбежал к своей машине, достал оттуда биту и ударил его по голове (т. 3 л.д. 107).

В судебном заседании свидетель гр.Ч. подтвердила оглашенные показания, пояснив, что иномарка и фургон стояли перед выездом на <адрес>. Она не помнит, чтобы они мешали движению.

Где находился пострадавший на момент приезда скорой помощи, она не помнит.

Карту вызова скорой медицинской помощи заполняла она. Сведения в нее вносила со слов пострадавшего и окружающих. Со слов пострадавшего он сознания не терял.

гр.А. был контактен, разговаривал. Говорил ли он, что падал, она не помнит. Скорее всего о падении речи не шло, т.к. он сознания не терял. гр.А. жаловался на головокружение и кратковременную потерю зрения.

Как выглядел водитель иномарки, она не помнит. Сколько было на месте происшествия людей, не помнит. Кроме раны, на другие боли пострадавший не жаловался.

Свидетель гр.Д. показал, что подсудимый ему не знаком. Потерпевшего гр.А. знает, т.к. вместе с ним лежал в больнице.

ДД.ММ.ГГГГ он поступил в больницу на <адрес>. гр.А. уже был там. На 8-9 день они разговаривали. гр.А. рассказал, что его ударили битой. Он был тяжело болен. Что еще рассказывал потерпевший, не помнит.

Из оглашенных показаний гр.Д. следует, что ДД.ММ.ГГГГ, вечером, он поступил на лечение в ГКБ №. Его поместили в палату, где уже лежал гр.А.. Последний рассказал, что во время движения на <адрес> произошла аварийная ситуация с автомашиной <данные изъяты>. гр.А. и его коллеги вышли из машины и у них произошла словесная перебранка с водителем автомашины <данные изъяты> (Лиляковым). После окончания перебранки, когда гр.А. хотел вернуться в машину, Лиляков достал из своей машины биту и ударил ею гр.А. по голове (т. 1 л.д. 89-90).

Свидетель гр.Д. в судебном заседании подтвердил оглашенные показания.

Свидетель гр.Е. показала, что работает заведующей отделением лучевой диагностики МСЧ №, также является консультантом по вопросам рентгенологии при проведении судебно-медицинских экспертиз. Стаж работы по специальности более 30 лет.

Из оглашенных показаний свидетеля гр.Е. следует, что по специальности она работает 33 года. Привлекалась в качестве специалиста-рентгенолога при проведении судебно-медицинской экспертизы гр.А. Ею были изучены рентгенограммы черепа в двух проекциях и компьютерная томография головы потерпевшего в мозговом режиме. На рентгенограмме в боковой проекции имеется линейный перелом теменной и височной костей черепа. На плоскостном изображении, каковым является боковая проекция рентгенограммы, определить сторону перелома невозможно.

Линейный перелом у гр.А. ярко выражен и типичен для повреждения обеих пластин кости черепа - наружной и внутренней. На рентгенограмме пластины кости черепа не видны. Они видны на компьютерной томографии в костном режиме. Компьютерная томография в костном режиме ей для исследования не представлялась.

На компьютерной томографии в мозговом режиме определяется внутримозговая гематома в височной области справа с небольшим перифокальным отеком. Гематома мозга и перелом могут образовываться на противоположной стороне нанесения травмы - противоудар (т. 1 л.д. 204).

Отвечая на вопросы после оглашения показаний, свидетель гр.Е. пояснила, что классический рентген-снимок - это плоскостное изображение, поэтому линия перелома может быть как справа, так и слева, т.к. происходит наложение.

Компьютерная томография - это объемное изображение. Ей предъявляли только мозговой режим, костный не предъявляли.

Основной симптом рентгенологии - линия перелома. В случае с гр.А. она была четко выражена, никаких трудностей диагностики и сомнений она не вызывала.

Внутримозговая гематома в височной области - это кровь внутри мозга. Возможно, что от удара по левой стороне происходит повреждение тканей мозга на противоположной стороне, такое бывает.

Кости черепа имеют 2 пластинки: внутреннюю и наружную. Поскольку рентгенограмма - плоскостное изображение, то на рентгеновских снимках пластинки накладываются друг на друга. Типичный симптом перелома - линия перелома. Если линия перелома видна очень четко, то сломаны обе пластинки. Если сломана одна пластинка, то линия не будет видна так четко. У гр.А. линия перелома была видна четко.

Может ли образоваться перелом в стороне противоположной удару, она сказать не может.

Свидетелю гр.Е. были предъявлены компьютерные томограммы гр.А. от ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ в мозговом и костном режиме. Изучив компьютерные томограммы, гр.Е. пояснила, что по компьютерным томограммам в костном режиме она видит перелом костей черепа с левой стороны, внутримозговую гематому с правой стороны. С правой стороны был перелом скуловой кости.

Свидетель гр.П. показал, что подсудимого и потерпевшего он узнал только в связи с событиями, произошедшими на выезде из завода «<данные изъяты>» на <адрес>.

Около 14 часов он выехал с территории «<данные изъяты>» на автомашине <данные изъяты>. Увидел на выезде на <адрес> автомашины «<данные изъяты>» и <данные изъяты>. Увидел их в 70 метрах перед собой и постепенно приближался к ним. У водительских дверей автомашины «<данные изъяты>» он увидел 4х людей. По выражению их лиц он понял, что идет какой-то спор. Размахивали ли они руками, толкались, он не помнит.

Автомашина «<данные изъяты>» располагалась немного впереди по отношению к <данные изъяты>.

Когда он подъехал ближе, один из мужчин (Лиляков) достал из багажника <данные изъяты> бейсбольную биту. Потерпевший находился рядом с этим мужчиной, на расстоянии около 1 метра. Где были другие мужчины, не помнит. Лиляков ударил гр.А.. Подходил ли при этом Лиляков к гр.А. или стоял на месте, он не помнит. Замахивался или нет, точно не помнит.

гр.А. упал на снег. После этого к нему подбежал один из мужчин, показал удостоверение и сказал, что он будет свидетелем.

Он выходил из машины. Подходил к автомашине «<данные изъяты>», предложил аптечку. гр.А. в это время уже находился внутри машины. Его аптечку не взяли, т.к. Лиляков уже предложил свою аптечку.

Интенсивность движения по <адрес> была средней. В сторону центрального рынка автомобильной пробки не было, в обратную сторону - не помнит.

Он подходил к автомашине «<данные изъяты>» справа. Между машиной и бордюром было расстояние.

Из оглашенных показаний свидетеля гр.П. следует, что ДД.ММ.ГГГГ, около 15 часов, он управлял автомашиной <данные изъяты>, на <адрес> в районе завода «<данные изъяты>» увидел две автомашины: <данные изъяты> и «<данные изъяты>». Мужчина спортивного телосложения (Лиляков) достал из багажника <данные изъяты> бейсбольную биту. Он находился примерно в 100-150 метрах от этого места и приближался к нему, расстояние сокращалось. Рядом с автомашинами было 4 мужчины. Мужчина с битой нанес одному из трех мужчин удар битой по голове. В это время он уже остановился рядом с этим местом. У потерпевшего на голове была кровь. Автомашины «<данные изъяты>» и «<данные изъяты>» он на месте происшествия не видел ни в то время, когда приближался, ни когда остановился. К нему подошел один из мужчин, представился сотрудником милиции, попросил назвать свои данные. (т. 1 л.д. 55-57).

Из оглашенных показаний свидетеля гр.П. следует, что водитель <данные изъяты> (Лиляков) подходил к багажнику своей автомашины спокойным шагом. Трое других мужчин смотрели, куда пошел Лиляков. Затем один из них (гр.А.) пошел к багажнику автомашины «<данные изъяты>». Лиляков взял биту в багажнике машины, сделал 2 быстрых шага к гр.А. и нанес ему удар битой по голове. гр.А. схватился руками за голову и повалился на дорогу. Остальные двое мужчин подошли к Лилякову, что-то кричали. Лиляков замахнулся на одного из них, затем опустил биту. После этого к нему подбежал один из мужчин, сказал, что он из милиции и попросил назвать свои данные, т.к. является очевидцем происшествия.

В тот день было холодно, машин на дорогах было мало. Автомобильной пробки на <адрес> не было ни в ту, ни в другую сторону (т. 3 л.д. 88-89).

Отвечая на вопросы свидетель гр.П. показал, что оглашенные показания подтверждает. Ударов руками, толчков он не видел. Не может объяснить почему в ДД.ММ.ГГГГ дал более подробные показания, чем в судебном заседании.

Удар битой был ближе к багажнику <данные изъяты>. Потерпевший гр.А. прошел туда между машинами. Остальные мужчины шли за ним. Каким образом потерпевший после удара упал, он вспомнить не может. Он видел потерпевшего на земле, но в положении сидя или лежа, не помнит.

Из оглашенных показаний свидетеля гр.О. следует, что гр.А. - ее муж, проживают вместе 5 лет. За это время ее муж никаких травм не получал, кроме травмы ДД.ММ.ГГГГ

гр.А. ей рассказал, что ДД.ММ.ГГГГ, днем, в ходе конфликта на <адрес> неизвестный мужчина нанес ему удар битой по голове. Другие обстоятельства ей не известны (т. 2 л.д. 28).

Свидетель гр.Н. показал, что работает ведущим инженером в ОАО «<данные изъяты>». Ни подсудимый, ни потерпевший ему не знакомы.

Из оглашенных показаний свидетеля гр.Н. следует, что сотовая связь осуществляется при помощи базовых станций, которые повсеместно установлены на территории города. Как правило, каждая станция имеет 3 сектора, каждый из которых обеспечивает определенную территориальную зону покрытия. Выбор сектора станции, который обеспечивает связь, осуществляется системной в автоматическом режиме в зависимости от дальности нахождения секторов, уровня сигнала и уровня помех. При этом станции, расположенные в одном районе, могут перекрывать друг друга. На <адрес> установлены базовые станции. При нахождении абонента между ними, его связь может обеспечивать как одна станция, так и другая (т. 3 л.д. 23).

Свидетель гр.М., допрошенный в судебном заседании как специалист, показал, что работает руководителем отделения лучевой диагностики и магниторезонансной томографии медицинской клиники «<данные изъяты>», имеет высшее образование, специализацию рентгенология, стаж работы по специальности с ДД.ММ.ГГГГ года.

На представленных ему компьютерных томограммах потерпевшего гр.А. он установил наличие перелома костей черепа справа и внутримозговой гематомы справа. Субарахноидальное кровоизлияние он не обнаружил, поскольку это кровоизлияние обычно четко видно в течение 1-3 суток после травмы, после этого оно размывается.

Повреждения костных структур слева он не видит.

Компьютерная томография может не показать линию перелома, если эта линия попадает в линию сканера.

При повреждении кости черепа должно быть повреждение вещества мозга. Слева повреждения вещества мозга он не нашел.

Допрошенный в судебном заседании эксперт гр.Л., заведующий отделом экспертизы потерпевших <адрес> бюро СМЭ, показал, что принимал участие в проведении комиссионной экспертизы потерпевшего гр.А..

Проанализировав все документы, эксперты пришли к выводу, что возможно 2 механизма повреждений. Первый: травма у потерпевшего могла образоваться в результате 2х ударных воздействий твердого тупого предмета в теменную область слева и теменно-височную область справа. Второй: травма могла быть получена от одного удара предметом в теменную область слева.

Во втором случае исходили из того, что компьютерная томография не дает 100% гарантии визуализации всей линии перелома на всем протяжении. Компьютерная томография не столь совершенный метод, чтобы любые переломы диагностировать на всем протяжении.

При этом перед врачами не стоит задача проследить всю линию перелома.

При проведении экспертизы члены комиссии исследовали томографические снимки самостоятельно, а также с привлечением специалиста.

При обычном рентгеновском снимке съемка происходит сбоку и спереди. Компьютерная томография - срезы, которые отображаются в виде колец. Компьютерная томография эффективна, когда линия перелома вертикальная. Если линия перелома горизонтальная, то на срезе она не видна.

На рентгеновском снимке линия перелома была в косом направлении.

К выводу о том, что перелом полный пришли по следующим основаниям. Определялась четкая линия перелома, характерная для полного перелома. Во-вторых, нарушение обеих костных пластинок видно на компьютерной томограмме. Полный перелом виден по снимкам. В распечатках с компьютерной томограммы четко виден перелом обеих пластинок.

Когда человек живой, получить полноценную информацию о повреждениях не представляется возможным. На голове, имеющей форму шара, не всегда возможно определить линию перелома от начала и до конца. Возможны ситуации, что часть линии перелома отображается на рентгеновских снимках и компьютерных томограммах, а часть нет.

Внутримозговая гематома при ударном воздействии на голову может возникнуть где угодно. В научной литературе нет данных о том, что существует связь между точкой приложения травмирующей силы и местом образования гематомы в мягких внутричерепных тканях.

Повреждения, имевшиеся у гр.А., не исключали совершения активных действий. Он мог сознания и не потерять.

Повреждения, имевшиеся у гр.А., сопровождались неврологическими расстройствами, которые были зафиксированы при поступлении его в стационар. Эти расстройства и их развитие в динамике свидетельствовали о причинении гр.А. травмы ДД.ММ.ГГГГ

Наличие у гр.А. субарахноидального кровоизлияния было установлено по компьютерной томограмме. Субарахноидальное кровоизлияние имелось в окружности срединного образования, сверху свода с распространением вниз. Образование субарахноидального кровоизлияния тоже не связано с точкой удара.

Отсутствие повреждений тканей мозга с левой стороны не противоречит выводу экспертов о приложении травмирующей силы слева. Такой зависимости не существует. Перелом черепа может не влечь внутричерепной травмы.

Выводы комиссии экспертов из <адрес> были основаны на суждении о том, что компьютерная томография позволяет полностью визуализировать линию перелома. Однако это суждение не соответствует действительности.

Допрошенный в судебном заседании эксперт гр.К., заведующий отделом сложных экспертиз <адрес> бюро СМЭ, показал, что участвовал в комиссии при проведении судебно-медицинской экспертизы в отношении потерпевшего гр.А..

Выводы комиссии экспертов были основаны на принципах производства компьютерной томографии и на данных специальной литературы.

Компьютерная томография - это метод лучевой диагностики. Он создан для выявления патологии мягких тканей, содержимого черепа, вещества мозга. Хотя может использоваться и при выявлении переломов.

Переломы черепа компьютерной томографией выявляются только если срез проходит перпендикулярно линии перелома. Если срез проходит под углом или параллельно, то линия перелома будет не видна. Это же относится и к рентгенографии.

Эти суждения подтверждаются и специальной научной литературой по нейрорадиологии.

Эти особенности справедливы и для перелома свода черепа.

Линия перелома проходит не по прямой, а имеет изгибы. Перелом обходит более толстые участки кости черепа.

На рентгеновском снимке спереди линия перелома, расположенная в затылочной и теменной частях, может быть не видна, т.к. это «немая» зона.

В заключении экспертов из Удмуртской Республики вывод об очередности: удар и последующее падение, ничем не подтвержден.

Ушиб мозга средней тяжести, как правило, сопровождается выключением сознания. Причиной падении гр.А. мог быть только удар, который сопровождался ушибом мозга. Только по инерции от удара битой упасть невозможно, поскольку бейсбольная бита легче тела человека.

При ушибе мозга, как правило, происходит потеря сознания.

На боковом рентгеновском снимке линия перелома у гр.А. проходит вертикально.

Если рассматривать вариант о двух точках приложения травмирующей силы, то один удар был слева направо и сзади наперед, а второй справа - налево.

Внутримозговая гематома гр.А. была причинена ДД.ММ.ГГГГ

В заключении экспертов из <адрес> период подострой гематомы применяется некорректно, т.к. термины острая, подострая и хроническая применяются при сдавлении головного мозга. До 3х суток - травма острая, до 2х недель - подострая, более - хроническая.

Отсутствие повреждений на мозге с левой стороны объясняется тем, что большие очаги повреждений образуются на стороне противоудара. При ударе слева, повреждения образуются справа.

Свидетель гр.И. показал, что работает инспектором полка ДПС ГИБДД УВД по <адрес>.

ДД.ММ.ГГГГ по сообщению из дежурной части он выехал к заводу «<данные изъяты>». Там увидел автомашину «<данные изъяты>» и внедорожник <данные изъяты>. Обе машины стояли за границей перекрестка. «<данные изъяты>» был ближе к правой обочине, а <данные изъяты> - левее. Повреждений на машинах не было. Машины стояли с поворотом направо, немного под углом. Он составил схему расположения транспорта.

Судя по расположению машин, водитель автомашины «<данные изъяты>» не нарушил правил движения, предписывающих поворот направо из крайнего правого положения, а водитель <данные изъяты> нарушил этот пункт правил дорожного движения. Автомашина «<данные изъяты>» на тротуар не заезжала. На месте остановки был рыхлый снег.

Кроме изложенных выше доказательств вина подсудимого подтверждается:

-протоколом осмотра места происшествия - выезда с завода «<данные изъяты>» на <адрес>, и схемами, согласно которым около обочины в направлении центрального рынка стоит автомашина «<данные изъяты>», слева от нее расположена автомашина <данные изъяты>. Расстояние от «<данные изъяты>» до <данные изъяты> около 2х метров. Между машинами на проезжей части лежит снег. (т. 1 л.д. 9-10, 11, 12);

-схемой места происшествия, составленной свидетелем гр.Ц., согласно которой при выезде от завода «<данные изъяты>»на <адрес> справа расположен автомобиль «<данные изъяты>», сзади и левее - <данные изъяты>. Отмечен маршрут движения гр.Б. и гр.А. в обход передней части автомашины «<данные изъяты>» к водительской двери этой же машины. Отмечено место удара гр.А. битой - у задней части автомашины «<данные изъяты>» (т. 1 л.д. 168);

-протоколом осмотра автомашины <данные изъяты>, гос. номер №, согласно которому в багажнике автомашины, справа в нише обнаружена бейсбольная бита черного цвета с фиолетовой ручкой, которая изъята (т. 1 л.д. 14-15);

-протоколом осмотра предметов - бейсбольной биты, длина которой составляет 63 см, диаметр рукоятки 3 см, диаметр верхней части биты - 5 см (т. 1 л.д. 169);

-протоколом осмотра автомашины «<данные изъяты>», согласно которому в салоне около окна имеется стол, на котором лежат бинты с пятнами бурого цвета. Бинты изъяты (т. 1 л.д. 16-17);

-заключением эксперта, согласно которому на трех отрезках бинта, изъятых с места происшествия, обнаружена кровь человека, которая могла произойти от гр.А. (т. 1 л.д. 96-97);

-заключением эксперта, согласно которому у гр.А. имелась черепно-мозговая травма в виде ушиба головного мозга средней степени тяжести, перелома костей свода черепа, ушибленной раны волосистой части головы, которая образовалась от ударного воздействия твердого тупого предмета, возможно, в заявленный срок. Квалифицируется как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни (т. 1 л.д. 158-159);

-заключением комиссии экспертов №, согласно которому у гр.А. имелась черепно-мозговая травма в виде перелома свода черепа, внутримозговой гематомы правой височной доли, субарахноидального кровоизлияния, раны в теменной области слева. Перелом свода черепа у гр.А. проходит по теменной кости и чешуе височной кости справа, является полным, т.е. имеется нарушение целостности наружной и внутренней костных пластинок. Локализация перелома наружной и внутренней костных пластинок совпадает.

Анализ данных о характере черепно-мозговой травмы у гр.А. и их сопоставление со сведениями из уголовного дела, позволяют высказаться о двух возможных механизмах получения повреждений у гр.А.:

1) черепно-мозговая травма у гр.А. могла образоваться в результате двух ударных воздействий твердого тупого предмета с зонами приложения травмирующей силы в теменную область слева и теменно-височную область справа. При таком механогенезе травмы не исключается возможность ее получения при ударе по голове твердым тупым предметом с последующим падением пострадавшего из положения стоя на плоскость и соударением головой о твердую поверхность;

2) принимая во внимание тот факт, что компьютерная томография является инструментальным методом диагностики, не дающим 100% гарантии визуализации всей линии перелома, не исключается, что при этом исследовании отобразилась лишь часть линии перелома свода черепа, проходящая по правой теменной и височной костям, но не видна та часть, которая возможно имеется на левой теменной кости. При таком варианте вполне допустимо образование черепно-мозговой травмы у гр.А. от одного ударного воздействия твердого тупого предмета с зоной приложения травмирующей силы в теменную область слева.

Черепно-мозговая травма у гр.А. квалифицируется как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни. Все повреждения в области головы являются составляющими единой черепно-мозговой травмы.

Одним из проявлений ударного воздействия в левую часть головы явилась рана в теменной области слева, при этом установить весь объем повреждений, возникших от этого удара невозможно, поскольку нельзя достоверно определить в результате одного или нескольких воздействий возникла травма и если от нескольких, то от какого именно воздействия возникли внутричерепные кровоизлияния (т. 1 л.д. 219-229);

-заключением комиссии экспертов №, согласно которому зафиксированная у гр.А. при поступлении в нейрохирургическое отделение ГКБ № ДД.ММ.ГГГГ неврологическая симптоматика (ригидность затылочных мышц, горизонтальный нистагм влево, снижение конвергенции с обеих сторон, легкая пирамидная недостаточность справа, неверное выполнение пальце-носовой пробы, неустойчивость в позе Ромберга) соответствует клинической картине острого периода черепно-мозговой травмы.

Такие понятия, как «острая внутримозговая гематома» и «подострая внутримозговая гематома», встречаются в отдельных литературных источниках применительно к внутримозговым гематомам, сопровождающимся компрессией (сдавлением) головного мозга. При «острой внутримозговой гематоме» симптоматика компрессии головного мозга проявляется в срок до 3х суток, при «подострой внутримозговой гематоме» - в период от 4х до 14 ти суток от момента травмы.

Поскольку у гр.А. признаков компрессии головного мозга не имелось, использование таких понятий, как «острая внутримозговая гематома» или «подострая внутримозговая гематома», в данном случае является некорректным. Следует отметить, что по результатам компьютерной томографии головного мозга, выполненной на 7е сутки от момента поступления в стационар - ДД.ММ.ГГГГ, у гр.А. имелась трансформирующаяся травматическая внутримозговая гематома правой височной доли с наличием перифокального отека мозгового вещества, признаки небольшого субарахноидального кровоизлияния, линейный перелом теменной и височной костей справа. Отмеченные явления трансформации (рассасывания) гематомы с явлениями сохраняющегося перифокального отека мозгового вещества характерны для травмы, давность которой исчисляется несколькими сутками, что не противоречит клиническим данным о сроке получения черепно-мозговой травмы у гр.А. незадолго до поступления в нейрохирургическое отделение ГКБ № ДД.ММ.ГГГГ

Неврологическая симптоматика, зафиксированная ДД.ММ.ГГГГ, с учетом ее постепенного регресса на фоне лечения, в сочетании с результатами компьютерной томографии от ДД.ММ.ГГГГ, соответствуют сроку получения черепно-мозговой травмы ДД.ММ.ГГГГ (т. 2 л.д. 120-125);

-заключением специалиста гр.М., согласно которому на представленных компьютерных томограммах гр.А. от ДД.ММ.ГГГГ определяется линейный перелом чешуи височной кости справа с нарушением целостности наружного и внутреннего кортикального слоя (костных пластинок), также определяется тень подозрительная на линию перелома в области крыла основной кости справа, оценить состояние костных пластинок не представляется возможным. В височной доле справа определяется образование повышенной плотности +36-+39 ед.Н (гематома), овоидной формы, с четкими контурами, однородное по структуре, умеренно выражен перифокальный отек и положительный масс-эффект (компрессия и дислокация рядом расположенных структур). Достоверных признаков субарахноидального кровоизлияния не отмечает, правое полушарие мозга отечно;

-заключением комиссии экспертов ГУЗ «БСМЭ МЗ» <адрес>, согласно которому у гр.А. имелись телесные повреждения характера закрытой черепно-мозговой травмы, в виде линейного перелома правых теменной и височной костей, внутримозговой гематомы височной доли правого полушария, субарахноидального кровоизлияния, ушибленной раны теменной области головы слева.

Расположение повреждений, составляющих комплекс указанной выше черепно-мозговой травмы, а именно локализация ушибленной раны в левой теменной области, перелом теменной и височной костей справа с наличием правосторонней внутримозговой гематомы и субарахноидального кровоизлияния, позволяют считать, что черепно-мозговая травма у гр.А. образовалась в два этапа - первоначального ударного воздействия твердого тупого предмета с ограниченной травмирующей поверхностью в левую теменную область головы, с последующим падением пострадавшего из положения стоя (либо положения близкого к нему) на плоскость с ударом об нее правой боковой поверхностью головы.

В связи с тем, что выявленные у гр.А. повреждения являются составляющими единой черепно-мозговой травмы, степень вреда здоровью оценивается в их комплексе. Закрытая черепно-мозговая травма у гр.А. квалифицируется как тяжкий вред здоровью по признаку опасности ее для жизни.

Перелом правых теменной и височной костей у гр.А. является полным, т.е. включает повреждение обеих (наружной и внутренней) костных пластинок.

Характерная неврологическая симптоматика (ригидность затылочных мышц, горизонтальный нистагм влево, снижение конвергенции с обеих сторон, легкая пирамидная недостаточность справа, неверное выполнение пальценосовой пробы, неустойчивость в позе Ромберга), отмеченная у гр.А. при поступлении в нейрохирургическое отделение ГКБ № ДД.ММ.ГГГГ и зарегистрированная в медицинских документах, свидетельствует о наличии у него черепно-мозговой травмы и подтверждается данными компьютерной томограммы ДД.ММ.ГГГГ Указанное соответствует клинической картине острого периода черепно-мозговой травмы, что не противоречит данным о формировании ее ДД.ММ.ГГГГ

Явления трансформации гематомы на компьютерной томограмме головы от ДД.ММ.ГГГГ в виде формирования постконтузионной кисты с четкими неровными контурами, окруженной ободком глиозных изменений вещества мозга, с менее отчетливой линией перелома правых височной и теменной костей, соответствуют давности травмы, не противоречащей указанному выше сроку.

Клинико-рентгенологических данных, позволяющих предположить получение черепно-мозговой травмы гр.А. до ДД.ММ.ГГГГ, в представленных материалах не имеется.

Локализация и характер внутримозговой гематомы в сочетании с наличием в данной области субарахноидального кровоизлияния, а также характер и направление линейного перелома правых теменной и височной костей, характерны для повреждений, образующихся в месте непосредственного ударного воздействия твердого тупого предмета с широкой плоскостью (ударе о таковой) и не могли быть сформированы от удара битой в левую теменную область головы.

На представленных краниограммах от ДД.ММ.ГГГГ и компьютерных томограммах головы от ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ линия перелома правых теменной и височной костей визуализируется по всей ее длине.

Возникновение линейного перелома височной и теменной костей справа, аналогичного выявленному у гр.А., при ударном воздействии твердым тупым предметом в левую теменную область с отсутствием переломов костей свода черепа в месте удара, является невозможным.

Существование линии перелома костей свода черепа, не различимой на компьютерных томограммах, невозможно.

На компьютерных томограммах головы от ДД.ММ.ГГГГ прослеживается полоска геморрагического содержимого в субарахноидальных пространствах в области срединной щели, толщиной до 1 мм, свидетельствующая о наличии субарахноидального кровоизлияния (т. 3 л.д. 70-76);

-копией карты обслуживания вызова станции скорой медицинской помощи, согласно которой ДД.ММ.ГГГГ в 14 час. 54 мин. принят вызов на <адрес>, у «<данные изъяты>» к пациенту гр.А. Выезд бригады в 15 час. 01 мин., прибытие - в 15 час. 07 мин. Жалобы на боль в области раны, головокружение. Около 20 мин. назад неизвестный ударил по голове битой, кратковременно нарушалось зрение, появилось головокружение, сознание не терял.

В затылочной области слева рана 3 см, не кровоточит, крепитации, патологической подвижности костей черепа нет (т. 2 л.д. 22);

-протоколом очной ставки между свидетелем гр.Б. и обвиняемым Лиляковым, согласно которому свидетель гр.Б. показал, что Лиляков ему знаком с ДД.ММ.ГГГГ, отношений между ними нет. ДД.ММ.ГГГГ когда он и гр.А. в автомашине «<данные изъяты>» под управлением гр.Ц. выезжали на <адрес> со стороны завода «<данные изъяты>», то он услышал как им сигналит автомашина <данные изъяты> под управлением Лилякова. Лиляков и гр.Ц. остановили свои автомашины. Лиляков подошел к двери водителя гр.Ц.. Когда последний открыл дверь, гр.У. выражался нецензурной бранью, схватил гр.Ц. за рукав одежды. гр.Ц. вышел из машины. Чтобы уладить конфликт он вместе с гр.А. подошли к месту ссоры. гр.А. рукой оттолкнул Лилякова в плечо. Лиляков отошел к своей машине. Они посчитали конфликт исчерпанным и собирались идти в свою машину. В это время Лиляков достал из багажника своей автомашины биту и с силой ударил ею по голове гр.А.. гр.А. пошатнулся, схватился рукой за голову и присел на корточки. После этого Лиляков замахнулся битой на гр.Ц., но тот отскочил. В это время он (гр.Б.) показал Лилякову свое удостоверение. После чего Лиляков убрал биту в багажник.

Лилякову не угрожали, никаких действий в отношении него не предпринимали, ничего ему не говорили. Во время этих событий на месте происшествия автомашин «<данные изъяты>», «<данные изъяты>» не было (т. 2 л.д. 89-90).

-протоколом очной ставки между свидетелем гр.Ц. и обвиняемым Лиляковым, согласно которому свидетель гр.Ц. показал, что Лилякова знает с ДД.ММ.ГГГГ, отношений нет. ДД.ММ.ГГГГ, около 14 час. 50 мин., он управлял автомашиной «<данные изъяты>», выезжал от завода «<данные изъяты>» на <адрес>. В машине находились гр.А. и гр.Б.. На выезде по середине стояла автомашина <данные изъяты> без сигналов поворота. Он подъехал по крайней правой полосе, справа от <данные изъяты>. Пропустив поток машин, он стал поворачивать направо. <данные изъяты> тоже стала поворачивать направо. Водитель <данные изъяты> Лиляков начал сигналить ему, остановился, выбежал из машины. Он тоже остановился и открыл дверь. Лиляков подбежал, оскорблял его нецензурной бранью, схватил за одежду, пытался вытащить. Ему пришлось выйти из машины. Возле машины Лиляков продолжил его оскорблять и при этом замахивался рукой. Он подумал, что Лиляков хочет его ударить. В этот момент подошли гр.А. и гр.Б.. гр.А. толкнул Лилякова руками. Лиляков пошел к своей машине. Они подумали, что Лиляков хочет уехать, конфликт исчерпан. Однако Лиляков достал из машины биту и нанес ей один удар по голове гр.А.. Последний присел на корточки. После этого Лиляков замахнулся битой на него (гр.Ц.), сделав шаг в его сторону. Он отодвинулся назад. гр.Б. показал удостоверение и сказал Лилякову бросить биту, тот убрал ее в багажник.

После того, как гр.А. толкнул Лилякова, они никаких действий в отношении последнего не предпринимали, считали, что конфликт исчерпан.

Автомашин «<данные изъяты>», «<данные изъяты>» на месте конфликта не было. Минут через 15 после конфликта подъезжала автомашина «<данные изъяты>». Во время конфликта к Лилякову никто не подходил. (т. 2 л.д. 87-88);

-показаниями Лилякова Д.А., изложенными собственноручно, согласно которым ДД.ММ.ГГГГ после похорон друга он был в подавленном настроении. Когда он выезжал от завода «<данные изъяты>» на <адрес>, то ему показалось, что его специально подрезал автомобиль «<данные изъяты>», в котором находился потерпевший гр.А.. Он остановился и в нецензурной форме выразил свое отношение водителю «<данные изъяты>» (гр.Ц.) о манере его езды. гр.Ц. ему тоже ответил в грубой форме. Он разозлился и вышел из машины. При этом он размахивал руками, нецензурно выражался. Со стороны могло показаться, что он хочет ударить гр.Ц.. Он не заметил как из машины вышли гр.А. и гр.Б.. В какой-то момент ему был нанесен удар. Он подумал, что действия людей из автомашины «<данные изъяты>» направлены на причинение ему телесных повреждений и опасаясь того, что не сможет справиться с ситуацией, неверно оценив обстановку, добежал до своей машины, схватил бейсбольную биту и нанес ей один удар в голову гр.А.. От удара потерпевший упал. После этого конфликт прекратился. Он считает, что его действия в отношении гр.А. были не совсем оправданны. Признает свою вину в причинении телесных повреждений гр.А. (т. 1 л.д. 124-126);

-справкой из медицинской части ФБУ ИЗ-<данные изъяты> по <адрес>, согласно которой Лиляков Д.А. был осмотрен врачом при поступлении в ФБУ <данные изъяты> ДД.ММ.ГГГГ Жалоб на здоровье не предъявлял. Выставлен диагноз: соматически здоров (т. 2 л.д.67);

-справкой из ГКБ № от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которой Лиляков Д.А. осмотрен в нейрохирургическом отделении ГКБ №. Установлен диагноз: ушиб волосистой части головы, миозит шеи. На рентгенографии черепа, шейного отдела позвоночника, С1 - костно-травматических изменений нет (т. 2 л.д. 70);

-заключением эксперта, согласно которому при обращении Лилякова Д.А. за медицинской помощью устанавливались диагнозы: «ЗЧМТ. Сотрясение головного мозга. Подвывих С-1». Однако эти диагнозы не нашли своего объективного подтверждения результатами изучения представленных рентгеновских снимков, а также объективной неврологической симптоматикой, поэтому данные диагнозы не могут быть учтены при экспертной оценке тяжести вреда здоровью.

Помимо вышеуказанных повреждений, пострадавшему ставился диагноз: «ушиб шеи, ушиб волосистой части головы». Однако конкретных объективных данных (изменение цвета кожных покровов, припухлость и т.п.), на основании которых был выставлен этот диагноз, в представленной медицинской документации не зафиксировано, что не позволяет дать экспертную оценку вышеуказанному диагнозу (т. 2 л.д. 160-161);

Свидетель защиты гр.З. показал, что он работает заведующим отделением рентгенодиагностики.

Подсудимый знаком ему только по уголовному делу, отношений между ними никаких нет.

Около 8 месяцев назад к нему поступил запрос адвоката Яковлева, дать заключение по имеющимся снимкам компьютерной томографии головного мозга потерпевшего гр.А.. Эти снимки были выполнены в ГКБ №. Имелась внутримозговая гематома в височной области справа. Определить ее давность было невозможно. Также имелся перелом височной кости справа.

Каждый специалист видит патологию по-своему. По одному и тому же снимку мнения специалистов могут отличаться.

Исходя из своего опыта, он пришел к выводу, что внутренняя пластина черепа у гр.А. повреждена не была. В этом месте есть артерия и она разрывается при повреждении внутренней пластины, это и приводит к эпидуральной гематоме.

Если бы имелся переход перелома налево, то его было бы видно.

Гематома имевшаяся у гр.А. могла образоваться за 14 дней до исследования, также могла образоваться и ДД.ММ.ГГГГ Это он определил по плотности гематомы и по изменениям вещества, окружающего гематому.

Перелом, имевшийся на снимке, мог быть причинен в результате сильного удара либо падения с высоты собственного роста. В своей практике он не сталкивался со случаями, чтобы подобная травма была получена при падении из положения с колен.

Из оглашенных показаний свидетеля гр.З. следует, что ДД.ММ.ГГГГ по адвокатскому запросу он исследовал томографические снимки гр.А., предоставленные на электронном носителе - компакт-диске. Снимки были сделаны ДД.ММ.ГГГГ в костном и мозговом режимах. На снимках в мозговом режиме в базальных отделах височной доли справа имеется подострая внутримозговая гематома с небольшим перифокальным отеком. При осмотре томограммы в костном режиме был выявлен перелом височной и теменной кости справа с повреждением наружной замыкательной пластинки без повреждения внутренней пластинки. Возраст гематомы приблизительно 10-14 суток.

По представленному рентгенснимку гр.З. пояснил, что имеется линейный перелом височной и теменной кости, определить сторону перелома по этому сниму невозможно. Категорически утверждать о переломе одной или двух пластин (наружной и внутренней) нельзя (т. 1 л.д. 205).

Из исследованной в судебном заседании справки за подписью гр.З. следует, что на представленных томограммах в базальных отделах височной доли справа имеется подострая внутримозговая гематома с небольшим перифокальным отеком. Возраст гематомы 10-14 суток. Данных за субарахноидальное кровоизлияние нет. Имеется линейный перелом чешуи височной и теменной кости справа (на стороне гематомы) с нарушением целостности наружной замыкательной пластинки, без распространения на церебральную замыкательную пластинку. Патологических очагов в левой височной и теменной областях нет. Перелома левой височной и теменной кости не выявлено (т. 1 л.д. 188).

После оглашения показаний и справки свидетель гр.З. пояснил, что боковой рентгенснимок - плоскостной, поэтому нельзя определить ни сторону, ни глубину перелома.

Компьютерная томография - единственный высокоточный метод определения переломов и их локализации.

Возможен перелом внутренней пластинки и без образования гематомы.

Свидетель защиты гр.Ж. показал, что с Лиляковым знаком с ДД.ММ.ГГГГ они друзья и партнеры по бизнесу.

ДД.ММ.ГГГГ они с Лиляковым совещались в офисе по <адрес>. Затем Лиляков ушел, он (гр.Ж.) поехал на обед и вышел следом за Лиляковым. Его машина «<данные изъяты>» оставалась у дома <адрес>. Он сел в машину и поехал в гипермаркет «<данные изъяты>». Проехал перекресток улицы <адрес> и <адрес>. Впереди увидел, что на выезде с завода «<данные изъяты>» в сторону гипермаркета «<данные изъяты>» стоят 2 машины. Когда подъехал ближе, то увидел, что одна машина <данные изъяты>, похожа на машину Лилякова, а вторая машина «<данные изъяты>». Он подумал, что произошла авария, объехал машины. «Соболь» стояла плотно к бордюру, а <данные изъяты> стояла плотно к фургону. Не обратил внимание были ли около машин люди. Он остановился на правой полосе на мосту. Пошел в сторону машин.

Видел между автомашинами «<данные изъяты>» и <данные изъяты> мужчин. Среди них узнал Лилякова, т.к. у него небольшой рост и он широкоплечий. Ему показалось, что это был Лиляков. Была какая-то потасовка, он видел, что Лиляков сильно отшатнулся. Происходили какие-то движения, но он не видел какие именно, т.к. автомашина загораживала ему видимость.

Когда он подошел к водительской двери <данные изъяты>, туда же подошел Лиляков. Он спросил, что случилось? Лиляков ответил, что здесь милиция, что он сам разберется. Он видел из-за машины Лилякова людей, что они делали сказать не может. После этого вернулся к своей автомашине.

В его присутствии никто никого не бил, не толкал, не ударял.

После этого он уехал. Стал беспокоиться и поехал назад. Вернулся на место происшествия со стороны завода «<данные изъяты>». Когда он подошел к <данные изъяты>, то Лилякова не было. К нему подошел мужчина, спросил кто он? Он ответил, что никто и пошел смотреть местные здания на предмет наличия камер видеонаблюдения. Камер не было.

Когда он ехал в сторону «Виват», то автомашины ехали нормально, пробок и заторов не было. В противоположном направлении пробки не было. Ехало много машин, медленнее, чем обычно.

Машины <данные изъяты> и «<данные изъяты>» мешали на дороге, перекрывали одну полосу движения.

Дорога от места остановки до машины <данные изъяты> заняла у него от 7 до 15 секунд.

Между машинами он видел всего 3-4 человека.

Впоследствии Лиляков ему рассказал, что на дороге возникла аварийная ситуация. По его мнению, был виноват водитель автомашины «<данные изъяты>». Лиляков говорил, что выезжал от завода «<данные изъяты>» на <адрес>, смотрел налево, чтобы всех пропустить. Когда повернулся направо, то увидел автомашину, которая его подрезала. Он вышел и подошел к двери водителя «<данные изъяты>». Водитель открыл дверь. Подошел еще один человек из автомашины «<данные изъяты>». Третий человек из автомашины «<данные изъяты>» обошел машину сзади и подошел к Лилякову со спины и ударил его кулаком в область шеи. Лиляков подошел к своей автомашине, открыл заднюю дверцу и достал биту, которой ударил 3его человека 1 раз в область головы. Он кричал «милиция», ему ответили, что они из милиции.

До этого случая он не знал, была ли у Лилякова бита. Лиляков сказал, что он пошел за аптечкой, предлагал отвезти пострадавшего в больницу.

Из оглашенных показаний свидетеля гр.Ж. следует, что с Лиляковым он знаком, у них дружеские и деловые отношения. На предыдущем допросе пояснил, что Лилякова не знал по совету адвоката Мамедова.

ДД.ММ.ГГГГ, в обеденное время, он ехал на своей автомашине «<данные изъяты>» со стороны фабрики «<данные изъяты>» в сторону гипермаркета «<данные изъяты>». В районе завода «<данные изъяты>» увидел, как на проезжую часть <адрес> выехали две машины: <данные изъяты> и фургон. Они выехали одновременно. <данные изъяты> была слева, а фургон справа. Он понял, что автомашиной <данные изъяты> управляет Лиляков, т.к. у последнего такая же машина и он выезжал со стороны его офиса. Проехав место выезда машин, он остановился и направился к машине Лилякова, чтобы выяснить, что произошло. Он увидел, что Лиляков стоит лицом к нему (гр.Ж.). Перед Лиляковым, к нему лицом стоит незнакомый мужчина. За спиной Лилякова находились еще 2ое мужчин, один из которых ударил Лилякова рукой в область шеи, головы или плеча. Лиляков пошатнулся. Ему показалось, что началась потасовка, он видел движение чьих-то рук. Из-за фургона он не мог разглядеть, что происходит. Позже от Лилякова узнал, что он нанес одному из мужчин удар битой по голове. Он сам этого удара не видел. Когда он подошел к <данные изъяты>, то у водительской двери был Лиляков. Мужчины находились за фургоном. Лиляков сказал, что сам разберется, помощь ему не нужна. Он вернулся в свою машину и уехал.

Впоследствии Лиляков ему рассказал, что когда он выезжал на <адрес>, то его подрезала автомашина «<данные изъяты>», ему пришлось остановиться, чтобы избежать столкновения. Водитель автомашины «<данные изъяты>» кричал на Лилякова, предъявлял претензии. Лиляков подошел к водителю автомашины «<данные изъяты>», чтобы высказать свои претензии. В это время из автомашины «<данные изъяты>» вышли 2е мужчин, подошли к Лилякову сзади и один из них ударил его по голове. Лиляков испугался, что это бандиты, пошел к своей машине, взял биту и ударил ею одного из мужчин по голове. После этого Лиляков стал звать милицию, ему сказали, что они сами из милиции. (т. 2 л.д. 184-185).

После оглашения показаний гр.Ж. пояснил, что подтверждает оглашенные показания. Они более свежие. В судебном заседании он мог что-то сказать неправильно, т.к. прошло много времени.

Из оглашенных показаний свидетеля гр.Ж. следует, то ДД.ММ.ГГГГ, около 14 часов, он на своей автомашине «<данные изъяты>» ехал по <адрес> со стороны «<данные изъяты>» в сторону гипермаркета «<данные изъяты>». Проезжая мимо выезда с завода «Морион», объехал две автомашины, которые только что выехали с этого выезда. Объехав их, он остановился через 50-100 метров, т.к. хотел подойти к водителям этих машин и выразить недовольство. Он увидел, что стоят автомашины фургон и <данные изъяты>. Рядом с ними происходит потасовка. Трое человек наносили удары четвертому человеку. Кто и куда наносил удары, он не видел. Когда он подошел к <данные изъяты>, то мужчина, которому наносили удары, подошел к водительской двери <данные изъяты>. Он (гр.Ж.) спросил, нужна ли ему помощь и предложил оставить свой номер телефона. Мужчина сказал, что в помощи не нуждается, записал его номер. Он назвал мужчине свое имя. (т. 1 л.д. 68-71).

В судебном заседании гр.Ж. пояснил, что не говорил, что знает Лилякова, т.к. адвокат Мамедов ему посоветовал так сделать. Как сказал адвокат, если он представится другом Лилякова, то веры его показаниям не будет.

Свидетель защиты гр.Х. показал, что с подсудимым Лиляковым знакомы более 3-4 лет, между ними деловые отношения.

ДД.ММ.ГГГГ он находился на работе, ему позвонил Лиляков и сообщил, что он находится в наручниках в машине, что на него напали, а он ударил человека. Он узнал у Лилякова, где тот находится и выехал по названному адресу. Поехал вместе с гр.Ю.. Они подъехали к выезду с предприятия «<данные изъяты>» на <адрес>. Увидели на этом перекрестке тонированный «<данные изъяты>» и автомашину Лилякова. Также на этом месте находились автомашины скорой медицинской помощи, дежурной части и ГИБДД. Он приехал на автомашине «<данные изъяты>». Он наблюдал за обстановкой. За это время машина скорой помощи уехала. Он вместе с гр.Ю. пошел искать Лилякова. Люди, которые были в гражданской одежде, сказали им, чтобы они проходили мимо, т.к. это место преступления. Он сказал, что ищет Лилякова. Люди стали их толкать в сторону моста, при этом представились сотрудниками милиции. Затем им открыли дверь «<данные изъяты>». Там в наручниках находился Лиляков. Лиляков вышел. Затем его (гр.Х.) отвели в другую автомашину, взяли объяснение. Лилякова увезли в <адрес> отдел милиции.

О том, что у Лилякова в машине есть бита, ему не было известно. Лиляков хорошо водит машину, у него хорошее чувство дистанции.

Свидетель защиты гр.Ф. показал, что с Лиляковым знаком в связи с событиями ДД.ММ.ГГГГ, до этого не знал его.

ДД.ММ.ГГГГ около 14 часов он по работе ездил на рынок «<данные изъяты>». От улицы <адрес> через мост, ближе к фабрике «<данные изъяты>», попал в пробку на <адрес>. Был очевидцем того, как автомашина <данные изъяты> выезжала на <адрес> от завода «<данные изъяты>». Справа машину <данные изъяты> объехала автомашина «<данные изъяты>» с нарушением правил дорожного движения.

Водитель <данные изъяты> пропускал автомашины, а в это время «<данные изъяты>» справа, по краю дороги, заехав на тротуар, объезжал <данные изъяты>. Водитель <данные изъяты> (Лиляков) увидел автомашину «<данные изъяты>», нажал на сигнал. Из автомашины «Соболь», из водительской двери выскочил один высокий мужчина, похожий на нерусского, следом за ним, из этой же двери вышел еще один мужчина. Одеты были в темную одежду. Водитель <данные изъяты> вышел из машины. Они все встали между автомашинами <данные изъяты> и «<данные изъяты>». Еще один мужчина вышел из двери пассажира автомашины «<данные изъяты>» и убежал за автомашину. Этот мужчина подбежал сзади к гр.У. и ударил его в область головы сзади. гр.У. качнуло на машину, он убежал за свою машину. Кулаком или ладонью был нанесен удар, он не разглядел.

За Лиляковым пошел тот человек, который его ударил, остальные двое пошли следом. Все происходило быстро. Лиляков успел открыть багажник <данные изъяты> и выхватил оттуда палку. Этой палкой он ударил человека, напавшего на него. Удары был в область головы. Все это он наблюдал из своей автомашины, находясь в пробке. Все эти события продолжались 30-40 секунд, не больше минуты. Человек, которого Лиляков ударил палкой, отшатнулся, не падал. Стоял на ногах. После этого один из людей из автомашины «Соболь», стал кому-то звонить.

По телевизору он (гр.Ф.) прочитал бегущую строку о том, что свидетелей происшествия на перекрестке <адрес> и проезда к заводу «<данные изъяты>», просят позвонить по указанному в объявлении номере. Он позвонил и оставил свой номер телефона. Позднее ему позвонил адвокат гр.С..

От места, где происходили события с участием Лилякова, он находился на расстоянии, равном ширине проезжей части.

Кабина автомашины «<данные изъяты>» располагалась дальше, чем капот автомашины <данные изъяты>. Дверь «<данные изъяты>» открывалась полностью. Двое людей из «<данные изъяты>» вышли из водительской двери, третий вышел из пассажирской двери. После удара битой потерпевший махал руками перед собой.

Он созванивался с Лиляковым, показания между собой не обсуждали. Он рассказывал Лилякову, что он видел на месте происшествия. Как часто созванивались с Лиляковым, не помнит. Звонил Лилякову по вопросу замены рулевой рейки, т.к. у его автомашины по гарантии отказались менять рейку. Лиляков посоветовал ему обратиться в <адрес>.

Лиляков и люди из «<данные изъяты>» вышли из машин одновременно. Когда Лиляков разговаривал с 2мя мужчинами, все были спокойны, руками не размахивали, за одежду не хватались.

Третий человек вышел из кабины, из пассажирской двери. Он это точно видел.

Потерпевший в момент удара битой находился между автомашинами <данные изъяты> и «<данные изъяты>», у заднего крыла. В момент удара палкой он (гр.Ф.) видел только плечи и головы. При ударе гр.У. удерживал палку одной рукой.

Свидетель защиты гр.У. показала, что подсудимый Лиляков Д.А. - ее муж. <данные изъяты>. В браке с Лиляковым Д.А. состоят с ДД.ММ.ГГГГ Для мужа не характерны вспышки злобы, агрессии.

ДД.ММ.ГГГГ, вечером, ей позвонили друзья мужа и сообщили, что он взят под стражу, что произошел конфликт на дороге, потасовка, в ходе которой он ударил битой человека.

Ей сказали, что можно передать деньги гр.А. в качестве компенсации вреда. Она вместе с адвокатом Степановым передавала деньги гр.А. в счет возмещения морального вреда. После передачи денег гр.А. спросил у нее, не затрудняет ли он ее этой суммой? Она ответила, что нет. Тогда гр.А. ей сказал, что у него уже был удар, а ему еще детей поднимать. Следователь и адвокат, которые присутствовали при передаче денег, в этот момент отходили в сторону с распиской о передаче денег.

Сотовый телефон, которым пользуется Лиляков Д.А. зарегистрирован на ее имя, поскольку у него нет пермской регистрации. Он зарегистрирован в <адрес>.

Бейсбольная бита у мужа с ДД.ММ.ГГГГ Летом он играл ей с сыном на даче. В машине мужа она эту биту не видела. На зиму с дачи увозят вещи. Почему бита осталась в машине, сказать не может.

Лиляков Д.А. объяснял ей, что испугался того, что на него напали бандиты, надвигались на него втроем.

Свидетель защиты гр.Т. показал, что работает заведующим хирургическим отделением железнодорожной больницы станции <адрес> Подсудимый Лиляков ему знаком в связи с тем, что находился на лечении у него в отделении в ДД.ММ.ГГГГ

Лиляков поступил в больницу с диагнозом ЗЧМТ, сотрясение головного мозга. Было выявлено, что у Лилякова имелся подвывих шейного позвонка. После стабилизации состояния больной был выписан на лечение в поликлинике.

Установлен диагноз: подострый период сотрясения головного мозга, подвывих шейного позвонка.

Диагноз сотрясение головного мозга подтверждался осмотром невропатолога, клиническими данными при поступлении, по анамнезу заболевания. Делался рентген, компьютерная томография, ультразвуковое исследование головного мозга. При ультразвуковом исследовании выявлено смещение звукового сигнала, что свидетельствовало о функциональном нарушении в структуре головного мозга, т.е. нарушены связи в нейронах. Сотрясение головного мозга - это не органическое поражение. Сотрясение головного мозга - одно из проявлений черепно-мозговой травмы.

Смещение звукового сигнала могло являться следствием и других заболеваний. Ультразвуковое исследование не специфическое для выявления сотрясения головного мозга. Более подробно пояснить не может, т.к. является хирургом общей практики.

Сотрясение головного мозга может протекать от 1 до 3х месяцев.

О наличии у Лилякова подвывиха шейных позвонков свидетельствовали компьютерная томограмма и рентгеновские снимки. Давность подвывиха установить сложно, это может быть и неделя, и месяц, они могут быть бессрочными.

Свидетель защиты адвокат гр.С. показал, что в ДД.ММ.ГГГГ ему позвонили знакомые и кратко описали конфликт между Лиляковым и гр.А., сообщили, что было дано объявление на телевидении о поиске свидетелей конфликта. По этому объявлению откликнулся гр.Ф.. Его попросили встретиться с гр.Ф. и узнать его позицию по поводу того, согласен ли он дать показания в качестве свидетеля по уголовному делу. Он созвонился с гр.Ф., встретился с ним. Последний подробно описал все события, очевидцем которых явился. Он взял у гр.Ф. краткое объяснение по этим событиям. гр.Ф. согласился дать показания и попросил участвовать при проведении его допроса.

В ДД.ММ.ГГГГ ему позвонил гр.Ф. и сообщил, что его вызывают на допрос в УВД <адрес>. Там следователь сообщил им, что он верит потерпевшему и свидетелям обвинения, а позиция обвиняемого ложная. Через неделю, в конце ДД.ММ.ГГГГ., ему вновь позвонил гр.Ф. и сообщил, что следователь его снова вызывает на допрос.

Следователь проводил их в кабинет на 2м этаже, где были 3ое сотрудников правоохранительных органов, в т.ч. оперуполномоченный гр.Б.. Следователь задал несколько вопросов, после чего посторонние лица начали грубо прерывать показания гр.Ф., задавать ему вопросы, оказывать давление. Он как адвокат попытался прервать это давление, они попытались уйти, но их окружили сотрудники милиции, оскорбляли нецензурной бранью. Он подал жалобу в прокуратуру, которую передали для разрешения в УВД <адрес>, где по итогам ее рассмотрения не нашли нарушений в действиях сотрудников милиции.

В протоколе допроса он не делал никаких отметок, т.к. у него не было для этого возможности. Он воспринимал эту ситуацию как угрозу для себя и доверителя.

Согласно заключению специалиста гр.Р., изготовленному на основании запроса адвоката, в представленных медицинских документах на гр.А. не зафиксирована травма головного мозга с наличием всех трех компонентов, представляющих опасность для жизни - общемозговых, очаговых и стволовых симптомов; не подтвержден факт наличия раны, проникающей в полость черепа (т. 1 л.д. 190-196).

Согласно заключению специалиста, изготовленному на основании запроса адвоката, у гр.А. имелись закрытая черепно-мозговая травма в виде линейного перелома правой височной кости и теменной кости справа, ушиба головного мозга средней степени тяжести (подострое внутримозговое кровоизлияние в правую височную долю); непроникающая ушибленная рана на границе теменной и затылочной области слева. Эта травма причинена тупым твердым предметом.

Место приложения травмирующего воздействия, причинившего ЗЧМТ, - правая боковая поверхность головы в месте проекции чешуи правой височной и правой теменной кости, на что указывает наличие и локализация перелома правой височной и правой теменной костей в совокупности с наличием в проекции перелома внутримозгового кровоизлияния в правую височную долю.

Основное направление воздействия - справа-налево. Вид воздействия - удар. Число воздействия - одно. Давность возникновения ЗЧМТ - около 2-3 недель от даты выполнения рентгенологического КТ-исследования головы гр.А. ДД.ММ.ГГГГ, на что указывают признаки подострой внутримозговой гематомы.

Установленный механизм и давность причинения ЗЧМТ гр.А. при отсутствии признаков острой ЧМТ исключают возможность ее образования ДД.ММ.ГГГГ в результате одного удара битой по левой поверхности головы.

Имевшаяся у гр.А. непроникающая ушибленная рана на границе теменной и затылочной области слева причинена тупым твердым предметом. Давность возникновения раны - незадолго до осмотра в леченом учреждении ДД.ММ.ГГГГ в 15 ч. 45 мин. Эта рана расценивается как легкий вред здоровью (т. 2 л.д. 95-111).

Согласно заключению специалиста, изготовленному на основании письменного запроса адвоката, у Лилякова Д.А. имелся подвывих первого шейного позвонка, на что указывают клинические данные: отмеченные при обращении за медицинской помощью ДД.ММ.ГГГГ жалобы на «боль при движении в шее»; рентгенологические данные: наличие на рентгенограммах от ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ признаков подвывиха первого шейного позвонка.

Местом приложения травмирующего воздействия могла быть правая ушная область головы, на что указывают отмеченное при осмотре ДД.ММ.ГГГГ наличие «ушиба области правой ушной раковины», рентгенологические особенности подвывиха: ассиметрия вертикальных щелей атлантоосевого сустава.

Имевшийся у Лилякова подвывих мог быть причинен как в результате одного, так и нескольких травмирующих воздействий. Описанная ДД.ММ.ГГГГ клиническая картина, а также данные рентгенологического исследования от ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ свидетельствуют о возможности его причинения ДД.ММ.ГГГГ

Имевшийся у Лилякова подвывих первого шейного позвонка повлек за собой длительное расстройство здоровья продолжительностью свыше 3х недель и расценивается как средней тяжести вред здоровью.

Анализируя исследованные в судебном заседании доказательства, суд находит их совокупность достаточной для признания вины Лилякова Д.А. в совершении инкриминируемого деяния установленной.

Стороной защиты в судебном заседании выражено мнение о том, что исследованными доказательствами не установлено, что именно действиями Лилякова потерпевшему гр.А. был причинен тяжкий вред здоровью, гр.А. имевшуюся у него травму мог получить при иных обстоятельствах, а не от действий Лилякова; первым насилие к Лилякову применил гр.А. и это насилие вызвало противодействие; Лиляков оборонялся, поэтому ударил битой гр.А., в действиях Лилякова имеются признаки необходимой обороны, своими действиями Лиляков причинил только рассечение кожи головы слева, с учетом изложенного Лиляков должен быть оправдан.

Суд считает изложенные доводы стороны защиты о невиновности Лилякова несостоятельными и опровергнутыми исследованными доказательствами.

Тот факт, что у гр.А. имелась травма, квалифицируемая как тяжкий вред здоровью, сомнений не вызывает и установлен рядом заключений экспертов.

Так из заключения эксперта от ДД.ММ.ГГГГ следует, что у гр.А. имелась черепно-мозговая травма в виде ушиба головного мозга средней степени тяжести, перелома костей свода черепа, ушибленной раны волосистой части головы. Квалифицируется как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни.

Выводы эксперта, изложенные в заключении от ДД.ММ.ГГГГ, о наличии у гр.А. травмы, квалифицируемой как тяжкий вред здоровью, подтверждаются заключением комиссии экспертов <адрес> бюро СМЭ, где более подробно изложены составляющие элементы черепно-мозговой травмы гр.А.: перелом свода черепа, внутримозговая гематома правой височной доли, субарахноидальное кровоизлияние, рана в теменной области слева. Перелом свода черепа у гр.А. проходит по теменной кости и чешуе височной кости справа, является полным, т.е. имеется нарушение целостности наружной и внутренней костных пластинок. Локализация перелома наружной и внутренней костных пластинок совпадает.

Также к выводу о том, что у гр.А. имелась черепно-мозговая травма, квалифицируемая как тяжкий вред здоровью, пришла комиссия экспертов бюро СМЭ <адрес>, которые в заключении экспертов указали, что составляющими элементами этой травмы явились: линейный перелом правых теменной и височной костей, внутримозговая гематома височной доли правого полушария, субарахноидальное кровоизлияние, ушибленная рана теменной области головы слева. Перелом правых теменной и височной костей у гр.А. является полным, т.е. включает повреждение обеих (наружной и внутренней) костных пластинок.

Вышеуказанные заключения экспертов опровергают показания и справку специалиста гр.З. о том, что у потерпевшего гр.А. имелся перелом только наружной пластины височной кости справа, внутренняя пластина черепа у гр.А. повреждена не была; а также опровергают заключение специалиста гр.Р. о том, что у гр.А. не зафиксирована травма головного мозга с наличием всех компонентов, представляющих опасность для жизни.

Из показаний специалиста гр.З. следует, что каждый специалист видит патологию по-своему, по одному и тому же рентгеновскому снимку мнения специалистов могут различаться, к выводу о том, что внутренняя пластина черепа у гр.А. не повреждена, он пришел исходя из своего опыта.

Учитывая то, что независимые друг от друга комиссии экспертов бюро СМЭ <адрес> и <адрес> пришли к одинаковому выводу о полном линейном переломе правых теменной и височной костей черепа гр.А., а также о том, что травма гр.А. в совокупности всех ее проявлений квалифицируется как тяжкий вред здоровью, по признаку опасности для жизни, у суда нет оснований не доверять указанным заключениям экспертов. Кроме того, допрошенный в судебном заседании член комиссии экспертов гр.Л. показал, что к выводу о полном переломе костей черепа у гр.А. комиссия пришла, поскольку определялась четкая линия перелома, характерная для полного перелома, а также нарушение обеих костных пластинок видно на компьютерной томограмме, в распечатанных снимках, сделанных с компьютерной томограммы. Экспертом гр.Л. в судебном заседании предъявлялись распечатанные снимки компьютерной томограммы гр.А., на которых видно полное пересечение кости черепа.

Более того, из заключения специалиста гр.М. следует, что на представленных компьютерных томограммах гр.А. от ДД.ММ.ГГГГ определяется линейный перелом чешуи височной кости справа с нарушением целостности наружного и внутреннего кортикального слоя (костных пластинок).

Совокупность исследованных в суде доказательств, позволяет суду не доверять выводам специалиста гр.З. о том, что у потерпевшего гр.А. была повреждена только наружная костная пластинка, а также заключению специалиста гр.Р. о том, что травма гр.А. не представляла опасности для жизни.

Также исследованные судом доказательства в их совокупности о локализации телесных повреждений у гр.А. позволяют не доверять показаниям свидетеля гр.Е. в судебном заседании о том, что перелом костей черепа у гр.А. находится с левой стороны. По мнению суда, свидетель гр.Е. при изучении компьютерной томографии черепа гр.А. приняла за перелом неровности костей черепа.

Доводы стороны защиты о том, что черепно-мозговая травма у гр.А. могла быть образована при других обстоятельствах, в том числе ранее ДД.ММ.ГГГГ, были основаны на справке за подписью специалиста гр.З., согласно которой возраст гематомы, имевшейся у гр.А., 10-14 суток, а также на заключении специалистов из Российского центра судебно-медицинской экспертизы, согласно которому давность возникновения закрытой черепно-мозговой травмы гр.А. - около 2-3 недель от даты выполнения компьютерной томограммы ДД.ММ.ГГГГ, на что указывают признаки подострой внутримозговой гематомы. При отсутствии признаков острой черепно-мозговой травмы исключается возможность ее образования ДД.ММ.ГГГГ

Вместе с тем, в судебном заседании специалист гр.З. показал, что у гр.А. имелась внутримозговая гематома в височной области справа, определить точный период образования которой невозможно, гематома у гр.А. могла образоваться в период до 14 дней от компьютерно-томографического исследования ДД.ММ.ГГГГ, в том числе и ДД.ММ.ГГГГ К такому выводу он пришел, исходя из плотности гематомы и по изменениям вещества мозга, окружающего гематому.

Согласно заключению комиссии экспертов <адрес> бюро СМЭ № зафиксированная у гр.А. при поступлении в нейрохирургическое отделение ГКБ № ДД.ММ.ГГГГ неврологическая симптоматика соответствует клинической картине острого периода черепно-мозговой травмы.

Такие понятия, как «острая внутримозговая гематома» и «подострая внутримозговая гематома», встречаются в отдельных литературных источниках применительно к внутримозговым гематомам, сопровождающимся компрессией (сдавлением) головного мозга. При «острой внутримозговой гематоме» симптоматика компрессии головного мозга проявляется в срок до 3х суток, при «подострой внутримозговой гематоме» - в период от 4х до 14-ти суток от момента травмы.

Поскольку у гр.А. признаков компрессии головного мозга не имелось, использование таких понятий, как «острая внутримозговая гематома» или «подострая внутримозговая гематома», в данном случае является некорректным. Следует отметить, что по результатам компьютерной томографии головного мозга, выполненной на 7-е сутки от момента поступления в стационар - ДД.ММ.ГГГГ, у гр.А. имелась трансформирующаяся травматическая внутримозговая гематома правой височной доли с наличием перифокального отека мозгового вещества, признаки небольшого субарахноидального кровоизлияния, линейный перелом теменной и височной костей справа. Отмеченные явления трансформации (рассасывания) гематомы с явлениями сохраняющегося перифокального отека мозгового вещества характерны для травмы, давность которой исчисляется несколькими сутками, что не противоречит клиническим данным о сроке получения черепно-мозговой травмы у гр.А. незадолго до поступления в нейрохирургическое отделение ГКБ № ДД.ММ.ГГГГ

Неврологическая симптоматика, зафиксированная ДД.ММ.ГГГГ, с учетом ее постепенного регресса на фоне лечения, в сочетании с результатами компьютерной томографии от ДД.ММ.ГГГГ, соответствуют сроку получения черепно-мозговой травмы ДД.ММ.ГГГГ

Выводы экспертов <адрес> бюро СМЭ согласуются с заключением комиссии экспертов бюро СМЭ <адрес> о том, что характерная неврологическая симптоматика, отмеченная у гр.А. при поступлении в нейрохирургическое отделение ГКБ № ДД.ММ.ГГГГ и зарегистрированная в медицинских документах, свидетельствует о наличии у него черепно-мозговой травмы и подтверждается данными компьютерной томограммы ДД.ММ.ГГГГ Указанное соответствует клинической картине острого периода черепно-мозговой травмы, что не противоречит данным о формировании ее ДД.ММ.ГГГГ

Явления трансформации гематомы на компьютерной томограмме головы от ДД.ММ.ГГГГ в виде формирования постконтузионной кисты с четкими неровными контурами, окруженной ободком глиозных изменений вещества мозга, с менее отчетливой линией перелома правых височной и теменной костей, соответствуют давности травмы, не противоречащей указанному выше сроку.

Клинико-рентгенологических данных, позволяющих предположить получение черепно-мозговой травмы гр.А. до ДД.ММ.ГГГГ, в представленных материалах не имеется.

Таким образом, две группы экспертов, анализируя неврологические симптомы, выявленные у гр.А. при поступлении ДД.ММ.ГГГГ в стационар, а также свойства имевшейся у потерпевшего гематомы, пришли к выводу о том, что черепно-мозговая травма гр.А. могла образоваться ДД.ММ.ГГГГ, клинико-рентгенологических данных о получении травмы до ДД.ММ.ГГГГ не имеется.

Заключения экспертов о давности получения гр.А. травмы согласуются с показаниями потерпевшего гр.А., свидетелей гр.Б., гр.Ц., гр.В., гр.Г., гр.А., согласно которым до удара битой ДД.ММ.ГГГГ у гр.А. черепно-мозговых травм не было, а также с показаниями свидетеля гр.Д., который пояснил о том, что со слов гр.А. ему известно, что последний находился в больнице с черепно-мозговой травмой, полученной именно в результате удара битой; о других обстоятельствах получения травмы гр.А. гр.Д. не рассказывал. У суда нет оснований не доверять показаниям указанных лиц, поскольку никто из них ранее с гр.У. знаком не был, основания для оговора ими Лилякова в суде не установлены.

С учетом изложенных доказательств, образующих совокупность, согласующихся между собой, суд не доверяет заключению специалистов Российского центра судебно-медицинских экспертиз, согласно которому травма гр.А. не могла быть получена ДД.ММ.ГГГГ

Специалист гр.З. в судебном заседании показал, что точный срок образования гематомы определен быть не может, поэтому исходя из свойств гематомы, он пришел к выводу, что она могла быть образована в пределах 14 суток от дня проведения компьютерной томографии гр.А. ДД.ММ.ГГГГ, в том числе и ДД.ММ.ГГГГ Таким образом, показания специалиста гр.З. не противоречат заключениям комиссий экспертов бюро СМЭ <адрес> и <адрес> об образовании травмы у гр.А. ДД.ММ.ГГГГ

По мнению стороны защиты, довод о том, что травма гр.А. образована не от действий Лилякова, подтверждается также и тем, что исследованными доказательствами установлено, что Лиляков ударил гр.А. битой в левую теменную часть головы, а гематома и перелом костей черепа у гр.А. расположены справа.

Анализируя все исследованные доказательства в совокупности, суд приходит к выводу о том, что указанный вывод стороны защиты не нашел своего подтверждения.

Комиссия экспертов <адрес> бюро СМЭ пришла к выводу о двух возможных механизмах причинения черепно-мозговой травмы гр.А., которые изложила в своем заключении:

1) черепно-мозговая травма у гр.А. могла образоваться в результате двух ударных воздействий твердого тупого предмета с зонами приложения травмирующей силы в теменную область слева и теменно-височную область справа. При таком механогенезе травмы не исключается возможность ее получения при ударе по голове твердым тупым предметом с последующим падением пострадавшего из положения стоя на плоскость и соударением головой о твердую поверхность;

2) принимая во внимание тот факт, что компьютерная томография является инструментальным методом диагностики, не дающим 100% гарантии визуализации всей линии перелома, не исключается, что при этом исследовании отобразилась лишь часть линии перелома свода черепа, проходящая по правой теменной и височной костям, но не видна та часть, которая, возможно, имеется на левой теменной кости. При таком варианте вполне допустимо образование черепно-мозговой травмы у гр.А. от одного ударного воздействия твердого тупого предмета с зоной приложения травмирующей силы в теменную область слева.

По мнению комиссии экспертов бюро СМЭ <адрес>, черепно-мозговая травма у гр.А. образовалась в два этапа - первоначального ударного воздействия твердого тупого предмета с ограниченной травмирующей поверхностью в левую теменную область головы, с последующим падением пострадавшего из положения стоя (либо положения близкого к нему) на плоскость с ударом об нее правой боковой поверхностью головы.

Локализация и характер внутримозговой гематомы в сочетании с наличием в данной области субарахноидального кровоизлияния, а также характер и направление линейного перелома правых теменной и височной костей, характерны для повреждений, образующихся в месте непосредственного ударного воздействия твердого тупого предмета с широкой плоскостью (ударе о таковой) и не могли быть сформированы от удара битой в левую теменную область головы.

На представленных краниограммах от ДД.ММ.ГГГГ и компьютерных томограммах головы от ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ линия перелома правых теменной и височной костей визуализируется по всей ее длине.

Возникновение линейного перелома височной и теменной костей справа, аналогичного выявленному у гр.А., при ударном воздействии твердым тупым предметом в левую теменную область с отсутствием переломов костей свода черепа в месте удара, является невозможным.

Существование линии перелома костей свода черепа, не различимой на компьютерных томограммах, невозможно.

По мнению суда, категоричный вывод комиссии экспертов бюро СМЭ <адрес> о том, что невозможно существование линии перелома костей свода черепа, не различимой на компьютерных томограммах, необоснован. В частности, указанный вывод опровергается показаниями экспертов гр.Л. и гр.К., допрошенных в судебном заседании, которые пояснили, что компьютерная томография не дает 100% гарантии визуализации всей линии перелома на всем протяжении. Компьютерная томография - срезы, которые отображаются в виде колец, поэтому этот метод эффективен, когда линия перелома вертикальная. Если линия перелома горизонтальная, то на срезе она не всегда видна. На голове, имеющей форму шара, не всегда возможно определить линию перелома от начала и до конца. Возможны ситуации, что часть линии перелома отображается на рентгеновских снимках и компьютерных томограммах, а часть - нет. Выводы комиссии экспертов из <адрес> были основаны на суждении о том, что компьютерная томография позволяет полностью визуализировать линию перелома, однако это суждение не соответствует действительности. Переломы черепа компьютерной томографией выявляются только если срез проходит перпендикулярно линии перелома. Если срез проходит под небольшим углом или параллельно, то линия перелома будет не видна. Эти суждения подтверждаются специальной научной литературой по нейрорадиологии.

Допрошенный в судебном заседании специалист гр.М. также показал, что при попадании линии перелома в линию сканирования при проведении компьютерной томографии, линия перелома может быть не видна.

Таким образом, с учетом показаний потерпевшего гр.А., который не помнит, чтобы он падал после удара битой, а также показаний свидетелей гр.Б. и гр.Ц., не видевших падения гр.А., а также показаний подсудимого гр.У., который пояснил, что после удара битой потерпевший гр.А. присел, не падал из положения стоя, суд приходит к выводу о том, что черепно-мозговая травма у гр.А. не могла образоваться в результате двух ударных воздействий твердого тупого предмета с зонами приложения травмирующей силы в теменную область слева и теменно-височную область справа. Исследованными судом доказательствами не установлен факт приложения травмирующей силы в теменно-височную область головы гр.А. справа.

Как следует из приведенного выше анализа доказательств, данных о том, что травма гр.А. была получена при иных обстоятельствах, чем от удара битой, ранее ДД.ММ.ГГГГ, не имеется.

С учетом изложенных доводов суд приходит к однозначному выводу о том, что черепно-мозговая травма гр.А. была причинена в результате удара битой, нанесенного Лиляковым, в левую теменную область головы потерпевшего. При этом часть линии перелома теменной кости черепа гр.А. проходила параллельно плоскости сканирования, поэтому не отобразилась на компьютерной томографии. Продолжение линии перелома, проходящее по теменной и височной костям справа, находилось перпендикулярно линии перелома, поэтому отобразилось на компьютерной томографии от ДД.ММ.ГГГГ

Суждение комиссии экспертов бюро СМЭ <адрес> о том, что возникновение линейного перелома височной и теменной костей справа, аналогичного выявленному у гр.А., при ударном воздействии твердым тупым предметом в левую теменную область с отсутствием переломов костей свода черепа в месте удара, является невозможным, не противоречит установленным судом обстоятельствам получения травмы гр.А. от удара битой в левую теменную область, поскольку эксперты исходили из отсутствия линии перелома теменной кости слева на компьютерной томографии. Однако совокупность исследованных судом доказательств позволяет сделать вывод о том, что перелом теменной кости черепа гр.А. имелся в месте удара битой, однако линия перелома в этой части параллельна плоскости сканирования, поэтому не отобразилась на компьютерной томограмме.

Такой вывод суда основан на заключении комиссии экспертов <адрес> бюро СМЭ, на показаниях экспертов гр.Л., гр.К., специалиста гр.М., а также на анализе иных доказательств, свидетельствующих о невозможности другого механизма получения черепно-мозговой травмы потерпевшим гр.А..

Кроме того, из показаний экспертов гр.Л. и гр.К. установлено, что отсутствие повреждений внутричерепных тканей с левой стороны, т.е. в месте приложения травмирующей силы в левую теменную область, и наличие при этом внутримозговой гематомы справа, не противоречит выводу о механизме образования черемно-мозговой травмы у гр.А. при ударе в левую теменную область.

Так эксперт гр.Л. показал, что внутримозговая гематома при ударном воздействии на голову может возникнуть где угодно. В научной литературе нет данных о том, что существует связь между точкой приложения травмирующей силы и местом образования гематомы в мягких внутричерепных тканях. Перелом костей черепа может не влечь внутричерепной травмы.

Эксперт гр.К. показал, что отсутствие повреждений на мозге с левой стороны объясняется тем, что большие очаги повреждений образуются на стороне противоудара, т.е. при ударе слева, повреждения образуются справа.

Из показаний специалиста гр.Е. также следует, что от удара по левой стороне возможно образование повреждений тканей мозга на противоположной стороне.

Также эксперт гр.К. показал, что тот факт, что после удара битой потерпевший гр.А. упал (присел) свидетельствует о том, что повреждение мозга было причинено именно в результате этого удара, что и повлекло потерю ориентации в пространстве. Удар битой, от которого не была бы причинена травма мозга, не повлек бы падение человека, поскольку бита гораздо легче тела человека. По мнению суда, данный довод также свидетельствует о причинении травмы мозга гр.А. именно от удара битой, нанесенной Лиляковым.

Доводы стороны защиты о наличии в действиях Лилякова признаков необходимой обороны не нашли своего подтверждения исследованными доказательствами.

Так, в судебном заседании потерпевший гр.А. показал, что после того, как он почувствовал резкое торможение, увидел с левой стороны от их машины автомашину <данные изъяты>, из которой вышел Лиляков и подошел к дверям водителя гр.Ц.. Он посчитал, что начинается драка, и они с гр.Б. решили, что надо помочь гр.Ц.. Между Лиляковым и гр.Ц. шел разговор на повышенных тонах, они ругались. Он подошел и сильно толкнул Лилякова в бок ладонью, т.к. хотел пресечь конфликтную ситуацию. Лиляков побежал к багажнику своей машины. За ним никто не побежал. Он пошел к заднему краю автомашины «<данные изъяты>», откуда ему было видно Лилякова, до которого было около 3х метров. Лиляков что-то достал из багажника, затем быстро приблизился к нему (гр.А.) и нанес ему сильный удар битой, которую удерживал двумя руками, сверху в левую часть головы. В момент нанесения удара он находился в метре от автомашины «<данные изъяты>» и в 2-3 метрах от автомашины <данные изъяты>. Перед ударом битой Лиляков сделал к нему 3-4 шага.

Из оглашенных показаний потерпевшего гр.А. следует, что Лиляков выйдя из своей автомашины, громко кричал на гр.Ц., жестикулировал, подошел к нему. Они с гр.Б. посчитали, что Лиляков может ударить гр.Ц., поэтому подошли к нему.

Он толкнул Лилякова в плечо, чтобы тот не ударил гр.Ц.. Лилякову никто не угрожал, намерений бить его не имели.

Показания потерпевшего гр.А. подтверждаются показаниями свидетеля гр.Б., который пояснил, что Лиляков, подойдя к двери водителя гр.Ц., схватил последнего за рукав одежды. В той обстановке он посчитал, что Лиляков замахивался на гр.Ц.. гр.А. вышел из машины первым, он шел следом. Оба обходили «Баргузин» спереди. Когда подошли к месту конфликта, то гр.Ц. находился к ним спиной, а Лиляков - лицом. Лиляков удерживал гр.Ц. за рукав одежды. гр.А. толкнул Лилякова рукой в плечо, никаких высказываний не было. Лиляков сделал несколько быстрых шагов к багажнику своей автомашины. От места конфликта до багажника <данные изъяты> было 2-3 метра. Из багажника Лиляков достал предмет, похожий на палку и ударил этим предметом гр.А.. Во время удара гр.А. находился возле заднего угла автомашины «<данные изъяты>». гр.Ц. стоял рядом с гр.А., он (гр.Б.) - чуть позади. После удара гр.А. по голове, Лиляков сразу замахнулся на гр.Ц., который отшагнул назад.

После того, как Лиляков убежал к багажнику своей автомашины, гр.А. не преследовал его, вплотную к Лилякову не приближался. Ударяя, Лиляков удерживал биту 2мя руками. Удар битой Лиляков нанес гр.А. возле задней части «Баргузина»: гр.А. был в метре от «<данные изъяты>» и в 2-3 метрах от <данные изъяты>.

Свидетель гр.Ц. показал, что при повороте на <адрес> водитель Лиляков чуть не допустил столкновение с его автомашиной. Затем он увидел, что Лиляков выскочил из своей автомашины, он проехал еще около 1 метра и остановил автомашину. гр.У. подбежал к его водительской двери. Он в этот момент уже открыл дверь. Лиляков схватил его за рукав, оскорблял его, потянул на улицу. Между ними возникла словесная перепалка, Лиляков был настроен агрессивно, жестикулировал руками, хватал его за одежду. К нему (гр.Ц.) со спины подошли гр.А. и гр.Б.. гр.А. рукой оттолкнул Лилякова. Лиляков отшатнулся, отпустил рукав его одежды, а затем отбежал к багажнику своей машины, который был в 2,5 метрах.

гр.А. пошел вперед и стал заходить за <данные изъяты>». Он и гр.Б. подошли к углу «Баргузина». Лиляков достал из багажника биту, сделал несколько шагов и ударил битой гр.А.. Лиляков удерживал биту двумя руками. После этого Лиляков замахнулся битой на него, ему пришлось отступить назад.

В момент удара битой гр.А. находился в метре от «<данные изъяты>» и на расстоянии около 2х метров от <данные изъяты>.

Показания потерпевшего гр.А., свидетелей гр.Б. и гр.Ц. достаточно подробны, последовательны как в суде, так и на стадии досудебного производства по уголовному делу, согласуются между собой и с другими исследованными доказательствами, поэтому оснований не доверять им у суда не имеется, свидетели гр.Б. и гр.Ц. дали аналогичные показания и при проведении очных ставок с Лиляковым. гр.А., гр.Б. и гр.Ц. с подсудимым Лиляковым до преступления знакомы не были, личных отношений не имели, поэтому оснований для оговора Лилякова, по мнению суда, у них не имеется.

Показания гр.А., гр.Б. и гр.Ц. подтверждаются показаниями свидетеля гр.В., которому со слов гр.Б. известно о том, что гр.У. ударил гр.А. битой по голове; показаниями свидетелей гр.Ч., гр.Д., гр.А., которым со слов гр.А. известно, что его ударил по голове битой водитель <данные изъяты> Лиляков; показаниями свидетеля гр.П., согласно которым ДД.ММ.ГГГГ он был очевидцем того, как гр.У. достал из багажника автомашины <данные изъяты> бейсбольную биту и ударил ею гр.А. по голове.

Таким образом, из показаний потерпевшего гр.А., свидетелей гр.Б. и гр.Ц., которые были участниками исследуемого в судебном заседании события, находились в непосредственной близости от места преступления, установлено, что после возникновения на проезжей части аварийной ситуации между автомашинами под управлением Лилякова и гр.Ц., конфликт спровоцировал именно Лиляков, который выбежал из своей автомашины, начал кричать на гр.Ц., подбежал к последнему, схватил его за одежду, вынудив выйти из машины, жестикулировал руками. гр.А. и гр.Б., видя конфликтную ситуацию, учитывая эмоциональную жестикуляцию Лилякова, который при этом размахивал руками, обоснованно полагая, что Лиляков может ударить гр.Ц., вышли из автомашины, чтобы помочь своему товарищу и пресечь дальнейшее разрастание конфликта. Для этого гр.А. оттолкнул рукой Лилякова в сторону от гр.Ц., после чего Лиляков отпустил рукав одежды гр.Ц.. По мнению суда, действия гр.А. были ответной реакцией на агрессивное поведение Лилякова, и не являлись общественно опасными. Затем Лиляков убежал к багажнику своей автомашины, откуда достал бейсбольную биту. гр.А. прошел в том же направлении, находился ближе к автомашине «<данные изъяты>» - в 1 метре, и в 2-3 метрах от автомашины <данные изъяты>, что свидетельствует об отсутствии у гр.А. умысла на преследование Лилякова, который находился возле багажника автомашины <данные изъяты>. Учитывая то, что изначально Лиляков и гр.А. располагались в одном и том же месте - возле дверей автомашины «<данные изъяты>», откуда Лиляков начал движение к багажнику своей автомашины, при наличии у гр.А. умысла преследовать Лилякова, о чем показал подсудимый в судебном заседании, Лиляков не успел бы подойти к багажнику, открыть его и достать биту, поскольку гр.А. настиг бы Лилякова ранее на таком незначительном расстоянии как неполная длина кузова машины. Перед нанесением удара битой Лиляков сделал несколько шагов по направлению к гр.А., что свидетельствует об агрессивном наступательном поведении подсудимого.

Учитывая изложенные выше обстоятельства, суд приходит к выводу о том, что признаков необходимой обороны либо превышения необходимой обороны в действиях Лилякова не усматривается.

Показаниям свидетеля гр.П. о том, что в момент удара битой потерпевший гр.А. был ближе к <данные изъяты>, чем к «<данные изъяты>», суд не доверяет, т.к. показания гр.П. в этой части противоречивы, опровергаются показаниями гр.А., гр.Ц. и гр.Б.. Свидетель гр.П. находился дальше от места происшествия, чем гр.А., гр.Ц. и гр.Б. и с учетом удаленного расстояния мог не верно оценить обстановку.

К показаниям Лилякова в судебном заседании о том, что первым дверь автомашины открыл гр.Ц. и начал на него (Лилякова) кричать, он подошел к гр.Ц. и высказал претензию по поводу манеры его езды, при этом нецензурной бранью не выражался, руками гр.Ц. не хватал, гр.Б. сидел на пассажирском сидении рядом с гр.Ц., гр.А. ударил его сзади в правое ухо, после чего он же (гр.А.) кричал ему, чтобы он шел к ним, они его закопают; когда он убегал к багажнику своей машины гр.А., гр.Ц. и гр.Б. его преследовали; ударив гр.А., он отмахнулся, а не наступал, замахнулся на гр.Ц., т.к. считал, что его будут бить, суд относится критически.

Показания Лилякова опровергаются исследованными в суде показаниями потерпевшего гр.А., свидетелей гр.Ц. и гр.Б., анализ которым был дан выше.

Показания Лилякова в суде противоречат его же показаниям, которые он изложил собственноручно, в частности о том, что он остановился и в нецензурной форме выразил свое отношение гр.Ц. о манере его езды. гр.Ц. ему ответил в грубой форме. Он разозлился и вышел из машины, при этом размахивал руками и нецензурно выражался. Могло показаться, что он хочет ударить гр.Ц.. Как из машины вышли гр.Б. и гр.А., он не заметил. Он неверно оценил обстановку, достал биту из багажника и ударил ею гр.А..

Кроме того, показания гр.У. в судебном заседании и на предварительном следствии непоследовательны и противоречивы.

Так, в судебном заседании Лиляков сообщил, что автомашина «<данные изъяты>» под управлением гр.Ц. заехала колесами на тротуар. Вместе с тем, сам же Лиляков в суде пояснил, что не видел автомашину «<данные изъяты>» остановившуюся на перекрестке, поскольку автомашина под управлением гр.Ц. находилась справа от него и немного сзади, а он смотрел налево. При таких обстоятельствах показания Лилякова о наезде автомашины под управлением гр.Ц. на тротуар вызывают обоснованные сомнения.

Свидетель гр.Ц. пояснил, что он не заезжал колесами на тротуар, находился справа от автомашины <данные изъяты> и слева от бордюрного камня. Из показаний свидетеля гр.П. также следует, что когда он подходил к автомашине «<данные изъяты>», то она правой стороной находилась не на тротуаре, а на проезжей части.

Представленные гр.У. суду фотографии выезда от завода «<данные изъяты>» на <адрес> не могут являться доказательством того, что гр.Ц., управляя автомашиной «<данные изъяты>», выезжал на <адрес> заехав правыми колесами на тротуар, поскольку из указанных фотографий невозможно сделать вывод о расположении автомашин <данные изъяты> и «<данные изъяты>» на перекрестке ДД.ММ.ГГГГ

До допроса в судебном заседании Лиляков не сообщал о том, что гр.Ц. начал на него первым кричать, а давал показания о том, что он сам подошел к водительской двери гр.Ц..

Показания гр.У. о том, что он первым подошел к водительской двери гр.Ц. подтверждаются показаниями гр.Ц., гр.Б..

В судебном заседании Лиляков показал, что гр.Б. вышел из автомашины через пассажирскую дверь из кабины. На предварительном следствии Лиляков показал, что не обратил внимания, с каких мест выходили пассажиры автомашины «Баргузин».

Из показаний Лилякова следует, что после удара битой гр.А. гр.Ц. и гр.Б. продолжали двигаться в его сторону, поэтому он замахнулся на гр.Ц.. По мнению суда, эти показания не соответствуют объективной ситуации. Лиляков показал, что когда он убежал к багажнику, гр.А., гр.Ц. и гр.Б. преследовали его. При этом он успел преодолеть одинаковое с гр.А., гр.Б. и гр.Ц. расстояние, открыть багажник своей автомашины, достать оттуда бейсбольную биту, ударить ею гр.А., а гр.Ц. и гр.Б. тем временем, как следует из показаний подсудимого, продолжали двигаться в его сторону. Таким образом, показания подсудимого противоречат здравому смыслу, поскольку при наличии у гр.Б. и гр.Ц. умысла в действительности догнать Лилякова, они настигли бы его у багажника машины, когда он открывал этот багажник и доставал оттуда биту, поскольку они преодолевали с ним одно и то же расстояние, это расстояние было маленьким - несколько метров, и они не могли потратить на него больше времени, чем подсудимый.

Вместе с тем, из показаний потерпевшего гр.А., свидетелей гр.Б. и гр.Ц. следует, что они не преследовали Лилякова и не имели такого намерения. гр.А. в момент удара находился в метре от автомашины «<данные изъяты>» и в 2-3 метрах от автомашины БМВ. Это обстоятельство, по мнению суда, свидетельствует о том, что гр.А. действительно не приближался к Лилякову и не преследовал его.

Из оглашенных показаний Лилякова на досудебной стадии производства по уголовному делу следует, что выезжая на ш. Космонавтов, он едва избежал столкновения с автомашиной «<данные изъяты>», затем к нему подошел ранее не знакомый водитель указанной автомашины и оставил свой номер сотового телефона. В судебном заседании Лиляков показал, что о том, что водитель автомашины «Инфинити» ему, якобы, не знаком, хотя в действительности являлся его партнером по бизнесу гр.Ж., ему посоветовал сказать адвокат.

Таким образом, с учетом имеющихся в показаниях Лилякова противоречий, с учетом несоответствия его показаний другим исследованным доказательствам, а также с учетом того, что Лиляков сообщал в ходе допроса заведомо не соответствующие действительности сведения, у суда имеются основания не доверять показаниям Лилякова и относится к ним критически, расценивать их как способ защиты.

Доводы стороны защиты о наличии в действиях Лилякова признаков необходимой обороны основаны на показаниях подсудимого о том, что гр.А. ударил его кулаком в ухо, и на заключении специалистов Российского центра судебно-медицинской экспертизы о том, что у Лилякова Д.А. имелся подвывих первого шейного позвонка, который причинен воздействием тупого твердого предмета, местом приложения травмирующего воздействия могла быть правая ушная область головы. Описанная ДД.ММ.ГГГГ клиническая картина, а также данные рентгенологического исследования от ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ свидетельствуют о возможности его причинения ДД.ММ.ГГГГ Имевшийся у Лилякова Д.А. подвывих первого шейного позвонка, повлек за собой длительное расстройство здоровья продолжительностью более 21 дня, и по этому критерию расценивается как средней тяжести вред здоровью.

Потерпевший гр.А. в своих показаниях последовательно говорил о том, что он толкнул Лилякова в плечо, в ухо не ударял. С учетом того, что потерпевший гр.А. признает факт применения к Лилякову физической силы в виде толчка рукой в плечо, у суда нет оснований не доверять его показаниям. Кроме того, показания гр.А. в этой части согласуются с показаниями свидетелей гр.Б. и гр.Ц..

Показания подсудимого Лилякова о том, что гр.А. ему был нанесен удар в ухо, после чего ухо сильно распухло, опровергаются объективными данными: фотографиями Лилякова, сделанными в период задержания в ДД.ММ.ГГГГ., приобщенными прокурором к уголовному делу, на которых видно, что правое ухо Лилякова не отличается от левого по размеру и форме; показаниями свидетеля гр.Г. о том, что он возил Лилякова в травмпункт, видимых телесных повреждений у Лилякова не было, врач, осматривавший Лилякова, диагноз - ушиб мягких тканей головы, установил со слов Лилякова, поскольку видимых телесных повреждений не было; справкой из медицинской части ФБУ <данные изъяты>, согласно которой Лиляков был осмотрен врачом при поступлении в ФБУ <данные изъяты> ДД.ММ.ГГГГ Жалоб на здоровье не предъявлял.

У суда имеются основания не доверять заключению специалистов Российского центра судебно-медицинской экспертизы в части получения Лиляковым телесных повреждений ДД.ММ.ГГГГ от удара в правое ухо, поскольку указанное заключение опровергается справкой из ГКБ № от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которой на рентгенографии черепа, шейного отдела позвоночника, С1 - костно-травматических изменений нет. Таким образом, по состоянию на ДД.ММ.ГГГГ телесных повреждений, в т.ч. подвывиха первого шейного позвонка, у Лилякова выявлено не было.

Кроме того, из заключения эксперта следует, что установленный Лилякову при обращении за медицинской помощью диагноз: «ЗЧМТ. Сотрясение головного мозга. Подвывих С-1», не нашел своего объективного подтверждения результатами изучения представленных рентгеновских снимков, а также объективной неврологической симптоматикой, поэтому данные диагнозы не могут быть учтены при экспертной оценке тяжести вреда здоровью. Также Лилякову ставился диагноз: «ушиб шеи, ушиб волосистой части головы». Однако конкретных объективных данных (изменение цвета кожных покровов, припухлость и т.п.), на основании которых был выставлен этот диагноз, в представленной медицинской документации не зафиксировано.

Таким образом, справка из ГКБ № и заключение эксперта согласуются в той части, что на рентгеновских снимках не зафиксировано повреждений шейного отдела позвоночника у Лилякова.

Заключение эксперта о том, что в медицинской документации не зафиксированы объективные данные, позволяющие установить диагнозы «ушиб шеи, ушиб волосистой части головы», согласуется с показаниями свидетеля гр.Г. о том, что у Лилякова не было видимых телесных повреждений, врач устанавливал диагноз со слов подсудимого.

С учетом анализа исследованных доказательств, суд приходит к выводу, что факт нанесения гр.А. удара кулаком в правое ухо Лилякову не установлен, поскольку отсутствует совокупность достоверных доказательств его подтверждающих. Также исследованными в суде доказательствами не установлен факт причинения гр.А. каких-либо телесных повреждений Лилякову, объективные данные, подтверждающие этот факт, отсутствуют.

Факт нахождения Лилякова на стационарном лечении в больнице в январе-феврале 2010 г. не свидетельствует о том, что заболевания (травмы), имевшиеся у Лилякова, образовались от действий гр.А.. Исследованными судом доказательствами не установлена давность появления у Лилякова заболеваний (травм) и причинно-следственная связь между действиями гр.А., толкнувшего Лилякова, и образованием у последнего заболеваний (травм).

Так из показаний свидетеля гр.Т., работающего заведующим хирургическим отделением больницы, где Лиляков в ДД.ММ.ГГГГ проходил лечение, установлено, что у Лилякова были диагностированы подострый период сотрясения головного мозга, подвывих шейного позвонка. Сотрясение головного мозга может протекать от 1 до 3х месяцев. Давность подвывиха шейного позвонка установить сложно.

Таким образом, анализируя совокупность исследованных доказательств, суд приходит к выводу о недоказанности факта причинения гр.А. телесных повреждений Лилякову ДД.ММ.ГГГГ и о наличии у Лилякова каких-либо телесных повреждений по состоянию на декабрь 2009 г.

Допрошенный в судебном заседании свидетель гр.Ж., исходя из его показаний, не видел событий, имеющих непосредственное отношение к исследуемому в суде факту. Он показал, что проезжая по <адрес> ДД.ММ.ГГГГ в дневное время, на выезде от завода «<данные изъяты>» увидел 2 автомашины: <данные изъяты>, похожую на машину Лилякова, и «<данные изъяты>». Проехал чуть дальше, остановился и пошел в сторону этих машин. Пока шел, увидел, что между машинами стоят несколько мужчин, в одном из них узнал Лилякова. Была какая-то потасовка, в ходе которой Лиляков отшатнулся. Когда он дошел до автомашины <данные изъяты>, там встретил Лилякова, который пояснил, что разберется сам. Таким образом, показания гр.Ж. не опровергают ни показаний подсудимого Лилякова, ни показаний потерпевшего гр.А. и свидетелей гр.Б. и гр.Ц. об обстоятельствах преступления.

Вместе с тем, суд не доверяет оглашенным показаниям свидетеля гр.Ж. о том, что он видел, что перед Лиляковым стоял один мужчина, а за спиной Лилякова находились еще двое мужчин, один из которых ударил Лилякова рукой в область шеи, головы или плеча. Указанные показания не согласуются с показаниями гр.Ж. в суде о том, что он видел лишь силуэты мужчин, пока шел по направлению к автомашинам, видел какие-то движения, но какие именно, не видел из-за машины, которая загораживала ему обзор; была какая-то потасовка, и Лиляков сильно отшатнулся. Таким образом, гр.Ж., который дал в суде достаточно детальные показания, не говорил ни о конкретном местоположении мужчин, ни об ударе, нанесенном Лилякову.

Кроме того, оглашенные показания гр.Ж. о местоположении гр.А., гр.Б. и гр.Ц. не согласуются с показаниями как указанных лиц о том, что они были перед лицом Лилякова, так и с показаниями подсудимого Лилякова, который пояснял, что сзади него находился только один гр.А..

Свидетель защиты гр.Х. не являлся очевидцем событий, исследуемых в судебном заседании, он приехал на место преступления позднее, поэтому его показания не влияют на разрешение вопросов о механизме образования у гр.А. травмы головы, о наличии в действиях Лилякова признаков необходимой обороны.

Суд не доверяет показаниям свидетеля защиты гр.Ф. о том, что автомашина «<данные изъяты>» объезжала автомашину БМВ с нарушением правил, заехав на тротуар; из автомашины «Соболь», из водительской двери друг за другом вышли 2 мужчины; еще один мужчина вышел из автомашины «<данные изъяты>» из пассажирской двери кабины водителя и убежал за автомашину; этот мужчина подбежал сзади к Лилякову и ударил его в область головы сзади; после удара палкой, мужчина не падал, стоял на ногах; при ударе Лиляков удерживал палку одной рукой.

Показания свидетеля гр.Ф. опровергаются исследованным судом доказательствам. Так, показания гр.Ф. о том, что он попал в дорожную пробку на ш. Космонавтов по направлению от <адрес> в сторону фабрики «<данные изъяты>», опровергаются показаниями потерпевшего гр.А., свидетелей гр.Б., гр.Ц., гр.В., гр.Г., гр.Ч. о том, что ДД.ММ.ГГГГ, около 15 часов, пробки на <адрес> ни в ту, ни в другую сторону не было.

Показания гр.Ф. о том, что автомашина «<данные изъяты>» под управлением гр.Ц. объезжала автомашину <данные изъяты> под управлением Лилякова справа, заехав на тротуар, опровергаются показаниями свидетеля гр.Ц. о том, что на тротуар он не заезжал, показаниями свидетеля гр.П. о том, что автомашина «<данные изъяты>» правой стороной стояла на проезжей части, а не на тротуаре; схемой, составленной инспектором ДПС гр.И., согласно которой автомашина «<данные изъяты>» располагалась на проезжей части.

Показания гр.Ф. о том, что из водительской двери автомашины «<данные изъяты>» вышли друг за другом 2 человека (гр.Ц. и гр.Б.), а затем из пассажирской двери кабины водителя этой же автомашины вышел еще один человек (гр.А.), который оббежал машину сзади, а также о том, что в момент удара гр.У. удерживал биту одной рукой, опровергаются последовательными и согласованными показаниями потерпевшего гр.А., свидетелей гр.Ц. и гр.Б., из которых установлено, что в водительской кабине находился только гр.Ц., а гр.Б. и гр.А. располагались в пассажирском салоне. Из кабины через водительскую дверь вышел гр.Ц., а гр.Б. и гр.А. вышли через раздвижную дверь пассажирского салона и оба обошли машину спереди. В момент удара Лиляков удерживал биту двумя руками.

Показания гр.Ф. о том, что после удара битой гр.А. отшатнулся, не падал, стоял на ногах, опровергаются показаниями как подсудимого Лилякова, так и показаниями потерпевшего гр.А., свидетелей гр.Б., гр.Ц., гр.П. о том, что после удара битой гр.А. осел на снег, находился не в стоячем положении.

Изложенный комплекс противоречий в показаниях свидетеля гр.Ф. не позволяет суду доверять его показаниям, поэтому суд оценивает эти показания как недостоверные, направленные на поддержание позиции стороны защиты.

По мнению суда, изменение Лиляковым показаний о местонахождении гр.Б. в автомашине «<данные изъяты>» (на следствии пояснял, что не видел, где именно сидят пассажиры, а в суде показал, что гр.Б. сидел в кабине автомашины, рядом с гр.Ц.), направлено на придание показаниям гр.Ф. вида правдивых, согласующихся с другими доказательствами - показаниями подсудимого.

Первоначальные показания Лилякова о том, что он не видел, где сидят пассажиры гр.А. и гр.Б., по мнению суда, соответствуют действительности, поскольку как установлено из показаний гр.Ц., гр.В., гр.Б. стекла пассажирского салона автомашины «<данные изъяты>» сильно тонированы и снаружи не видно, кто именно находится внутри. Таким образом, гр.У., подойдя к водительской двери гр.Ц., изначально не видел пассажиров гр.А. и гр.Б., которые располагались в пассажирском салоне за тонированными стеклами. Если бы гр.Б. находился на пассажирском месте рядом с гр.Ц., Лиляков не мог его не увидеть.

Показания свидетеля гр.С. не подтверждают правдивость показаний свидетеля гр.Ф., поскольку адвокат гр.С. был направлен для работы с гр.Ф. неустановленными лицами и в дальнейшем о событиях ДД.ММ.ГГГГ узнал от гр.Ф..

К показаниям свидетеля защиты гр.У. о том, что со слов гр.А. ей известно о том, что до ДД.ММ.ГГГГ у него уже был удар, суд относится критически. Потерпевший гр.А. показал, что не говорил гр.У. о таком ударе, ранее травм головы у него не было. Показания гр.А. в этой части подтверждаются показаниями свидетелей гр.Б., гр.Ц., гр.В., гр.Г., гр.А. о том, что у гр.А. до ДД.ММ.ГГГГ черепно-мозговых травм не было, а также объективными данными - заключением комиссии экспертов, согласно которому клинико-рентгенологических данных о получении гр.А. травмы до ДД.ММ.ГГГГ, не имеется.

Вина Лилякова Д.А. в совершении инкриминируемого ему деяния подтверждается совокупностью исследованных доказательств. Действия подсудимого суд, с учетом позиции государственного обвинителя, квалифицирует по ч. 1 ст. 111 УК РФ, как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека.

При назначении наказания суд учитывает характер и степень общественной опасности совершенного преступления, определяемого категорией тяжкого.

Учитывает суд и данные о личности виновного, который в быту и по месту работы характеризуется положительно, занимается благотворительностью, направленной на профилактику сиротства, у психиатра и нарколога на учете не состоит, ранее не судим.

Смягчающими наказание обстоятельствами суд учитывает <данные изъяты>, частичное признание вины, оказание помощи потерпевшему непосредственно после совершения преступления, добровольное возмещение морального вреда, причиненного в результате преступления, явку с повинной.

В качестве явки с повинной суд признает изложенные самостоятельно Лиляковым Д.А. показания (т. 1 л.д. 124-126).

Отягчающих наказание обстоятельств судом не установлено.

С учетом всех вышеуказанных обстоятельств, данных о личности подсудимого, характера и степени общественной опасности преступления, суд считает, что наказание Лилякову Д.А. должно быть назначено в пределах санкции инкриминируемой статьи - в виде лишения свободы. Вместе с тем, с учетом конкретных обстоятельств преступления, наличия обстоятельств, смягчающих наказание, отсутствия обстоятельств, отягчающих наказание, данных о личности подсудимого, по мнению суда, в силу ст. 73 УК РФ исправление Лилякова Д.А. возможно без реального отбывания наказания.

Исключительных обстоятельств, позволяющих применить ст. 64 УК РФ, судом не установлено.

При назначении наказания суд учитывает правила ч. 1 ст. 62 УК РФ.

На основании ст. 1064 ГК РФ гражданский иск гр.А. на сумму 1 200 рублей подлежит удовлетворению в полном размере.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 296-299, 307-309 УПК РФ,

П Р И Г О В О Р И Л :

Признать Лиляков Д.А. виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 111 УК РФ, и назначить ему наказание в виде лишения свободы на срок три года.

В соответствии со ст. 73 УК РФ назначенное Лилякову Д.А. наказание считать условным, установив испытательный срок два года.

Возложить на Лилякова Д.А. обязанности регулярно - один раз в месяц, являться на регистрацию в специализированный государственный орган, осуществляющий исправление осужденных, не менять без уведомления указанного органа место жительства.

Меру пресечения Лилякову Д.А. до вступления приговора в законную силу оставить в виде залога. По вступлении настоящего приговора в законную силу залог возвратить залогодателю.

Вещественные доказательства: два компакт-диска, справки операторов сотовой связи с прилагающимися компакт-дисками - хранить в уголовном деле; бейсбольную биту, три отрезка бинта - уничтожить.

Взыскать с Лилякова Д.А. в пользу гр.А. в счет возмещения имущественного ущерба - 1 200 рублей.

Приговор может быть обжалован в кассационном порядке в Пермский краевой суд, через Индустриальный районный суд г. Перми в течение 10 суток со дня провозглашения, а осужденным, содержащимся под стражей, - в тот же срок со дня вручения ему копии приговора. В случае подачи кассационной жалобы, осужденный вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Судья         В.В. Подыниглазов