1-***/10
ПРИГОВОР
ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
30 июня 2010 года г. Ижевск
Индустриальный районный суд г. Ижевска Удмуртской Республики:
Председательствующий - судья Константинов С.Н., при секретаре Б., с участием государственного обвинителя – ст. помощника прокурора Индустриального района г. Ижевска Барышниковой Н.А., подсудимой Г., ее защитника Баннова В.Н., представившего удостоверение № и ордер №, потерпевшей М., представителя потерпевшей Ч., действующего на основании ордера №, представившего удостоверение №,
рассмотрев материалы уголовного дела в отношении:
Г., *** 1986 года рождения, уроженки ***, гражданки РФ, зарегистрированной по адресу: ***, ул.***, проживающей по адресу: г. Ижевск, ул. ***, имеющей средне-специальное образование, не замужней, работающей ***, военнообязанной, не судимой, обвиняемой в совершении преступления, предусмотренного ч.2 ст.109 УК РФ,
У С Т А Н О В И Л:
Г. совершила неосторожное преступление против жизни при следующих обстоятельствах.
В 2006 году Г. окончила **** по специальности сестринское дело, получив *** 2006 года диплом серии ***, присвоена квалификация «медицинская сестра».
На основании приказа главного врача ГУЗ «Первая РКБ МЗ УР» *** Г. принята с *** 2006 года на должность медицинской сестры ортопедического отделения ГУЗ «Первая республиканская клиническая больница МЗ УР», для нее в соответствии с разделом II должностной инструкции № 60 палатной медицинской сестры ортопедического отделения, утвержденной 28 октября 2004 года главным врачом ГУЗ «Первая РКБ МЗ УР», основной функцией является выполнение врачебных назначений. Кроме того, в соответствии с разделом III указанной инструкции Г. обязана … точно и четко выполнять все указания врачей и порученные ей медицинские манипуляции (разрешенные для выполнения среднему медицинскому работнику). В соответствии с п. 8 раздела III должностной инструкции Г. обязана выполнять внутримышечные, подкожные и внутривенные инъекции.
22 августа 2007 года медицинская сестра ортопедического отделения ГУЗ «Первая республиканская клиническая больница МЗ УР» Г., находясь на дежурстве в помещении указанного отделения, расположенного по адресу: г. Ижевск, Воткинское шоссе, 57, в помещении палаты №***, вследствие ненадлежащего исполнения своих профессиональных обязанностей, в виду небрежного отношения к их исполнению, действуя вопреки разделу III должностной инструкции, в соответствии с которым обязана точно и четко выполнять указания врачей и порученные ей медицинские манипуляции, игнорируя данные листа врачебных назначений медицинской карты стационарного больного № *** на имя М., а также карты сестринских манипуляций, в которых отсутствовали сведения о врачебных назначениях М. лекарственного препарата баралгетас (баралгин), самостоятельно приняла решение о применении указанного препарата. Далее Г., вследствие ненадлежащего исполнения своих профессиональных обязанностей, осознавая, что не имеет права определять и изменять характер врачебных назначений, без согласования с лечащим или дежурным врачом, не выяснив у пациента переносимость, действуя в нарушение разделов II и III своей должностной инструкции, проявляя преступную небрежность, при помощи медицинского шприца ввела М. внутримышечную инъекцию баралгетаса (баралгина), что немедленно вызвало у М. анафилактический шок. Между внутримышечным введением баралгетаса (баралгина) 22 августа 2007 гола около 22 часов и развитием у М. анафилактического шока имеется причинно-следственная связь. При этом медицинская сестра Г. не предвидела возможности наступления общественно опасных последствий своих действий в виде развития анафилактического шока и последующей смерти М., хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должна была и могла предвидеть эти последствия.
В результате, небрежные преступные действия Г., ненадлежащее исполнение профессиональных обязанностей, отсутствие необходимой внимательности и предусмотрительности к последствиям своих действий причинили по неосторожности смерть М., которая 30 августа 2007 года в 16 часов скончалась, находясь в реанимационном отделении ГУЗ «Первая РКБ МЗ УР», по адресу: г. Ижевск, Воткинское Шоссе, 57.
Причиной смерти М. явился анафилактический шок, развившийся на внутримышечное введение баралгетаса (баралгина), с наступлением клинической смерти (22 августа 2007 года) и развитием в последующем постаноксической энцефалопатии, очаговой сегментарной гнойной пневмонии (асцит – 150 мл., двухсторонний гидроторакс – 450, 500 мл., гидроперикард – 50 мл.), гнойно-некротического трахеита.
Вину по предъявленному обвинению Г. признала полностью, пояснив, что в августе 2006 года устроилась на работу в ГУЗ «Первая РКБ» медицинской сестрой в ортопедическое отделение. При приеме на работу была ознакомлена с должностной инструкцией палатной медицинской сестры знала, что должна точно и четко выполнять все указания врачей и порученные медицинские манипуляции, разрешенные для выполнения среднему медицинскому работнику. В августе 2007 года работала дежурной медсестрой, то есть только в ночное время в ортопедическом отделении. В ее функции как дежурной медицинской сестры входило: подготовка больных к плановым операциям к следующему дню, раздача пищи на ужин, раздача лекарственных препаратов в соответствии с врачебными назначениями, которые были отражены в картах стационарных больных.
22 августа 2007 года приступила к выполнению своих обязанностей в 17 часов, дежурство по отделению осуществляла совместно с санитаркой Ш., врачом Л.
По просьбе М. поставить обезболивающее, ввиду отсутствия в отделении на протяжении двух недель анальгина, решила заменить его на баралгин, хотя понимала, что могла произвести замену только с разрешения дежурного или лечащего врача на постановку соответствующей инъекции. Однако этого не сделала, посчитала, что препараты аналогичные, врач должен был дать согласие. Около 19 часов зашла в палату к М. и сообщила ей об отмене врачом промедола, назначении анальгина, которого нет, в связи с чем будет ставить баралгин (баралгетас). В ответ М. ничего не сказала, т.е. вообще никак не отреагировала, хотя должна была ее слышать. В тот момент у М. не спрашивала о переносимости анальгетиков, к которым относиться и баралгин (баралгетас). Около 22 часов зашла в палату, где находилась М., пациентка по имени Татьяна. Первоначально поставила баралгин (баралгетас) соседке М. Затем подошла к М., которая разговаривала по телефону, на ее приближение оголила ягодичную область. Первым поставила антибиотик, затем вторым шприцом - баралгетас в ягодичную мышцу. После инъекции баралгина (баралгетаса) М. неожиданно стала оседать на кровать, сказала, что у нее непереносимость баралгина, упала на кровать и потеряла сознание, стала задыхаться. Подсудимая сразу вызвала дежурного врача – Л., по его указанию ввела М. супрастин, адреналин, подала кислород. Затем подошли врачи-реаниматологи, что они делали, какие мероприятия проводили в отношении М., не видела. Затем М. была доставлена в отделение реанимации. Позднее ей стало известно, что М. умерла, пролежав без сознания в реанимации около одной недели.
В судебном заседании Г. принесла извинения представителю потерпевшей, высказала позицию, что лишь заблуждалась по поводу однотипности по химическому составу анальгина, прописанного больной, и примененного его баралгетаса, что и привело к столь необратимым последствиям. Понимает, что нарушила инструкцию, т.к. без согласования с врачом не могла производить замену лекарственного препарата.
Потерпевшая М. суду показала, что приходится матерью М. В июле 2007 года дочери планово в стационаре ГУЗ «Первая РКБ» врачом Ф. произведена операция по установке металлоконструкции. На 20 августа 2007 года планировалась операция по удалению металлоконструкции. Через приемный покой дочь помещена в «Первую РКБ», где дочь ввиду более ранних аллергический реакций на лекарственные препараты группы анальгина указала об этом, лечащим врачом был Ф. 21 августа 2007 года состоялась плановая операция по удалению металлоконструкции. В период с 20.08.2007 года по 22.08.2007 года она созванивалась с *** каждый день по сотовому телефону, дочь жалоб на здоровье не высказывала, настроение было отличное, готовилась к выписке.
22 августа 2007 года около 21 часов 30 минут позвонила *** на мобильный телефон, разговаривали около получаса, где-то около 22 часов дочь внезапно попрощалась и отключила телефон. 23 августа 2007 года около 08 часов приехала в больницу, где ей сообщили о том, что М. в реанимации. 30 августа 2007 года в 16 часов ей позвонили из реанимации и сообщили, что М. умерла. Дочь не могла не сообщить, что у нее аллергическая реакция на анальгин и его содержащие препараты, поскольку ранее уже было это выяснено при оказании медицинской помощи в г. Сарапуле, *** всегда предупреждала об этом медицинский персонал.
Смертью дочери ей причинен серьезный моральный вред и нравственные страдания. Вопрос о назначении наказания оставляет на усмотрение суда.
Свидетели К., С., А. суду показали, что, являясь родственниками и знакомыми М., узнали о гибели в августе 2007 года ее дочери ввиду анафилактического шока, возникшего в результате введения анальгинсодержащего препарата, что вызвало аллергическую реакцию. Гибель дочери причинила тяжелую моральную травму потерпевшей, ранее потерявшей других членов семьи.
Свидетель Ф. суду показал, что с 1984 года работал в Первой Республиканской клинической больнице в ортопедическом отделении врачом-ординатором. В его функциональные обязанности входило заполнять медицинскую документацию, а также осуществлять лечение стационарных больных ортопедического отделения, под руководством заведующего отделением.
В июне 2007 года первично в ортопедическое отделение поступила М. с диагнозом «асептический некроз таранной кости стопы», сопутствующим заболеванием «сахарный диабет», он был определен лечащим врачом. При сборе анамнеза М. указала на непереносимость анальгина, что было указано как внутри, так и на лицевой странице карты. В июне 2007 года операция прошла успешно без осложнений, установлена металлоконструкция в виде спиц. Наличие сахарного диабета у М. осложняло течение заболевания и проведение операции. 20 августа 2007 года М., в плановом порядке, поступила в ортопедическое отделение, для удаления металлоконструкции. Новую карту стационарного больного на имя М. составлял врач-интерн приемного покоя. Плановую повторную операцию проводил Ф., потому что спицы устанавливал он при первом оперативном вмешательстве, ему проще было их найти и удалить. 21.08.2007 года лечащий врач назначил М. димедрол и феназепам в таблетках (по одной таблетке 2 раза в день) с целью седативного расслабления организма, в том числе и психики (подавления чувства страха), в целях предоперационной подготовки.
21.08.2007 года операция по удалению металлоконструкции прошла успешно, без каких либо осложнений. Затем, после операции назначил М. в качестве обезболивающего средства анальгин 50% раствор внутримышечно при болях. Указанную запись сделал в листе врачебных назначений в медицинской карте на имя М. Анальгин был назначен на два дня 21.08.2007 года и на 22.08.2007 года чисто машинально, в том числе и в листе врачебных назначений, хотя ранее знал о наличии аллергической реакции, на титульном листе карты, заведенной в августе, указания на аллергию не было. Сделал это по классической схеме, такую схему обычно назначают всем больным, которым делают операции. Кроме того, был назначен для М. антибиотик линкомецин в виде инъекций внутримышечно. Он был назначен на 21.08.2007 и на 22.08.2007 года. Понимает, что допустил ошибку, однако она не состоит в причинной связи с рассматриваемыми событиями, поскольку медицинская сестра не имела права производить замену одного препарата на другой без назначения врача.
Свидетель К. суду показал, что в 2004 году назначен заведующим ортопедическим отделением ГУЗ «Первая РКБ».
В период рассматриваемых событий находился в отпуске, о происшедшем известно от сотрудников отделения, из результатов служебного расследования.
Карту М. в августе 2007 года заполняли в приемном покое, затем она должна быть при первичном приеме проверена и окончательно заполнена лечащим врачом Ф., который внес сведения из анамнеза, в том числе должен был указать аллергологический анамнез, что им на лицевой стороне карты сделано не было, т.е. не указана информация о непереносимости лекарственных препаратов на титульном листе медицинской карты. Врач-интерн также может заполнять медицинскую карту больного, однако его работу по заполнению этой карты, обязательно должен контролировать лечащий врач. А также подписывать карту после интерна. Поскольку обязанность по правильному заполнению карты является работой врача-ординатора. Заполнение и ведение медицинских карт это врачебная функция. Медицинские сестры отделения непосредственно заполнением медицинских карт больных не занимаются, они лишь ставят отметки о выполнении врачебных назначений, а также заполняют температурный лист. Постовая сестра, после поступления больного в отделение и внесения врачом сведений о врачебных назначениях в медицинскую карту, переписывает врачебные назначения из медицинской карты в карту сестринских манипуляций, которая храниться на посту отделения. В случае если на титульном листе основной карты имеется информация о непереносимости лекарственного препарата, то указанные сведения также переписываются в карту сестринских манипуляций.
Между тем, независимо от того, есть ли на титульном листе карты отметка о непереносимости лекарственного препарата, медицинская сестра при постановке инъекции больному, каждый раз обязана спросить о переносимости того или иного препарата, замена лекарственных препаратов без указания врача недопустима, является нарушением инструкции.
Из разговора с Г., врачом Л., врачом-анестезиологом В. узнал, что 22.08.2007 года около 22 часов Г. поставила инъекцию баралгетаса М., от чего последней стало плохо, у нее развился анафилактический шок. После этих событий врач Ф. был лишен категории, уволился из учреждения. Г. в настоящее время также уволилась.
Свидетель Л. суду показал, что с 2001 года работает врачом-ординатором в ортопедическом отделении ГУЗ «Первая РКБ».
В 2007 году ортопедическом отделении на лечении находилась М. дважды. Лечащим врачом М. был Ф.
Про анафилактический шок, случившийся у М., ему стало известно 22.08.2007 года около 22 часов. В указанное время он находился в ординаторской в качестве дежурного врача. В это время в ординаторскую позвонила медсестра Г., которая сообщила, что пациентке М. стало плохо и попросила его подойти в указанную палату. После полученного сообщения от Г., пришел в палату, М. лежала без сознания, подсудимая пояснила, что таковая реакция возникла на ведение баралгетаса, молниеносно развился анафилактический шок. Г. замену препарата с анальгина на баралгетас с ним не согласовывала, хотя была обязана это сделать, т.к. не имеет права самостоятельно принимать таковые решения.
М. находилась в реанимации ГУЗ «Первая РКБ» несколько дней, где через некоторое время скончалась. По данному факту проводилось служебное расследование. Дал пояснения о необходимых действиях медицинской сестры при отсутствии в отделении назначенного врачом препарат, указав, что производить замену без указания врача одного препарата на другой медицинская сестра не может, поскольку это исключительная компетенция врачей.
Свидетель Р. (показания оглашены в порядке ст. 281 ч.1 УПК РФ) показал, что работал врачом-интерном в Первой РКБ. В 2007 году после прохождения интернатуры, получив специализацию ортопеда, устроился в эту же больницу в ортопедическое отделение на место находящегося в отпуске по болезни врача Ч. При приеме на работу его ознакомили с должностной инструкцией, в соответствии с которой он обязан был заниматься лечением пациентов, заполнением медицинской документации и т.д.
Об анафилактическом шоке, случившемся у М., ему стало известно 23.08.2007 года, когда он пришел на работу со слов сотрудников отделения. 22 августа 2007 года в вечернее время, Г. подходила в палату к М. и спросила у последней о том, необходимо ли ей поставить обезболивающее средство. М. ей ответила, что ей действительно необходимо обезболивающее. Со слов ему известно, что М. разговаривала по телефону в момент, когда Г. ставила инъекцию. Потом М. стало плохо, у нее возник анафилактический шок. Г. поставила М. баралгетас вместо назначенного анальгина. Затем вызвали дежурного врача Л. находилась в реанимации ГУЗ «Первая РКБ» несколько дней, где через некоторое время скончалась. На титульном листе медицинской карты М., сведений о непереносимости анальгина не было указано.
В случае, если какой-либо лекарственный препарат отсутствует на данный момент в отделении, но есть сходный по действию препарат, то медсестра обязана сообщить лечащему или дежурному врачу о замене препарата. В свою очередь, лечащий или дежурный врач, в медицинской карте обязан письменно назначить другой препарат. Самостоятельная замена медицинской сестрой одного лекарственного препарата другим не возможна ни при каких обстоятельствах. (Том 1л.д.164-172)
Свидетель Д. суду показала, что работает в Первой РКБ медицинской сестрой ортопедического отделения.
В 2007 году в ортопедическом отделении на лечении находилась М., у нее было сопутствующее заболевание – сахарный диабет.
21.08.2007 года и 22.08.2007 года лично инъекции анальгина М. не ставила. Об анафилактическом шоке, случившемся у М., стало известно после рассматриваемых событий.
На титульном листе медицинской карты М., сведений о непереносимости анальгина не было указано. Какие конкретно обезболивающие препараты были в августе 2007 года, не помнит. Со слов Г. ей известно, что та поставила М. 22.08.2007 года в 22 часа инъекцию баралгетаса, перед этим предупредив об этом пациентку, но слышала ли М., ей неизвестно.
Свидетели К., Г., С. - (показания оглашены в порядке ст. 281 ч.1 УПК РФ (Том 1л.д.222-231)), Ш. дали показания аналогичные Д.
Свидетель Б. суду показала, что В ГУЗ «Первая РКБ» работает с 1981 года в должности сестры-хозяйки ортопедического отделения. Инъекции больным, а также перевязки не делает. Медицинскую документацию, связанную с лечением больных, не заполняет.
Г. может охарактеризовать с положительной стороны, она исполнительная, аккуратная, спокойная, тактичная, неконфликтная, добрая.
Свидетель Е. суду показала, что в июне – июле 2007 года, она находилась на лечении в ГУЗ «Первая РКБ». Когда она лежала на стационарном лечении в июне-июле 2007 года, пребывала в палате № ***. Именно тогда она познакомилась с М. Лечащим врачом у М. был также Ф.
В августе 2007 года, она и М. прибыли в ГУЗ «Первая РКБ» для проведения плановой операции по удалению металлоконструкций. Их вместе поместили в палату № ***, закрепили за врачом Ф.
21 августа 2007 года М. удалили металлоконструкции из голеностопного сустава, операция прошла успешно. 23.08.2007 года М. собиралась выписываться. 22 августа 2007 года около 19 часов к ним в палату заходила подсудимая узнала о необходимости постановки ей обезболивающего лекарство, она отказалась. Затем, подсудимая сказала М., что вечером поставит ей антибиотик. Поинтересовалась - необходимо ли М. обезболивающее. М. отказалась, пояснив медсестре, анальгин и баралгин ей нельзя, имея в виду, что у нее непереносимость этих препаратов. Подсудимая слышала это, поскольку стояла в дверях при входе в палату, но не отреагировала.
22 августа 2007 года около 22 часов 00 минут в палате находились: Е., М. и бабушка, кровать которой расположена возле раковины. В указанное время в палату зашла медсестра Г. Поставив инъекцию Е., Г. подошла к кровати, где на боку лежала М. и разговаривала по мобильному телефону. Сначала Г. поставила М. инъекцию антибиотика в ягодичную мышцу, при этом М. повернулась к Г. спиной, М. продолжала разговаривать по телефону. С М. все было нормально, ничего необычного не произошло. Затем Г. стала таким же образом, в ягодичную мышцу ставить ей следующую инъекцию, уже другим шприцом. Ввела ли Г. инъекцию баралгина (баралгетаса) М. до конца, либо только начала вводить не знает, так как не заметила этого. Сразу же после начала постановки второй инъекции с баралгином (баралгетасом) М. резко перестала разговаривать по телефону и спросила у Г. что она ей поставила. На что Г. ей ответила, что поставила ей баралгин. В этот момент М. схватилась за металлическую перекладину, которая была установлена вдоль ее кровати и стала медленно оседать на свою кровать. При этом М. стала очень сильно задыхаться. Все это было в присутствии Г. Затем М. окончательно легла на кровать и потеряла сознание. В этот момент Г. побежала за дежурным врачом. В тот вечер дежурство осуществлял врач Л. Когда пришел Л., он и Г. стали проводить в отношении М. первые мероприятия по оказанию помощи. То есть, делали массаж сердца, давали подышать кислородом. Потом Л. вызвал реаниматологов. Реаниматологи пришли достаточно быстро, где-то через несколько минут. Когда они пришли, всех попросили выйти из палаты. Через некоторое время М. на каталке вывезли из палаты и отправили в реанимационное отделение.
30.08.2007 года ей позвонила мать М. и сказала, что она умерла от анафилактического шока.
Свидетель Б. суду показала, что несколько лет назад, примерно 2-3 года назад, в летний период, она находилась на лечении в ГУЗ «Первая РКБ МЗ УР». Запомнила, что с ней лежали: молодая девушка по имени ***, молодая девушка по имени Татьяна, а также женщина в возрасте по имени Нина, других пациентов указанной палаты не помнит.
В день, накануне перед трагическим событием, Б. после обеда ушла домой. Кто оставался в палате, не помнит. Но точно оставалась та девушка, которую она описала выше, по имени ***.
На следующий день утром она вернулась из дома в больницу. Зайдя в палату, увидела, что в палате находится плачущая женщина, которая, являлась мамой девушки по имени ***. Свидетель узнала от женщин, которые лежали в палате, что девушка по имени *** находится в реанимации, поскольку ей ввели инъекцию баралгина, который ей вводить нельзя было, так как она данный укол не переносила и, ранее, у нее уже были аллергические реакции.
Соседи по палате ей пояснили, что вечером, в тот день, когда она ушла домой, в плату пришла медсестра. Как зовут эту медсестру, не помнит, она была молоденькая и черненькая. Кто в это время находился в палате не знает. Сама *** разговаривала по телефону. Возможно в палате было шумно. Медсестра в это время, пока *** разговаривала по телефону, поставила последней инъекцию лекарственного препарата. Какой именно препарат медсестра поставила Наташе «баралгин». *** прекратила разговор по телефону и вскрикнула, при этом спросила что ей поставили и потеряла сознание. Затем ей стали оказывать реанимационные мероприятия, после чего спустили в реанимацию, где потом через неделю *** умерла.
Свидетель Щ. (показания оглашены в порядке ст. 281 ч.1 УПК РФ) пояснила, что летом 2007 года находилась на лечении в ГУЗ «Первая РКБ», в ортопедическом отделении. В палате лежали в основном женщины в годах. Но, кроме того, в их палате лежали две молодые девушки лет по 20-25.
Вернулась из дома в больницу к 08 часам, дату не помнит от женщин, находившихся в палате узнала, что девушка по имени ***, находится в реанимации. О том, что у *** была непереносимость к определенным препаратам ей не было известно. (т.1л.д. 260).
Свидетель О. (показания оглашены в порядке ст. 281 ч.1 УПК РФ) показала, что примерно в августе 2007 года находилась на лечении в ГУЗ «Первая РКБ МЗ УР». В одной палате находилась с девушками по имени ****. У *** был сахарный диабет. Лечащим врачом *** был Ф. Среди медперсонала была молодая сестра по имени ***. В один из дней, вечером в их палату пришла медсестра ***. Она спросила у всех кому нужно поставить обезболивающее. Все отказались. *** в это время стояла у своей кровати и разговаривала с кем-то по телефону. *** спрашивала у ***, нужно ли ей обезболивающее. О том, какое обезболивающее собирается ставить Г. *** и говорила ли название этого лекарства ***, не знает, так как могла этого не слышать. Согласилась или не согласилась **** на инъекцию не знает, однако *** продолжала разговаривать по телефону, при этом громко смеялась и в это время *** сделала инъекцию с обезболивающим в область ягодицы ***, при этом *** стояла спокойно и не возражала. После этого *** стала падать. Ей стало плохо и она легла на кровать. *** спросила при этом у ***, что та ввела, *** ответила, что она поставила баралгин. *** ответила, что ей нельзя ставить данное лекарство. После этого *** потеряла сознание. Примерно через 5 дней после этого, им сообщили, что *** скончалась.
Допрошенный в судебном заседании эксперт Ш. пояснил, что при проведении им в составе комиссии экспертизы по факту смерти М. был установлено, что смерть пациентки наступила в результате лекарственного препарата, содержащего в своем составе анальгин. Конкретно состав баралгетаса ему в полном объеме не известен, однако одним из его составляющих является анальгин. В остальной части дал пояснения, аналогичные заключению экспертизы. Медицинская сестра не имела права без согласования с врачом производить замену одного лекарственного препарата на другой,
Помимо показаний подсудимой, потерпевшей и свидетелей вину Г. подтверждают исследованные в судебном заседании материалы уголовного дела:
Рапорта об обнаружении признаков преступления от 01.04.2010 года (т. 1л.д. 5, 32)
Заявление М. от 18.09.2007 года, в соответствии с которым она просит рассмотреть причину смерти ее дочери М. и наказать виновных лиц. 22 августа 2007 года в 1 РКБ г.Ижевска медиками был поставлен обезболивающий укол (баралгин), который М. был противопоказан, что было зарегистрировано в амбулаторной карте (Том 1л.д.33);
Протокол осмотра места происшествия от 23.04.2010 года (Том 1л.д.34-40);
Копия справки о результатах служебного расследования по факту смерти больной М. от 10.10.2007 года, в соответствии с которой комиссия пришла к следующим выводам: 1. Лечащий врач Ф. формально осмотрел больную М. и оценил качество оформления истории болезни врачом-интерном, который не отметил на титульном листе непереносимость анальгина, при объективном осмотре не измерил АД, пульс у больной, в описании локального статуса не указал сторону поражения сустава. 2. Без учета отягощенного аллергологического анамнеза лечащий врач назначил после операции препарат (анальгин), на который у пациентки уже была аллергическая реакция в анамнезе. 3. Дежурная медсестра ортопедического отделения Г. самовольно, без назначения врача, выполнила инъекцию баралгина больной М., что привело к развитию тяжелого анафилактического шока с клинической смертью (Том 1л.д.83-84);
Копия должностной инструкции № 60 палатной медицинской сестры, утвержденной 28 октября 2004 года главным врачом ГУЗ «Первая РКБ МЗ УР» (Том 1л.д.103-107);
Протоколы выемки и осмотра медицинских документов (т. 2л.д.4-8,. 9-13, 18-21, 22-25, 26-27).
Выписка из истории болезни № 22937 на имя М., в соответствии с которой указан период пребывания в стационаре, диагноз и вид операции (Том 2л.д.30);
Медицинская карта стационарного больного № *** на имя М., 1983 года рождения, в соответствии с которой указан период пребывания в стационаре, диагноз, вид операции, врачебные назначения и сведения об их исполнении (Том 2л.д.31-56);
Медицинская карта стационарного больного № *** на имя М. 1983 года рождения, в соответствии с которой указан период пребывания в стационаре, диагноз, вид операции, врачебные назначения и сведения об их исполнении (Том 2л.д.57-99);
Заключение комплексной судебно-медицинской экспертизы №*** от ****2010 года, в соответствии с выводами которой:
Согласно данным медицинских карт № ***, № ***, М. назначены внутримышечные инъекции анальгина с 29 июня по 5 мая 2007 года включительно, а также 21 августа и 22 августа 2007 года. Отметок о назначении инъекций баралгина, баралгетаса в данных картах не имеется.
Наличие у больной аллергической реакции (развитие крапивницы) на введение анальгина является противопоказанием для применения анальгина, а также сложносоставных лекарственных средств, в состав которого он входит.
На титульном листе медицинской карты № *** в графе «побочное действие лекарств (непереносимость)» указано – «анальгин – крапивница!!!».
На титульном листе медицинской карты № *** в графе «побочное действие лекарств (непереносимость)» каких-либо отметок не имеется. На л.1 в разделе «запись врача приемного покоя» имеется запись «Аллергологический анамнез: не переносит анальгин (аллергическая реакция в виде крапивницы)». Соответственно в медицинских картах № ***, № *** имеются сведения о развитии аллергической реакции на введение анальгина.
Согласно данным представленных материалов, 22 августа 2007 года около 22 часов медсестрой Г. пациенту М. был внутримышечно введен баралгин (или баралгетас), который относится к сложносоставным лекарственным средствам, в состав его входит анальгин. Название лекарственного препарата «Баралгетас» является синонимом баралгина, соответственно, фармакологические свойства их аналогичны.
Причиной смерти М. явился анафилактический шок, развившийся на внутримышечное введение баралгина, с наступлением клинической смерти (22.08.07 г.) и развитием в последующем постаноксической энцефалопатии, очаговой сегментарной гнойной пневмонии (асцит – 150 мл., двухсторонний гидроторакс - 450, 500 мл., гиброперикард – 50 мл.), гнойно-некротического трахеита.
Анафилактический шок у М. развился на внутримышечное введение баралгина (комбинированного препарата, в состав которого входит анальгин), т.е. между инъекцией данного препарата и развитием анафилактического шока имеется причинно-следственная связь.
Наличие сведений о имевшихся ранее у М. аллергических реакций на введение анальгина, позволяет считать, что причиной развития анафилактического шока мог послужить анальгин, а также другие химически активные вещества, входящие в состав баралгина (баралгетаса) помимо анальгина.
Согласно разделу II должностной инструкции палатной медицинской сестры ортопедического отделения ГУЗ «1-я РКБ» №60, ее функцией является выполнение врачебных назначений, к которым и относится выполнение введения лекарственных средств назначенных лечащим врачом. Соответственно, введение пациенту лекарственных препаратов, не назначенных лечащим врачом, является нарушением должностной инструкции палатной медицинской сестры ортопедического отделения ГУЗ «1-я РКБ» №60.
Самостоятельная замена медицинской сестрой введения одного лекарственного препарата другим, даже если первый входит в его состав, является недопустимой.
В случае отсутствия лекарственного препарата назначенного лечащим врачом, медсестра в обязанности, которой входит проведение данного назначения, должна сообщить об этом лечащему либо дежурному врачу.
Между внутримышечным введением баралгина М. 22 августа 2007 года около 22 часов и развитием у нее анафилактического шока имеется причинно-следственная связь.
Анафилактический шок у М. развился на внутримышечное введение баралгина, который не был назначен лечащим врачом. Соответственно, считаем, что не имеется достаточных оснований утверждать о наличии причинно-следственной связи между вышеуказанными нарушениями должностной инструкции врача травматолога-ортопеда и развитием у М. анафилактического шока (Том 2л.д.110-116);
Явка с повинной Г. от 12.04.2010 года, в соответствии с которой Г. указала, что 22.08.2007 года около 22 часов в палате № *** ортопедического отделения ГУЗ «Первая РКБ» она самостоятельно заменила один препарат другим и ввела М. баралгин, который вызывал у последней анафилактический шок. О случившемся Г. глубоко сожалеет и искренне раскаивается (Том 2л.д.128);
Протокол проверки показаний на месте с участием обвиняемой Г. от 23.04.2010 года (Том 2л.д.148-158);
Протокол очной ставки между свидетелем Е. и обвиняемой Г. от 27.04.2010 года (Том 2л.д.159-165);
Протокол очной ставки между свидетелем К. и обвиняемой Г. от 27.04.2010 года (Том 2л.д.166-169).
Суд, соглашаясь с государственным обвинителем, квалифицирует действия Г. по ст. 109 ч.2 УК РФ – причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей.
Данная квалификация действий подсудимой нашла полное подтверждение исследованными в судебном заседании доказательствами, приведенными выше, которые являются допустимыми.
Как установлено из медицинских документов, показаний допрошенных по делу свидетелей пациентке М. не назначалось медицинского препарата баралгетас (баралгин), его применение взамен назначенного анальгина Г. не было согласовано ни с лечащим, ни с дежурным врачом, как того требовала должностная инструкция № 60 палатной медицинской сестры ортопедического отделения, утвержденная 28 октября 2004 года главным врачом ГУЗ «Первая РКБ МЗ УР» (разделы 11 и 111). Какие-либо назначения (замену) медицинских препаратов средний медицинский персонал не вправе производить. В нарушение основной функции медицинской сестры - выполнение врачебных назначений, обязанности точно и четко выполнять все указания врачей и порученные ей медицинские манипуляции (разрешенные для выполнения среднему медицинскому работнику) Г. самостоятельно произвела замену лекарственного препарата, применение которого привело к анафилактическому шоку у М., состоящему, согласно заключению СМЭ в прямой причинно-следственной связи с наступлением смерти потерпевшей. Осуществляя инъекцию препарата, не назначенного врачом Г. не выяснила у пациентки вопрос о наличии противопоказаний - аллергических реакция на анальгинсодержащие лекарственные препараты, тогда, как имея средне-специальное образование знала и должна была осознавать, что аналоговые медицинские препараты ввиду изменения химического состава, удельного веса входящих в состав веществ при наличии аналогичного замененному основного действия, могут иным образом влиять на организм человека.
В судебном заседании доказано, что Г. ненадлежащим образом (в нарушение требований инструкции приведенной выше) произвела замену лекарственного препарата, о чем свидетельствуют приказ о приеме на работу, сведения об ознакомлении с приказом, регламентирующим обязанности палатной медицинской сестры.
Таким образом, квалификация действий Г. по ст. 109 ч.2 УК РФ нашла свое полное подтверждение.
При назначении наказания суд руководствуется положениями ст. 60 УК РФ и учитывает характер и степень общественной опасности преступления, личность подсудимой, влияние назначенного наказания на исправление осужденной, а также на условия жизни ее семьи.
Смягчающим вину обстоятельством, в соответствии с п. «и» ч. 1 ст.61 УК РФ является явка с повинной.
Отягчающих обстоятельств, предусмотренных ст. 63 УК РФ, судом не установлено.
Таким образом, суд назначает наказание Г. с применением ст. 62 УК РФ.
Оснований для применения ст. 64 УК РФ в отношении подсудимой не усматривается.
Суд полагает необходимым с учетом привлечения к уголовной ответственности впервые, совершения деяния отнесенной к категории средней тяжести мнения участников назначить наказание Г. с применением ст. 73 УК РФ.
С учетом критического отношения к содеянному, должных выводов из случившегося, о чем свидетельствует отношение к содеянному, влияния назначенного наказания на условия жизни подсудимой, суд полагает возможным дополнительное наказание в виде лишения права заниматься медицинской деятельностью не назначать.
Гражданский иск по делу не заявлен.
На основании изложенного и, руководствуясь ст.ст. 307, 308, 309 УПК РФ, суд
П Р И Г О В О Р И Л:
Признать Г. виновной в совершении преступления, предусмотренного по ст. 62 УК РФ в виде лишения свободы сроком на один год шесть месяцев без лишения права заниматься определенной деятельностью.
В соответствии со ст. 73 УК РФ назначенное наказание считать условным с испытательным сроком на два года.
Меру пресечения оставить до вступления приговора в законную силу без изменения – подписку о невыезде.
Вещественные доказательства хранить при уголовном деле.
Приговор может быть обжалован через Индустриальный районный суд г. Ижевска в кассационном порядке в Верховный суд УР в течение 10 суток со дня его провозглашения. В случае подачи кассационной жалобы осужденная в тот же срок вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.
Судья С.Н. Константинов
Приговор вступил в законную силу 12 июля 2010 года.
Против публикации приговора на сайте суда не возражаю.
Судья С.Н. Константинов