РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

29 февраля 2012 года г.Барнаул

Индустриальный районный суд г.Барнаула Алтайского края в составе:

председательствующего судьи Масликовой И.Б.,

при секретаре Шевцовой О.В.,

с участием помощника прокурора Индустриального района города Барнаула Беликова Е.А.,

представителя ответчика Потаповой И.С.,

третьего лица Гранкиной И.С.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Египко Л.И., действующей в своих интересах и интересах несовершеннолетней ФИО1 к Муниципальному учреждению здравоохранения «Детская городская поликлиника № 9», КГКУЗ «Алтайский противотуберкулёзный диспансер» о возмещении морального вреда,

УСТАНОВИЛ:

Истец обратилась с иском к ответчикам и просит взыскать с них в солидарном порядке в счёт возмещения морального вреда *** рублей в пользу Египко А.С. и в свою пользу *** рублей.

В обоснование заявленных требований указала, что её дочь – ФИО1. *** года рождения с рождения наблюдалась в МУЗ «Детская городская поликлиника № 9». ДД.ММ.ГГГГ в результате проведённой пробы «манту» поставлен диагноз «тубинфицирована», однако с ДД.ММ.ГГГГ дочь с учёта была снята, при этом результат указанной пробы – 10мм.Пап. В последующем дочери ежегодно делалась проба на туберкулез (манту). Согласно проведённым пробам: *** г. – 11мм.инф., *** – 10 мм.Пап., *** – 14мм.Пап. Несмотря на то, что проба манту оставалась всегда положительной ответчиками никаких действий по обследованию и лечению ребёнка не предпринималось. Флюорографическое обследование проведено ДД.ММ.ГГГГ и обнаружен инфильтрат в правом лёгком. В результате консультации фтизиатра поставлен диагноз «инфильтративный туберкулёз справа, фаза распада и обсеменения». В настоящее время ребёнок находится на стационарном лечении.

Истец полагает, что в результате некачественно оказанной ответчиками медицинской помощи её дочери причинён вред здоровью. Врачи поликлиники не обращали внимания на положительные пробы «манту», не назначили своевременно обследование и провели флюорографию только в 15 лет. Врачами противотуберкулезного диспансера дочь преждевременно и необоснованно снята с учёта, что привело к развитию туберкулеза в запущенной в настоящее время форме. истец считает, что при своевременном диагностировании заболевания до фазы распада болезнь бы не затянулась.

Моральный вред выразился в физических и нравственных страданиях, которые вынуждена испытывать дочь – длительное нахождение в стационаре, принимает интенсивное лечение. Кроме того, моральный вред причинён и истцу, так как она опасается за здоровье своей дочери.

В судебное заседание истец не явилась, представила заявление о рассмотрении дела в её отсутствие. Несовершеннолетняя ФИО1 также извещена надлежащие, в судебное заседание не явилась.

Представитель истца, представитель ответчика КГКУЗ «Алтайский противотуберкулёзный диспансер», представитель третьего лица ГУ АК по здравоохранению и фармацевтической деятельности в судебное заседание не явились, извещены надлежащим образом. Третьим лицом представлен отзыв на иск в котором просят отказать в его удовлетворении (л.д.***).

Представитель ответчика – МУЗ «Детская городская поликлиника № 9» не согласился с иском, представил письменный отзыв (л.д.***). Пояснил, что врачами детской поликлиники диагноз выставлен вовремя и ФИО1 направлена на обследование в КГКУЗ «Алтайский противотуберкулёзный диспансер». Поскольку после снятия с учёта динамики развития заболевания не наблюдалось, не имелось необходимости в проведении каких-либо медицинских манипуляций.

Представитель ответчика - КГКУЗ «Алтайский противотуберкулёзный диспансер» ранее в судебном заседании исковые требования не признала. Пояснила, что флюораграфическое обследование проводится подростками по достижении возраста 15 лет. В результате консультации ребёнок направлен на стационарное лечение. ФИО1 была снята с учёта в связи со значительным улучшением состояния здоровья и отсутствием необходимости в связи с этим нахождения на учёте.

Третье лицо Гранкина М.И. исковые требования не признала, пояснила, что туберкулинодиагностика проводилась ФИО1 в соответствии с действующими стандартами.

Согласно положениям п.п.1, 4 ст.167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, лица, участвующие в деле, обязаны известить суд о причинах неявки и представить доказательства уважительности этих причин. Суд вправе рассмотреть дело в отсутствие ответчика, извещенного о времени и месте судебного заседания, если он не сообщил суду об уважительных причинах неявки и не просил суд рассмотреть дело в его отсутствие.

Поскольку у суда имеются сведения о надлежащем извещении участвующих в деле лиц, суд рассмотрел дело при данной явке.

Выслушав пояснения участвующих в деле лиц, заключение прокурора, исследовав письменные доказательства, суд приходит к следующему.

В силу положений ст.151 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ), в случае, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Ст.1064 ГК РФ гласит, что вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда.

Законом или договором может быть установлена обязанность причинителя вреда выплатить потерпевшим компенсацию сверх возмещения вреда.

В силу ст.1101 ГК РФ компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме.

В судебном заседании установлено, что ФИО1 ДД.ММ.ГГГГ год рождения является дочерью Египко Л.И., что подтверждается копией свидетельства о рождении (л.д.***) и они совместно проживают по адресу: <адрес>, что подтверждается выпиской из домовой книги (л.д.***).

Ответчики МУЗ «Детская городская поликлиника № 9», КГКУЗ «Алтайский противотуберкулёзный диспансер» являются действующими юридическими лицами, целями деятельности которых является удовлетворение общественной потребности в медицинском обслуживании граждан (л.д.***), оказание медицинской противотуберкулёзной помощи (л.д.***) соответственно.

В судебном заседании из амбулаторной карты установлено, что ФИО1 ДД.ММ.ГГГГ обследована со «школой» - флюорография. Выявлено ДД.ММ.ГГГГ затемнение легочной ткани средней интенсивности, негомогенное. Корни легких не расширены. Жалоб нет. Ребёнок тубинфицирован с *** года. По органам без особенно­стей. Хрипов нет. Диагноз «***». Консультация фтизиатра.

ДД.ММ.ГГГГ Прием. Ребёнок проконсультирован у фтизиатра. Диагноз «Инфильтративный туберкулёз, фаза распада и обсеменения». Направлена в противотуберкулёзную больницу.

Из копии «Медицинской карты № *** стационарного больного» установлено, что ФИО1, *** года рождения, ДД.ММ.ГГГГ поступила в КГУЗ «Детская ту­беркулёзная больница». При поступлении жалобы на слабость, недомогание, сонли­вость в течение последнего месяца, легкая болезненность в грудной клетке справа при вдохе.

В течение июня - июля месяцев состояние больной удовлетворительное, лечение при­нимает. ДД.ММ.ГГГГ Консультация ЛОР-врача. Диагноз «Правосторонний острый гаймо­рит». Назначено дополнительное лечение.

ДД.ММ.ГГГГ Этапный эпикриз. Диагноз - прежний. Динамика положительная. Рентген- контроль - уменьшение инфильтрации легочной ткани. Слева легочные поля чистые.

ДД.ММ.ГГГГ Совместный осмотр с зав. отделением. Состояние удовлетворительное. Жа­лоб нет. Девочка активна. В легких дыхание везикулярное, хрипов нет.

ДД.ММ.ГГГГ Консультация инфекциониста. По результатам обследования данных за ВИЧ-инфекцию нет. В наблюдении не нуждается.

ДД.ММ.ГГГГ Этапный эпикриз. Больная пролечена 6 месяцев. На фоне лечения отмечает­ся положительная клинико-рентгенологическая динамика.

ДД.ММ.ГГГГ Состояние удовлетворительное. Жалоб не высказывает. В легких везику­лярное дыхание. Динамика положительная. Решается вопрос о переводе в тубсанаторий. Продолжает лечение. Заключительный диагноз не выставлен.

Клинический диагноз «***» (л.д.***).

В обоснование требований о взыскании компенсации морального истица указала на то, что ответчиками её дочери была оказана медицинская помощь ненадлежащего качества, что выразилось в несвоевременном и некачественном выполнении необходимых диагностических, лечебных, профилактических мероприятий, выборе ошибочной тактики лечения, при котором состояние здоровья ФИО1 ухудшилось и привело к диагнозу, который поставлен в настоящее время.

Таким образом, бремя доказывания наличия совокупности указанных обстоятельств, подлежит возложению на истицу, ответчик, в случае несогласия с заявленными требованиями, обязан доказать наличие обстоятельств, свидетельствующих об отсутствии вины.

Ответчики указывали на то, что медицинская помощь дочери истца оказывалась в полном объеме и в соответствии с предусмотренными стандартами.

Статья 56 ГПК Российской Федерации обязывает стороны представлять доказательства в обоснование своих требований и возражений.

Согласно статье 55 (часть 1) ГПК Российской Федерации доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела.

Суд принимает только те доказательства, которые имеют значение для рассмотрения и разрешения дела (ст.59 ГПК Российской Федерации). Доказательства должны быть допустимыми, т.к. обстоятельства дела, которые в соответствии с законом должны быть подтверждены определенными средствами доказывания, не могут подтверждаться никакими другими доказательствами (ст.60 ГПК Российской Федерации).

По ходатайству представителя истца судом назначено производство судебно-медицинской экспертизы для установления причины заболевания, выявления наличия-отсутствия оснований для снятия с диспансерного учёта, качества оказываемого обследования и лечения, наличия в связи с этим вреда здоровью и степени его тяжести, своевременности выявления заболевания.

Согласно заключению комиссии экспертов, проба Манту - это иммунологический тест реакции организма на введение ту­беркулина, являющийся основным методом профилактического обследования детей, ко­торый показывает, есть ли в организме туберкулезная инфекция. Однако в изолирован­ном виде, сама по себе, положительная реакция Манту (наличие в месте введения выра­женного уплотнения /инфильтрации/ кожи - «пуговки», диаметром 5мм и более) не яв­ляется 100% доказательством инфицирования туберкулёзом.

Признаками, свидетельствующими об опасности туберкулёзного инфицирова­ния, являются: а) впервые появление инфильтрата (5мм и более) после предыдущей от­рицательной реакции Манту (так называемый «вираж» туберкулиновых проб); б) стой­ко, на протяжении 4-5 лет, сохраняющаяся реакция с инфильтратом 12мм и более; в) увеличение инфильтрата в месте введения туберкулина на 6мм и более, в сравнении с предыдущими результатами реакции Манту.

В этих случаях, в соответствии с Приказом МЗ РФ от 21.03.2003г. №109 «О со­вершенствовании противотуберкулёзных мероприятий в Российской Федерации», дети подлежат диспансерному наблюдению в противотуберкулёзном диспансере в течение одного года с проведением химиопрофилактики специфическими препаратами сроком три месяца. После окончания этого периода ребёнок передаётся под наблюдение участкового педиатра.

Также следует отметить, что профилактический флюорографический осмотр подростков проводят в 15 и 17 лет (Постановление Главного санитарного врача РФ от 22.04.2003г № 62 «О введении в действие санитарно-эпидемиологических правил СП 3.1.1295-03»-пункт 5.9).

На основании данных представленных медицинских документов, судебно-медицинская экспертная комиссия установила, что ФИО1 после рождения проведена профилактическая вакцинация от туберкулёза (вакциной БЦЖ), а затем ежегодно прово­дилась туберкулинодиагностика (пробы Манту).

Судя по данным «Амбулаторной карты», ведущейся врачом-педиатром с перио­да новорожденности девочки, ФИО1 с *** года находилась под наблюдением врача-фтизиатра.

Так, ДД.ММ.ГГГГ при осмотре фтизиатром было отмечено отсутствие ту­беркулёзного контакта, редкие респираторные заболевания (проба Манту - 7мм, преды­дущая ДД.ММ.ГГГГ - Юмм), с целью контроля назначена и проведена обзорная рентгенография лёгких, на которой патологических изменений не выявлено.

ДД.ММ.ГГГГ при очередном осмотре врачом-фтизиатром после пробы Манту была отмечена инфильтрация размером 11мм, проведены анализы крови и мочи, не выявившие изменений, однако по ежегодным результатам реакций Манту, ФИО1 установлен диагноз «Первичная туберкулёзная инфекция» и назначено профи­лактическое специфическое амбулаторное лечение в течение трёх месяцев.

В дальнейшем ФИО1 с диагнозом «Первичное туберкулёзное инфицирование» продолжала наблюдаться фтизиатром с результатами реакций Манту (ДД.ММ.ГГГГ - 10мм; ДД.ММ.ГГГГ - 11мм; ДД.ММ.ГГГГ - 11мм).

ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 при осмотре врачом-фтизиатром жалоб не предъ­являла и после проведения анализов крови и мочи, флюорографии органов грудной клетки, не выявивших болезненных изменений, ДД.ММ.ГГГГ была снята с учёта в проти­вотуберкулёзном диспансере.

Далее при проведении проб Манту ДД.ММ.ГГГГ отмечались размеры ин­фильтрата 10мм, а ДД.ММ.ГГГГ - 14мм.

В этот период у ФИО1 только дважды (ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ) имелись острые респираторно-вирусные заболевания в лёгкой неосложнённой форме, протекавшие в течение одной недели.

ДД.ММ.ГГГГ (в возрасте 14 лет 11 месяцев) при проведении профилактиче­ского флюорографического обследования у ФИО1 диагностирован «Инфильтративный туберкулёз правого лёгкого, фаза распада и обсеменения», в связи с чем она ДД.ММ.ГГГГ была госпитализирована в КГУЗ «Детская туберкулёзная больница».

На основании вышеизложенного, в соответствии с поставленными на экспертизу вопросами, судебно-медицинская экспертная комиссия приходит к следующим выво­дам:

Туберкулинодиагностика методом пробы Манту у ФИО1 проводилась своевременно и правильно, результаты реакций на введение туберкулина оценивались верно.

С целью профилактики девочка с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ находилась под контролем врача-фтизиатра, с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ с диагнозом I «***» была на учёте в противотуберкулёзном диспансере с прохождением трехмесячного профилактического специфического лечения и после проведения общих анализов крови и мочи, флюорографического обследования, не выявившего патологии в легких, обоснованно была снята с диспансерного учёта.

Таким образом, врачами, наблюдавшими ФИО1 в этот период, положения Приказа МЗ РФ от 21.03.2003г. №109 «О совершенствовании противотуберкулёзных мероприятий в Российской Федерации» были выполнены полностью.

В последующем (в 2009 - 2010 г.г.) у ФИО1 только дважды зафиксированы острые респираторно-вирусные заболевания в лёгкой форме, а проводившиеся пробы Манту свидетельствовали об отсутствии признаков заболевания туберкулёзом, и поэтому показаний для специального обследования ФИО1, в том числе флюорографического исследования лёгких, в этот период не было.

Флюорографическое профилактическое исследование лёгких проведено ФИО1 ДД.ММ.ГГГГ, по достижению 15-тилетнего возраста, как это регламентировано Постановлением Главного санитарного врача РФ от 22.04.2003г № 62 «О введении в действие санитарно-эпидемиологических правил СП 3.1.1295-03» - пункт 5.9.

Госпитализация ФИО1 в КГУЗ «Детская туберкулёзная больница» с диагнозом «Инфильтративный туберкулёз правого лёгкого, фаза распада и обсемене­ния» относительно времени его установления была своевременной и необходимой.

Точно установить давность развития туберкулёзного процесса у ФИО1 в данном случае не представляется возможным.

Характер и степень выраженности ту­беркулёзного поражения легочной ткани могут свидетельствовать о возникновении за­болевания от нескольких недель до 1-1,5 лет до его диагностики. Однако, учитывая воз­раст больной, характеризующийся периодом полового созревания с выраженной гормо­нальной перестройкой, обнаруженный у ФИО1 туберкулёз лёгкого с явлениями распада мог образоваться и гораздо раньше, в течение 2-3 недель до его диагностики.

Судебно-медицинская экспертная комиссия считает, что врачебное наблюдение, диспансеризация с профилактическим противотуберкулёзным лечением, обследование (в том числе, и флюорографическое) ФИО1 проводились своевременно и пра­вильно, в соответствии с вышеуказанными действующими документами, регламентиру­ющими порядок и сроки профилактики туберкулёза (л.д.***).

Допрошенный при рассмотрении дела эксперт ФИО2 пояснил, что при отсутствии признаков увеличения пробы манту более чем на 6 мм. не имелось оснований для внеочередного флюорографического обследования ФИО1 в том числе и ДД.ММ.ГГГГ, поскольку увеличение произошло на 4 мм., что допустимо медицинскими стандартами. Отсутствие необходимости такого исследования подтверждается и тем, что при увеличении пробы отсутствовали другие признаки заболевания туберкулезом, указанные в описательной части исследования, поскольку само по себе увеличение пробы в пределах допустимых норм не свидетельствует о необходимости флюорографического исследования. Данное исследование проведено ФИО1 в 15 лет, по плану, в соответствии с Приказом. Подтвердил выводы экспертов относительности невозможности установления времени развития болезни до стадии распада, учитывая подростковый возраст ребёнка.

Суд исходит из того, что оснований не доверять заключению экспертов не имеется, поскольку оно является допустимым по делу доказательством, эксперты предупреждены об уголовной ответственности по ст.307 Уголовного кодекса Российской Федерации за дачу заведомо ложного заключения, в состав комиссии входили компетентные эксперты, обладающие медицинскими познаниями, имеющие большой стаж работы, экспертиза проведена в соответствии с требованиями Федерального закона "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации" от 31.05.2001 года N 73-ФЗ

При таких обстоятельствах суд полагает, что истцом, кроме своих пояснений не представлены надлежащие и допустимые доказательства, свидетельствующие о неправильно выставленных диагнозах, неправильном проведении лечебно-диагностических мероприятий, и неправильной комплексной оценке состояния здоровья. Однако пояснения истца не могут быть приняты судом в качестве оснований для удовлетворения иска, поскольку истец не обладает специальными медицинскими познаниями и не является специалистом в данной области.

Суду представлено заключение экспертов, которое может быть признано надлежащим доказательством и в соответствии со ст.86 ГПК РФ в совокупности с другими доказательствами – пояснениями представителей ответчиков, третьего лица, медицинских документов и данных о проведённых медицинских мероприятиях в отношении ФИО1 дает суду основания для отказа в удовлетворении заявленных требований, поскольку установлено, что вред здоровью ФИО1 работниками медицинских учреждений не был причинён.

Поскольку при разрешении данного спора, истцом в соответствии с требованиями ст.56 ГПК РФ не представлено, а судом не добыто доказательств наличия дефектов в оказании медицинской помощи ФИО1, состоящих в причинной связи с ухудшением состояния ее здоровья, а также причинение работниками организации ответчиков вреда здоровью несовершеннолетней в виде наступления негативных последствий оказанной ей медицинской услуги, суд полагает, что имеются основания для отказа в удовлетворении заявленных требований о компенсации морального вреда в пользу ФИО1.

Истцом, кроме того, заявлен иск о возмещении вреда в свою пользу, мотивированный тем, что в результате некачественно оказанных медицинских услуг она переживала за дочь, её жизнь и здоровье.

При разрешения данного требования суд приходит к следующему.

В соответствии с п.32 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 26.01.2010 №1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина» при рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. Наличие факта родственных отношений само по себе не является достаточным основанием для компенсации морального вреда.

По смыслу ст.151, 1100 ГК РФ следует, что каждый из граждан в случае причинения ему морального вреда имеет право на защиту своих прав и интересов.

Пленум Верховного Суда РФ в своем Постановлении от 20.12.1994 г. № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» разъяснил, что моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий.

Близкие родственники лица, смерть которого наступила в результате преступных действий ответчиков, вправе требовать компенсации морального вреда за причиненные им нравственные страдания.

Таким образом, основание, по которому истец просит взыскать с ответчика компенсацию морального вреда, не является, в силу закона, основанием для компенсации морального вреда, поскольку истцом также не предоставлено доказательств причинения вреда её здоровью в результате действий (бездействия) ответчиков, в связи с чем основания для удовлетворения требований о возмещении морального вреда в пользу Египко Л.И. отсутствуют.

Руководствуясь ст.ст.194-199 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд

РЕШИЛ

Отказать в удовлетворении требований Египко Л.И., действующей в своих интересах и интересах несовершеннолетней ФИО1 к Муниципальному учреждению здравоохранения «Детская городская поликлиника № 9», КГКУЗ «Алтайский противотуберкулёзный диспансер» о возмещении морального вреда.

Решение может быть обжаловано в Алтайский краевой суд в течение месяца со дня принятия решения судом в окончательной форме путём подачи апелляционной жалобы через Индустриальный районный суд г.Барнаула.

В окончательной форме решение принято 02.03.2012.

Судья И.Б. Масликова