Р Е Ш Е Н И Е

Именем Российской Федерации

15 августа 2012 года г.Губкин

Губкинский городской суд Белгородской области в составе:

председательствующего судьи Комаровой И.Ф.,

при секретаре Соболевой К.В.,

с участием адвоката Виршич О.В. (ордер №* от 10.07.2012г. адвокатского кабинета №*), представляющей интересы истицы Карпенко Н.Е. на основании доверенности от *.2012г., удостоверенной нотариусом,

ответчика ОГКУЗ «Губкинский противотуберкулёзный диспансер» в лице главного врача Яскульской Н.В.,

в отсутствие истца Карпенко Н.Е. и третьих лиц - представителей Управления Федерального казначейства по Белгородской области и Департамента здравоохранения и социальной защиты населения Белгородской области, извещенных о дате, времени и месте судебного заседания своевременно и надлежащим образом, представивших в суд заявления, в которых просят о рассмотрении дела в их отсутствие,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Карпенко Н.Е. к Областному государственному казенному учреждению здравоохранения «Губкинский противотуберкулезный диспансер» о возмещении денежной компенсации морального вреда,

У с т а н о в и л:

К. (сын истицы) находился на стационарном лечении в ОГКУЗ «Губкинский противотуберкулёзный диспансер» с 03.12.2009г. до 09.02.2010 года. 09 февраля 2010 года К. умер от термических ожогов, полученных в результате возгорания, возникшего в палате лечебного учреждения 08.02.2012г.

По факту возгорания в ОГКУЗ «Губкинский противотуберкулёзный диспансер» была проведена проверка, привлечены к дисциплинарной ответственности за нарушение правил пожарной безопасности главный врач и медицинский персонал диспансера. Установлено, что непосредственной причиной возгорания явилось возникновение тления матраса, находившегося на кровати, и его контакт с малокалорийным источником зажигания (тлеющие табачные изделия, непотушенные спички).

Карпенко Н.Е. (далее — заявитель) инициировала судебное разбирательство предъявлением иска к ОГКУЗ «Губкинский противотуберкулёзный диспансер», в котором просила взыскать с ответчика компенсацию морального вреда в сумме * рублей. В обоснование иска сослалась на то, что смерть её сына наступила вследствие нарушения правил противопожарной безопасности и техники безопасности главным врачом медицинского учреждения, и непринятия медицинским персоналом своевременных необходимых мер по тушению пожара. В связи со смертью близкого человека – сына, она испытывает сильный стресс и нравственные страдания. С умершим сыном истица связывала свои надежды на будущее, рассчитывала на его помощь, как опору в старости. Его смерть причинила ей безусловное горе, боль от его потери не заживет до конца её дней.

В судебном заседании представитель истца адвокат Виршич О.В. заявленные требования поддержала и просила их удовлетворить по указанным в заявлении основаниям, дополнительно сообщив, что после смерти сына, в результате сильных переживаний у истицы прогрессирует онкологическое заболевание.

Представитель ответчика ОГКУЗ «Губкинский противотуберкулёзный диспансер» Яскульская Н.В. исковые требования не признала, просила в иске отказать, ссылаясь на отсутствие вины лечебного учреждения в причинении вреда истице, и нарушение самим пациентом К. правил пожарной безопасности и режима пребывания в отделении, выразившихся в употреблении спиртных напитков и курении в палате, а также тушении недокуренных сигарет о матрас.

Исследовав в судебном заседании обстоятельства по представленным сторонами доказательствам, допросив свидетелей, суд признает исковые требования обоснованными и подлежащими частичному удовлетворению по следующим основаниям.

Из представленных суду письменных доказательств следует, что истица Карпенко Н.Е. является матерью К., что подтверждается свидетельством о рождении (л.д.4).

Как следует из истории болезни №*, К. находился на стационарном лечении в ОГУЗ «Губкинский противотуберкулёзный диспансер» с 03.12.2009г. по 09.02.2012г. с диагнозом: *.

09.02.2010г. К. умер, что подтверждается свидетельством о смерти (л.д.42).

В ходе проверки, проведенной следственным отделом ОМВД по г.Губкину по факту возгорания в ОГУЗ «Губкинский противотуберкулёзный диспансер» было установлено, что 08.02.2010г. в вечернее время К. и П., находясь в своей палате №7, употребляли спиртные напитки, курили и разбрасывали окурки, что привело к возгоранию матраса.

Согласно акту №52 судебно-медицинского исследования трупа от 11.02.2012г., у К. выявлены телесные повреждения: *, которые образовались от действий высокой температуры, например открытого пламени, в срок, который может соответствовать 08-09 февраля 2010 г.. Смерть К. наступила в результате ожогового шока, как осложнение * *, что расценивается как причинивший тяжкий вред здоровью, по признаку опасности для жизни человека, вызвавший расстройство жизненно важных функций организма человека, которое не может быть компенсировано организмом самостоятельно и обычно заканчивается смертью (угрожающее жизни состояние). В момент смерти К. по клинической классификации степеней алкогольного опьянения, находился в средней степени алкогольного опьянения, наличие этилового спирта в крови – 1.68%. Выявленное наличие в крови карбоксигемоглобина – 17.54%, наличие копоти и сажи на слизистой дыхательных путей, свидетельствует о прижизненном нахождении гр. К. в очаге пожара (л.д.17-19).

Как следует из акта экспертного исследования №5473/3 от 16.12.2010г., выполненного экспертом Государственного учреждения Воронежского регионального центра судебной экспертизы, очаг возгорания (тления), произошедшего в палате №* ОГУЗ «Губкинский противотуберкулёзный диспансер», находился возле стены, в средней части края матраса кровати, расположенной слева от входа в палату. Возникнув в средней части края матраса кровати, тление распространилось практически по всему краю матраса и частично на подушку. Непосредственно причиной возгорания, явилось возникновение тления матраса, находящегося на кровати слева от входа в палату №* ОГУЗ «Губкинский противотуберкулёзный диспансер», от его непосредственного контакта с малокалорийным источником (источниками) зажигания (тлеющее табачное изделие, пламя непотушенной спички).

Представленные письменные доказательства являются относимыми, допустимыми, не вызывают у суда сомнений в их достоверности и в совокупности полностью подтверждают обстоятельства гибели К. – сына истицы.

Доказательств, опровергающих выводы экспертов, ответчиком не представлено.

По факту пожара следственными органами ОМВД России по г. Губкину от 24.05.2012г. отказано в возбуждении уголовного дела за отсутствием признаков состава преступления (материал об отказе в возбуждении уголовного дела КУСП №*).

В судебном заседании обстоятельства возникновения пожара подтвердили допрошенные в качестве свидетелей Ч., Г., ЧВ., Кс., А. и С.

Свидетель Ч. пояснила, что 09.02.2010г. узнала о смерти брата К. от лечащего врача по телефону. Впоследствии от медицинского персонала ей стало известно, что возгорание произошло от сигареты.

Свидетель Г. пояснил, что в 2009-2010г.г. работал главным врачом ОГУЗ «Губкинский противотуберкулёзный диспансер» и являлся ответственным лицом за противопожарную безопасность в медицинском учреждении, где курение строго запрещено как для больных, так и для медперсонала. 09.02.2010г. утром от дежурного врача ему стало известно о пожаре, случившемся 08.02.2010г. в палате №7, который был ликвидирован медицинским персоналом с помощью одного ведра воды, без вызова пожарной службы. Медицинским персоналом диспансера были приняты все возможные меры для спасения жизни К. В результате пожара пострадавший К. был отправлен на машине скорой помощи в реанимационное отделение ЦРБ. На момент возникновения пожара, в палате имелась противопожарная сигнализация, которая работала в исправном режиме, отделение было оснащено огнетушителями. Техническое состояние датчиков пожарной сигнализации проверялось ежемесячно, о чём составлялись акты, при этом неисправности в их работе не выявлено.

Свидетель Ч. пояснила, что работает * в ОГКУЗ «Губкинский противотуберкулёзный диспансер». В феврале 2010 года в палате №7, расположенной на 4-м этаже диспансера произошло возгорание, и сработала пожарная сигнализация. Пока она поднялась на этаж, пожар в палате уже был ликвидирован дежурной санитаркой. Обгоревший больной лежал на кровати в коридоре, а другой больной в нетрезвом состоянии сидел рядом.

Свидетель Кс., работающая *, пояснила, что 08 февраля 2010 года в 18-00 часов она заходила в палату №7, где больные К. и П., будучи в нетрезвом состоянии, лежали на кроватях и курили. Она сделала им замечание и вышла. Около 22-часов, услышав удары из палаты №7, она снова зашла в палату, и увидела, что К. в пьяном виде лежал на полу около кровати, а П. бил ногами о дверь. Они с санитаркой уложили пьяных больных на кровати, сделали им замечание и вышли из палаты. В 23-30 часов она находилась в сестринской, услышав запах пластмассы, снова зашла в палату №7, где сработала звуковая пожарная сигнализация только после открытия двери. Они вместе с санитаркой сразу же с помощью ведра воды затушили тление матраса, на котором лежал К., вынесли больного вместе с кроватью в коридор, и сделали ему обезболивающее, поскольку он был в тяжелом состоянии, на его теле имелись темные пятна от ожога. После чего, вызвала скорую помощь и позвонила в отдел милиции. В пожарную охрану не звонила, так как возгорание было ликвидировано своими силами.

Свидетель А. пояснила, что работает * в ОГКУЗ «Губкинский противотуберкулёзный диспансер». В ночь на 08 февраля 2010 г. около 23 часов она находилась в комнате дежурного врача, когда сработала пожарная сигнализация и голосовое предупреждение. Ей позвонила * Кс. и сообщила о пожаре в палате №7. Она сразу же поднялась в палату, где увидела сильное задымление. Вместе с медсестрой и санитаркой они вытащили в коридор кровать, где находился больной К. с сильными ожогами тела. Она сделала ему обезболивающий укол и вызвали скорую помощь.

Свидетель С., работающий * в ОГКУЗ «Губкинский противотуберкулёзный диспансер» пояснил, что на момент пожара в тубдиспансере противопожарная сигнализация находилась в исправном состоянии. В палате №7, где произошло возгорание, были установлены датчики тепла, которые сработали своевременно в момент возгорания. Кроме того, медицинский персонал регулярно проходит инструктаж по пожарной безопасности, о чем имеются соответствующие журналы.

Показания свидетелей в силу ст.69 ГПК РФ имеют доказательственное значение и ничем не опровергнуты. Оснований сомневаться в их объективности и достоверности у суда не имеется. Их показания последовательны, согласуются с объяснениями сторон и подтверждаются всей совокупностью доказательств по делу.

Судом установлено, что в момент возгорания в ОГКУЗ «Губкинский противотуберкулёзный диспансер» исправно функционировала система пожарной сигнализации, в том числе датчики пожарной сигнализации, установленные в палатах, о чем свидетельствуют представленные суду акты сдачи-приемки работ по техническому обслуживанию автоматической системы пожарной сигнализации за январь-февраль 2010 года, составленные обслуживающей организацией ООО «*» во исполнение условий договора №1 от 01 января 2010 года (п.2.7.), а также счета на оплату №1 от 31.01.2010г., №7 от 28.02.2010г., №13 от 31.03.2010г. за работы по техническому обслуживанию автоматической системы пожарной сигнализации в здании Губкинского противотуберкулезного диспансера и платежные поручения.

Медицинский персонал был проинструктирован по соблюдению правил пожарной безопасности, что подтверждается копиями журнала регистрации инструктажа на рабочем месте и журнала первичного, повторного и внепланового инструктажа пожарной безопасности, где имеются подписи Кс. (добрачная фамилия *) и * А. о прохождении инструктажа в марте 2009г., январе и феврале 2010 года.

Статьей 1064 ГК РФ установлено, что вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине.

В соответствии со ст.1068 ГК РФ, юридическое лицо либо гражданин возмещает вред (ущерб), причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей. Учреждения здравоохранения, независимо от формы собственности, а также частнопрактикующие врачи, участвующие в системе обязательного медицинского страхования, несут ответственность за вред (ущерб), причиненный застрахованным гражданам их врачами либо другими работниками здравоохранения. Необходимым условием возникновения обязательства по возмещению вреда является причинная связь между противоправным действием (бездействием) и наступившим вредом.

Именно медицинское учреждение обязано представить доказательства своей невиновности в причинении вреда жизни или здоровью пациента.

Согласно п. 1 ст. 401 ГК РФ лицо признается невиновным, если при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота, оно приняло все меры для надлежащего исполнения обязательства.

При этом медицинское учреждение может быть частично освобождено от ответственности за причинение вреда, если грубая неосторожность самого потерпевшего содействовала возникновению или увеличению вреда (п. 2 ст. 1083 ГК РФ).

Из приказа Департамента здравоохранения и социальной защиты населения Белгородской области от 19.02.2012г. №96-к следует, что с главным врачом ОГУЗ «Губкинский противотуберкулезный диспансер» Г. расторгнут трудовой договор за однократное грубое нарушение трудовых обязанностей, выразившееся в ненадлежащей организации лечебно-охранительного режима и правил пожарной безопасности (л.д.56). Комиссионной проверкой департамента здравоохранения и социальной защиты населения Белгородской области выявлен ряд существенных нарушений правил противопожарной безопасности среди медицинского персонала, выразившихся в том, что дежурный * А. не сообщила о пожаре главному врачу ОГУЗ «Губкинский противотуберкулезный диспансер» и в службу МЧС, как того требует инструкция на случай возникновения пожара, дежурная * Кс. не сообщила дежурному * о том, что в палате №7 отделения №2 находятся больные в состоянии алкогольного опьянения и не приняла меры к удалению пожароопасных предметов из палаты. За указанные нарушения медицинские работники были подвергнуты дисциплинарному взысканию в виде выговоров, что подтверждается приказом от 12.02.2010г. №01-к (л.д.57-58).

Из материалов дела видно, что смерть К. наступила от ожогов, полученных в палате медицинского учреждения ОГУЗ «Губкинский противотуберкулезный диспансер», где он находился на излечении, при этом угрозе распространения очага возгорания способствовало бездействие медицинского персонала, в частности медицинской сестры, обязанной следить за санитарным содержанием палат, и личной гигиеной больных (п.17 обязанностей палатной медсестры), не предпринявшей своевременно никаких мер к удалению из палаты, где находились больные, пожароопасных предметов (сигарет, окурков, зажигалки), а также не сообщившей дежурному врачу об употреблении больными спиртных напитков в палате и нарушении ими режима пребывания в лечебном учреждении. Таким образом, суд считает, что причинная связь между действиями (бездействием) медицинского персонала и наступившим вредом имеет место быть, поскольку при соблюдении требований должностной инструкции, достаточной степени заботливости и осмотрительности со стороны медицинского персонала, обязанного следить за порядком в отделении больницы, таких последствий могло не наступить.

Следовательно, не состоятельными являются доводы ответчика о том, медицинское учреждение не должно нести ответственности по возмещению вреда. Тот факт, что следователем следственного отдела в ходе проверки по фату возгорания в ОГУЗ «Губкинский противотуберкулезный диспансер» состава уголовного преступления выявлено не было, не свидетельствует об отсутствии причинно-следственной связи между нарушениями, допущенными медицинским персоналом и получением ожогов К. от которых впоследствии наступила его смерть. Постановление об отказе в возбуждении уголовного дела преюдициального значения для рассмотрения данного гражданского дела не имеет.

При условии, что вина медицинского персонала ОГКУЗ «Губкинский противотуберкулезный диспансер», нашла своё подтверждение в судебном заседании, между их действиями и наступившими последствиями имеется прямая причинная связь, суд признаёт обоснованными требованиями Карпенко Н.Е.. о том, что медицинское учреждение должно нести ответственность за причиненный вред в соответствии с ч.1 ст. 1064 ГК РФ.

Как следует из смысла ст. 151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающие на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

В силу ст. 1101 ГК РФ, компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме. Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий. При определении размера компенсации морального вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

В ходе судебного заседания установлено, что у истицы нарушено право на семью, смертью сына истице причинен огромный моральный вред, никто, и ничто не возместит невосполнимую утрату, случившуюся в её жизни. Поэтому требуемая сумма компенсации морального вреда ничтожна по сравнению с нравственными страданиями матери, потерявшей сына. Но действующее законодательство требует при взыскании компенсации морального вреда учитывать степень вины нарушителя, поведение самого потерпевшего, требования разумности и справедливости.

С учетом вышеприведенных норм права, суд учитывает поведение самого потерпевшего К., который находясь на стационарном лечении в противотуберкулезном диспансере, грубо нарушил режим стационарного лечения, запрещающий пребывать в отделении в состоянии алкогольного опьянения, а также курение в палатах отделения, о чем он был предупрежден под роспись при поступлении на лечение 27.11.2009г. в информированном согласии больного, которое имеется в его истории болезни. Факт употребления К. спиртных напитков и курения в палате нашёл своё доказательственное подтверждение в судебном заседании. Он подтвержден протоколом осмотра места происшествия – палаты №7 ОГКУЗ «Губкинский противотуберкулезный диспансер» от 09.02.2010г. и фототаблицей, имеющейся в материале об отказе в возбуждении уголовного дела (л.д.31-34, 81-84). Согласно акту №52 судебно-медицинского исследования трупа от 11.02.2012г. К. в момент смерти по клинической классификации степеней алкогольного опьянения, находился в средней степени алкогольного опьянения, наличие этилового спирта в крови – 1.68% (л.д.19).

Таким образом, суд считает, что указанные обстоятельства способствовали возникновению пожара в палате, где находился больной, то есть грубая неосторожность самого потерпевшего содействовала возникновению и увеличению вреда, что является основанием для уменьшения размера компенсации, но не может быть признано основаниями для полного освобождения от ответственности ответчика, на которого возложена обязанность по обеспечению пожарной безопасности.

Суд не может принять во внимание доводы представителя истицы о том, что ухудшение состояния здоровья истицы вызвано смертью сына. Из анализа представленного медицинского заключения от 09.06.2012г. следует, что истица с 2005 года страдает * заболеванием. Причем ухудшение состояния её здоровья наступило не непосредственно после смерти сына, а спустя несколько месяцев с 12.10.2011г., что ставит под сомнение наличие прямой причинно-следственной связи между смертью К. и ухудшением состояния здоровья Карпенко Н.Е.

При таких обстоятельствах, суд, принимая во внимание степень нравственных страданий истицы, руководствуясь принципом разумности и справедливости, находит правильным взыскать в пользу истицы компенсацию морального вреда в размере * рублей.

Уставом ОГКУЗ «Губкинский противотуберкулезный диспансер» определено, что учреждение может от своего имени приобретать и осуществлять имущественные права, соответствующие целям деятельности, предусмотренных Уставом и нести обязанности, выступать истцом и ответчиком в суде, учреждение отвечает по своим обязательствам, находящимся в его распоряжении денежными средствами. Учреждение создано в целях охраны здоровья граждан. Предметом деятельности Учреждения является медицинская деятельность (д.44-52).

Истица Карпенко Н.Е. при подаче искового заявления была освобождена от уплаты государственной пошлины на основании подпунктов п.п.2 п.2 ст.333.36 НК РФ.

Учитывая, что требования Карпенко Н.Е. удовлетворены частично, с ответчика ОГКУЗ «Губкинский противотуберкулезный диспансер» в соответствии с ч.1 ст.103 ГПК РФ подлежат взысканию в доход бюджета Губкинского городского округа расходы по оплате государственной пошлины в сумме * рублей, в порядке расчета предусмотренного п.п.3 п.1 ст. 333.19 НК РФ.

Руководствуясь ст. ст. 103, 194-199 ГПК РФ, суд

Р е ш и л:

иск Карпенко Н.Е. к Областному государственному казенному учреждению здравоохранения «Губкинский противотуберкулезный диспансер» о возмещении денежной компенсации морального вреда, признать обоснованным и подлежащим частичному удовлетворению.

Обязать Областное государственное казенное учреждение здравоохранения «Губкинский противотуберкулезный диспансер» выплатить в пользу Карпенко Н.Е. денежную компенсацию морального вреда в сумме * (сумма прописью) рублей.

Обязать Областное государственное казенное учреждение здравоохранения «Губкинский противотуберкулезный диспансер» выплатить в доход бюджета муниципального образования «Губкинский городской округ» государственную пошлину в размере * рублей.

Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в судебную коллегию по гражданским делам Белгородского областного суда в течение месяца со дня принятия решения судом в окончательной форме, с подачей апелляционной жалобы через Губкинский городской суд.

Судья Комарова И.Ф.