РЕШЕНИЕ

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

город Ессентуки                                                                                11 мая 2011 года

Ессентукский городской суд Ставропольского края в составе:

председательствующего судьи Хетагуровой М.Э.,

при секретаре Пилипенко С.П.,

с участием: представителя истца Кулам С.В. адвоката Гриневской Л.Н., представившей доверенность *** *** от *** и ордер *** от ***, представителя ответчика Кулам В.М. - Субботиной Л.М., представившей доверенность *** *** от ***, представителя ответчика Кулам А.В. - адвоката Цорн Г.Г., представившей доверенность (в порядке передоверия) *** *** от ***,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Кулам С.В. в своих интересах и интересах недееспособной дочери Кулам А.В. к Кулам В.М., Кулам А.В. о признании договора дарения квартиры ничтожным,

УСТАНОВИЛ:

Кулам С.В., действующая в своих интересах и интересах недееспособной дочери Кулам А.В., обратилась в суд с иском к Кулам В.М., Кулам А.В. о признании договора дарения ***, заключенного между Кулам В.М. и Кулам А.В. ничтожным.

В обоснование своих требований истец указала, что с *** по *** Кулам С.В. находилась в браке с Кулам В.М. От брака они имеют дочь Кулам А.В., *** года рождения, которая с *** года состоит на учете в психдиспансере с диагнозом: ***. С *** года и до настоящего времени Кулам С.В. с дочерью Кулам А.В. постоянно проживают в *** в ***, куда была вселена Кулам С.В., как член семьи после регистрации брака. С *** по данному адресу было зарегистрировано ее место жительство. С момента расторжения брака Кулам В.М. участия в воспитании дочери не принимал, в связи с чем, с Кулам С.В. в *** были взысканы алименты на содержание дочери. В связи с неуплатой алиментов Кулам В.М. и образования задолженности по алиментам на *** в *** был наложен арест. В *** году Кулам В.М. обратился в Ессентукский городской суд с иском к Кулам С.В. о ее выселении, ссылаясь на то, что квартира ему необходима для проживания, она членом его семьи не является. Решением Ессентукского городского суда от *** Кулам В.М. было отказано в иске о выселении Кулам С.В., поскольку судом было установлено, «что у бывших супругов С.В. имеется ребенок Кулам А.В., *** года рождения, которая является ***. Стороны не оспаривали того обстоятельства, что при расторжении брака супругами решен вопрос о месте проживания ребенка, ребенок проживает с матерью, отец в ее воспитании участия не принимает. Фактически вопрос стоит о выселении ответчицы вместе с ребенком. После расторжения брака между супругами С.В., ответчица перестала быть членом семьи истца, однако ребенок не перестал быть членом его семьи. Судом также установлено, что истец не ставил вопрос перед ответчицей о заключении с ним договора найма жилого помещения, все коммунальные платежи за квартиру оплачивает ответчица». По достижении дочери *** Кулам С.В. обратилась в суд с заявлением о признании ее недееспособной и *** было вынесено решение признать ее недееспособной. В *** после вызова в суд в качестве ответчика делу по иску Кулам А.В. к Кулам С.В. и ее дочери о выселении истцу стало известно, что *** между Кулам В.М. и Кулам А.В. был заключен договор дарения указанной квартиры, в п.5 которого указано «В указанной квартире к моменту подписания договора зарегистрированы Кулам В.М., Кулам С.В., Кулам А.В.». Однако в данном договоре не указано, что Кулам С.В. и Кулам А.В. фактически в ней проживают.

Указанный договор в силу ст. 169 ГК РФ является ничтожным, как сделка, совершенная с целью, заведомо противной основам нравственности, по следующим основаниям.

Производя безвозмездное отчуждение квартиры Кулам В.М. в пользу своего племянника Кулам А.В., Кулам В.М. совершил серьезное аморальное деяние, противоречащее принятым в обществе представлениям о справедливости, добре и зле, целью которого было только одно: лишить жилища свою больную несовершеннолетнюю дочь Анну, которая находилась на диспансерном наблюдении у врача-психиатра с ***, в *** году определена инвалидность категории «*** впоследствии признана *** по ***, страдающую психическим расстройством в форме ***, что обусловило резкое отставание в умственном развитии. Кулам В.М. знал, что болезнь дочери неизлечима, как и знала вся его семья. Поскольку первая попытка Кулам В.М. лишить дочь жилья была безуспешной и суд отказал ему в выселении Кулам С.В. и их дочери ***, он предпринял другую попытку, а именно, в момент когда квартира была снята с ареста, ввиду утраты службой судебных приставов исполнительного документа по взысканию алиментов, Кулам В.М. произвел безвозмездное отчуждение квартиры племяннику Кулам А.В. по договору дарения (несмотря на то, что в *** в суде указывал, что квартира необходима ему для проживания), чтобы у племянника было больше шансов на положительное решение этого вопроса. На момент совершения оспариваемой сделки Кулам А.В. было *** лет, в связи с чем, она не могла быть признана недееспособной в силу закона и ей не мог быть назначен опекун, поскольку недееспособность может быть признана за лицом, достигшим ***летнего возраста, вследствие чего согласия органа опеки и попечительства на отчуждение указанного жилого помещения по оспариваемому договору дарения в силу ст.292 ч.4 ГК РФ не требовалось. Однако, несмотря на это обстоятельство, имелись все основания для решения этого вопроса с согласия органа опеки и попечительства, но Кулам С.В., как законному представителю Кулам А.В., не было известно о совершаемой сделке. Об указанной сделке - договоре дарения от *** Кулам С.В. стало известно в ***, когда Кулам С.В. вызвали в суд по делу о выселении. Она и не могла о сделке знать раньше, поскольку все годы, начиная с того момента как Кулам В.М. выселился из указанной квартиры после расторжения брака, все коммунальные платежи за квартиру оплачивает Кулам С.В. Кулам А.В. указанную квартиру в дар не принимал, поскольку не совершил ни одного действия, свидетельствующего о ее принятии: договор подписан его представителем, в регистрационном органе за него все действия совершало другое лицо по доверенности, Кулам А.В. никогда не приходил в квартиру, никаким другим образом не заявлял на нее свои права, ключи от квартиры не просил, не звонил по телефону, место жительства в ней не регистрировал, о смене собственника никто не знал, даже ТСЖ «***». Не делал он этого потому, что все действия ответчиков-родственников были направлены на одну цель - выселить из данной квартиры недееспособную Кулам А.В. и Кулам С.В., как ее опекуна, с умыслом на противоправное поведение, поскольку оба знали об инвалидности дочери и невозможности ее излечения, о неизлечимой болезни дочери знала вся семья Кулам. Указанной сделкой нарушены общественные принципы, права и свободы граждан, закрепленные в главе 2 Конституции РФ, в частности ст. 17 Конституции РФ в которой указано, что осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц, ст.40 Конституции РФ в которой указано, что каждый имеет право на жилище, никто не может быть произвольно лишен жилища, а Кулам В.М. указанной сделкой также нарушил ст.38 Конституции РФ, которая возложила на него обязанность - заботу о детях, их воспитание - равное право и обязанность родителей. А Кулам В.М. воспитанием дочери не занимался, не заботился о ней и ко всему прочему проявил высшую степень безнравственности - зная о том, что ребенок неизлечимо болен, а Кулам С.В. никогда не откажется от нее и не отдаст ее никуда и никому, другого жилья у нее с дочерью нет, указанной сделкой намеренно лишил ее права на проживание, в квартире, в которой она родилась, выросла и которую никогда не покидала. Кроме того, в указанной квартире Кулам С.В. проживает с *** года, а ее дочь Кулам А.В. проживает с рождения, они никогда не покидали ее и не выезжали, в связи с чем, не участвовали в приватизации ***, которая была приватизирована только на ответчика Кулам В.М. - ее бывшего супруга, который на момент приватизации фактически проживал с ней и дочерью в *** в ***, а в приватизированной им квартире фактически проживала его мать Субботина Л.М., однако приватизировали они квартиры не по месту проживания, а по регистрации места жительства, поэтому они с дочерью были лишены возможности участвовать в приватизации. Но при этом Кулам В.М., чтобы истица была уверена, что ее право и право их дочери на приватизацию не нарушено, никогда не отрицал того, что *** в *** их совместная собственность, поскольку они ее приобрели в браке по возмездной сделке - договору мены от ***.

В силу п.7 ст.38 СК РФ к требованиям супругов, брак которых расторгнут, о разделе их общего имущества применяется трехлетний срок исковой давности. Течение срока исковой давности в соответствии с общими правилами, закрепленными в п.1 ст.200 ГК РФ, начинается со дня, когда супруг, обратившийся за судебной защитой, узнал или должен был узнать о нарушении своего права, т.е. когда одним из супругов будет совершено действие, препятствующее другому супругу осуществлять свои права в отношении этого имущества (например, произведено отчуждение имущества).

Поскольку спорная квартира приобретена в браке по возмездной сделке, является совместной собственностью Кулам С.В. и Кулам В.М., об отчуждении указанной квартиры истице стало известно в ***, она Кулам В.М. не давала согласие на отчуждение указанного имущества, то в силу ст.35 СК РФ указанная сделка также является недействительной.

В судебном заседании *** истец Кулам С.В., ее представитель Гриневская Л.Н. поддержали исковое заявление в полном объеме, настаивали на его удовлетворении.

В судебном заседании *** представитель ответчика Кулам В.М. - Субботина Л.М. исковые требования Кулам С.В. не признала, обосновав свою позицию следующим.

Заключая договор дарения, Кулам В.М. не совершал преступных действий, административных проступков и других грубых нарушений, равно как и не нарушал основ нравственности. Более того, гражданское законодательство (п.3 ст. 10 ГК РФ) исходит из презумпции добросовестности и разумности действий участников гражданских правоотношений. Когда Кулам В.М. подарил квартиру племяннику, он поступил в соответствии с законом, поскольку реализовал свое конституционное право: каждый вправе иметь имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им как единолично, так и совместно с другими лицами (ст. 35 Конституции РФ). Конвенция о защите прав человека и основных свобод провозглашает право каждого физического и юридического лица на уважение принадлежащей ему собственности и ее защиту, равно как и вытекающую из этого свободу пользования и распоряжения имуществом. Однако Кулам В.М. не мог реализовать своего права пользоваться своим жилым помещением со времени расторжения брака с Кулам С.В.- с *** года. Кулам В.М. не мог заходить в квартиру, поскольку там были посторонние мужчины. Он вынужден был уйти к матери, а Кулам С.В., пользуясь жилищем, создала в ней свою новую семью, зарегистрировала брак с Анашкиным О.Н., родила двоих общих с ним детей. Она в течение последних *** лет и ее супруг, по-видимому «в согласии с основами нравственности», не задумывались о том, чтобы своими силами, своими средствами приобрести себе жилище либо воспользоваться теми жилыми помещениями, в отношении которых у них сохраняются основания приобретения или осуществления права пользования - трехкомнатной квартирой *** в *** в *** у матери Кулам С.В. - Т.С.; в трехкомнатной *** в *** - у отца О.Н.

При таких обстоятельствах, когда в иске Кулам С.В. об *** пишет: «Я не отдам ее никуда и никому, другого жилья у меня с дочерью нет», она пользуется *** как инструментом для сохранения своего права на ***. В *** в суде Кулам С.В. отказалась передать дочь под опеку матери Кулам В.М.

В настоящее время в однокомнатной *** жилой площадью *** кв.м живут одновременно «несостоятельная в быту, социально дезадаптированная» девушка, постороннее для нее лицо мужского пола О.Н., двое малолетних детей *** и С.В.

Очевидно, что дочь, страдающая приступами агрессии (иск Кулам С.В. в суд о признании *** недееспособной) представляет опасность не только для себя, но и для своих малолетних сестры и брата, совместно с нею проживающих, что постоянный квалифицированный надзор над дочерью с целью предотвратить или купировать приступы эпилепсии предпочтительнее осуществлять специализированному учреждению, что возможно, к сожалению только одно, либо постоянный уход за дезадаптированным, несостоятельным в быту совершеннолетним ребенком либо за двумя в силу возраста несостоятельными в быту и в жизни малолетними детьми. Что избранный для Анны способ существования (по иску) никогда не покидать квартиры,- не только вреден для двух других детей той же матери, но и в противоречии с основами нравственности.

Присутствие Анны в спорной квартире при указанных обстоятельствах не соответствует ни ее интересам, ни безопасности детей 2 и 6 лет, соответствует лишь желанию матери сохранить квартиру за собой.

В силу статей 15 (ч.2), 17 (ч.3), 55 (ч.1 и 3) Конституции РФ возможные ограничения федеральным законом (статьей 169 ГК РФ) прав владения, пользования и распоряжения имуществом, свободы договоров должны отвечать требованиям справедливости, быть адекватными, пропорциональными, соразмерными и не затрагивать существо данных конституционных норм.

То, что истица на период с *** год фактически лишила Кулам В.М. права пользования своим жилищем и обеспечила им своего супруга, их общих детей - это «высоконравственно», а то, что он подарил жилое помещение, которым не пользовался,- это «аморально».

Считает, что иск Кулам С.В. направлен на чрезмерное ограничение конституционных прав собственника.

Кроме того, спорная квартира не является совместной собственностью Кулам С.В. и Кулам В.М., - место жительства Кулам С.В. в ней зарегистрировано ***, в то время как это жилое помещение поступило в собственность Кулам В.М. по договору мены от ***. Другой объект договора мены, ***, была Кулам В.М. приватизирована в индивидуальную собственность ***. Указанное жилое помещение также было предметом мены на другую квартиру, предоставленную его матери Л.М., Курортным Советом *** в *** году.

В своем иске Кулам С.В. указала достоверную информацию о том, что в *** она фактически не проживала, то есть не занимала жилое помещение перед приватизацией.

Согласно ст. 1 Закона «О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации» приватизация жилых помещений - бесплатная передача в собственность граждан занимаемых ими жилых помещений. То есть договор приватизации - безвозмездная сделка.

По правилам части 1 ст.36 СК РФ имущество, принадлежавшее каждому из супругов по безвозмездным сделкам, является его собственностью.

С учетом этого спорная квартира, полученная по договору мены с использованием индивидуальной собственности Кулам В.М. в силу приватизации, с одной стороны, и наследственного имущества его матери, с другой стороны,- не приобрела статуса совместной собственности супругов.

Помимо того, в случае признания спорной квартиры совместной собственностью Кулам С.В. и Кулам В.М., она пропустила без уважительных причин предусмотренный статьей 38 СК РФ срок исковой давности для защиты права: о «нарушении своего права» она узнала во время судебного разбирательства *** года, о чем и указала в своем иске по настоящему делу: «в *** году Кулам В.М. обратился в Ессентукский городской суд с иском ко мне о моем выселении»; в соответствии со сложившейся судебной практикой (Бюллетень Верховного Суда РФ, 2006, ***, с. 12) течение срока исковой давности для требований о разделе общего имущества супругов, брак которых расторгнут, исчисляется со дня, когда бывший супруг, обращающийся за судебной защитой, узнал или должен был узнать о том, что другим бывшим супругом совершено действие, препятствующее осуществлению им своих прав в отношении этого имущества. В *** году Кулам В.М. обратился в суд с иском о выселении, имея намерение лишить бывшую супругу права пользования тем жилым помещением, которое она рассматривала как имущество, являющееся не только его, но и ее собственностью, то есть совершил действие, препятствующее осуществлению Кулам С.В. ее прав. Таким образом, время нарушения им ее прав установлено с достоверностью решением Ессентукского городского суда от ***. Срок исковой давности истек в *** году, в связи с чем, просит применить к спору правила статьи 199 ГК РФ и отказать в удовлетворении иска.

В судебном заседании представитель ответчика Кулам А.В. - Цорн Г.Г. не признала исковые требования Кулам С.В. по следующим основаниям.

Ее доверитель - Кулам А.В. с тем, чтобы принять в дар квартиру в полном соответствии с законом уполномочил доверенностью свою мать действовать от его имени- подписать договор дарения, сдать его в орган регистрации и получить свидетельство. Доверенность он выдал матери в *** по месту учебы и жительства. В доверенности указано: ***. Свидетельство о госрегистрации права собственности Кулам *** на спорную квартиру уполномоченное лицо Кулам Г. получила в августе *** года. В *** году Кулам А.В. приезжал в Ессентуки дважды, на очень непродолжительное время: на похороны своего отца, умершего *** и на день рождения своего дяди Кулам В.М. ***. Документы, сопровождающие сделку, договор, свидетельство, а также ключи от квартиры ему вручил *** Кулам В.М. в присутствии многих родственников.

То, что Кулам С.В. оплачивает коммунальные услуги, не является доказательством того, что ее доверитель, якобы, не принял дара, поскольку коммунальные услуги оплачивает тот, кто их потребляет. Свое право пользоваться своей квартирой ее доверитель реализовал, обратившись в суд с иском о выселении.

Законодатель не предусмотрел такого самостоятельного основания недействительности сделки как ее предполагаемые аморальность и безнравственность. Правила статьи 169 ГК РФ определяют сделку ничтожной в случае, если она одновременно противоречит основам правопорядка и нравственности. Истица в иске не указала с нарушением какого правопорядка совершена сделка. В своем объяснении ее представитель не отрицал того, что действующее гражданское законодательство не содержит правовой нормы, обязывающей стороны договора дарения указывать в нем в виде существенного условия тех же Кулам *** и *** в качестве лиц, сохраняющих право пользования жилым помещением при новом собственнике. Такое имущественное условие содержится в статье 558 ГК РФ, регламентирующей другую сделку- куплю-продажу. Указанный закон к условиям договора дарения не применим. Истица в иске и ее представитель в объяснении не отрицали того, что действующее на момент заключения договора дарения законодательство не требовало получения согласия органа опеки и попечительства, поскольку Анна была несовершеннолетней, но не была недееспособной.

Решение суда *** года по иску Кулам В. к Кулам *** не является преюдициальным по отношению к настоящему делу, иной состав лиц: Кулам *** Кулам *** не участвовали в предыдущем споре.

Кулам С.В. требует признать договор дарения ничтожным. Однако согласно пункту 1 статьи 181 ГК РФ срок исковой давности по требованию о применении последствий недействительности ничтожной сделки составляет 3 года.

При этом течение срока исковой давности для Кулам С.В. начинается не с *** года, когда ей стало известно о договоре дарения, а со дня, когда началось исполнение этой сделки- с момента государственной регистрации перехода права по договору дарения, - с ***, поскольку в этот день была совершена запись регистрации *** в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним:

по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом ( абзац 1 пункта 1 ст. 574 ГК РФ).

Правилами статьи 309 ГК РФ продиктовано, что обязательства должны исполняться надлежащим образом в соответствии с условиями обязательства и требованиями закона, иных правовых актов, а при отсутствии таких условий и требований- в соответствии с обычаями делового оборота или иными обычно предъявляемыми требованиями.

Оспариваемый Кулам С.В. договор дарения от *** исполнен надлежащим образом в соответствии с его условиями, а именно: исполнение состоит в передаче имущества приобретателю.

условие обязательства, которому должно соответствовать исполнение договора дарения определено этим договором и содержится в его пункте 8: «Настоящий договор подлежит обязательной государственной регистрации в Управлении Федеральной регистрационной службы по ***. С момента государственной регистрации перехода права собственности «одаряемому» квартира считается переданной от «Дарителя» «Одаряемому».

Таким образом, оспариваемый Кулам С.В. договор содержит в качестве его условия не только способ его исполнения, но и срок его исполнения- с момента государственной регистрации; если обязательство предусматривает или позволяет определить день его исполнения или период времени, в течение которого оно должно быть исполнено, обязательство подлежит исполнению в этот день или соответственно, в любой момент в пределах такого периода (п.1 ст. 314 ГК РФ).

Помимо того, ***, в день своего рождения, Кулам В.М. передал Кулам А.В. свидетельство о регистрации права собственности на квартиру на его имя, договор дарения и ключи от квартиры.

Предусмотренный ст. 181 ГК РФ срок в 3 года, исчисляемый со дня, когда началось исполнение сделки (***), истек для Кулам С.В. ***, что влечет для нее отказ в иске.

Вопреки убеждению Кулам С.В. не требовалось никаких законных оснований для получения согласия органа опеки и попечительства на совершение дарения:

1) этого не требовали правила пункта 4 статьи 292 ГК РФ, по вступлении в силу *** изменений - согласие органа опеки и попечительства требовалось для лиц, находившихся под опекой;

опека над Кулам А.В. установлена на основании решения суда от *** в то время как оспариваемая сделка совершена ***.

Орган регистрации перехода права по сделке, не потребовав согласия органа опеки в *** году, действовал в соответствии с законом: в *** году Верховный Суд РФ дал оценку абзацу 3 пункта 8 Инструкции о порядке государственной регистрации перехода права собственности на жилые помещения в части, требующей согласия органа опеки в тех случаях, когда в отчуждаемом жилом помещении проживают несовершеннолетние члены семьи собственника, не находящиеся под опекой, (*** по заявлению Е.Н. (БВС ***, 2010, с.26).

Верховный суд Российской Федерации разъяснил: «Оспариваемая заявителем норма, сохраняя предписание о предоставлении разрешения (согласия) органа опеки и попечительства во всех случаях отчуждения жилого помещения, в котором проживают несовершеннолетние члены семьи собственника, с *** вошла в противоречие с пунктом 4 статьи 292 ГК РФ, создавая угрозу нарушения прав собственника жилого помещения, в связи с чем, подлежит признанию недействующей с указанной даты.

То обстоятельство, что договор подписан не Кулам А.В., а его представителем, не свидетельствует о том, что он, якобы, квартиру не принимал. Наоборот, он осуществил принадлежащее ему гражданское право принять дар по своему усмотрению и должным образом уполномочил на это своего представителя (п.1 ст. 9,абзац 1 пункта 1 ст. 160 ГК РФ).

Заявляя иск к Кулам А.В., Кулам С.В. не указала основы какого правопорядка он нарушил и в чем аморальность поведения одаряемого, принявшего дар.

Представитель третьего лица Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Ставропольскому краю в судебное заседание не явился, будучи надлежащим образом уведомлен о дате, месте и времени слушания дела, сведениями об уважительности причин неявки суд не располагает.

Представитель третьего лица органа опеки и попечительства при МУЗ «ЕЦГБ» Махиянова З.Я. в судебном заседании *** просила принять решение на усмотрение суда.

Заслушав объяснения сторон, их представителей, исследовав представленные доказательства, приняв к обозрению гражданские дела ***, ***, ***, ***, суд приходит к выводу об отказе в удовлетворении исковых требований Кулам С.В. по следующим основаниям.

Согласно ч.1 ст. 572 ГК РФ, по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

Дарение, сопровождаемое передачей дара одаряемому, может быть совершено устно, за исключением случаев, предусмотренных пунктами 2 и 3 настоящей статьи. Передача дара осуществляется посредством его вручения, символической передачи (вручение ключей и т.п.) либо вручения правоустанавливающих документов. Договор дарения движимого имущества должен быть совершен в письменной форме в случаях, когда: дарителем является юридическое лицо и стоимость дара превышает три тысячи рублей; договор содержит обещание дарения в будущем.

Как установлено в судебном заседании Кулам А.В. является собственником *** на основании договора дарения, заключенного *** между ним и Кулам В.М., о чем в ЕГРП на недвижимое имущество и сделок с ним *** сделана запись о регистрации ***. Согласно указанному договору Кулам В.М. подарил, а Кулам А.В. принял в дар спорную квартиру. Указанная квартира принадлежала дарителю на праве собственности на основании договора мены от ***. Согласно п.8 договора дарения, настоящий договор подлежит обязательной государственной регистрации в Управлении Федеральной регистрационной службы поСтавропольскому краю. С момента государственной регистрации перехода права собственности «Одаряемого» квартира считается переданной от «Дарителя» «Одаряемому».

В настоящее время на жилой площади зарегистрированы и пользуются ею Кулам С.В. - бывшая супруга Кулам В.М. и их совместная дочь Кулам А.В., *** года рождения.

Согласно статье 169 Гражданского кодекса Российской Федерации, сделка, совершенная с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности, ничтожна.

При определении сферы применения статьи 169 ГК РФ суд исходит из того, что в качестве сделок, совершенных с указанной целью, могут быть квалифицированы сделки, которые не просто не соответствуют требованиям закона или иных правовых актов (статья 168 Кодекса), а нарушают основополагающие начала российского правопорядка, принципы общественной, политической и экономической организации общества, его нравственные устои.

Названная статья выделяет особо опасную для общества группу недействительных сделок, противоречащих основам правопорядка и нравственности, признает такие сделки ничтожными и определяет их последствия, которые носят конфискационный характер.

Основы правопорядка - это установленные государством основополагающие нормы об общественном, экономическом и социальном устройстве общества, направленные на соблюдение и уважение такого устройства, обеспечение соблюдения правовых предписаний и защиту прав и свобод граждан. Главные устои основ правопорядка в Российской Федерации закреплены в Конституции.

Нравственные или моральные устои, которым не должна противоречить гражданско-правовая сделка, включают в себя сложившиеся в обществе представления о добре и зле, справедливом и должном. Требования нравственности, в отличие от права, не закреплены в системе писаных норм. Они получают свое выражение в общепризнанных представлениях о должном поведении, сложившихся в результате длительного общественного развития, в том числе общих принципов права и деятельности высших судебных инстанций.

В ст. 169 ГК речь идет о нравственности общества, а не о моральных представлениях отдельных социальных слоев или групп.

Условием применения ст. 169 является наличие умысла хотя бы у одного участника сделки. Умысел означает понимание противоправности последствий совершаемой сделки и желание их наступления (прямой умысел) или хотя бы допущение таких противоправных последствий (косвенный умысел). Наличие умысла не может предполагаться, а должно быть доказано.

В соответствии со ст. 56 ГПК РФ, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основание своих требований.

Пункт 3 ст. 10 предполагает презумпцию добросовестности и разумности действий участников гражданских правоотношений, если закон ставит защиту гражданских прав в зависимость от того, осуществились ли эти права разумно и добросовестно. ГК связывает пределы осуществления гражданских прав с ценностными критериями, носящими нравственно - правовой характер: не использовать право во зло другому, действовать разумно и добросовестно, не допускать злоупотребления своими правами в иных формах.

Данная норма возлагает обязанность доказывания неразумности и недобросовестности действий управомоченного на лицо, заявившее к нему требования.

Истцом не представлено доказательств того, что действительная воля сторон по договору дарения - ответчиков по делу, была направлена на то, чтобы лишить жилища дочь Кулама В.М. - Кулам А.В.

При этом, «нравственность и правопорядок», как и все оценочные понятия, наполняются содержанием в зависимости от того, как их трактуют участники гражданского оборота.

Заведомость и очевидность нарушения основ правопорядка и нравственности означают, что любые сомнения в квалификации сделки по ст. 169 ГК РФ означают, что основы правопорядка не нарушены. Это означает также, что не может быть спора о том, нарушены ли основы правопорядка, так как заведомость и очевидность являются бесспорными фактами.

Статья 38 Конституции РФ, предусмотрено, что забота о детях, их воспитание - равное право и обязанность родителей.

Вместе с тем, в силу статей 15 (ч.2), 17 (ч.3), 55 (ч.1 и 3) Конституции РФ возможные ограничения федеральным законом (статьей 169 ГК РФ) прав владения, пользования и распоряжения имуществом, свободы договоров должны отвечать требованиям справедливости, быть адекватными, пропорциональными, соразмерными и не затрагивать существо данных конституционных норм.

Истцом не представлено доказательств того, что Кулам В.М. произвел безвозмездное отчуждение квартиры Кулам А.В. в момент, когда квартира была снята с ареста, ввиду утраты службой судебных приставов исполнительного документа по взысканию алиментов. Представителем ответчика Кулам В.М. в материалы дела представлена копия решения Ессентукского городского суда от ***, согласно которой меры по обеспечению иска отменены по гражданскому делу по иску к Кулам В.М. о взыскании долга по договору займа.

Из объяснений представителя Кулам В.М. предполагается разумность его действий.

Кроме того, согласно пункту 1 статьи 181 ГК РФ срок исковой давности по требованию о применении последствий недействительности ничтожной сделки составляет 3 года.

При этом течение срока исковой давности для Кулам С.В. начинается не с *** года, когда ей стало известно о договоре дарения, а со дня, когда началось исполнение этой сделки - с момента государственной регистрации перехода права по договору дарения, - с ***, поскольку в этот день была совершена запись регистрации *** в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним, что является самостоятельным основанием для отказа в иске о признании недействительности ничтожной сделки.

Кроме того, спорная квартира не является совместной собственностью Кулам С.В. и Кулам В.М., - место жительства Кулам С.В. в ней зарегистрировано ***, в то время как это жилое помещение поступило в собственность Кулам В.М. по договору мены от ***. При этом *** принадлежала Субботиной Л.М.- матери Кулам В.М. на основании свидетельства о праве на наследство по завещанию от ***. Другой объект договора мены, ***, была Кулам В.М. приватизирована в индивидуальную собственность ***. Кулам С.В. указывает в иске, что в *** она фактически не проживала, то есть не занимала жилое помещение перед приватизацией.

Согласно ст. 1 Закона «О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации» приватизация жилых помещений - бесплатная передача в собственность граждан занимаемых ими жилых помещений. То есть договор приватизации - безвозмездная сделка.

По правилам части 1 ст.36 СК РФ имущество, принадлежавшее каждому из супругов по безвозмездным сделкам, является его собственностью.

С учетом этого спорная квартира, полученная по договору мены с использованием индивидуальной собственности Кулам В.М. в силу приватизации, с одной стороны, и наследственного имущества его матери, с другой стороны,- не приобрела статуса совместной собственности супругов.

Помимо того, в случае признания спорной квартиры совместной собственностью Кулам С.В. и Кулам В.М., Кулам С.В. пропущен без уважительных причин предусмотренный статьей 38 СК РФ трехлетний срок исковой давности для защиты права. О нарушении своего права Кулам С.В. узнала во время судебного разбирательства *** года, о чем и указала в своем иске по настоящему делу: «в *** году Кулам В.М. обратился в Ессентукский городской суд с иском ко мне о моем выселении». Таким образом, время нарушения Кулам В.М. ее прав установлено с достоверностью решением Ессентукского городского суда от ***. Срок исковой давности истек в *** году, что также является самостоятельным основанием отказа в удовлетворении иска по названному основанию.

Далее, в данном случае судом также не установлено законных оснований для получения согласия органа опеки и попечительства на совершение дарения.

Опека над Кулам А.В. установлена на основании решения суда от *** в то время как оспариваемая сделка совершена ***.

Основания для государственной регистрации наличия, возникновения, прекращения, перехода, ограничения (обременения) прав на недвижимое имущество и сделок с ним определены в пункте 1 статьи 17 Федерального закона от 21 июля 1997 г. N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" (в ред. от 22 июля 2008 г.). Согласно пункту 2 названной статьи не допускается истребование у заявителя дополнительных документов, за исключением указанных в предыдущем пункте, если представленные им документы отвечают требованиям статьи 18 этого Федерального закона и если иное не установлено законодательством Российской Федерации.

Пунктом 4 статьи 292 Гражданского кодекса РФ, в редакции Федерального закона от 30 декабря 2004 г. N 213-ФЗ, вступившего в силу с 1 января 2005 г., установлено, что отчуждение жилого помещения, в котором проживают находящиеся под опекой или попечительством члены семьи собственника данного жилого помещения либо оставшиеся без родительского попечения несовершеннолетние члены семьи собственника (о чем известно органу опеки и попечительства), если при этом затрагиваются права или охраняемые законом интересы указанных лиц, допускается с согласия органа опеки и попечительства.

Из приведенного законоположения видно, что со дня введения в действие Федерального закона от 30 декабря 2004 г. N 213-ФЗ согласие органа опеки и попечительства на отчуждение жилого помещения требуется только в случаях, когда проживающие в этом жилом помещении несовершеннолетние члены семьи собственника находятся под опекой или попечительством либо остались без родительского попечения (о чем известно органу опеки и попечительства), если при этом затрагиваются права или охраняемые законом интересы указанных лиц. В иных случаях закон не предусматривает получение согласия органа опеки и попечительства на отчуждение жилого помещения, в котором проживают несовершеннолетние члены семьи собственника.

Опека над Кулам А.В. установлена на основании решения суда от *** в то время как оспариваемая сделка совершена ***. Следовательно, не требовалась и представление документа о согласии Кулам С.В. на государственную регистрацию договора дарения жилого помещения.

При этом сама Кулам С.В. указывает в иске, что на момент совершения оспариваемой сделки Кулам А.В. было *** лет, в связи с чем, она не могла быть признана недееспособной в силу закона и ей не мог быть назначен опекун, поскольку недееспособность может быть признана за лицом, достигшим *** возраста, вследствие чего согласия органа опеки и попечительства на отчуждение указанного жилого помещения по оспариваемому договору дарения в силу ст.292 ч.4 ГК РФ не требовалось.

Кроме того, у суда имеются основания полагать, что истец выбрал ненадлежащий способ защиты нарушенного права. Иск Кулам С.В., действующей в своих интересах и интересах недееспособной Кулам А.В., связан с правами на ***, в то время как последствием недействительности сделки, предусмотренной ст. 169 ГК РФ, является взыскание всего полученного и причитавшегося по ней в доход Российской Федерации при наличии умысла у обеих сторон сделки или у одной из них.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст.194-198 ГПК РФ, суд

РЕШИЛ:

Кулам С.В., действующей в своих интересах и интересах недееспособной дочери Кулам А.В., в удовлетворении исковых требований к Кулам В.М., Кулам А.В. о признании договора дарения ***, заключенного между Кулам В.М. и Кулам А.В. ничтожным - отказать.

Решение может быть обжаловано в Ставропольский краевой суд через Ессентукский городской суд в течение 10 дней со дня его изготовления в окончательной форме. Мотивированное решение изготовлено 16 мая 2011 года.

Председательствующий: