Дело № 2-27/2012

Р Е Ш Е Н И Е С У Д А

Именем Российской Федерации

05 июня 2012 года город Электросталь

Электростальский городской суд Московской области в составе:

председательствующего судьи Рыжовой Г. А.,

при секретаре Коршуновой А. О.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Колкова Сергея Евгеньевича к Божко Татьяне Ивановне о признании завещания недействительным и признании права собственности,

у с т а н о в и л :

14.09.2011 г. Колков С. Е. обратился в суд с иском к Божко Т. И. о признании завещания недействительным и признании права собственности.

В обоснование требований указал, что 18.11.2008 года скончалась его тетя ФИО1, имевшая на праве собственности двухкомнатную квартиру по адресу: г. Электросталь, <адрес>.

Наследниками по закону на день смерти тети являлся он, как её племянник, и её родная сестра ФИО3, которая в наследство не вступала и скончалась в сентябре 2010 года.

При жизни тетя неоднократно составляла завещания на него – своего племянника, тем самым подтверждая свое волеизъявление. За день до её смерти ему-истцу стало известно от тети, что она переписала завещание, добавив второго постороннего для него человека – Божко Т. И. (сноху сестры), с которой она не общалась и не поддерживала никаких отношений. Тетя пыталась объяснить свой поступок тем, что её заставила старшая сестра, сама она не хотела этого делать, но ее старшая сестра просто заставила ее, сама отводила ее к нотариусу, и она боялась говорить об этом, именно поэтому с момента оформления завещания в мае 2008 года до ноября 2008 года ему ничего об этом не говорила. С 1996 года вплоть до ее смерти уход за ней осуществлял только он.

Уже после смерти тети ему действительно стало известно, что удостоверено завещание было нотариусом Шеиной С. С. 22 мая 2008 года.

Причиной, побудившей его обратиться в суд с данным иском, является поведение ответчицы Божко Т. И., которая, с его-истца точки зрения, использовала его теть, пользуясь их возрастом и доверчивостью в своих интересах, поскольку не сообщила ему ни о смерти своей свекрови – его-истца второй и последней родственницы, и о тайном оформлении завещания, достоверно зная, что только он осуществлял содержание и уход за наследодателем.

Причиной смерти тети стало заболевание головного мозга. Тетя страдала психическим заболеванием, была признана инвалидом 1 группы (<заболевание>). В последний год жизни ее физическое и психическое состояние значительно ухудшилось, она фактически не выходила из дома и нуждалась в постороннем уходе, регулярно посещалась участковым врачом на дому.

Все указанное выше дает ему-истцу веские основания считать составленное завещание недействительным, как составленное лицом, не понимавшим конечный характер своих действий и находившимся в зависимом состоянии, т. е. с пороком воли.

Истец сослался на ст. 177 ГК РФ и указал, что сделка, в понятие которой входит и составление завещания, совершенная гражданином, не способным понимать значение своих действий в силу физического и психического состояния, может быть признана судом недействительной. Ссылаясь на ст. 178 ГК РФ, истец указал, что сделка, совершенная под влиянием заблуждения, имеющего существенное значение, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения.

Кроме того, указал, что в соответствии со ст. 167 ГК РФ, недействительная сделка не влечет юридических последствий за исключением тех, которые связаны с её недействительностью, и недействительна с момента её совершения.

Поскольку указанное завещание составлено с пороком воли наследодателя, то оно не влечет юридических последствий, соответственно, в силу п. 5 ст. 1131 ГК РФ недействительность завещания не лишает лиц, указанных в нем в качестве наследников или отказополучателей, права наследовать по закону или на основании другого, действительного завещания, а именно на основании завещания ФИО1 на его-истца имя от 22 марта 2008 года.

В установленные законом сроки он подал нотариусу заявление о принятии наследства и фактически принял наследство, несет расходы на содержание наследства.

Истец сослался на п. 4 ст. 1152, ст. ст. 218, 1112, 12 ГК РФ, ч. 4 ст. 35 Конституции РФ и просит признать недействительным завещание, составленное 22.05.2008 года ФИО1; признать за ним-Колковым С. Е. право собственности в порядке наследования по завещанию от 22.03.2008 года на квартиру по адресу: г. Электросталь, <адрес>, после смерти ФИО1, умершей 18.11.2008 года (л. д. 2-3).

25.10.2011 г. стороной ответчика в ходатайстве заявлено о пропуске истцом срока исковой давности и об отказе в иске. Указано, что сам истец в исковом заявлении утверждает, что он узнал о завещании от 22 мая 2008 года, составленном ФИО1, по которому спорная квартира завещана ему и ответчику по 1/2 доле каждому, за день до смерти наследодателя ФИО1, то есть 17 ноября 2008 года. Более того, истец утверждает, в установленный срок он обратился к нотариусу для принятия наследства после смерти Колковой Р. Г. Таким образом, истец узнал о составленном завещании от 22 мая 2008 года не позднее, чем 18 мая 2009 года. Стороной ответчика со ссылкой на ст. ст. 195, 199 ГК РФ указано, что исковая давность – срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено, - применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения. Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске. Со ссылкой на ст. ст. 166, 181 ГК РФ стороной ответчика указано, что истец пропустил срок на оспаривание завещания, поскольку срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год (л. д. 61-62).

14.11.2011 г. стороной истца заявлено о восстановлении срока исковой давности со ссылкой на юридическую неграмотность истца, неправильно данную ему консультацию по данному вопросу и получение достоверных сведений о психическом состоянии наследодателя, которое могло повлиять на ее волю при составлении завещания, только в августе 2011 года (в пределах общего срока исковой давности). Истец полагает, что, поскольку исковые требования основаны на нормах ст. 177 ГК РФ, срок исковой давности для защиты нарушенного права в один год подлежит исчислению с момента, когда он узнал об указанных обстоятельствах только в 2011 году (л. д. 81).

В судебном заседании 14.12.2011 г. истец Колков С. Е. исковые требования и их обоснование поддержал в полном объеме. Пояснил также, что только он осуществлял уход за наследодателем - тетей ФИО1. В 1998-1999 г.г. ей поставили диагноз <диагноз>. В последний год жизни ФИО1 стала неоднократно звонить ему и по ночам, и на работу, говорила, что ее обокрали какие-то люди, сантехники, что к ней приходит кто-то чужой, и просила приехать и выгнать их, т. к. сама она ходила «по стенке» - после аварии у нее одна нога стала короче другой. В апреле 2008 года он уехал на рыбалку в г. Астрахань, вернулся в мае 2008 г., тогда ФИО1 настойчиво требовала отвезти ее в деревню в Нижегородской области. В этой просьбе Колков С. Е. тете отказал. Она, наверное, обиделась, резко перестала ему звонить. Он полагает, что в этот момент она была под давлением Божко Т. И., которая любым способом пыталась поссорить его с тетей. И в этот момент, как ему кажется, она переписала завещание. Он узнал о завещании за несколько часов до смерти тети, она сказала, что переписала квартиру. У тети были психические обострения, у нее постоянно кружилась голова, она звонила ему, когда падала и ее нужно было поднимать. Он со своим другом ФИО8 приезжал к тете, и они поднимали ее. Когда они приезжали, она не понимала, кто приехал и зачем. Потом сознание ее прояснялось, и она опять становилась адекватной. Тетя скандалила с соседями, постоянно их заливала. В марте 2008 года состояние было переменное, то лучше, то хуже. Ему трудно сказать, какое именно было ее состояние. Примерно за 2-4 недели до 22.03.2008 г. ему позвонила тетя и сказала, чтобы они с ней поехали к нотариусу для составления на него завещания. 22.03.2008 года они с тетей вдвоем поехали к нотариусу. Он не помнит, как тетя себя чувствовала тогда. Ему казалось, что нормально. Когда он заехал за ней, она была уже готова – одета. К нему тетя ФИО1 относилась хорошо, всегда говорила, что он единственный и больше у нее никого нет.

После возвращения с рыбалки 01.05.2008 г. из Астрахани, он-истец почувствовал, что тетя изменилась, как будто кто-то ей что-то наговорил; все время настоятельно требовала отвезти ее в деревню. Он посещал ФИО1 еще недели две, после чего они «поцапались» - он отказал ей в поездке в деревню. Потом все пошло по-прежнему, их с тетей общение продолжилось все лето, всю осень. О завещании тетя ему сказала только за день до смерти. Сказала, что завтра ее выписывают, и они поедут переделывать завещание, потому что она человек внушаемый, и на нее надавила старшая сестра, хотя она и ее сестра часто ругались, и он их еще мирил между собой. Тетя ему говорила, что у них в семье принято, что младшие подчиняются старшим. Она привыкла подчиняться старшей сестре. Говорила, что к ней приехала сестра и велела переделать завещание. Он-истец считает, что ФИО1 внушили, что она должна переделать завещание. Тете выписывались лекарства, у нее все время кружилась голова, ходила она по стенке, часто падала. На вопросах состояния памяти тети он не заострял внимания. Из дома она выходила крайне редко - примерно раз в месяц и только по «сухому» - летом, зимой - нет. Тетя читала газеты, она их выписывала. Ему известно от тети о ее завещании 2007 года в пользу совершенно постореннего человека. Ему-истцу кажется, что 22.05.2008 года тетю заставили переписать завещание, ей внушили; 22.05.2008 года он тетю не видел (л. д. 119-121).

В судебном заседании 14.12.2011 г. представитель ответчицы Титов А. В. против удовлетворения ходатайства истца о восстановлении срока исковой давности возражал, просил также отказать истцу в удовлетворении исковых требований по основаниям, изложенным в представленных суду письменных возражений. В возражениях указано, что, как указывает истец Колков С. Е. в исковом заявлении, истцу стало известно о составленном ФИО1 завещании за день до смерти наследодателя, то есть 17 ноября 2008 года. После смерти тети ФИО1 истцу в подтверждение слов наследодателя стало известно о том, что последнее составленное завещание ФИО1 было составлено 22 мая 2008 года, согласно которому ФИО1 завещала принадлежащую ей на праве собственности квартиру Колкову С. Е. и Божко Т. И. (которая является снохой сестры наследодателя), по 1/2 доле каждому. До настоящего времени Колков С. Е. не оспаривал завещание от 22 мая 2008 года. Как указывает истец в исковом заявлении, обстоятельством, побудившим его обратиться в суд, стало поведение ответчика Божко Т. И., которая якобы использовала теть истца, воспользовавшись их возрастом и доверчивостью. Кроме того, причиной для обращения в суд для Колкова С. Е. послужило то, что Божко Т. И. не сообщила ему якобы тайном завещании от 22 мая 2008 года. Из данных доводов истца усматриваются разночтения, поскольку, как указывает сам Колков С. Е., о завещании от 22 мая 2008 года ему стало известно в ноябре 2008 года. Кроме того, действующим законодательством обязательства одного наследника уведомлять другого о наследственной массе, причитающейся последнему, не предусмотрено. Более того, довод истца о том, что он единственный, кто обеспечивал уход и материальное состояние при жизни ФИО1, является надуманным, поскольку в разговорах с Божко Т. И. ФИО1 неоднократно заявляла, что истец не проявляет к ней никакого интереса. Таким образом, истец, узнав 17 ноября 2008 года о завещании, которое якобы нарушает его права, в установленный законом срок (ст. 181 ГК РФ) не оспорил его, а потому пропустил срок на оспаривание данного завещания от 22 мая 2008 года. В удовлетворении искового заявления о признании недействительным завещания от 22 мая 2008 года следует отказать.

Стороной ответчика указано, что не подтверждается также довод истца о том, что причиной смерти наследодателя ФИО1 стало заболевание головного мозга, поскольку из запрошенной судом справки Электростальского отдела ЗАГС усматривается, что причиной смерти ФИО1 18 ноября 2008 года стала ишемическая болезнь сердца - инфаркт миокарда.

Сторона ответчика обратила внимание на то обстоятельство, что наследодатель ФИО1 в 1996 году попала в ДТП, в результате которого получила травму ноги, что впоследствии негативно сказалось на ее способности передвигаться. Как указано в исковом заявлении, сестра ФИО1 - ФИО3 сама 22 мая 2008 года отвела наследодателя к нотариусу Шеиной С. С. для составления завещания в пользу Колкова С. Е. и Божко Т. И., однако, при таких обстоятельствах следует вывод о том, что Колков С. Е. также сам отводил наследодателя к нотариусу с целью составления завещания только в его пользу. Кроме того, указывая о том, что ФИО1 несколько раз оформляла завещания в его пользу, истец не указывает, почему в иных случаях наследодатель меняла завещание.

В возражениях отмечено также, что ФИО1 не хотела завещать всю квартиру истцу, поскольку до составления завещания от 22 мая 2008 года она в начале мая 2008 года сама позвонила своей сестре ФИО2 и, пояснив, что Колков С. Е. ее заставил составить завещание от 22 марта 2008 года, попросила приехать, чтобы составить новое завещание на Божко Т. И. и Колкова С. Е. по 1/2 доле каждому.

Указано также, что, если истец считает, что завещание от 22 мая 2008 года было составлено ФИО1 в состоянии, когда она не могла понимать значение своих действий и отдавать им отчет, в связи с заболеванием головного мозга. Таким образом, согласно позиции истца, следует основание сомневаться также в завещании от 22 марта 2008 года, то есть составленном за два месяца до оспариваемого, поскольку предполагаемые болезни головного мозга, которые не находят своего подтверждения исходя из данных медицинских документов, предполагают психическое расстройство, носящее длительный характер.

Сторона ответчика считает, что истец не представил доказательств того, что завещание от 22 мая 2008 года было составлено по причине введения в заблуждение относительно природы завещания.

Стороной ответчика указано также, что незнание закона не является основанием для того, чтобы его не соблюдать. Кроме того, доказательств того, что Колкову С. Е. была оказана неверная консультация по вопросу оспаривания завещания, в суд не представлено. Ответчик считает, что ходатайство о восстановлении срока на обжалование завещания от 22 мая 2008 года является попыткой истца избежать гражданской ответственности исполнения закона. Довод истца о том, что пропуск срока исковой давности является формальным основанием для отказа в иске, не основан на законе. В соответствии со ст. 199 ГК РФ истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске; из диспозиции указанной статьи не усматривается, что пропуск срока исковой давности является формальным основанием для отказа в иске. С доводом истца о том, что о нарушенном праве истец узнал только в августе 2011 года, ответчик не согласна, т. к. истец Колков С. Е. узнал о нарушенном праве 17 ноября 2008 года, как он сам указывает в исковом заявлении, а потому течение срока на оспаривание завещании началось именно с 18 ноября 2008 года, то есть со следующего дня, когда истец узнал об оспариваемом завещании (л. д. 121, 114-117).

В судебном заседании 14.12.2011 г. третье лицо нотариус нотариального округа г. Электросталь Шеина С. С. возражала против исковых требований Колкова С. Е. Пояснила, что 22 мая 2008 года ею-нотариусом удостоверено завещание от имени ФИО1. У нее-нотариуса в момент удостоверения завещания никаких сомнений в дееспособности, в психическом состоянии ФИО1, в том, что та все понимает, не возникло. Наследников ФИО1 называла сама; возможно, что-то при этом объясняла. Она-нотариус и ФИО1 находились вдвоем и о каком-либо давлении на ФИО1 нотариус сказать не может. Когда было напечатано завещание, ФИО1 его прочитала, собственноручно подписала, никаких возражений у нее не было. Все соответствовало ее воле (л. д. 121-оборот).

В судебном заседании 05.06.2012 г. истец Колков С. Е. требования и обоснование иска, ходатайство о восстановлении срока исковой давности поддержал, просил исковые требования удовлетворить в полном объеме; поддержал также в полном объеме ранее данные объяснения по делу.

В судебном заседании представитель истца Колкова С. Е. – адвокат ЭФ МОКА Федосеева Л. А., действующая на основании ордера от 24.10.2011 г., позицию своего доверителя и все ранее данные объяснения поддержала в полном объеме, просила исковые требования удовлетворить. Пояснила, что стороной истца представлены относимые, допустимые, достаточные и достоверные доказательства для удовлетворения исковых требований.

Дело рассмотрено в отсутствие ответчицы Божко Т. И., извещенной о времени и месте судебного заседания, что подтверждено распиской, не сообщившей суду об уважительных причинах неявки и не просившей рассмотреть дело в её отсутствие (ч. 4 ст. 167 ГПК РФ), - с участием её полномочного представителя Титова А. В., действующего на основании нотариально удостоверенной доверенности от 21.10.2011 г. (л. д. 60).

В судебном заседании представитель ответчицы Титов А. В. в полном объеме поддержал ранее изложенные стороной ответчицы доводы по существу иска и по вопросу восстановления срока; указал, что стороной истца не представлено доказательств в обоснование заявленных исковых требований и просил в иске отказать.

Дело рассмотрено в отсутствие третьего лица нотариуса нотариального округа Шеиной С. С., извещенной о времени и месте судебного заседания, что подтверждено телефонограммой от 18.05.2012 г., - по ее просьбе, изложенной в названной телефонограмме.

Выслушав истца Колкова С. Е., его представителя адвоката Федосееву Л. А., представителя ответчицы Божко Т И. – Титова А. В., третье лицо нотариуса Шеину С. С. (в судебном заседании 14.12.2011 г.), допросив свидетелей (в судебном заседании 14.12.2011 г.), исследовав материалы дела и представленные доказательства, суд приходит к следующему.

18.11.2008 года в г. Электростали умерла ФИО1, <дата> года рождения, <уроженка>, проживавшая по адресу: г. Электросталь, <адрес>; причиной смерти явились: ишемическая болезнь сердца, острый инфаркт миокарда, острая сердечная недостаточность. Указанные обстоятельства подтверждены свидетельством о смерти <номер> от 18.11.2008 г. Электростальского отдела ЗАГС Главного Управления ЗАГС Московской области и представленной суду Электростальским отделом ЗАГС копией записи акта о смерти <номер> от 18 ноября 2008 года (л. д. 6, 73-74).

ФИО1, <дата> г. рождения, вследствие приватизации по договору от 03.11.1997 г., на основании регистрационного удостоверения <номер> от 18.12.1997 г. имела в собственности двухкомнатную квартиру по адресу: г. Электросталь, <адрес>, в которой была зарегистрирована по день своей смерти одна. Указанные обстоятельства подтверждены имеющимися в наследственном деле <номер> к имуществу ФИО1 справкой МУП «УМЗ» от 28.01.2009 г. и извлечением из технического паспорта, а также - копией открытого на имя ФИО1 финансового лицевого счета <номер> от 13.10.2011 г., уведомлением Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Московской области от 13.10.2011 г. <номер>, сообщением Электростальского отдела Ногинского филиала ГУП МО «МОБТИ» от 13.10.2011 г., представленными истцом регистрационным удостоверением <номер> от 18.12.1997 г., техническим паспортом жилого помещения (л. д. 45-оборот, 74, 38, 56, 35, 9, 10-13).

Согласно ст. 1111 ГК РФ наследование осуществляется по завещанию и по закону. Наследование по закону имеет место, когда и поскольку оно не изменено завещанием, а также в иных случаях, установленных ГК РФ.

В силу ст. 1118 ГК РФ распорядиться имуществом на случай смерти можно только путем совершения завещания; завещание может быть совершено гражданином, обладающим в момент его совершения дееспособностью в полном объеме; завещание является односторонней сделкой, которая создает права и обязанности после открытия наследства (п. 1, п. 2, п. 5).

В соответствии с установленным статьей 1119 ГК РФ принципом свободы завещания завещатель вправе по своему усмотрению завещать имущество любым лицам; вправе отменить или изменить совершенное завещание в соответствии с правилами ст. 1130 ГК РФ. Завещатель вправе совершить завещание, содержащее распоряжение о любом имуществе, в том числе о том, которое он может приобрести в будущем. Завещатель может распорядиться своим имуществом или какой-либо его частью, составив одно или несколько завещаний (с. 1120 ГК РФ).

Из представленного истцом и полученного судом по запросу завещания от 22 марта 2008 года видно, что ФИО1, <дата> года рождения, находясь в здравом уме и твердой памяти, действуя добровольно, настоящим завещанием сделала распоряжение, которым все свое имущество, какое ко дню ее смерти окажется ей принадлежащим, в чем бы таковое ни заключалось и где бы оно ни находилось, завещала Колкову Сергею Евгеньевичу <дата> года рождения. В завещании указано, что текст завещания записан с ее слов нотариусом верно, до подписания завещания оно полностью ею прочитано в присутствии нотариуса, в чем она собственноручно подписалась. Завещание составлено 22 марта 2008 г. в 10 час. 05 мин., удостоверено нотариусом нотариального округа г. Электросталь ФИО4 В завещании указано также, что завещание нотариусом записано со слов ФИО1; завещание полностью прочитано завещателем до подписания и собственноручно им подписано в присутствии нотариуса. Личность завещателя установлена, дееспособность проверена. Завещание зарегистрировано в реестре за <номер> (л. д. 8, 51).

В силу ст. 1130 ГК РФ завещатель вправе отменить или изменить составленное им завещание в любое время после его совершения, не указывая при этом причины его отмены или изменения; для отмены или изменения завещания не требуется чье-либо согласие, в том числе лиц, назначенных наследниками в отменяемом или изменяемом завещании (п. 1). Завещатель вправе посредством нового завещания отменить прежнее завещание в целом либо изменить его посредством отмены или изменения отдельных содержащихся в нем завещательных распоряжений. Последующее завещание, не содержащее прямых указаний об отмене прежнего завещания или отдельных содержащихся в нем завещательных распоряжений, отменяет это прежнее завещание полностью или в части, в которой оно противоречит последующему завещанию. Завещание, отмененное полностью или частично последующим завещанием, не восстанавливается, если последующее завещание отменено завещателем полностью или в соответствующей части (п. 2). В случае недействительности последующего завещания наследование осуществляется в соответствии с прежним завещанием (п. 3 ст. 1130 ГК РФ).

По запросу суду представлена копия завещания ФИО1 от 22 мая 2008 года (л. д. 49).

В наследственном деле <номер> содержится выданный Колкову С. Е. нотариусом 02.12.2008 года взамен утраченного дубликат завещания от 22 мая 2008 года, в котором имеется отметка нотариуса от 02.04.2009 г. о том, что завещание не отменено и не изменено (л. д. 46).

Завещанием от 22 мая 2008 года ФИО1, <дата> г. рождения, находясь в здравом уме и твердой памяти, действуя добровольно, сделала распоряжение, которым все свое имущество, какое ко дню ее смерти окажется ей принадлежащим, в чем бы таковое ни заключалось и где бы оно ни находилось, завещала Колкову Сергею Евгеньевичу, <дата> года рождения, Божко Татьяне Ивановне, <дата> года рождения, в равных долях по 1/2 (одной второй) доле каждому. В завещании указано, что текст завещания записан с ее слов нотариусом верно, до подписания завещания оно полностью ею прочитано в присутствии нотариуса, в чем она собственноручно подписалась. Завещание составлено 22.05.2008 г. в 11 час. 35 мин. Завещание удостоверено нотариусом нотариального округа Электросталь Шеиной С. С. В завещании также указано, что завещание записано нотариусом со слов ФИО1; завещание полностью прочитано завещателем до подписания и собственноручно им подписано в присутствии нотариуса. Личность завещателя установлена, дееспособность проверена. Завещание зарегистрировано в реестре за <номер>, содержит отметку нотариуса от 02.04.2009 г. о том, что завещание не отменено и не изменено (л. д. 46, 49).

Таким образом, совершив 22 мая 2008 г. завещание в пользу Колкова С. Е. и Божко Т. И. и завещав им свое имущество в равных долях, ФИО1 отменила предыдущее свое завещание от 22 марта 2008 г., которым все свое имущество завещала Колкову С. Е.

Из наследственного дела <номер> к имуществу умершей 18 ноября 2008 года ФИО1 (л. д. 42-48) видно, что таковое начато нотариусом нотариального округа г. Электросталь Шеиной С. С. 02.04.2009 года, когда к нотариусу поступило заявление Колкова С. Е., <дата> г. рождения, о принятии наследства. Колков С. Е. подал заявление о принятии наследства за умершей 18.11.2008 года ФИО1, указав, что на основании завещания, удостоверенного нотариусом Шеиной С. С. 22 мая 2008 года, зарегистрированного в реестре за <номер>, наследниками являются он-Колков С. Е. и Божко Т. И.; наследственным имуществом указана квартира по адресу: Московская область, г. Электросталь, <адрес> (л. д. 43). 16.04.2009 года Божко Т. И., <дата> г. рождения, также обратилась к нотариусу с заявлением о принятии наследства за умершей 18.11.2008 года ФИО1, указав, что на основании завещания, удостоверенного нотариусом Шеиной С. С. 22 мая 2008 года, зарегистрированного в реестре за <номер>, наследниками являются она-Божко Т. И. и Колков С. Е.; наследственным имуществом указана квартира по названному выше адресу (л. д. 44).

В силу ст. 1118 ГК РФ завещание является односторонней сделкой, которая создает права и обязанности после открытия наследства (п. 5).

Согласно ст. 1131 ГК РФ при нарушении положений ГК РФ, влекущих за собой недействительность завещания, в зависимости от основания недействительности, завещание является недействительным в силу признания его таковым судом (оспоримое завещание) или независимо от такого признания (ничтожное завещание), - что текстуально воспроизведено в п. 1 ст. 166 ГК РФ, в соответствии с которым сделка является недействительной по основаниям, установленным ГК РФ, в силу признания её таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

В соответствии со ст. 167 ГК РФ, недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с её недействительностью, и недействительна с момента её совершения.

Согласно ст. 177 ГК РФ, сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент её совершения в таком состоянии, когда он был не способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной.

В силу п. 1 ст. 177, п. 2 ст. 1131 ГК РФ завещание может быть признано судом недействительным по иску лица, права или законные интересы которого нарушены этим завещанием.

По смыслу ст. 177 ГК РФ неспособность понимать значение своих действий или руководить ими должна иметь место в момент совершения сделки, который по-разному определяется для отдельных видов сделок (двусторонние и односторонние сделки), а также зависит от формы совершаемой сделки. Причины, вызвавшие неспособность гражданина понимать значение своих действий и руководить ими, правового значения не имеют. Иногда они вызываются посторонними для сделки обстоятельствами (гибель близких, физическая травма, стихийное бедствие и т. д.), но могут зависеть и от поведения самого гражданина. Факт совершения гражданином сделки в момент, когда он не был способен понимать значение своих действий и руководить ими, должен быть надлежащим образом доказан.

Согласно положениям ст. 178 ГК РФ сделка, совершенная под влиянием заблуждения, имеющего существенное значение, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения. Существенное значение имеет заблуждение относительно природы сделки либо тождества или таких качеств ее предмета, которые значительно снижают возможности его использования по назначению. Заблуждение относительно мотивов сделки не имеет существенного значения (п. 1). Если сделка признана недействительной как совершенная под влиянием заблуждения, соответственно применяются правила, предусмотренные пунктом 2 ст. 167 ГК РФ (п. 2).

В силу п. 2 ст. 167 ГК РФ при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость в деньгах - если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.

Как указывалось выше, завещанием от 22.05.2008 г. в пользу Колкова С. Е. и Божко Т. И. отменено завещание от 22.03.2008 г. в пользу Колкова С. Е.

В силу п. 3 ст. 1130 ГК РФ в случае недействительности последующего завещания наследование осуществляется в соответствии с прежним завещанием.

Таким образом, истец Колков С. Е. вправе в судебном порядке оспаривать завещание от 22.05.2008 г., составленное ФИО1 в пользу Колкова С. Е. и Божко Т. И.

В силу ч. 1 ст. 56 ГПК РФ каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Истец ссылается на то, что ФИО1 умерла в связи с заболеванием головного мозга, однако эти доводы стороны истца опровергаются копией записи акта о смерти <номер> от 18.11.2008 г., содержащей указание на иную причину смерти ФИО1, а именно: «Ишемическая болезнь сердца. Острый инфаркт миокарда. Острая сердечная недостаточность» (л. д. 74).

В сообщении от 18.10.2011 г. <номер> Муниципальным учреждением здравоохранения «Электростальская центральная городская больница» и в сообщении от 17.10.2011 г. отделением по оказанию наркологической помощи МУЗ «ЭЦГБ» на запросы суда указано, что ФИО1, <дата> г. рождения, проживавшая по адресу: г. Электросталь, <адрес>, за медицинской помощью в отделение по оказанию психиатрической помощью МУЗ «ЭЦГБ» не обращалась, на учете в отделении по оказанию наркологической помощи МУЗ «ЭЦГБ» не состояла (л. д. 53, 70).

Из сообщения ФГУЗ ЦМСЧ № 21 ФМБА России от 14.10.2011 г. на запрос суда указано, что ФИО1, <дата> г. рождения, на учете в психиатрическом кабинете городской поликлиники названного медицинского учреждения не состояла (л. д. 54).

В представленных суду ЦМСЧ-21 медицинских картах стационарного больного ФИО1 имеются сведения о состоянии здоровья ФИО1, её диагнозах в периоды лечения в стационаре: с 20.09.1996 по 23.12.1996 в травматологическом отделении (карта <номер>); в хирургическом отделении с 18.10.2003 по 28.10.2003 (карта <номер>); в кардиологическом отделении с 19.08.2004 по 20.08.2004 (карта <номер>); в гастро- и кардиоотделениях с 28.01.2005 по 11.02.2005 (карта <номер>); в неврологическом отделении с 09.01.2007 по 25.01.2007 (карта <номер>); в кардиологическом отделении с 15.11.2007 по 28.11.2007 (карта <номер>); в кардиологическом отделении с 02.11.2008 по дату смерти 18.11.2008 (карта <номер>) (л. д. 76, 112). При этом в карте <номер> имеется и посмертный эпикриз.

В представленной суду медицинской карте амбулаторного больного ФИО1 имеются записи специалистов за период с 2003 года: сведения о заболеваниях, диагнозах ФИО1, о назначенном лечении. В частности, имеются записи невролога о состоянии ФИО1 в марте-июне 2008 года, т. е. записи, относящиеся к периодам составления ФИО1 завещаний от 22.03.2008 г. и от 22.05.2008 г. При этом в записи невролога от 29.04.2008 года указано на диагноз: <диагноз> и на относительно стабильное состояние ФИО1; следующая запись невролога от 03.06.2008 г. содержит сведения о прежнем на фоне лечения относительно стабильном состоянии. Кроме того, в амбулаторной карте имеется посмертный эпикриз, содержащий клинический диагноз (основной, осложнения, сопутствующие).

Согласно выписке из акта <номер> освидетельствования в учреждении государственной службы медико-социальной экспертизы БМСЭ № 21 от 09.10.2001 года к справке Сер. МСЭ-004 <номер>, ФИО1, <дата> г. рождения, 09.10.2001 года при первичном освидетельствовании установлена первая группа инвалидности по причине общего заболевания, бессрочно; в заключении об условиях и характере труда указано на нетрудоспособность и нуждаемость в постоянном постороннем уходе (л. д. 84).

Из сообщений Филиала-бюро № 72 ФГУ «Главное бюро медико-социальной экспертизы по Московской области» от 21.11.2011, от 30.11.2011 и ЦМСЧ № 21 ФМБА России от 24.11.2011 следует, что в указанных учреждениях дела об освидетельствовании по ВТЭК № 21 ФИО1 не имеется (л. д. 92, 96, 97, 106, 111).

Стороной истца в судебном заседании 05.06.2012 г. указано, что из разговора истца с начальником бюро медико-социальной экспертизы ФИО5, который умер неделю назад и который вспомнил ФИО1 после предъявления ему истцом фотографии, известно, что ФИО1 могла быть установлена инвалидность по психическому заболеванию. Указанные доводы суд не принимает, поскольку таковые голословны, неубедительны, ничем объективно не подтверждены, опровергаются упомянутой выше выпиской из акта <номер> освидетельствования в учреждении государственной службы медико-социальной экспертизы БМСЭ № 21 от 09.10.2001 года к справке Сер. МСЭ-004 <номер>, в которой указана причина инвалидности ФИО1 – общее заболевание.

Таким образом, ни один из представленных суду документов не указывает на то, что в юридически значимый период составления завещания в пользу Колкова С. Е. и Божко Т. И. – 22.05.2008 г. – ФИО1 не понимала значения своих действий, что завещание составлено с пороком воли наследодателя; и не опровергает данные в судебном заседании 14.12.2011 г. объяснения третьего лица нотариуса Шеиной С. С. о том, что удостоверенное ею-нотариусом завещание ФИО1 от 22.05.2008 г. соответствовало воле наследодателя ФИО1, прочитавшей и собственноручно подписавшей таковое.

По ходатайству стороны истца в судебном заседании 14.12.2011 г. судом были допрошены свидетели.

Свидетель ФИО6, <дата> г. рождения, показала с 1989 г. работает <должность> в ЦМСЧ 21, ФИО1 была её пациенткой. ФИО1 была инвалидом 1 группы по сосудистому заболеванию головного мозга, умерла в 2008 г. по причине инфаркта, острой сердечной недостаточности. Свидетель показала, что в течение последних пяти лет состояние ФИО1 было нестабильное; она-свидетель или участковый терапевт посещали ФИО1 на дому. Из-за <заболевания> ФИО1 не могла самостоятельно передвигаться, передвигалась по квартире. Ей для лечения назначались лекарства, которые та принимала нерегулярно, забывала принимать. Неоднократно ФИО1 находилась на стационарном лечении. Дважды – в 2007 и 2008 г.г. у нее был инфаркт, было и сосудистое обострение. Помощь ФИО1 осуществляли родственники, работник соцзащиты. Из показаний свидетеля следует, что 80-летний возраст и сосудистая энцефалопатия влияют на состояние, неправильность поведения возможна. ФИО1 периодически говорила, что кто-то что-то крадет у нее, приходит кто-то и забирает вещи. До смерти ФИО1 она-свидетель видела, кажется, летом 2008 года (была «чудная» бабушка, состояние ее было не стабильное). На учете у психиатра ФИО1 не состояла. Свидетель пояснила также, что её-невропатолога записи имеются в амбулаторной карте ФИО1, в марте 2008 года на прием ФИО1 не приходила, запись в карте от 21.03.2008 года – её-свидетеля, но прием был не на дому; последующие записи невролога в карте произведены не ею-ФИО6. Из записи в карте от 29.04.2008 г. видна относительная стабильность состояния ФИО1 Она-свидетель 22.05.2008 года ФИО1 не видела, но может сказать, что вряд ли что-то изменилось в ее состоянии 22 мая 2008 года.

Свидетель ФИО7, <дата> г. рождения, показала, что с 90-х годов знакома с ФИО1, поскольку проживала в рядом расположенной квартире. Свидетель показала, что ФИО1 была общительной женщиной; потом ФИО1 с супругом попали в аварию, супруг ее умер, а ФИО1 долго лежала в больнице, у нее был перелом шейки бедра и ноги стали разной длины, ей было тяжело ходить и она ходила с палочкой. Она-свидетель заходила к ФИО1, в т. ч. и по просьбе Колкова С. Е. Из показаний ФИО7 следует, что ФИО1 в 2008 году стала слабенькой, забывчивой, неоднократно весной и осенью забывала выключать газ. Весной 2008 года у ФИО1 были обострения, провалы в памяти, тогда ФИО1 говорила, что к ней приходили мужики–слесари. В периоды обострений у ФИО1 становились мутными глаза и ее-свидетеля она не узнавала. Она-ФИО7 часто бывала у ФИО1, иногда раза два в неделю, примерно пять раз в месяц. ФИО1 ей-свидетелю особо ничего не рассказывала, единственное, всегда говорила только о Сереже одном, о квартире. Примерно зимой 2007-2008 года, тогда уже была слабенькая, сказала, что оформит квартиру на Сережу, т. к. он у нее один племянник; а ближе к осени 2008 года сказала, что оформила завещание на Сережу. О составлении других завещаний ФИО1 ей не говорила. Свидетель ФИО7 пояснила также, что в 2008 году у ФИО1 было расплывчатое мнение, то одно говорила, то совсем другое. Свидетель показала также, что ФИО1 могла включить на всю громкость телевизор, хотя слышала хорошо, но не понимала, что это громко; соседи снизу и сверху жаловались, ФИО1 на жалобы не реагировала. Со слов соседки ей-свидетелю известно, что примерно в марте 2008 г. ФИО1 в подъезде спускалась по ступенькам и сказала, что идет к родственникам. Потом выяснилось, что тех родственников нет в живых. Она-свидетель ни в чем ФИО1 не убеждала. ФИО1 нелегко поддавалась влиянию, давлению. У нее было свое мнение. В 2008 г. Колков С. Е. навещал ФИО1, привозил ей продукты, приходил три-четыре раза в неделю; примерно три раза в неделю к ней приходил соцработник.

Свидетель ФИО8, <дата> г. рождения, показал, что знаком с 1998 г. с Колковым С. Е. по работе, ФИО1 – тетя Колкова С. Е. Он-свидетель помогал Колкову С. Е. делать в квартире ФИО1 ремонт в 1999-2000 г. Он-ФИО8 в 2008 году видел ФИО1 дважды, когда по просьбе Колкова С. Е. в 2008 году, весной – в марте, осенью – примерно в сентябре, помогал ему поднимать ФИО1 с пола, когда та падала; в связи с чем падала ФИО1, ему-свидетелю неизвестно. Когда они ее поднимали, ФИО1 говорила, но трудно было понять, что она говорит. Он-свидетель с ней рядом не находился. По ней видно было, что она больна. У нее глаза были странные, улыбалась чудно.

Оценивая показания свидетелей, суд принимает во внимание, что никто из указанных свидетелей никакими объективными данными, относящимися к юридически значимому дню составления ФИО1 завещания в пользу Колкова С. Е. и Божко Т. И., т. е., 22.05.2008 г., не располагает; сам истец, как это следует из его объяснений в судебном заседании 14.12.2011 г., 22.05.2008 года ФИО1 не видел, в то время как у удостоверившего 22.05.2008 г. оспариваемое истцом завещание ФИО1 нотариуса Шеиной С. С. не возникло никаких сомнений в том, что ФИО1 при совершении завещания всё понимала, о чем третьим лицом нотариусом Шеиной С. С. указано в судебном заседании 14.12.2011 г.

В соответствии со ст. 43 Основ законодательства о нотариате на нотариуса возложена обязанность выяснять дееспособность граждан при удостоверении сделок. Ссылки стороны истца на то, что нотариус Шеина С. С. при удостоверении завещания ФИО1 от 22.05.2008 г. не потребовала у инвалида ФИО1, <дата> г. рождения, справку о состоянии здоровья, суд не принимает, поскольку у нотариуса, как это следует из ее объяснений в судебном заседании 14.12.2011 г., при ее общении один на один с ФИО1 никаких сомнений в дееспособности ФИО1 и в том, что последняя все понимает, не возникло, и указанные доводы третьего лица не опровергнуты.

Ссылки истца на то, что ФИО1 заставили, внушили «переписать» завещание суд не принимает, поскольку таковые опровергаются как объяснениями нотариуса Шеиной С. С. в судебном заседании 14.12.2011 г., указавшей, что о каком-либо давлении на ФИО1 она-нотариус пояснить не может, поскольку они с ФИО1 были вдвоем; и показаниями свидетеля ФИО7 в судебном заседании 14.12.2011 г., показавшей суду, что ФИО1 нелегко поддавалась влиянию, давлению, имела свое мнение; так и объяснениями самого же истца Колкова С. Е., пояснившего в судебном заседании 14.12.2011 г. об имевших место в течение двух недель в начале мая 2008 г. настойчивых просьбах ФИО1 отвезти ее в деревню, в чем он ей отказал и из-за чего они «поцапались».

По ходатайству стороны истца судом 14.12.2011 г. по делу была назначена посмертная комплексная судебная психолого-психиатрическая экспертиза, проведение которой было поручено экспертам Московского областного центра социальной и судебной психиатрии при Центральной областной клинической психиатрической больнице (127083, г. Москва, ул. 8 Марта, дом 1), с постановкой перед экспертами вопросов: «1). Имелось ли у ФИО1, <дата> года рождения, умершей 18 ноября 2008 года, хроническое психическое заболевание либо временное психическое расстройство в момент составления завещания 22 мая 2008 года, в 11 часов 35 минут? 2). Понимала ли ФИО1, <дата> года рождения, при имевшихся у нее заболеваниях и состоянии здоровья, в момент составления завещания 22 мая 2008 года, в 11 часов 35 минут, значение своих действий и руководила ли ими? Не находилась ли ФИО1 в момент составления завещания 22 мая 2008 года под чьим-либо влиянием? Способна ли была ФИО1 критически оценивать сложившуюся ситуацию в момент составления завещания 22 мая 2008 года?» (л. д. 126-130).

Из письменного сообщения о невозможности дать заключение <номер> от 06.02.2012 г. следует, что при использовании метода клинико-психопатологического анализа материалов гражданского дела и медицинской документации экспертная комиссия пришла к заключению, что ФИО1 при жизни страдала органическим расстройством личности в связи со смешанными заболеваниями (<заболевания>) (рубрика <номер>). Об этом свидетельствуют формирование у нее к началу 2000-х годов на фоне указанных заболеваний <заболевания>, которая сопровождалась прогрессирующими нарушениями памяти и неврологической симптоматикой (<заболевание>). Как следует из представленной на исследование медицинской документации, при осмотре 12.12.2007 г. ФИО1 на высоте повышения артериального давления (220/120 мм рт. ст.), однократно был выставлен диагноз <диагноз>. При последующих медицинских осмотрах ФИО1 описаний ее психического состояния в медицинской документации не приводится. В связи с отсутствием описания психического состояния ФИО1 к моменту оформления завещания 22.05.2008 г., однозначно оценить ее способность понимать значение своих действий и руководить ими не представляется возможным (л. д. 150-152).

Таким образом, однозначный, категоричный вывод о том, что ФИО1 в момент составления завещания 22 мая 2008 года, в 11 часов 35 минут, не понимала значение своих действий и не руководила ли ими, находилась под чьим-либо влиянием и не была способна критически оценивать сложившуюся ситуацию, судебными экспертами не сделан.

Не доверять заключению (сообщению) комиссии экспертов и сомневаться в объективности, всесторонности и полноте проведенного экспертного исследования, в объективности экспертов, предупрежденных об уголовной ответственности и подписавших заключение, с заверением подписей оттисками печати экспертного учреждения, оснований у суда не имеется, поскольку экспертиза высококвалифицированными специалистами в области судебной психиатрии проведена в соответствии с требованиями действующего законодательства РФ и, в частности, ст. ст. 8, 16, 25 Федерального закона от 31.05.2001 N 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации", компетентность экспертов не вызывает сомнения, выводы исследовавших представленные на экспертизу гражданское дело и медицинскую документацию экспертов являются убедительными.

Истцом указанное заключение (сообщение) экспертов не опровергнуто; никакие иные документы, кроме тех, которые имелись в распоряжении суда на момент назначения посмертной комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы и представлялись экспертам с делом при назначении указанной экспертизы, после проведения таковой и возвращения дела из экспертного учреждения, суду истцом не представлены.

Таким образом, истцом суду не представлено доказательств тому, что ФИО1 в момент совершения завещания от 22.05.2008 г. не понимала значение своих действий, заблуждалась относительно природы сделки (завещания).

Доводы стороны истца о том, что удовлетворением иска права ответчицы не будут нарушены, поскольку ответчица имеет жилье в г. Москве и после смерти наследодателя не несет расходы по содержанию наследственного имущества, суд не принимает, поскольку истец также имеет иное, нежели спорная наследственная квартира, место жительства (г. Электросталь, <адрес>, - что следует из данных его паспорта и документов наследственного дела: его заявления в нотариат от 02.04.2009 г. и справки от 28.01.2009 г. с места жительства наследодателя /л. д. 43, 45-оборот/), а проживание ответчицы в другом жилом помещении и ненесение расходов по содержанию наследственного имущества не является основанием для удовлетворения иска по заявленным истцом основаниям.

В соответствии с ч. 2 ст. 181 ГК РФ срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (пункт 1 статьи 179), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

Согласно п. 2 ст. 199 ГК РФ исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения. Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.

В п. 26 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 12.11.2001 N 15, Пленума ВАС РФ от 15.11.2001 N 18 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности" изложена правовая позиция, в соответствии с которой, если в ходе судебного разбирательства будет установлено, что сторона по делу пропустила срок исковой давности и уважительных причин (если истцом является физическое лицо) для восстановления этого срока не имеется, то при наличии заявления надлежащего лица об истечении срока исковой давности суд вправе отказать в удовлетворении требования именно по этим мотивам, поскольку в соответствии с абзацем вторым пункта 2 статьи 199 ГК РФ истечение срока исковой давности является самостоятельным основанием для отказа в иске.

Сторона ответчика заявила об истечении срока исковой давности.

Истец просит о восстановлении ему срока исковой давности, ссылаясь на то, что он юридически неграмотен, ему была дана неправильная консультация по данному вопросу, достоверные сведения о психическом состоянии наследодателя, что могло повлиять на ее волю при составлении завещания, он получил в августе 2011 г., и, поскольку требования основаны на нормах ст. 177 ГК РФ, срок исковой давности для защиты нарушенного права в один год, полагает, подлежит исчислению с момента, когда он узнал об указанных выше обстоятельствах в 2011 г.

Согласно ст. 205 ГК РФ в исключительных случаях, когда суд признает уважительной причину пропуска срока исковой давности по обстоятельствам, связанным с личностью истца (тяжелая болезнь, беспомощное состояние, неграмотность и т.п.), нарушенное право гражданина подлежит защите. Причины пропуска срока исковой давности могут признаваться уважительными, если они имели место в последние шесть месяцев срока давности, а если этот срок равен шести месяцам или менее шести месяцев - в течение срока давности.

Истец не оспаривает, что о завещании наследодателя от 22.05.2008 г. он узнал от самого наследодателя ФИО1, умершей 18.11.2008 г., за день её смерти, т. е. 17.11.2008 г., и уже после смерти ФИО1 ему действительно стало известно о наличии удостоверенного 22.05.2008 г. нотариусом Шеиной С. С. завещания ФИО1.

В силу п. 2 ст. 1131 ГК РФ оспаривание завещания до открытия наследства не допускается.

Из упомянутого выше наследственного дела <номер> к имуществу умершей 18.11.2008 г. ФИО1 следует, что наследственное дело заведено 02.04.2009 года по заявлению Колкова С. Е., которым в этот день был предъявлен дубликат выданного 02.12.2008 года Колкову С. Е. нотариусом Шеиной С. С. взамен утраченного завещания ФИО1 от 22.05.2008 г., содержащий отметку нотариуса от 02.04.2009 г. о том, что это завещание не отменено и не изменено (л. д. 42, 43, 46 и 46-оборот).

Таким образом, истец Колков С. Е. о наличии завещания ФИО1 от 22.05.2008 г. достоверно знал уже 02.12.2008 г., когда получил дубликат завещания, и, следовательно, именно с этой даты для истца подлежит исчислению годичный срок для оспаривания завещания от 22.05.2008 г. Годичный срок исковой давности истцом пропущен – с иском в суд он обратился 14.09.2011 г. (л. д. 2-3).

Ссылки истца на неправильно данную ему консультацию по этому вопросу голословны, неубедительны и ничем объективно не подтверждены.

Ссылки истца на юридическую неграмотность и на получение лишь в августе 2011 г. достоверных сведений о психическом состоянии наследодателя, суд не принимает, поскольку истец, как это указано в исковом заявлении, с 1996 г. вплоть до смерти ФИО1 осуществлял за ней уход, знал о ее заболеваниях и инвалидности, и, достоверно зная уже 02.12.2008 г. о завещании ФИО1 от 22.05.2008 г., должен был действовать с такой степенью заботливости и осмотрительности, которая позволила бы ему в установленный законом срок реализовать право на оспаривание завещания, с которым он-истец не согласен. Доказательств невозможности обращения и получения ранее, чем 17.08.2011 г. (л. д. 82), разъяснений о сокращениях, принятых в диагнозах организаций, оказывающих лечебно-профилактическую и лечебную помощь, истцом суду не представлено.

Каких-либо доказательств того, что причины пропуска срока исковой давности были связаны с личностью истца, а также доказательств тому, что уважительные причины пропуска срока исковой давности имели место в последние шесть месяцев срока давности, в материалы дела также не представлено, а бесспорных оснований для восстановления указанного срока Колкову С. Е. не имеется.

Истечение срока исковой давности, как это указано выше, является самостоятельным основанием для отказа в иске.

С учетом вышеизложенного суд не находит оснований для удовлетворения иска Колкова С. Е. и приходит к выводу, что в удовлетворении исковых требований Колкову С. Е. о признании недействительным завещания, составленного 22.05.2008 года ФИО1, и признании за ним права собственности на квартиру по адресу: Московская область, г. Электросталь, <адрес>, - в порядке наследования по завещанию от 22.03.2008 года ФИО1, умершей 18.11.2008 г., надлежит отказать.

Руководствуясь ст. ст. 12, 56, 194-199 ГПК РФ, суд

Р Е Ш И Л :

Колкову Сергею Евгеньевичу в удовлетворении исковых требований о признании недействительным завещания, составленного 22 мая 2008 года ФИО1, и признании права собственности на квартиру по адресу: Московская область, г. Электросталь, <адрес>, - в порядке наследования по завещанию от 22 марта 2008 года ФИО1, умершей 18 ноября 2008 года, - отказать.

Решение может быть обжаловано в Московский областной суд через Электростальский городской суд Московской области в течение месяца со дня принятия судом решения в окончательной форме.

Судья: Рыжова Г. А.

В окончательной форме решение судом принято 13 июня 2012 года.

Судья: Рыжова Г. А.