Дело № Р Е Ш Е Н И Е Именем Российской Федерации 04 сентября 2012 года ст. Егорлыкская Ростовской области Егорлыкский районный суд Ростовской области в составе: председательствующего судьи Колесниковой И.В., с участием представителя истцов адвоката Вохмяниной М.Х., представителя ответчика адвоката Кудиновой Л.А., при секретаре Серовой О.В., рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Миргородской И.С., Кашина С.С. к Марфунцеву Г.И. о признании недействительным завещания Ж.К.В. от <данные изъяты>, умершей <данные изъяты> третье лицо, не заявляющее самостоятельных требований на предмет спора, нотариус Кремнева С.В., УСТАНОВИЛ: В Егорлыкский районный суд Ростовской области обратились Миргородская И.С., Кашин С.С. с иском к Марфунцеву Г.И. о признании недействительным завещания Ж.К.В. от <данные изъяты>, умершей <данные изъяты>, третье лицо, не заявляющее самостоятельных требований на предмет спора, нотариус Кремнева С.В.. В обоснование своих исковых требований истцы в заявлении указали, что <данные изъяты> умер их отец - К.С.А., который до дня смерти в течение пятнадцати лет проживал по <данные изъяты> со своей матерью Ж.К.В.. Так как он умер ранее своей матери, то они являются наследниками первой очереди по праву представления имущества, оставшегося после смерти их бабушки Ж.К.В.. При подаче нотариусу заявления о принятии наследства им стало известно, что на шестой день после смерти их отца их бабушка Ж.К.В. составила завещание, которым завещала ответчику все принадлежащее ей на день смерти имущество. Однако обстоятельства, при которых она составила данное завещание и тот факт, что она его лично не подписывала, вызывает у них сомнение в выражении в нем действительной воли наследодателя. Завещание было составлено наследодателем при стечении для нее очень тяжелых обстоятельств. В период составления завещания наследодатель испытывала боль по утрате своего сына, постоянно плакала по этому поводу, находилась в потерянном сознании всего происходящего, не видела смысла своей жизни. На фоне такого настроения она получила тяжелую травму - перелом шейки бедра при падении у себя дома, и с этого дня стала абсолютно беспомощной, так как не могла вставать с кровати. Единственным ее родственником, кто за ней мог ухаживать, имея время и не будучи занят по работе, был ответчик. Их бабушка всегда любила их, но была зависима от ответчика, который ей часто напоминал, что если бы ни он, то за ней некому бы было ухаживать. Их бабушка просила Миргородскую И.С. не приходить к ней, чтобы ее сын не злился. Ответчик, воспользовавшись беспомощным и зависимым от него положением своей матери, оградив ее от общения с родственниками, заставил ее вызвать нотариуса для составления завещания. Их бабушка всегда о получении пенсии расписывалась сама. Бабушка не была парализована и могла владеть руками, что говорит о том, что она не желала подписывать такое завещание. У бабушки не было повода лишать их наследства. Данную сделку, бабушка была вынуждена совершить вследствие стечения тяжелых обстоятельств на крайне невыгодных для себя условиях, чем воспользовалась другая сторона, поэтому она может быть признана судом недействительной. При рассмотрении дела истцы Миргородская И.С., Кашин С.С. поддержали исковые требования, просили их удовлетворить. Миргородская И.С. суду пояснила, что Марфунцев Г.И. и ее отец К.С.А. были родными братьями по линии матери. Марфунцев Г.И. не принимал участия в их жизни, с ними не общался, никогда не поздравлял с праздниками. Их отец поддерживал отношения с ответчиком. Когда их отец был жив, часто жаловался, что Марфунцев Г.И. при живой матери требовал деньги, говорил, что в доме есть его доля, ему нужно ее выплатить. Их бабушка Ж.К.В.. Марфунцев Г.И. требовал от нее 300000 рублей в счет его доли в доме. Бабушка любила всех, всем старалась помочь. Когда у Марфунцева Г.И. были проблемы, выделяла из пенсии деньги, говорила, что у нее двое сыновей, все ее имущество будет делиться на двоих. Марфунцев Г.И. жил по <данные изъяты>, потом продал дом. Отец ее жил по <данные изъяты>, он был в браке, много лет проживал с женщиной. Последние 15 лет он жил по <данные изъяты> с бабушкой. Отец собирался жить в доме бабушки. Бабушка говорила, что будет собирать деньги из пенсии, чтобы выплатить Марфунцев Г.И. его долю, а дом оставить С. - ее отцу. В день смерти их отца - <данные изъяты> Марфунцев Г.И. никакого участия в его похоронах не принимал, помощи не оказал. Когда слегла бабушка, она приходила к ней домой, видела, что ее положили в халате, не переодели, под ней лежали мокрые полотенца, она мочилась под себя. Она переодела бабушку, искупала ее, поменяла постельное белье, Марфунцев Г.И. купил ей несколько памперсов. Все мокрое постельное белье, которое было под бабушкой, она забрала стирать. Потом она приходила несколько раз, приносила бабушке покушать. Через девять дней после смерти их отца она носила бабушке пирожки, но потом узнала, что ей дали только один пирожок. Потом она еще приходила к бабушке, но та расплакалась и просила ее не приходить, так как Марфунцев Г.И. злится, ругается, а то они не будут за ней ухаживать. Бабушка говорила ей, что у нее есть свой дом, а ее брату С. хоть что-то бы досталось, чтобы Марфунцев Г.И. с ним поделился. Бабушка не расписалась в завещании, тем самым, оставила им какой-то шанс. Они являются такими же детьми, внуками, как и дети ответчика. При жизни бабушки не обсуждалось, что она составит завещание, по которому все имущество оставит ответчику. Когда она приходила к бабушке, та плакала, говорила, что если бы был жив С., она бы так никогда не жила. Отец всегда за ней ухаживал, помогал, коммунальные услуги оплачивал. Бабушка тяжело смерть ее отца перенесла, их отца она любила больше, чем ответчика. Отец умер скоропостижно, бабушка заснула, утром проснулась, отец на полу лежал с окровавленным лицом, она была одна с ним в этом время. Обнаружив тело сына, бабушка пошла к ее свекрови, которая живет через несколько домов от бабушки, телефона у нее не было, она боялась поверить, что сын мертв. Бабушка все время плакала, винила себя, что не уберегла его, а когда слегла, продолжала себя винить. После похорон бабушка не осознавала, что их отца нет, говорила, что не верит в это, все время плакала, старалась по нескольку раз рассказывать подробности, вспоминала момент смерти. Марфунцев Г.И. переехал к бабушке сразу в день смерти отца. Через 3-4 дня после похорон ее отца, 20 января, их бабушка стирала свои вещи, выходя из ванной, зацепилась за дорожку и упала, у нее была сильная боль в ноге, она кричала, что болит нога, но хирурга не вызывали, рентген не делали. Она говорила, что нужно вызвать врача, но ее слова проигнорировали, Марфунцев Г.И. сказал, что ему не на чем ее везти. Марфунцев Г.И. грубо обращался с бабушкой, она перестала спать после смерти отца. Когда просила пить, не подавал воды, о чем ей говорила бабушка, когда она приходила. Марфунцев Г.И. за ней не ухаживал, ухаживала его жена. После падения бабушка не вставала до самой смерти. После того, как бабушка упала, она с ней общалась четыре раза. Бабушка физически была беспомощна, только руками могла двигать, что-то взять, была в лежачем состоянии. Когда умерла, у нее были большие пролежни. До смерти их отца бабушка была очень общительной, к ней приходили все женщины с ее улицы, играть в карты, приходила ее свекровь. Также бабушка общалась с родственниками, со своим родным братом Б.Н.В., он умер, с другом их отца М.. После смерти их отца соседки стали ходить к ней реже. Когда бабушка слегла, к ней приходила соседка Б., говорила ответчику о том, что они плохо ухаживают за бабушкой, после чего он перестал ее пускать. Постепенно к бабушке перестали приходить. Крайне невыгодные условия при составлении завещания для бабушки были в том, что если бы она не составила завещание, Марфунцев бы за ней не ухаживал. Кабальная сделка была потому, что бабушка любила внуков, не могла лишить их наследства, поэтому звала их попрощаться, извиниться, потому что чувствовала вину. Если бы их отец был жив, то ничего бы того не было. Кашин С.С., подтвердив пояснения истца Миргородской И.С., пояснил, что он общался с бабушкой последний раз в апреле 2011 года, бабушка уже лежала. До этого видел бабушку на похоронах отца. Он ни часто посещал бабушку, так как работает, бывает в командировках. Когда он приезжал, мог ее посетить. При встрече бабушка вспоминала про смерть отца, они были наедине 10-15 минут, бабушка ему ни о чем не говорила. Потом приехал Б. привез вареники или пельмени, бабушка ела их с таким аппетитом, как будто давно не ела. У Марфунцева Г.И. сложный, эгоистичный характер, он ни разу не поздравил его с днем рождения, с рождением сына. Представитель истцов адвокат Вохмянина М.Х. просила исковые требования Миргородской И.С., Кашина С.С. удовлетворить, пояснив, что они основываются на положениях ст. 179 ГК РФ. Истцы ссылаются не на недееспособность Ж., а на ее зависимость от ответчика. Ж.К.В. находилась в зависимом положении, подписала завещание при стечении тяжелых обстоятельств. Завещание от 1991 года подтверждает, что ни только первый, но и второй сын имел для нее значение, что Ж.К.В. не оставила бы его детей без наследства. Заключение экспертов подтверждает, что кабальной сделка может быть признана по разным основаниям. Выводы психолога и психиатра подтверждают, что на Ж.К.В. повлияло стечение всех обстоятельств. Ж.К.В. не могла бы отменить завещание, на что указывает нотариус, так как в положении наследодателя ничего не изменилось, она осталась в лежащем положении. Препарат, выписанный Ж.К.В. врачом, не принимался, никто даже его не покупал. Марфунцев Г.И., который обязан был оказать ей помощь, по какой-то причине до марта 2011 года эту помощь матери не оказывал. Терапевт был вызван Ж.К.В. в марте, хирург в мае, то есть через четыре месяца. Со стороны сына не было помощи оказано, но зато не успел человек получить травму, оплатили услуги нотариуса, через 2-3 дня составили завещание, и о записи психиатра позаботились, обезопасили себя от родственников. Человека заботило только одно, вместо того чтобы покупать лекарства, наложить гипс. Ответчик Марфунцев Г.И. исковые требования не признал, просил в их удовлетворении отказать, пояснив, что после смерти брата его мать настаивала, чтобы он перешел жить к ней, так как осталась одна, что она будет делать на него завещание. В течение нескольких дней подряд, с <данные изъяты>, она говорила, чтобы он привез нотариуса, что хочет сделать завещание. <данные изъяты> года она сказала ему настойчиво, чтобы он привез нотариуса. <данные изъяты> он пришел к нотариусу, объяснил, что мать Ж.К.В. хочет сделать завещание, прийти не может, так как поломала ногу, спросил о возможности выезда на дом. Нотариус приехала к ним после обеда, около часа дня, зашла в комнату. Потом сказали, чтобы он позвал Б.В.. Он позвал Б.В.. О чем они разговаривали, он не знает, так как не присутствовал при разговоре. Затем Б.В. вышла, сходила за паспортом, потом пришла опять. После вышла нотариус и уехала. Вечером, в 5-6 часов, нотариус снова приехала, пришла Б.В.. Когда они вышли, он зашел на веранду, оплатил нотариусу расходы за вызов на дом, после чего нотариус уехала. Когда он проводил нотариуса, зашел в комнату, мать ему отдала завещание. Мать он к составлению завещания не принуждал, кто ей так сказал сделать, он не знает. Его мать упала <данные изъяты> после этого она все время лежала в горизонтальном положении. Он приглашал ей врача, был хирург К., руками щупал, сказал, что поломана бедренная кость, госпитализировать не предлагал, прописал таблетки. Также через полмесяца приходила врач-терапевт С.. Его мать не просила, чтобы ее госпитализировали, говорила, что все равно уже не заживет, так как такое же было у ее сестры. Психиатра П. он приглашал по своей инициативе, предполагал, что завещание будут оспаривать, зная свою племянницу Миргородскую И.С.. После того, как мать поломала ногу, с ней стала жить его жена, а он был у матери с утра до обеда либо с обеда до вечера, затем уходил домой. Мать позвала его жить к себе на следующий день после смерти брата, но он сказал, что не может бросить свой дом, нужно его продать, но будет ходить к ней каждый день. А потом она поломала ногу, пришлось за ней ухаживать. Никаких условий он матери не ставил, ухаживал за ней, так как он единственный сын, больше некому было за ней ухаживать. Также к его матери приходил соцработник, помогал его жене мыть его мать и переодевать, так как его жена худенькая, маленькая, сама бы с этим не справилась. Доступ к бабушке он не ограничивал, все к ней ходили. Это было волеизъявлением матери оставить все ему, он ее к этому не принуждал. Его мать раньше была полной женщиной. Когда его брат перешел к ней жить, она стала худой, брат пил. Его брат умер <данные изъяты> Он неоднократно падал у них во дворе, вызывали скорую, делали укол, он дальше шел, приходил пьяный. Его мать умерла, <данные изъяты> он ее хоронил, внуки участия в похоронах не принимали; И. приходила, а С. нет. Все сбережения его матери пошли на похороны отца истцов, а на похороны матери пошли его сбережения. После смерти С. мать не вспоминала его, потому что он каждый день пил, надоел ей. На похоронах она плакала, в последующие дни не вспоминала его. Мать проживала с братом 5 лет, он был прописан там с <данные изъяты>, но фактически: то жил, то не жил с ней. Когда его мать ругала за то, что пьет, он уходил, постоянно с ней не жил. В ведомости на получение пенсии Ж.К.В. в течение трех месяцев после смерти своего сына расписывалась сама, но у нее дрожали руки, плохо видела, писала только букву «Ж». Потом в присутствии почтальона за его мать расписывалась его жена. Когда его мать слегла Миргородская И.С. сначала приходила к ней, показала им, как менять памперсы. Потом она попросила у бабушки денег, но она ей отказала, тогда И. сказала, чтобы она подавилась своими деньгами. Представитель ответчика адвокат Кудинова Л.А. просила в удовлетворении исковых требований Миргородской И.С., Кашину С.С. отказать, пояснив, что по мнению истцов, на волеизъявление наследодателя повлияло ее болезненное состояние, беспомощность в связи с переломом шейки бедра, смертью одного из сыновей, и полная зависимость от других лиц, в частности от сына Марфунцева Г.И., который по мнению самих же истцов, являлся единственным из родственников, кто по времени и незанятости по работе мог за ней ухаживать. Именно Марфунцев Г.И. досмотрел мать, окружив ее заботой и вниманием, и похоронил. По убеждению истцов «наследодатель ущемила свою волю, так как обидеть своих внуков она никогда бы себе не позволила, у нее не было таких оснований, и никогда о таком намерении она никому не говорила». Истцы при этом не учли право завещателя по своему усмотрению оставлять имущество любым гражданам, при этом он не обязан кому-либо сообщать о факте совершения завещания или о его содержании. Из фактических обстоятельств дела не усматривается наличие крайне невыгодных для Ж. K.B. условий при составлении завещательного распоряжения. Единственным основанием, побудившим Ж.К.В. составить завещание, явилось ее волеизъявление, которое она изложила нотариусу, и которое отражено в завещании. Более того, она могла изменить или отменить завещание в любое время, но этого до своей смерти не сделала. При удостоверении завещания Ж.К.В. нотариус действовал в рамках закона. Третье лицо, не заявляющее самостоятельных требований на предмет спора, нотариус Егорлыкского района Ростовской области Кремнева С.В., в судебное заседание не явилась, просила рассмотреть дело без ее участия (том 2 л.д. 23,26). В своих письменных объяснениях в порядке ст. 174 ГПК РФ, названных ею информацией (том 1 л.д.63-66), нотариус Кремнева С.В. указала, что <данные изъяты> в нотариальную контору по просьбе Ж.К.В. обратился Марфунцев Г.И., чтобы пригласить нотариуса на дом, сообщив, что у Ж.К.В. перелом шейки бедра и доставить ее в нотариальную контору не представляется возможным. Наличие тяжелой болезни - перелома шейки бедра у Ж.К.В. явилось основанием для ее выезда к Ж.К.В. на дом для совершения нотариальных действий вне нотариальной конторы. Первый выезд был осуществлен личным транспортом нотариуса в этот же день согласно режиму работы нотариуса. По приезду в место проживания и регистрации Ж.К.В. она выяснила, что Ж.К.В. проживает одна, находилась в отдельной комнате, была ухожена, находилась в чистой постели, на ней была чистая сорочка. На основании паспорта она установила личность Ж.К.В., потом визуально путем бесед определила ее дееспособность. Ж.К.В. ей сказала, что недавно похоронила сына, находилась в лежачем положении, так как сломала бедро, упав при выходе из ванной. Рассуждала Ж.К.В. адекватно, была спокойна, уравновешена, состояния какого-либо потрясения, горя либо стресса, она не заметила. Ж.К.В. пояснила, что торопится сделать завещание на сына, так как у него сохранилась не все документы. Ни о каких других лицах, кроме сына Г., для завещания она не упоминала. Ж.К.В. ей заявила, что все имущество она желает завещать своему сыну Марфунцев Г.И.. При совершении нотариального действия ею была применена процедура рукоприкладства в соответствии с п.3 ст. 1125 ГК РФ, так как Ж.К.В. сказала, что не сможет самостоятельно прочитать и подписать завещание, потому что перелом не позволяет ей удобно сесть. Принять позу сидя или полулежа Ж.К.В. не смогла. Ж.К.В. пояснила ей, что в ведомости на получения пенсии она ставила подпись в виде закорючки, по правилам же нотариального делопроизводства необходимо было учинить подпись с полной расшифровкой данных о фамилии, имени, отчестве в шести местах. Также ею был учтен возраст Ж.К.В., <данные изъяты> Ж.К.В. заявила, что в качестве рукоприкладчика она желает пригласить соседку Б.В. Второй приезд к завещателю с учетом ее физического состояния был осуществлен в этот же день. Текст завещания, соответствующий воле завещателя, до его подписания был прочитан Ж.К.В. вслух в присутствии рукоприкладчика Б.В.. Завещание было составлено и нотариально удостоверено в двух экземплярах, один из которых вручен Ж.К.В.. Выслушав истцов, ответчика, их представителей, допросив свидетелей, исследовав письменные доказательства, обозрев амбулаторную карту Ж.К.В., книгу вызовов врачей на дом, и оценив все доказательства по делу в их совокупности, суд приходит к следующим выводам. <данные изъяты> умерла Ж.К.В., <данные изъяты>. После смерти Ж.К.В. к нотариусу с заявлениями о принятии наследства, оставшегося после ее смерти, обратились Марфунцев Г.И., Миргородская И.С., Кашин С.С., при этом Марфунцев Г.И. сообщил о принятии наследства по завещанию. Миргородская И.С. и Кашин С.С. являются внуками Ж.К.В., детьми ее сына К.С.А., умершего <данные изъяты>. Миргородская И.С. и Кашин С.С. обратились к нотариусу с заявлениями о принятии наследства, оставшегося после смерти К.С.А., что подтверждается копиями наследственных дел Ж.К.В. (том 1 л.д. 68-81) и К.С.А. (том 1 л.д. 83-93). Согласно завещанию от <данные изъяты> (том 1 л.д.55), копии реестра (том 1 л.д. 52-54), заявлению (том 1 л.д.56), копиям паспортов (том 1 л.д. 57-58) Ж.К.В. все свое имущество, какое ко дню ее смерти окажется ей принадлежащим, завещала Марфунцеву Г.И.. Завещание удостоверено нотариусом Егорлыкского района Ростовской области Кремневой С.В. вне помещения нотариальной конторы, по адресу: <данные изъяты>, на основании заявления Ж.К.В., подписано Б.В. по просьбе Ж.К.В. ввиду ее тяжелой болезни, не способной расписываться. В соответствии со ст. 1118, п.2 ст. 1119, 1124 ГК РФ распорядиться имуществом на случай смерти можно только путем совершения завещания. Завещание может быть совершено гражданином, обладающим в момент его совершения дееспособностью в полном объеме, должно быть совершено лично. Завещание должно быть составлено в письменной форме и удостоверено нотариусом. Согласно ст. 1125 ГК РФ нотариально удостоверенное завещание должно быть написано завещателем или записано с его слов нотариусом. Завещание должно быть собственноручно подписано завещателем. Если завещатель в силу физических недостатков, тяжелой болезни или неграмотности не может собственноручно подписать завещание, оно по его просьбе может быть подписано другим гражданином в присутствии нотариуса. В завещании должны быть указаны причины, по которым завещатель не мог подписать завещание собственноручно, а также фамилия, имя, отчество и место жительства гражданина, подписавшего завещание по просьбе завещателя, в соответствии с документом, удостоверяющим личность этого гражданина. В силу ст.1131 ГК РФ при нарушении положений настоящего Кодекса, влекущих за собой недействительность завещания, в зависимости от основания недействительности, завещание является недействительным в силу признания его таковым судом (оспоримое завещание) или независимо от такого признания (ничтожное завещание). Завещание может быть признано судом недействительным по иску лица, права или законные интересы которого нарушены этим завещанием. Иск о признании завещания Ж.К.В. недействительным был заявлен истцами Миргородской И.С., Кашиным С.С. по основаниям, предусмотренным ст. 179 ГК РФ, как сделка, которую лицо было вынуждено совершить вследствие стечения тяжелых обстоятельств на крайне невыгодных для себя условиях, чем другая сторона воспользовалась (кабальная сделка). В силу п.1 ст.179 ГК РФ кабальная сделка может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего. Однако согласно п.5 ст. 1118 ГК РФ завещание является односторонней сделкой, создает права и обязанности только после открытия наследства и только для лиц в нем указанных, но не для умершего, в связи с чем не может содержать условий, невыгодных для наследодателя, быть для него кабальной. Потерпевшим от кабальной сделки может быть только сторона сделки, истцы же стороной данной односторонней сделки, совершенной Ж.К.В., не являются. В соответствии с п.1 ст. 1119 ГК РФ завещатель вправе по своему усмотрению завещать имущество любым лицам, любым образом определить доли наследников в наследстве, лишить наследства одного, нескольких или всех наследников по закону. Свобода завещания ограничивается только правилами об обязательной доле в наследстве. Составленное Ж.К.В. при ее жизни завещание от <данные изъяты> соответствует требованиям закона, предъявляемым к его форме: составлено в письменной форме, удостоверено нотариусом. Завещание Ж.К.В. было подписано рукоприкладчиком Б.В. согласно тексту завещания ввиду тяжелой болезни Ж.К.В.. Из письменных объяснений нотариуса Кремневой С.В., удостоверившей завещание, следует, что на момент совершения завещания Ж.К.В., <данные изъяты>, находившаяся в преклонном возрасте, имела перелом шейки бедра, находилась в постели, в лежачем положении, сообщила, что не сможет из-за боли в бедре принять удобную позу, чтобы собственноручно выполнить подпись, написать свои фамилию, имя и отчество в шести местах. Ж.К.В. просила нотариуса пригласить в качестве рукоприкладчика свою соседку Б.В.. То, что Ж.К.В. после падения находилась в постели, не вставала, испытывала боль при малейшем движении, наличие у нее перелома шейки бедра также было подтверждено в судебном заседании: - свидетелем М.Л.Б., которая пояснила, что после падения Ж.К.В. сама не могла осуществлять уход за собой, была прикована к постели, ей было трудно шевелиться. Бабушка кричала от боли, просила не трогать ее, так как ей больно; - свидетелем К.Е.А., которая пояснила, что Ж.К.В. хотела встать, но не могла, так как ей было больно; - свидетелем В.В.А., которая пояснила, что по просьбе Марфунцев Г.И. она четыре раза приезжала к Ж.К.В., чтобы помочь ее обмыть, поменять памперс. Когда она была у Ж.К.В., та плакала, говорила, что, наверное, уже не встанет, что у нее болит все тело, все кости. - свидетелем М.В.В., который пояснил, что на его предложение поправить матрас, на котором лежала Ж.К.В., жена Марфунцев Г.И. ему сказала, что Ж.К.В. нельзя шевелить; - свидетелем К.С.В., являющимся врачом-хирургом <данные изъяты>, которым осуществлялся выезд к больной Ж.К.В. на дом, был поставлен диагноз закрытый перелом шейки бедра; - свидетелем С.Л.Н., являющейся врачом-терапевтом <данные изъяты> которая осуществляла выезд к больной на дом, со слов родственников ей стало известно, что у Ж.К.В. перелом шейки бедра, что ее осматривал хирург. Согласно показаниям свидетеля Б.В., она знакома с Ж.К.В. с 1960 года, были соседями. <данные изъяты> после обеда к ней пришел Марфунцев Г.И., позвал к ним домой. Когда она пришла к ним, там была нотариус, которая ей все рассказала и разъяснила. Ж.К.В. попросила, чтобы она расписалась в завещании, которым она все имущество оставляла Марфунцев Г.И., в связи с тем, что не могла сама его подписать, так как лежит. Кроме того, она плохо видела, вся тряслась. Она согласилась. Потом вечером ее позвал Марфунцев Г.И., она пришла с паспортом. Она с нотариусом сидели возле Ж.К.В., нотариус им все рассказывала, зачитывала, потом она расписывалась за нее. Нотариус Ж.К.В. разъясняла, что при желании она может отменить завещание, на что она ответила, что как она решила, так и будет, сказала, что у нее остался единственный сын, больше она никому не нужна. Ж.К.В. самостоятельно не могла расписаться в завещании. Она хотела ее поднять, говорила, чтобы Ж.К.В. взяла ее за руку, и она ее поднимет, но Ж.К.В. кричала, что ей больно. Раньше они пытались ее поднять, когда внучка приходила, показывала, как одевать памперс, но она кричала от боли, когда ее шевелили. У Ж.К.В. было нормальное состояние, она разговаривала, была адекватной, только охала от боли, к ней нельзя была притронуться. Следовательно, завещание Ж.К.В. в соответствии с требованиями п.3 ст. 1125 ГК РФ было подписано по ее просьбе Б.В. в присутствии нотариуса, с указанием в нем причин, по которым завещатель не мог подписать завещание собственноручно, фамилии, имени, отчества и места жительства гражданина, подписавшего завещание. Действительно, при составлении завещания рукоприкладчиком были выполнены подписи с написанием фамилии, имени и отчества в пяти местах: на двух экземплярах завещания, в реестре и на заявлении о совершении завещания. Нотариус не является медицинским работником, ее вывод о наличии у Ж.К.В. тяжелого заболевания, был сделан на основе личных наблюдений, сообщения Ж.К.В. о наличии у нее данного заболевания и невозможности собственноручно выполнить подпись, преклонности ее возраста. Из амбулаторной карты Ж.К.В. следует, что при жизни, <данные изъяты>, Ж.К.В. была осмотрена с ее согласия врачом-психиатром, ей был поставлен диагноз: психически здорова, возрастное легкое когнитивное снижение. Из письменных объяснений нотариуса Кремневой С.В. следует, что при составлении завещания ею была проверена дееспособность Ж.К.В. (том 1 л.д. 63-66). Согласно выводам судебно-психиатрической экспертизы (том 2 л.д. 9-14) при жизни, в том числе на момент составления завещания 22.012011 года, Ж.К.В. каким-либо хроническим психическим расстройством, слабоумием или временным психическим расстройство не страдала, наркотических препаратов не принимала, могла понимать значение своих действий и руководить ими. Указание в заключении экспертов (том 2 л.д.13 оборот) на непонятность комиссии цели «использования рукоприкладчика при оформлении завещания, так как по заключению хирурга и медицинского опыта следует, что перелом шейки бедра не мог повлиять на способность письма и росписи» не может быть принято судом во внимание, так как данный вопрос не ставился судом при назначении комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы, кроме того, выходит за пределы познаний в области психиатрии и психологии. Выводы психолога, члена экспертной комиссии, также не могут быть приняты судом во внимание, так как эксперт-психолог вышел за пределы поставленных ему судом вопросов. На вопрос суда о том, какие индивидуально-физиологические особенности Ж.К.В. могли существенно повлиять на ее поведение при составлении завещания, на способность понимать значение своих действий и руководить ими, эксперт-психолог сделал категоричный вывод о том, какие индивидуально-физиологические особенности повлияли на Ж.К.В. при составлении завещания, оказали существенное влияние на восприятие и оценку существа сделки, при том, что данная экспертиза являлась посмертной, в описательной части заключения сам эксперт-психолог указывает на неоднородность показаний свидетелей по поводу переживаний, связанных с потерей сына. Более того, выводы эксперта-психолога являются противоречивыми. С одной стороны эксперт-психолог указывает на пассивность поведения Ж.К.В., с другой стороны на импульсивность в составлении завещания. В остальном данное заключение соответствует требованиям ст. 86 ГПК РФ, аргументировано, содержит описание проведенного исследования с подробным анализом материалов дела, других доказательств, а также выводы и ответы на поставленные судом вопросы. Из указанных доказательств следует, что Ж.К.В. на момент составления завещания была полностью дееспособной, могла понимать значение своих действий и руководить ими. Из показаний свидетеля Б.В. о том, что когда они были вдвоем с Ж.К.В., та ей говорила, что будет делать завещание на Марфунцев Г.И.; в присутствии нотариуса и отсутствие Марфунцев Г.И. заявила, что все свое имущество хочет завещать своему сыну Марфунцев Г.И.; из показаний свидетеля К.Е.А. о том, она слышала, что Ж.К.В. говорила, что все оставит Марфунцев Г.И., следует, что волеизъявление Ж.К.В., выраженное ею в завещании, соответствовало ее внутренней воле распорядиться своим имуществом на случай смерти, завещав его своему сыну Марфунцев Г.И., Ж.К.В. имела правильное представление о совершаемой сделке и достигаемом ею результате, так как ранее в <данные изъяты> уже совершала завещание (том 2 л.д. 39), которым все свое имущество завещала в равных долях своим сыновья Марфунцев Г.И. и К.С.А.. Ее желание совершить данную сделку является добровольным. Доводы истцов о том, что Ж.К.В. была ограничена в общении с родственниками, не нашли свое подтверждение в судебном заседании, были опровергнуты показаниями свидетелей М.В.В., М.Л.Б., Б.В., К.Е.А., В.В.А., которые посещали Ж.К.В. после получения травмы, а также сообщением <данные изъяты> о том, что Миргородская И.С., Кашин С.С. с заявлениями о принятии мер по факту незаконного ограничения свободы Ж.К.В. или воспрепятствованию общения с ней Марфунцевым Г.И. с января 2011 года по июнь 2011 года в <данные изъяты> не обращались (том 1 л.д. 120). Доводы истцов о том, что Ж.К.В. после получения травмы не получала медицинскую помощь, были опровергнуты в судебном заседании показаниями свидетелей: врача-хирурга К.С.В. и врача-терапевта С.Л.Н., посещавших больную Ж.К.В. на дому; показаниями свидетеля Б.В. о том, что Ж.К.В. ей говорила, что к ней приходил врач-хирург, сказал, что у нее накол; показаниями свидетеля К.Е.А., о том, что к Ж.К.В. приходил врач-терапевт С., медсестра; записями в амбулаторной карте больной Ж.К.В., записями журнала вызовов врачей на дом (том 1 л.д. 197-192, 204-211). Показания свидетелей М.В.В. о том, что Ж.К.В. медицинская помощь не оказывалась, и показания свидетеля М.Л.Б. о том, что она врачей у Ж.К.В. не видела, не могут быть приняты судом во внимание, поскольку после получения травмы Ж.К.В. они были у нее не более 2-3 раз и в течение непродолжительного времени, в отличие от свидетелей Б.В. и К.Е.А.. Доводы истцов о том, что Ж.К.В. совершила завещание в пользу Марфунцева Г.И., так как в противном случае он бы не осуществлял за ней уход, также не могут быть приняты судом во внимание, так как мотивы, побудившие сторону к совершению сделки, не влияют на ее действительность. Таким образом, исковые требования Миргородской И.С., Кашина С.С. не нашли своего подтверждения в судебном заседании, удовлетворению не подлежат по изложенным выше правовым основаниям. Так как исковые требования подлежат оставлению без удовлетворения, ответчик Марфунцев Г.И. ходатайствовал о взыскании с истцов в его пользу расходов на оплату услуг представителя в сумме 20000 рублей (том 1 л.д. 174-175, 214), на основании ч.1 ст. 100 ГПК РФ, принимая во внимание характер требований, степень сложности дела, количество судебных заседаний, в которых принимал участие представитель ответчика - адвокат Кудинова Л.А., а также, исходя из того, что расходы на оплату услуг представителя взыскиваются в разумных пределах, суд считает, что с истцов Миргородской И.С., Кашина С.С. подлежат взысканию в пользу ответчика Марфунцева Г.И. расходы на оплату услуг представителя всего в размере 15000 рублей, по 7500 рублей с каждого из истцов. Руководствуясь ст. 12, 56, 194-199, 209 ГПК РФ, суд РЕШИЛ: Исковые требования Миргородской И.С., Кашина С.С. к Марфунцеву Г.И. о признании недействительным завещания Ж.К.В. от <данные изъяты>, умершей <данные изъяты>, третье лицо, не заявляющее самостоятельных требований на предмет спора, нотариус Кремнева С.В. оставить без удовлетворения. Взыскать с Миргородской И.С., Кашина С.С. в пользу Марфунцева Г.И. судебные расходы по делу в размере по 7500 рублей с каждого. Решение может быть обжаловано в Ростовский областной суд через Егорлыкский районный суд Ростовской области в течение месяца со дня его принятия в окончательной форме. Мотивированное решение суда изготовлено 09 сентября 2012 года. Судья: подпись ...