П Р И Г О В О Р
ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
25 июня 2010 года г. Димитровград
Димитровградский городской суд Ульяновской области в составе председательствующего судьи Панкрушиной Е.Г.,
с участием государственного обвинителя заместителя прокурора г.Димитровграда Ульяновской области Зюзина А.Ю.,
подсудимого Михеева Г.Ю.,
защиты в лице адвоката филиала Ульяновской областной коллегии адвокатов «Центральный» Шестакова С.Г., представившего удостоверение № 73/673 и ордер № 16 от 02.04.2010 года,
с участием потерпевшей Г*ой Л.Н.,
при секретаре Князькиной И.В.,
рассмотрев в открытом судебном заседании материалы уголовного дела в отношении
МИХЕЕВА Г.Ю., ранее судимого,
обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч.4 ст.111 УК РФ,
У С Т А Н О В И Л :
Михеев Г.Ю. виновен в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего, совершенном им при следующих обстоятельствах.
16 марта 2010 года, в период времени с 00 часов 00 минут до 05 часов 00 минут, более точное время в ходе предварительного расследования не установлено, Михеев Г.Ю., находясь в состоянии алкогольного опьянения в квартире 2 дома * по ул.П* в г.Димитровграде Ульяновской области, в ходе ссоры, возникшей на почве личных неприязненных отношений с Г*ой Д.Т., умышленно, с целью причинения тяжкого вреда здоровью последней, нанес ей один удар рукой в область головы, от чего Г*а Д.Т. упала, ударившись головой о пол и стену, а затем нанес ей руками и ногами одиннадцать ударов по голове, пятнадцать ударов по туловищу, девять ударов по рукам и ногам, один удар в область шеи, причинив Г*ой Д.Т. закрытую черепно-мозговую травму, выразившуюся в кровоподтеках на веках слева и справа, спинке носа, в правой лобно-височной области и верхней половине правой щеки, левой лобно-височной области, по ходу нижней челюсти слева ближе к подбородку, кровоизлияниях на слизистой оболочке губ слева и справа, кровоизлияниях в мягкие ткани головы в височно-лобной области справа, затылочной области справа, центре теменной области, теменной области слева, височной области слева, кровоизлияниях под твердую мозговую оболочку справа, кровоизлияниях под мягкие мозговые оболочки головного мозга, внутримозговых кровоизлияниях, ссадинах под левым глазом, переломе костей носа, ушибе головного мозга с очагами разрушения, и осложнившуюся сдавлением и дислокацией головного мозга и вторичными кровоизлияниями в стволовой отдел головного мозга, расценивающуюся как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни и явившуюся причиной смерти Г*ой Д.Т.
Кроме того, умышленными действиями Михеева Г.Ю. Г*ой Д.Т. были причинены закрытая тупая травма груди и живота в виде: ссадин в левой надключичной области, у внутреннего края, на передней поверхности грудной клетки слева на уровне II межреберья по окологрудинной линии; двух кровоподтеков по ходу реберной дуги слева по среднеключичной линии; трех кровоподтеков по боковой поверхности грудной клетки слева в средней и нижней трети в проекции VIII-IX ребер; кровоподтеков по краю реберной дуги справа по средне-ключичной линии, в области лона с переходом на переднюю поверхность тазовых костей, паховые области, половые губы и передне-внутреннюю поверхность верхней трети левого бедра; кровоизлияний в мягкие ткани нижней трети грудной клетки от VII ребра до реберной дуги; кровоизлияния в мягкие ткани в области передне-боковой поверхности грудной клетки справа в проекции VII-IX ребер в промежутке от средне до передне-подмышечной линии; кровоизлияниий в переднюю стенку желудка вдоль малой кривизны и XII-перстной кишки; кровоизлияния в забрюшинную клетчатку в области поджелудочной железы, переходящего на брыжейку поперечно-ободочной кишки; кровоизлияний в корень брыжейки тонкого кишечника, область сосудистой ножки селезенки, клетчатку около правого надпочечника; кровоизлияний в околопочечную клетчатку справа и слева; перелома тела грудины между II и III ребрами; переломов V, VI, VII, VIII, IX ребер слева от окологрудинной до передне-подмышечной линии; переломе IX ребра слева по задне-подмышечной линии; переломое V, VI, VII, VIII, IX ребер справа по окологрудинной линии, осложнившаяся двусторонним гематораксом, гемоперитонеумом, квалифицирующаяся как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни в момент причинения и способствовавшая наступлению смерти потерпевшей.
Также своими умышленными преступными действиями Михеев Г.Ю. причинил Г*ой Д.Т. закрытую тупую травму шеи в виде перелома правого большого рога подъязычной кости, кровоизлияния в мягкие ткани шеи, кровоизлияний в слизистую оболочку языка по боковым поверхностям справа и слева, расценивающуюся как легкий вред здоровью по признаку кратковременного расстройства его, а также кровоподтеки на внутренней поверхности нижней трети левого плеча, передней поверхности средней трети левого предплечья, тыльной поверхности левой кисти, внутренней поверхности средней трети правого плеча, три кровоподтека на передней поверхности средней трети правого плеча, кровоподтеки на передней поверхности правого бедра в средней трети, внутренней поверхности правого бедра в средней трети, три кровоподтека на передней поверхности верхней трети и в средней трети левого бедра, не расценивающиеся как вред здоровью.
Подсудимый Михеев Г.Ю. в судебном заседании свою вину в совершении указанного преступления фактически, признал полностью, суду показал, что 15 марта 2010 года, когда он и мать – Г*а Д.Т. находясь в состоянии алкогольного опьянения дома – в квартире 2 дома * по ул.П* в г.Димитровграде, между ними произошла ссора из-за того, что Г*а Д.Т. в туалете решила покончить жизнь самоубийством, выпив уксус. Он сломал запорное устройство на двери в туалет, отобрал у нее уксус, нанес ей пару ударов кулаком по лицу, а затем в прихожей толкнул ее, от чего она упала. После этого он оттащил ее на кровать, а сам продолжил смотреть телевизор. Это было еще днем.
Вечером, когда уже темнело, он услышал какие-то шорохи в квартире и пошел посмотреть, что делает Г*а Д.Т. Он обнаружил ее на кухне, как он понял, она искала спиртное. Он нанес ей пару ударов, куда и чем – не помнит, и снова оттащил на кровать, а сам пошел спать. Не успев заснуть, он услышал глухой стук, и когда встал, увидел, что Г*а Д.Т. стоит у кровати. Как он понял, она снова искала спиртное и поэтому толкнул ее в лоб рукой. От этого толчка она упала, ударившись головой о пол и стену. Когда она лежала, он нанес ей еще два удара кулаком по лицу. Когда она поднималась, он нанес ей два-три удара ногой в область ягодиц, от которых она упала, ударившись лицом об пол. После этого он лег спать.
Проснувшись утром 16 марта 2010 года, он увидел, что Г*а Д.Т. лежит на диване, накрывшись шубой. Он с ней не разговаривал, ушел к товарищу, где до вечера употреблял спиртное. Когда вернулся, Г*а Д.Т. лежала уже на полу в комнате, у дивана, также накрывшись шубой. Он увидел, что она обмочила диван и от злости, пнул ее пару раз ногой по туловищу, но куда именно, не знает, так как она была накрыта шубой. В последующие дни он также уходил из дома утром, с Г*ой Д.Т. не разговаривал, телесные повреждений у нее не видел, так как и когда уходил, и когда возвращался, она лежала на полу, сначала у дивана, потом у холодильника, накрывшись шубой с головой. С 17 марта 2010 года она лежала уже только около холодильника, в одном положении.
Ключи от их квартиры были у него, у Г*ой Д.Т., возможно, ключи были у сестры – Г*ой Л.Н., а также запасной комплект ключей. Он пользовался своим комплектом ключей. В его присутствии никто посторонний в квартиру не приходил. Приходили ли к матери посторонние в его отсутствие - ему неизвестно, хотя, никаких видимых следов пребывания в квартире посторонних лиц он в эти дни не замечал. Следов взлома входной двери он также не видел. Вечером 20 марта 2010 года, когда он вернулся домой, Г*а Д.Т. лежала у холодильника, в том же положении, как и когда он утром уходил из дома. Он хотел предложить ей выпить, но обнаружил, что она умерла.
Не согласен он лишь с вмененным ему количеством ударов, нанесенных Г*ой Д.Т. Он наносил Г*ой Д.Т. удары в меньшем количестве. Полагает, что телесные повреждений на голове Г*ой Д.Т. причинены им, но в грудную клетку он ей ударов не наносил, поэтому переломы ребер у Г*ой Д.Т. не являются следствием его действий. Возможно, она перемещалась по квартире в его отсутствие, могла падать и обо что-нибудь ударяться. Объяснить наличие у нее телесных повреждений в области шеи он не может.
В судебном заседании были оглашены показания Михеева Г.Ю., данные им в качестве подозреваемого и обвиняемого, согласно которым он, пояснял, что 15 марта 2010 года, между ним и матерью - Г*ой Д.Т., произошла ссора из-за того, что она пыталась отравиться уксусом, и в ходе ссоры он ударил ее кулаком по лицу.
Позднее, вечером, в ходе распития спиртных напитков, они снова поссорились, так как мать стала предъявлять ему претензии, что он живет на ее пенсию. Около 01 часа 00 минут 16 марта 2010 года, когда мать пошла на кухню и что-то уронила по дороге, он разозлился, так как ему было не слышно телевизор. Он зашел на кухню и увидел, что Г*а Д.Т. что-то ищет под столом. Он стал кричать на нее, чтобы она перестала шуметь, при этом, угрожая выбить ей зубы, убить ее. Взяв ее сзади под руки, он оттащил ее в зал, бросил на диван, но при этом она ничем не ударялась. После этого он ушел в свою комнату и лег спать.
Через несколько минут снова услышал, что она лазает по полу. Выйдя в зал, он увидел, что она стоит у своей кровати. Разозлившись, он толкнул ее с силой в лоб правой рукой, от чего она упала и со всего маху ударилась головой об пол и стала стонать. Он стал кричать ей, чтобы она легла спать, не мешала ему спать, по-прежнему угрожая ее убить, выбить зубы. При этом он четыре-пять раз ударил ее кулаком по лицу, и два-три раза ногой по туловищу, в область грудной клетки справа. Когда мать пытаясь встать, повернулась лицом к кровати, он дважды ударил ее ногой в область ягодиц. От ударов она упала лицом вниз, ударившись лицом. Она снова стала стонать, но он велел ей молчать и ушел спать, оставив ее в таком же положении. Утром, когда ходил в туалет, он видел, что мать уже лежит на диване.
16 марта 2010 года он весь день находился дома и видел, что у матери разбита губа, под глазами синяки, она стонала. В этот день он ей никаких ударов не наносил.
17 марта 2010 года он с утра ушел к знакомому, где до вечера распивал спиртное. При этом, уходя, он запер дверь квартиры на замок. Вернувшись около 21 часа 00 минут 17 марта 2010 года, он увидел, что Г*а Д.Т. лежит в зале на полу, около кровати, на правом боку. Он ударил ее один раз ногой в область ягодиц. В эту ночь приходил участковый, но он ему дверь не открыл.
Утром 19 марта 2010 года он также с утра ушел к знакомому и вернулся поздно. Мать лежала на полу, возле дивана, укрывшись шубой, а, проснувшись утром 20 марта 2010 года около 07 часов 00 минут, увидел, что мать лежит вдоль правой стены зала, головой в сторону холодильника. Вернулся в этот день около 18 часов 00 минут, он увидел, что она лежит в том же положении. Он лег спать, а когда, примерно через час проснулся, то заметил, что она положение не меняет. Он подошел к ней и увидел, что она умерла.
При написании явки с повинной он неправильно назвал дату, когда избивал мать. На самом деле он избивал ее именно в ночь с 15 на 16 марта 2010 года. Телесных повреждений у матери до конфликта с ним не было, факт образования у матери телесных повреждений от падений исключает. Поскольку он был пьян, то, возможно, не помнит всех наносившихся им Г*ой Д.Т. ударов. После причинения им Г*ой Д.Т. в ночь с 15 на 16 марта 2010 года телесных повреждений, она на улицу не выходила, так как, когда он уходил и возвращался, она всегда была дома, лежала на полу возле дивана, или на диване. Признаков того, чтобы она уходила или к ней кто-либо приходил, также не было. Замок входной двери захлопывается, поэтому изнутри его открыть можно, а снаружи без ключа нельзя открыть. Если бы Г*а Д.Т. выходила, она бы не попала домой, так как, уходя 17 марта 2010 года он забрал ее ключ, поскольку потерял свой. Каждый раз возвращаясь, он ключом открывал входную дверь, которая была заперта. Все показания в ходе предварительного расследования были им даны добровольно, без какого-либо психического или физического воздействия со стороны сотрудников милиции и прокуратуры (том I,л.д.72-80, 97-100, 142-144, 227-230).
Объясняя противоречия между ранее данными им показаниями в ходе предварительного расследования и показаниями в судебном заседании, Михеев Г.Ю. пояснил, что до дачи им показаний на него было оказано давление оперативными сотрудниками УВД, хотя непосредственно при допросе, в присутствии защитника, на него никакого давления не оказывалось.
Между тем, изложенные показания подсудимого Михеева Г.Ю., данные в ходе предварительного расследования, в качестве подозреваемого и обвиняемого, получены с соблюдением норм Уголовно-процессуального кодекса РФ, согласуются с другими доказательствами по делу, а потому суд приходит к выводу о возможности положить их в основу обвинения Михеева Г.Ю.
Помимо фактически полного признания своей вины Михеевым Г.Ю. в ходе предварительного расследования, его вина в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшем по неосторожности смерть потерпевшего подтверждается совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств.
Так, в судебном заседании, в соответствии с ч.4 ст.281 УПК РФ, по ходатайству государственного обвинителя, в связи с отказом от дачи показаний, в судебном заседании были оглашены показания потерпевшей Г*ой Л.Н. данные ею при производстве предварительного расследования, согласно которым, Г*а Л.Н., будучи предупрежденной о возможности отказаться от дачи показаний, и о том, что в случае ее согласия дать показания они могут быть использованы в качестве доказательств по делу, поясняла, что ее мать – Г*а Д.Т. проживала с братом - Михеевым Г.Ю. После его освобождения из колонии в ноябре 2009 года отношения между ними были плохие, он обижал мать, требовал деньги. В конце февраля видела у матери телесные повреждения, та говорила ей, что ее избил Михеев Г.Ю. 15 марта 2010 года видела мать последний раз, когда она ночевала у нее, телесных повреждений у нее ни на голове, ни на туловище, ни на конечностях не было. О смерти матери узнала от соседки 20 марта 2010 года. Позднее соседи ей рассказали, что Михеев Г.Ю. забил мать до смерти в ночь с 15 на 16 марта 2010 года (том I,л.д.130-132).
Согласно показаниям в судебном заседании и в ходе предварительного расследования свидетеля А*ой З.Н., она проживет в соседней с Михеевым Г.Ю. и Г*ой Д.Т. квартире 4 дома * по ул.П*. Михеев Г.Ю. неоднократно избивал свою мать – Г*у Д.Т., о чем она сама ей рассказывала, показывала синяки. Кроме Михеева Г.Ю. Г*у Д.Т. никто не бил. В период с 15 марта 2010 года по 20 марта 2010 года в ее квартире было слышно, как Михеев Г.Ю. кричал на мать, были слышны глухие звуки ударов по телу, крики Г*ой Д.Т. о помощи. Михеев Г.Ю. и Г*а Д.Т. в этот период времени кричали почти каждую ночь, и каждую ночь слышались звуки ударов. 19 марта 2010 года, около 22 часов 30 минут вновь стали слышны крики, которые продолжались до трех часов (том I,л.д.43-46).
Из показаний в ходе предварительного расследования и в судебном заседании свидетеля К*ой Н.М. следует, что она проживает в квартире 5 дома * по ул.П*, ее квартира расположена над квартирой Г*ой Д.Т., являвшейся матерью Михеева Г.Ю. 15 марта 2010 года, около 08 часов 00 минут она видела Г*у Д.Т., никаких телесных повреждений у нее не было. Ночью 16 марта 2010 года, около 01 часа 00 минут она проснулась от шума в квартире 2 и услышала, что Михеев Г.Ю. громко ругается на мать, угрожает ей, он кричал «Заткнись, ты меня достала, если не заткнешься, я тебе зубы выбью! Вообще убью!». Также она слышала также стоны Г*ой Д.Т., звуки глухих ударов, похожие на удары ногой по телу, звук, похожий на звук падения тела. Эти звуки слышались периодически на протяжении всей ночи, до 5 часов 00 минут утра. 17 марта 2010 года, когда она пришла с работы, около 20 часов 30 минут, то снова услышала шум из квартиры 2, а также голоса Михеева Г.Ю. и Г*ой Д.Т. По этим звукам она поняла, что Михеев Г.Ю. снова бьет Г*у Д.Т. Шум продолжался до 21 часа 00 минут, когда она уже вызвала милицию. Участковый приходил около 23 часов 00 минут, но дверь ему никто не открыл. 18 марта 2010 года утром и 19 марта 2010 года после 20 часов 30 минут она слышала доносившиеся из квартиры 2 стоны Г*ой Д.Т., а 20 марта 2010 года узнала, что Г*а Д.Т. умерла. Все эти дни она не видела, чтобы в квартиру Г*ой Д.Т. и Михеева Г.Ю. приходили посторонние (том I,л.д.30-32).
По существу, показания, аналогичные показаниям свидетеля К*ой Н.М. в ходе предварительного расследования дала свидетель К*а А.А., протокол допроса которой был оглашен в судебном заседании в соответствии с ч.1 ст.281 УПК РФ. При этом, К*а А.А. также поясняла, что когда в период времени с 01 часа 00 минут до 05 часов 00 минут 16 марта 2010 года Михеев Г.Ю. кричал на Г*у Д.Т. и угрожал ее убить, его угрозы сопровождались звуками глухих ударов, похожих на удары ногой по телу, а также стонами Г*ой Д.Т. При этом, Михеев Г.Ю. спрашивал Г*у Д.Т., что ей нужно. Ничьих посторонних голосов в квартире слышно не было. Весь день 16 марта 2010 года из квартиры доносились стоны Г*ой Д.Т., но ударов уже слышно не было, только было слышно, как ругался Михеев Г.Ю. На протяжении последующих дней она слышала шум и звуки побоев из квартиры 2, голоса Михеева Г.Ю., Г*ой Д.Т., стоны Г*ой Д.Т. Чтобы в эти дни в квартиру 2 приходили посторонние, она не видела (том I,л.д.27-29).
Допрошенная в судебном заседании свидетель К*а Е.Н. суду показала, что она проживает в квартире 3 дома * по ул.П*. В соседней с ними квартире 2 проживали Михеев Г.Ю. и Г*а Д.Т. 20 марта 2010 года, около 19 часов 30 минут Михеев Г.Ю. пришел к ним домой, плакал, просил позвонить в «Скорую помощь», так как умерла Г*а Д.Т. Позвонил в «Скорую помощь», в милицию, но при этом, он ссылался на то, что у матери болело сердце. За несколько дней до 18 марта 2010 года, точно дату назвать не может, она видела Г*у Д.Т., у той никаких видимых телесных повреждений не было. О каких-либо телесных повреждениях у нее он по телефону не рассказывал. В ночь с 17 марта 2010 года на 18 марта 2010 года ей звонила соседка - К*а Н.М., по поводу прорыва трубы отопления в коридоре. При этом, К*а Н.М. сказала, что они не спят вторую или третью ночь из-за того, что «гуляют» соседи из квартиры 2.
Из показаний в ходе предварительного расследования и в судебном заседании свидетеля К*а Д.В. также следует, что по возвращении Михеева Г.Ю. из мест лишения свободы в ноябре 2009 года, он злоупотреблял спиртными напитками вместе с матерью - Г*ой Д.Т. Последнюю он видел за несколько дней до 18 марта 2010 года, никаких видимых телесных повреждений у нее не было. В феврале 2010 года он видел Г*у Д.Т. с телесными повреждениями, в крови, она сказала, что Михеев Г.Ю. хочет убить ее, избил ее (том I,л.д.51-54).
Согласно оглашенным в судебном заседании в соответствии с ч.1 ст.281 УПК РФ показаниям свидетеля Б*ой И.В., 15 марта 2010 года с 06 часов 00 минут до 17 часов 00 минут, она была у Михеева Г.Ю. дома – в квартире 2 дома * по ул.П*. там же находилась мать Михеева Г.Ю. – Г*а Д.Т., из видимых телесных повреждений у нее был только уже желтоватый синяк в области правого глаза, больше никаких повреждений не было. Днем, пока она находилась в квартире Михеева Г.Ю., никаких ссор между Михеевым Г.Ю. и его матерью не было, шума в квартире она не слышала. Когда около 17 часов 00 минут она уходила, дверь за ней закрыла Г*а Д.Т., и у последней никаких видимых телесных повреждений не было (том I,л.д.56-58).
Свидетель Г*ов В.Х., чьи показания были оглашены в судебном заседании в соответствии с ч.1 ст.281 УПК РФ, при его допросе в ходе предварительного расследования также пояснял, что 15 марта 2010 года, около полудня, он заходил к Михееву Г.Ю. домой, видел, что в комнате на полу лежала женщина, как пояснил Михеев Г.Ю. – его мать. Домой он к Михееву Г.Ю. не проходил, так как тот не пустил его, поскольку у него была женщина. Пока они разговаривали, мать Михеева Г.Ю. встала с пола, легла на диван. Он хорошо видел ее лицо, никаких видимых телесных повреждений у матери Михеева Г.Ю. не было (том I,л.д.92-94).
Помимо признания своей вины в судебном заседании и в ходе предварительного расследования Михеевым Г.Ю., а также показаний потерпевшей Г*ой Л.Н., свидетелей К*ой А.А., К*ой Н.М., А*ой З.Н., К*а Д.В., К*ой Е.Н., Б*ой И.Е., Г*ова В.Х., вина Михеева Г.Ю. подтверждается также письменными материалами дела:
- протоколами осмотра места происшествия и фототаблицами к ним, в ходе которых, при осмотре 20 марта 2010 года квартиры 2 дома * по ул.П* в г.Димитровграде Ульяновской области, в зале на полу, возле холодильника был обнаружен труп Г*ой Д.Т., и при осмотре трупа было установлено, что на правой верхней половине лица Г*ой Д.Т. имеются обширные кровоподтеки, также кровоподтеки имеются на слева в подчелюстной области, на левой боковой поверхности средней трети шеи, на груди, тыльной поверхности левой кисти. При ощупывании груди установлена подвижность и хруст ребер слева. Кроме того, в ходе осмотра места происшествия, на полу в области расположения лица трупа, обнаружено пятно вещества бурого цвета, похожего на кровь, с которого на марлевый тампон был произведен смыв. При проведении повторного осмотра места происшествия 24 марта 2010 года было произведено изъятие предметов одежды, в которую, со слов Михеева Г.Ю. он был одет в день совершения инкриминируемого ему деяния – тапки бордового цвета, майка зеленого цвета, а также, в ходе осмотра было установлено, что на обоях, на стене, расположенной справа от дверного проема в спальную комнату, обнаружено множество пятен коричневого цвета (том I,л.д.10-15, 111-113).
Изъятый в ходе осмотра места происшествия на марлевый тампон смыв вещества бурого цвета, обнаруженного под головой трупа Г*ой Д.Т., был представлен для производства судебной биологической экспертизы и, согласно заключению судебной биологической экспертизы № 287 от 31 марта 2010 года, в пятне на марлевом тампоне-смыве обнаружена кровь человека группы О?? (Н), в связи с чем, происхождение крови от Г*ой Д.Т., имеющую аналогичную группу крови, не исключается, тогда как происхождение крови от Михеева Г.Ю., имеющего групповую характеристику крови А? (Н), исключается (том II,л.д.12-16).
Вышеуказанными протоколами осмотра места происшествия, заключением судебной биологической экспертизы, в частности, зафиксированными в них наличием на полу в зале, под головой трупа Г*ой Д.Т., пятен вещества бурого цвета, представляющих собой кровь, происхождение которой от Г*ой Д.Т. не исключается, а также расположением трупа Г*ой Д.Т., объективно подтверждаются показания в качестве подозреваемого и обвиняемого Михеева Г.Ю., относительно обстоятельств расположения тела Г*ой Д.Т. в течение нескольких суток, предшествующих наступлению смерти.
- протоколом явки с повинной, согласно тексту которого 22 марта 2010 года Михеев Г.Ю. сообщил о том, что 17 или 18 марта 2010 года он, в вечернее время, в ходе ссоры с Г*ой Д.Т. нанес ей четыре удара кулаком по лицу, от чего она упала, а затем дважды ударил ее ногой по телу (том I,л.д.62);
- протоколом проверки показаний на месте и фототаблицей к нему, согласно которому протокол проверки показания Михеева Г.Ю. на месте, согласно которому 24 марта 2010 года, Михеев Г.Ю. в присутствии защитника - адвоката Жуковой Н.А., находясь в квартире 2 дома * по ул.П* в г.Димитровграде Ульяновской области, на предложение следователя пояснить, что произошло в указанной квартире, пояснил, что 16 марта 2010 года он, в ходе ссоры с Г*ой Д.Т., перетащил ее из кухни в зал, где спустя некоторое время сначала нанес ей удар рукой в лоб, от которого она упала, стукнувшись затылком. Затем он нанес лежащей Г*ой Д.Т. около четырех-пяти ударов руками по голове и дважды ударил ногой по правой боковой поверхности грудной клетки. Затем, когда Г*а Д.Т. встала, он дважды пнул ее ногой сзади, от чего она снова упала и ударилась лицом о пол. При проведении проверки показаний на месте Михеев Г.Ю. при помощи манекена, изменяя его положение, подробно указывал положение Г*ой Д.Т. в момент нанесения ей ударов, а также механизм и локализацию наносимых им Г*ой Д.Т. ударов. После этого, расположив манекен на полу в зале, головой к правому углу мебельной стенки, Михеев Г.Ю. указал, что именно в таком положении он обнаружил труп Г*ой Д.Т. 20 марта 2010 года (том I.л.д.101-110).
Изложенные Михеевым Г.Ю. и зафиксированные в протоколе проверки показаний на месте обстоятельства, последовательны и аналогичны обстоятельствам, изложенным Михеевым Г.Ю. при его допросе в качестве подозреваемого, а кроме того, также объективно подтверждаются данными протокола осмотра места происшествия. В этой связи, у суда не имеется оснований сомневаться в том, что при производстве данного следственного действия Михеев Г.Ю. описал свои действия именно так, как они имели место 16 марта 2010 года;
- протоколом выемки, в ходе которой 02 апреля 2010 года заведующей Мелекесским межрайонным отделением Ульяновского областного бюро судебной медицинской экспертизы С*ой А.А. была добровольно выдана одежда с поступившего на судебное медицинское исследование трупа Г*ой Д.Т.: кофта, джемпер, брюки, колготки, носки, бюстгальтер, трусы (том I,л.д.136).
Все изъятые в ходе осмотров места происшествия, в ходе выемок предметы были осмотрены и приобщены к материалам дела в качестве вещественных доказательств (том I,л.д.156-162, 163-164, 165-166).
Также вина Михеева Г.Ю. подтверждается заключениями судебных медицинских экспертиз № 164 от 23 апреля 2010 года и № 211 от 04 мая 2010 года, согласно которым у Г*ой Д.Т. имелись телесные повреждения в виде:
- закрытой черепно-мозговой травмы, выразившейся в кровоподтеках на веках слева и справа; кровоподтеке в области спинки носа; кровоподтеках в правой и левой лобно-височных областях, в верхней половине правой щеки; кровоподтеке по ходу нижней челюсти слева ближе к подбородку; кровоизлияниях на слизистой оболочке губ справа и слева; ссадине под левым глазом; переломе остей носа; кровоизлияниях в мягкие ткани головы - височно-лобной области справа, в затылочной области справа, в центре теменной области, в теменной области слева, в височной области слева, в затылочной области слева; кровоизлияниях под твердую мозговую оболочку справа; кровоизлияниях под мягкие мозговые оболочки головного мозга; внутримозговых кровоизлияниях; ушибе головного мозга с очагами разрушения, осложнившейся сдавлением головного мозга, субдуральным кровоизлиянием и вторичными кровоизлияниями в стволовой отдел головного мозга, расценивающейся как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни в момент причинения, которая и повлекла смерть Г*ой Д.Т.
Данное телесное повреждение получено, согласно данным судебно-медицинского исследования от одиннадцати-двенадцати приложений тупым твердым травмирующим предметом (кулаком, ногой);
- закрытой тупой травмы шеи, выразившейся в переломе правого большого рога подъязычной кости и кровоизлияниях в мягкие ткани шеи и слизистую оболочку языка по боковым поверхностям справа и слева, квалифицирующейся применительно к живым лицам, как легкий вред здоровью по признаку кратковременного расстройства его, образовавшейся от деформации изгиба при однократном воздействии твердым тупым предметом (кулаком, ногой) в область перелома, по направлению справа налево, спереди назад;
- закрытой тупой травме груди и живота, выразившейся в ссадинах в левой надключичной области у внутреннего края и передней поверхности грудной клетки слева на уровне второго межреберья по окологрудинной линии; двух кровоподтеках по ходу реберной дуги слева по среднеключичной линии, трех кровоподтеках на боковой поверхности грудной клетки слева в средней и нижней трети в проекции VIII-IX ребер; кровоподтеке по краю реберной дуги справа посередине ключичной линии, кровоподтеке в области лона с переходом на переднюю поверхность тазовых костей, паховые области, половые губы и передне-внутреннюю поверхность верней трети левого бедра; кровоизлияниях в мягкие ткани нижней трети грудной клетки от VII ребра до реберной дуги; кровоизлиянии в мягкие ткани в области передне-боковой поверхности грудной клетки справа в проекции VII-IX ребер в промежутке от средне- до передне-подмышечной линии; переломе тела грудины между II и III ребрами; переломах V, VI, VII, VIII, IX ребер слева от окологрудинной до передне-подмышечной линии; переломе IX ребра слева по задне-подмышечной линии; переломах V, VI, VII, VIII, IX ребер справа по окологрудинной линии; кровоизлияниях в переднюю стенку желудка вдоль малой кривизны и XII-перстной кишки; кровоизлиянии в забрюшинную клетчатку в области поджелудочной железы, переходящее на брыжейку поперечно-ободочной кишки; кровоизлиянии в корень брыжейки тонкого кишечника; кровоизлиянии в область сосудистой ножки селезенки, кровоизлиянии в клетчатку около левого надпочечника; кровоизлиянии в околопочечную клетчатку справа и слева, осложнившейся двусторонним гематораксом и гемоперитонеумом, квалифицирующейся как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни в момент причинения и способствовавшей наступлению смерти Г*ой Д.Т.
Данное телесное повреждение получено, согласно данным судебно-медицинского исследования от пятнадцати приложений тупым твердым травмирующим предметом (кулаком, ногой).
Кроме того, у Г*ой Д.Т., согласно данным судебного медицинского исследования были обнаружены телесные повреждения в виде кровоподтеков на внутренней поверхности нижней трети левого плеча, передней поверхности средней трети левого предплечья, тыльной поверхности левой кисти, кровоподтеках на передней поверхности средней трети правого плеча, внутренней поверхности средней трети правого плеча, передней поверхности верхней трети и в средней трети левого бедра, передней поверхности правого бедра в средней трети, на внутренней поверхности бедра в средней трети, не расценивающиеся как вред здоровью и образовавшиеся вследствие девяти травматических воздействий тупым твердым предметом.
Большая часть телесных повреждений на голове, руках и ногах, два повреждения на туловище, могли образоваться при обстоятельствах, изложенных Михеевым Г.Ю. в ходе предварительного расследования.
Также, согласно заключению судебной медицинской экспертизы, смерть Г*ой Д.Т. могла наступить за 8-12 часов к моменту осмотра трупа, то есть к 20 часам 00 минутам 20 марта 2010 года, а все имевшиеся у Г*ой Д.Т. телесные повреждения были причинены ей прижизненно, в срок около 3-5 суток к моменту наступления смерти.
При этом, экспертным исследованием установлено, что положение Г*ой Д.Т. при нанесении ей телесных повреждений могло быть различным (стоя, сидя, лежа) и, учитывая локализацию повреждений, изменялось в процессе причинения телесных повреждений. Возможность получения Г*ой Д.Т. всей совокупности телесных повреждений при падении из положения стоя с последующим ударом о травмирующие поверхности исключается.
Течение же полученной Г*ой Д.Т. закрытой черепно-мозговой травмы могло характеризоваться первичной утратой сознания, последовавшим за ним промежутком полного или частичного восстановления сознания с возможностью совершения самостоятельных активных действий, и вторичным выключением сознания, после которого исключена возможность совершения активных действий.
Обнаруженные у Г*ой Д.Т. при проведении судебно-медицинского исследования заболевания в причинно-следственной связи с наступлением ее смерти не находятся (том I,л.д. 234-252, том II,л.д.51-61)
Таким образом, заключением судебной медицинской экспертизы подтверждаются показания подозреваемого и обвиняемого Михеева Г.Ю. относительно: а) локализации наносимых им ударов – в грудную клетку, в голову, по туловищу; б) относительно направленности наносимых им Г*ой Д.Т. ударов – по направлению спереди назад, что и обусловило особенности телесных повреждений (в том числе, деформации ребер); в) относительно способе нанесения травматических воздействий - тупыми твердыми предметами, каковыми являются кулак, нога; г) относительно временного промежутка в течение которого были оказаны все травматические воздействия – все они были нанесены Г*ой Д.Т. прижизненно, за три-пять суток до наступления смерти; д) относительно наличия прямой причинной следственной связи между оказанными травматическими воздействиями и наступившими последствиями; е) относительно особенностей поведения Г*ой Д.Т. после нанесения ей телесных повреждений, в том числе после падения, сопровождавшегося ударом затылочной областью головы - она действительно некоторое время совершала активные действия, перемещаясь по квартире, а затем лишь лежала на полу, не меняя своего положения.
Таким образом, анализ исследованных в судебном заседании доказательств позволяет суду признать установленным, что Михеев Г.Ю. умышленно, с целью причинения тяжкого вреда здоровью Г*ой Д.Т. сначала нанес ей удар в область головы, от чего потерпевшая упала, ударившись головой о пол и стену, а затем нанес одиннадцать ударов руками и ногами по голове, пятнадцать ударов в область туловища, девять ударов по рукам и ногам и один удар в область шеи, причинив Г*ой Д.Т. закрытую черепно-мозговую травму, квалифицирующуюся как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни в момент причинения и повлекшую смерть Г*ой Д.Т., а также закрытую тупую травму груди и живота, квалифицирующуюся как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни в момент причинения и способствовавшую наступлению смерти Г*ой Д.Т., а также закрытую тупую травму шеи, квалифицирующуюся как легкий вред здоровью по признаку кратковременного расстройства его и телесные повреждения, не расценивающиеся как вред здоровью.
В судебном заседании подсудимый Михеев Г.Ю., не отрицал, что до его конфликта с Г*ой Д.Т., последняя никаких телесных повреждений не имела. Более того, подсудимый фактически не оспаривал ни обстоятельства причинения части телесных повреждений Г*ой Д.Т., ни их локализацию, ни способ нанесения, оспаривая лишь их количество и утверждая, что не вся совокупность имевшихся у Г*ой Д.Т. телесных повреждений была причинена именно им.
То обстоятельство, что до 16 марта 2010 года Г*а Д.Т. не имела телесных повреждений подтверждается и оглашенными в судебном заседании показаниями потерпевшей Г*ой Д.Т., утверждавшей, что мать ночевала у нее с 14 на 15 марта 2010 года и уехала, не имея никаких телесных повреждений, а также показаниями свидетелей К*ой Н.М., Г*ова В.Х. и Б*ой И.В. видевших Г*у Д.Т. 15 марта 2010 года, в том числе в вечернее время (Б*а И.В.) и также утверждавшими об отсутствии у потерпевшей телесных повреждений.
Из заключения судебных медицинских экспертиз следует, что вся совокупность имевшихся у Г*ой Д.Т. телесных повреждений была причинена ей прижизненно, за три-пять суток до момента наступления смерти, что, с учетом установленного времени смерти потерпевшей, свидетельствует о причинении ей совокупности телесных повреждений в период с утра 15 марта 2010 года до утра 17 марта 2010 года. Период времени с 00 часов 00 минут до 05 часов 00 минут 16 марта 2010 года находится в указанном промежутке времени, а потому, с учетом показания потерпевшей и свидетелей Б*ой И.В., Г*ова В.Х., суд приходит к выводу о том, что время совершения Михеевым Г.Ю. преступления верно установлено в ходе предварительного расследования.
То, что именно в это время Михеев Г.Ю. нанес весь комплекс телесных повреждений Г*ой Д.Т., от которых впоследствии наступила смерть последней, подтверждается и показаниями свидетелей К*ой А.А., К*ой Н.М., слышавших именно ночью 16 марта 2010 года крики Михеева Г.Ю. с угрозами в адрес Г*ой Д.Т. и многочисленные звуки ударов.
Оснований оговаривать подсудимого ни у кого из вышеуказанных свидетелей не имеется. Наличия между свидетелями и подсудимым личных неприязненных отношений судом также не установлено, как не установлено существенных противоречий в их показаниях. Их показания взаимодополняют и уточняют друг друга, не ставя под сомнение причастность Михеева Г.Ю. к совершению преступления, поскольку по юридически значимым обстоятельствам они не являются противоречивыми.
Более того, подсудимый в ходе предварительного расследования сам не оспаривал обстоятельства причинения им совокупности телесных повреждений Г*ой Д.Т., ни их локализацию, количество и способ нанесения, допуская, что в связи с употреблением спиртных напитков, мог забыть точное количество нанесенных им Г*ой Д.Т. ударов.
Показания в ходе предварительного расследования Михеева Г.Ю., после разъяснения ему прав, предусмотренных ст.ст. 46, 47 УПК РФ, в том числе не свидетельствовать против самого себя, о чем в протоколах имеются подписи Михеева Г.Ю., давал в присутствии защитника, а при проверке показаний на месте и в присутствии понятых, что также исключало возможность оказания на него давления сотрудниками милиции.
Таким образом, факт нанесения Михеевым Г.Ю. Г*ой Д.Т. ударов руками и ногами по туловищу и голове, подтверждается показаниями свидетелей К*ой А.А., К*ой Н.М., показаниями самого Михеева Г.Ю. в ходе предварительного расследования и в судебном заседании, которые в этой части последовательны, согласуются между собой, с заключениями судебных медицинских экспертиз, и иными материалами дела. Именно вследствие указанных травматических воздействий, нанесенных Михеевым Г.Ю. Г*ой Д.Т. последняя получила телесные повреждения, повлекшие ее смерть, а потому наличие прямой причинной связи между действиями Михеева Г.Ю. и наступившими последствиями, не вызывает сомнений у суда.
Нанесение Михеевым Г.Ю. Г*ой Д.Т. серии ударов руками и ногами ногой в место расположения жизненно-важных органов – голову, грудь, живот, подтверждает наличие у Михеева Г.Ю. умысла на причинение именно тяжкого вреда здоровью потерпевшей. В то же время его отношение к смерти потерпевшей характеризуется неосторожной формой вины, поскольку наступления смерти потерпевшего он не желал.
В судебном заседании не нашли своего подтверждения доводы подсудимого Михеева Г.Ю. и его защитника адвоката Шестакова С.Г. о том, что большая часть телесных повреждений, в том числе, обусловивших смерть Г*ой Д.Т., могли быть причинены ей кем-либо другим, когда Михеев Г.Ю. уходил из квартиры. Данное утверждение подсудимого является несостоятельным и опровергается показаниями самого Михеева Г.Ю. в ходе предварительного расследования, не отрицавшего, что именно он избил Г*у Д.Т., однозначно при этом утверждавшего, что никто, кроме него Г*ой Д.Т. с 15 марта 2010 года по 20 марта 2010 года никаких телесных повреждений нанести не мог, так как он, уходя, запирал дверь ключом, который взял у Г*ой Д.Т., в связи с чем, последняя была лишена возможности выйти из дома, возвращаясь, сам отпирал дверь и никаких признаков пребывания в квартире посторонних лиц не было. То есть, судом установлено, что в период времени с 16 марта 2010 года до 20 марта 2010 года в квартиру никто кроме Михеева Г.Ю. доступа не имел, а труп последней был обнаружен именно в том положении, в котором находился, исходя из показаний Михеева Г.Ю., в течение последних двух-трех дней. Поэтому суд считает установленным факт нанесения именно Михеевым Г.Ю. Г*ой Д.Т. всей совокупности обнаруженных у нее телесных повреждений.
Доводы в судебном заседании подсудимого о том, что признательные показания в ходе допросов в качестве подозреваемого, обвиняемого и при проведении проверки показаний на месте, были даны им в результате примененного к нему физического и психического насилия со стороны оперативных сотрудников УВД по МО «г.Димитровград» Ульяновской области суд находит несостоятельными. Сам Михеев Г.Ю. о примененном к нему насилии ни разу в ходе предварительного расследования не заявлял, объективно доводы подсудимого о примененном к нему физическом насилии также ничем не подтверждаются, с заявлением о примененном насилии он в органы прокуратуры не обращался. Более того, при его неоднократных допросах утверждал, что все признательные показания даны им добровольно. Из исследованных в судебном заседании протоколов видно, что все допросы Михеева Г.Ю. проводились в присутствии адвоката, при этом от участников следственных действий о применении незаконных методов расследования при проведении этих следственных действий заявлений не поступало. При допросах Михеева Г.Ю. как видно из протоколов, оперативные сотрудники милиции не присутствовали. Таким образом, анализ всех этих обстоятельств свидетельствует о недостоверности показаний подсудимого, данных в ходе судебного следствия, их изменении с целью убеждения суда в незаконности получения следствием первоначальных показаний.
Изложенное дает суду основания критически отнестись к этим показаниям в судебном заседании Михеева Г.Ю., как к сформировавшейся после направления уголовного дела в суд позиции защиты.
Согласно заключению амбулаторной комиссионной судебно-психиатрической экспертизы № 804 от 02 апреля 2010 года, Михеев Г.Ю. обнаруживает признаки синдрома зависимости от алкоголя, однако, психические отклонения по степени выраженности не достигают хронического психического расстройства или слабоумия и не лишают Михеева Г.Ю. способности осознавать фактический характер своих действий и руководить ими. В момент совершения инкриминируемого ему деяния Михеев Г.Ю. не обнаруживал признаков какого-либо временного психического расстройства, находился в состоянии простого алкогольного опьянения и мог осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими. В применении принудительных мер медицинского характера не нуждается (том II,л.д.45-47).
Выводы экспертизы не вызывают сомнений у суда, в связи с чем Михеев Г.Ю. признается судом вменяемым лицом, которое может нести уголовную ответственность за содеянное.
Доводы Михеева Г.Ю. о недопустимости заключения вышеуказанной экспертизы ввиду его необоснованности, не могут быть приняты судом во внимание, поскольку судебно-психиатрическая экспертиза проведена и заключение составлено комиссией врачей - экспертов, имеющих необходимое образование, стаж работы по специальности. При проведении экспертизы соблюдены требования УПК РФ, регламентирующие порядок назначения судебной экспертизы, права обвиняемого при ее проведении, порядок проведения комиссионной судебной экспертизы, а также устанавливающие требования к заключению эксперта. Выводы экспертов не содержат противоречий и неполноты, являются ясными и обоснованными, не вызывают сомнений у суда
Таким образом, анализ исследованных в судебном заседании доказательств позволяет суду признать установленной вину Михеева Г.Ю. именно в совершении преступления, предусмотренного ч.4 ст.111 УК РФ, то есть, в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшем по неосторожности смерть потерпевшего.
Все доказательства получены с соблюдением норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, являются относимыми, допустимыми, достоверными и достаточными для установления вины Михеева Г.Ю.
Обсуждая вопрос о мере наказания, суд учитывает характер и степень общественной опасности совершенного преступления, личность подсудимого, наличие смягчающих наказание обстоятельств, отсутствие отягчающих наказание обстоятельств, а также влияние наказания на исправление подсудимого и условия жизни его семьи.
В частности, суд учитывает, что как личность Михеев Г.Ю. по месту жительства характеризуется отрицательно, как лицо, злоупотребляющее спиртными напитками, не реагирующее на проводимые с ним профилактические беседы. Михеев Г.Ю. состоит на учете в психоневрологическом диспансере ФГУЗ МСЧ № 172 ФМБА России в г. Димитровграде с диагнозом «органическое поражение центральной нервной системы сложного генеза (алкоголизм, черепно-мозговая травма), стойкий галлюциноз», а также состоит на учете в наркологическом диспансере ФГУЗ МСЧ № 172 ФМБА России в г. Димитровграде с сентября 2001 года с диагнозом «Хронический алкоголизм II стадии», неоднократно привлекался к административной ответственности, в том числе за правонарушения, посягающие на общественный порядок и общественную безопасность, что свидетельствует о его устойчивой асоциальной направленности и нежелании соблюдать принятые в общества правила и нормы поведения.
Смягчающими наказание обстоятельствами при назначении Михееву Г.Ю. наказания суд признает фактически полное признание Михеевым Г.Ю. вины в ходе предварительного расследования и в судебном заседании, раскаяние в содеянном, наличие у него малолетнего ребенка, а также состояние здоровья Михеева Г.Ю. в связи с наличием у него ряда заболеваний. Поскольку каких-либо объективных данных, свидетельствующих о том, что органы предварительного следствия располагали до написания Михеевым Г.Ю. явки с повинной достоверными сведениями о его причастности к совершению преступления не имеется, а добровольное сообщение лица компетентным органам о совершенном им преступлении по смыслу закона должно рассматриваться как явка с повинной, суд, в соответствии с ст.62 УК РФ.
Вместе с тем, суд учитывает, и то, что Михеев Г.Ю. ранее судим, судимость не снята и не погашена в установленном законом порядке, преступление им совершено через непродолжительное время после освобождения от отбывания наказания по предыдущему приговору, что свидетельствует о его устойчивой асоциальной направленности и нежелании вставать на путь исправления.
Учитывая все изложенные обстоятельства дела, суд приходит к выводу о невозможности исправления подсудимого без реального отбывания наказания, а потому, по делу не имеется оснований для применения ему ст.73 УК РФ и установления испытательного срока, в связи с чем, подсудимому необходимо наказание в виде реального лишения свободы.
Принимая решение о назначении подсудимому наказания в виде лишения свободы, суд исходит из положений ст.43 УК РФ и считает, что иное наказание не будет способствовать восстановлению социальной справедливости, исправлению подсудимого и предупреждению совершения им новых преступлений.
Оснований для применения к подсудимому ст.64 УК РФ и назначения ему наказания ниже низшего предела, предусмотренного санкцией статьи, не имеется, так как какие-либо исключительные обстоятельства, связанные с целями и мотивами преступления, ролью виновного, иные обстоятельства, существенно уменьшающие степень общественной опасности преступления, по делу отсутствуют.
Процессуальные издержки, в размере 895 рублей 14 копеек и 1193 рубля 52 копейки, связанные с оплатой за счет средств федерального бюджета услуг адвоката Жуковой Н.А. и Шестакова С.Г., осуществлявших защиту Михеева Г.Ю. в ходе предварительного расследования, с учетом имущественного положения Михеева Г.Ю. и его трудоспособности, в соответствии с ч.1 ст.132 УПК РФ подлежат взысканию с осужденного.
На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 296-300, 307-310 УПК РФ, суд
ПРИГОВОРИЛ:
Признать Михеева Г.Ю. виновным в совершении преступления, предусмотренного ч.4 ст. 111 УК РФ и назначить ему наказание в виде лишения свободы сроком 9 лет 6 месяцев, с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.
Меру пресечения Михееву Г.Ю. – содержание под стражей – оставить без изменения до вступления приговора в законную силу. Зачесть в срок отбытия наказания Михееву Г.Ю. время его содержания под стражей в ходе предварительного и судебного следствия, исчислять срок наказания со 02 апреля 2010 года.
Вещественные доказательства - куртку-«пуховик», свитер, брюки, ботинки, трико, трусы, носки, футболку, тапки, изъятые в ходе выемки у Михеева Г.Ю. и при осмотре места происшествия и хранящиеся при материалах уголовного дела, вернуть по принадлежности Михееву Г.Ю.; марлевый тампон, фрагмент обоев, одежду с трупа Г*ой Д.Т. - кофту вязанную оранжевого цвета, джемпер темно-синего цвета, брюки черные, колготки белые, носки шерстяные, бюстгальтер, трусы, изъятые при осмотре места происшествия и при производстве выемки и хранящиеся при материалах уголовного дела, уничтожить.
Взыскать с Михеева Г.Ю. в доход федерального бюджета в возмещение судебных издержек, связанных с оплатой услуг адвоката 895 рублей 14 копеек и 1193 рубля 52 копейки.
Приговор может быть обжалован в кассационном порядке в Судебную коллегию по уголовным делам Ульяновского областного суда через Димитровградский городской суд в течение 10 суток со дня провозглашения, а подсудимым, содержащимся под стражей, - в тот же срок со дня вручения ему копии приговора.
В случае подачи кассационной жалобы осужденный вправе в течение 10 суток со дня вручения копии приговора ходатайствовать о своем участии в рассмотрении дела судом кассационной инстанции, о чем осужденный должен указать в своей кассационной жалобе либо отдельном заявлении.
В случае подачи кассационного представления или кассационной жалобы другими участниками процесса, если они затрагивают его интересы, осужденный вправе в течение 10 суток со дня вручения ему копий указанных документов заявить ходатайство о своем участии в рассмотрении дела судом кассационной инстанции, о чем осужденный должен указать в своих возражениях либо отдельном заявлении.
Председательствующий
Приговор вступил в законную силу 11 августа 2010 года.