П Р И Г О В О Р
ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
24 ноября 2010 года г.Димитровград
Димитровградский городской суд Ульяновской области в составе председательствующего судьи Панкрушиной Е.Г.,
с участием государственного обвинителя помощника прокурора г.Димитровграда Ульяновской области Сазонова С.В.,
подсудимого Кочегарова С.А.,
защиты в лице адвоката филиала Ульяновской областной коллегии адвокатов «Центральный» Бычкова В.В., представившего удостоверение № 73/88 и ордер № 85 от 08 ноября 2010 года,
с участием потерпевшей С*ой Е.А.,
при секретаре Князькиной И.В.,
рассмотрев в открытом судебном заседании материалы уголовного дела в отношении
КОЧЕГАРОВА С.А., ранее судимого,
обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч.2 ст.162 УК РФ,
У С Т А Н О В И Л:
Кочегаров С.А. виновен в открытом хищении чужого имущества, совершенном им при следующих обстоятельствах.
21 июля 2010 года, в период с 21 часа 00 минут до 24 часов 00 минут, Кочегаров С.А., находясь в состоянии алкогольного опьянения в квартире * дома ** по пр.Д* в г.Димитровграде Ульяновской области, где в это время находилась ранее ему знакомая С*а Е.А., решил открыто похитить имущество С*ой Е.А. Осуществляя свой преступный умысел, Кочегаров С.А., осознавая, что С*а Е.А. находится рядом и что для нее очевиден противоправный характер его действий, вместе с неустановленным в ходе предварительного расследования лицом, в отношении которого уголовное дело выделено в отдельное производство, взял принадлежащие С*ой Е.А. системный блок «ISUS», стоимостью 9100 рублей, жидкокристаллический монитор «LG», стоимостью 5600 рублей, компьютерный манипулятор «мышь» OP-620D», стоимостью 105 рублей, принтер «CANON», стоимостью 2100 рублей, клавиатуру «Chicony», стоимостью 280 рублей, две акустические колонки «Defender», стоимостью 210 рублей, и, удерживая при себе похищенное, с места преступления скрылся, причинив потерпевшей С*ой Е.А. материальный ущерб на сумму 17395 рублей.
В судебном заседании подсудимый Кочегаров С.А. свою вину в предъявленном обвинении фактически не признал, суду показал, что 21 июля 2010 года, он находясь в своей квартире ** дома ** по пр.Д* в г.Димитровграде, распивал спиртное вместе со своим знакомым по имени Дмитрий, по прозвищу «Сирота». Потом они вышли на улицу, какое-то время находились возле подъезда и, увидев свет в окнах квартиры С*ой Е.А., проживающей в этом же доме, решили зайти к ней домой. За несколько дней до этого он и Дмитрий также были в гостях у С*ой Е.А., и в ходе распития спиртного, между ними возник спор по поводу марки какого-то автомобиля. Они в шутку поспорили со С*ой Е.А. на 20000 рублей и она проиграла спор. Когда 21 июля 2010 года он и Дмитрий пришли домой к С*ой Е.А., та была в квартире с К*ым Е.А., они были в состоянии алкогольного опьянения. Все вместе они продолжили распивать спиртное. В какой-то момент Дмитрий вспомнил о проигранном С*ой Е.А. споре и стал требовать с нее деньги. Он на разговор Дмитрия и С*ой Е.А. внимания не обращал, никаких требований к ней о передаче денег не предъявлял. Потом он и К* Е.А. вышли в другую комнату покурить. Через некоторое время к ним пришла С*а Е.А. и сказала, что Дмитрий ее ударил. Он пытался помирить С*у Е.А. с Дмитрием, но тот продолжал требовать от С*ой Е.А. проспоренную сумму денег, и она согласилась отдать деньги частями. После этого, по требованию Дмитрия, С*а Е.А. написала расписку о том, что она должна деньги в сумме 20000 рублей. Однако, почему-то расписка была написана на его имя, а не на имя Дмитрия. Он не понуждал С*у Е.А. писать эту расписку, не диктовал ее содержание. Вообще он воспринимал все как шутку. Дмитрий сам отсоединил компьютер и велел ему забирать его, сказав, что как С*а Е.А. вернет деньги, они вернут ей компьютер. Сам он забрать компьютер С*ой Е.А. Дмитрию не предлагал. По предложению Дмитрия он взял монитор, а остальное – системный блок, клавиатуру, колонки, принтер, «мышь» - взял Дмитрий. Все это он и Дмитрий перенесли в его квартиру, так как Дмитрий не местный. Затем они снова вернулись в квартиру С*ой Е.А., где продолжали распивать спиртное. Утром, когда он находился у себя дома, пришли сотрудники милиции и изъяли компьютер, который лежал на диване в его квартире. Намерений как-либо распорядиться компьютером С*ой Е.А. он не имел. Забирал его «в шутку», без цели хищения и обязательно вернул бы. Никакого сговора между ним и Дмитрием на завладение имуществом С*ой Е.А. не было. Почему С*а Е.А. иначе описывает его действия по завладению принадлежащим ей компьютером, ему неизвестно. Возможно, она хочет получить с него деньги. В ходе предварительного расследования он давал иные показания, поскольку был в нетрезвом состоянии при его допросе в качестве подозреваемого, а кроме того, боялся, что если он не признает вину, в отношении него изберут меру пресечения в виде заключения под стражу, хотя этим ему никто из сотрудников милиции не угрожал.
В судебном заседании были оглашены показания Кочегарова С.А. в ходе предварительного расследования, из которых следует, что он был должен своему знакомому мужчине по имени Дмитрий 10000 рублей и, в процессе распития спиртного 21 июля 2010 года Дмитрий попросил его вернуть долг. Он ответил, что денег у него нет и в шутку сказал, что его соседка - С*а Е.А. проспорила ему 20000 рублей. Тогда Дмитрий предложил сходить к С*ой Е.А. и забрать у нее деньги, которые она проспорила. Он не хотел идти к С*ой Е.А., говорил, что спор был «шуточным», но Дмитрий его уговорил, сказав, что они просто поговорят со С*ой Е.А..
Когда они вдвоем с Дмитрием пришли к С*ой Е.А. в квартиру, дома находилась она и К* Е.А., оба были в состоянии алкогольного опьянения. Дмитрий сразу же сказал С*ой Е.А., что она должна отдать деньги, которые проспорила. С*а Е.А. ответила, что никому ничего не должна, после чего Дмитрий ударил ее ладонью по лицу. Она упала на диван и сказала, что отдаст долг частями. Тогда Дмитрий сказал, что заберет пока у нее компьютер, и вернет ей его, когда она отдаст хотя бы часть денег. Сам он никаких угроз С*ой Е.А. не высказывал, ударов ей не наносил.
После он, понимая, что они с Дмитрием совершают хищение чужого имущества, взял монитор, клавиатуру, мышь, акустические колонки, а Дмитрий взял процессор и принтер, и перенесли похищенные вещи к нему домой. Затем они вернулись в квартиру Елены и стали распивать спиртное. В ходе беседы он сказал С*ой Е.А., чтобы она написала расписку, в которой указано, что она ему должна 20000 рублей, и когда она отдаст хотя бы часть денег, он вернет ей компьютер. С*а Е.А. согласилась и написала такую расписку. Через некоторое время они с Дмитрием ушли из квартиры С*ой Е.А.
Приехавшие впоследствии сотрудники милиции изъяли в его квартире монитор, клавиатуру, «мышь», акустические колонки, процессор и принтер. При этом, несмотря на то, что фактически он проживает в квартире **, на двери его квартиры остался прикреплен в соответствии со старой нумерацией квартир номер ** (л.д.38-39, 42-43, 110-111).
Несмотря на то, что в судебном заседании Кочегаров С.А. утверждал, что изложенные показания в части описания им обстоятельств хищения имущества С*ой Е.А. не соответствуют действительности, суд полагает возможным положить эти показания, в той части, в которой они согласуются с показаниями потерпевшей и другими доказательствами по делу, в основу обвинения подсудимого, поскольку эти показания были даны Кочегаровым С.А. в присутствии защитника, с соблюдением требований п.3 ч.4 ст.47 УПК РФ, то есть, в обстановке, в которой исключалась какая-либо возможность давления на него со стороны следователя, либо оперативных сотрудников, а также исключалась возможность допроса Кочегарова С.А. в состоянии алкогольного опьянения. Более того, согласно протоколу допроса в качестве подозреваемого, ходатайств ни от Кочегарова С.А., ни от его защитника о переносе допроса на другое время в связи с нахождением Кочегарова С.А. в состоянии опьянения, не заявлялось.
Помимо признания своей вины Кочегаровым С.А. в ходе предварительного расследования, его вина в совершении открытого хищения чужого имущества, подтверждается совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств – показаниями потерпевшей С*ой Е.А., свидетелей К*а Е.А., Т*а С.Н., Ч*а П.В., иными исследованными в судебном заседании письменными материалами дела.
Так, из показаний потерпевшей С*ой Е.А. в судебном заседании и в ходе предварительного расследования следует, что 21 июля 2010 года она и К* Е.А. распивали спиртное водку у неё дома. В тот же день, вечером, к ней домой пришли Кочегаров С.А. и мужчина по имени Дмитрий, по прозвищу «Сирота». Пройдя в комнату, Дмитрий потребовал, чтобы она отдала ему деньги в сумме 20000 рублей, которые она, якобы, проспорила Кочегарову С.А. Она отказалась передавать Дмитрию какие-либо деньги, поскольку никому ничего должна не была. Тогда Дмитрий дважды ударил ее ладонью по лицу, отчего она упала на диван. К* Е.А. попытался за нее заступиться, но Дмитрий избил его. Кочегаров С.А. все это время стоял в стороне, никаких требований к ней не предъявлял, угроз не высказывал, ударов не наносил. Испугавшись того, что Дмитрий продолжит применять насилие к ней и К*у Е.А., она сказала, что отдаст деньги, после чего написала расписку на имя Кочегарова С.А. о том, что должна ему 20000 рублей. Пока она писала расписку, Дмитрий держал ее за волосы, причиняя физическую боль. Дмитрий также высказывал в ее адрес угрозы убийством, в случае, если она обратиться в милицию. Его угрозы она воспринимала реально, опасалась за свои жизнь и здоровье. Кочегаров С.А. ей никаких угроз не высказывал, требований никаких не предъявлял. После того, как она написала расписку, Кочегаров С.А. сказал Дмитрию: «Выносим технику» и они вдвоем, отсоединив провода процессора, монитора, вынесли из ее квартиры, принадлежащий ей компьютер - монитор, системный блок, «мышь», акустические колонки, клавиатуру и принтер. При этом, они сказали ей, что если она не отдаст деньги, компьютер она не увидит. Когда Кочегаров С.А. и Дмитрий вышли из ее квартиры, она хотела вызвать милицию, но ей не разрешил К* Е.А. Поэтому милицию она вызвала позже, когда К* Е.А. уснул. Никаких обязательств у нее перед Кочегаровым С.А. и Дмитрием никогда не было, на деньги она с ними никогда не спорила. Каких-либо телесных повреждений ей Дмитрием причинено не было. При проведении ей очной ставки с Кочегаровым С.А., в присутствии адвоката последнего, Кочегаров С.А. был в адекватном состоянии, сам давал показания следователю, без оказания на него какого-либо давления со стороны сотрудниками милиции. Она согласна с произведенной в ходе предварительного расследования оценкой похищенного у нее компьютера в сборе. В настоящее время ей Кочегаровым С.А. полностью добровольно возмещен причиненный вред в размере 10000 рублей. Никаких претензий к нему на не имеет, просит его строго не наказывать (л.д.34-35, 42-43).
По существу показания, аналогичные показаниям С*ой Е.А. об обстоятельствах завладения имуществом последней, в ходе предварительного расследования дал свидетель К* Е.А.. При этом, из показаний К*а Е.А. следует, что сам он не помнит обстоятельств произошедшего, поскольку был в состоянии алкогольного опьянения, и о действиях Кочегарова С.А. и мужчины по имени Дмитрий ему известно со слов С*ой Е.А. Из того, что ему рассказала С*а Е.А., ему известно, что поздно вечером 21 июля 2010 года, Кочегаров С.А. и мужчина по имени Дмитрий приходили домой к С*ой Е.А., Дмитрий требовал у С*ой Е.А. деньги, нанес ей удары по лицу, в связи с чем она, испугавшись примененного к ней насилия, написала расписку, что должна Кочегарову С.А. 20000 рублей. После этого, Кочегаров С.А. и мужчина по имени Дмитрий вынесли из квартиры С*ой Е.А. принадлежащий ей компьютер (л.д.61-62).
Суд полагает необходимым положить в основу обвинения Кочегарова С.А. показания потерпевшей С*ой Е.А. и свидетеля К*а Е.А., поскольку они последовательны и не вызывают у суда сомнений в своей правдивости, так как объективно подтверждаются другими доказательствами, исследованными в судебном заседании. Кроме того, судом также не установлено оснований для оговора Кочегарова С.А. потерпевшей С*ой Е.А. и К*ым Е.А.
Из показаний свидетеля Т*а С.Н. в судебном заседании и в ходе предварительного расследования следует, что 22 июля 2010 года он совместно с Ч*ым П.В., находились на суточном дежурстве, когда около 06 часов 00 минут от дежурного ПЦО ОВО УВД по МО «г.Димитровград» получили указание проехать по адресу: г.Димитровград, пр.Д*, дом **, квартира *. Прибыв по указанному адресу они встретили С*у Е.А., которая пояснила им, что Кочегаров С.А., проживающий в этом же доме, в квартире **, вместе с мужчиной по имени Дмитрий требовали у нее деньги, а затем похитили из ее квартиры принадлежащие ей монитор, системный блок, клавиатуру, принтер, «мышь». Кроме того, по пояснениям С*ой Е.А., Кочегаров С.А. и Дмитрий нанесли ей побои, высказывали в ее адрес угрозы и заставили написать расписку о том, что она должна Кочегарову С.А. деньги в сумме 20000 рублей. Вместе со С*ой Е.А. они пришли в квартиру **, где проживал Кочегаров С.А. Когда последний открыл им дверь, через открытую дверь в комнату был виден лежащий на диване компьютер, в связи с чем, на место была вызвана следственно-оперативная группа. С*а Е.А. и Кочегаров С.А. находились в состоянии алкогольного опьянения. При этом, Кочегаров С.А. изначально не отрицал своей причастности к хищению имущества потерпевшей, не заявлял о намерении вернуть похищенный компьютер (л.д.46).
Показания, аналогичные по существу показаниям Т*а С.Н. об обстоятельствах выезда по сообщению С*ой Е.А., ее пояснениях о случившемся, обнаружения похищенного у нее компьютера в квартире Кочегарова С.А., дал в судебном заседании и в ходе предварительного расследования и свидетель Ч* П.В. (л.д.44).
Суд полагает возможным положить изложенные показания свидетелей Т*а С.Н., Ч*а П.В. в основу обвинения Кочегарова С.А., поскольку они детальны и последовательны, являются по своему характеру согласованными между собой, с показаниями потерпевшей С*ой Е.А., и логично дополняют друг друга. По существу, и сам подсудимый не отрицал факт нахождения у него в квартире компьютера потерпевшей. Оснований подвергать эти показания сомнению не имеется – свидетели ранее с Кочегаровым С.А. знакомы не были, наличия между ними неприязненных отношений, как и оснований к оговору подсудимого, судом не установлено, а потому у суда имеются достаточные основания для их признания достоверными. Их объективность подтверждается и совокупностью исследованных в судебном заседании письменных материалов дела.
Так, показания потерпевшей С*ой Е.А., свидетелей К*а Е.А., Т*а С.Н., Ч*а П.В. об обстоятельствах времени, места совершения в отношении С*ой Е.А. преступления, объективно подтверждаются данными протоколов осмотра места происшествия от 22 июля 2010 года, согласно которым была осмотрена квартира * дома ** по пр.Д* в г.Димитровграде Ульяновской области, в том числе место, где, согласно пояснениям принимавшей участие в осмотре места происшествия С*ой Е.А. находился похищенный у нее компьютер и осмотром установлен факт его отсутствия (л.д.9-12), а также осмотрена квартира ** (**) дома ** по пр.Д* в г.Димитровграде Ульяновской области, принадлежащая Кочегарову С.А., и в ходе осмотра, в комнате на полу обнаружены клавиатура «Chicony» с серийным номером 04Н***00319, системный блок, на диване обнаружены монитор «LG» L17NS-7 с серийным номером 50***TTQOY585, принтер «CANON» с серийным номером L11121E, компьютерная «мышь» «ОР-620D», акустические колонки «DEFENDER» c серийным номером ****0055544. Также в комнате на компьютерном столе была обнаружена выполненная рукописным способом расписка. Все вышеуказанные предметы были изъяты с места происшествия (л.д.5-8).
Согласно Приложению к постановлению Главы Администрации г.Димитровграда Ульяновской области № 689 от 31 марта 2005 года, в связи с изменением статуса общежития, расположенного по адресу: г.Димитровград, пр.Д*, д.**, нумерация квартир в вышеуказанном доме была изменена и комната, имевшая ранее номер ** получила номер ** (л.д.27-29).
Впоследствии изъятые в ходе осмотра места происшествия клавиатура «Chicony», системный блок «ISUS», монитор «LG», принтер «CANON», компьютерный манипулятор «мышь», акустические колонки «DEFENDER» были предъявлены для опознания потерпевшей С*ой Е.А., которая среди представленных ей для опознания мониторов, клавиатур, принтеров, компьютерных манипуляторов «мышь», акустических колонок и системных блоков, по названиям, моделям, цвету корпуса каждого из предъявленных предметов, опознала похищенный у нее монитор «LG» L17NS-7 (л.д.68-69), клавиатуру «Chicony» (л.д.70-71), системный блок «ISUS» (л.д.72-73), принтер «CANON» (л.д.74-75), компьютерный манипулятор «мышь» «ОР-620D» (л.д.76-77), акустические колонки «DEFENDER» (л.д.78-79), похищенный у нее 22 июля 2010 года.
Указанные монитор «LG» L17NS-7, клавиатура «Chicony», системный блок «ISUS», принтер «CANON», компьютерный манипулятор «мышь» «ОР-620D», акустические колонки «DEFENDER» были представлены для производства судебной товароведческой экспертизы, и, согласно заключению судебной товароведческой экспертизы без номера от 30 июля 2009 года, с учетом степени износа и периода нахождения в эксплуатации каждого из предметов, на момент хищения – 21 июля 2010 года стоимость монитора «LG» L17NS-7 составила 5600 рублей, стоимость клавиатуры «Chicony» составила 280 рублей, стоимость системного блока «ISUS» составила 9100 рублей, стоимость принтера «CANON» составила 2100 рублей, стоимость компьютерного манипулятора «мышь» «ОР-620D» составила 105 рублей, стоимостью двух акустических колонок «DEFENDER» составила 210 рублей (л.д.86-90).
Впоследствии монитор «LG» L17NS-7, клавиатура «Chicony», системный блок «ISUS», принтер «CANON», компьютерный манипулятор «мышь» «ОР-620D», акустические колонки «DEFENDER», как и изъятая в ходе осмотра квартиры Кочегарова С.А. расписка, были осмотрены и приобщены к материалам уголовного дела в качестве вещественных доказательств (л.д.93-95). При этом, согласно протоколу осмотра предметов, изъятая расписка имела следующее содержание: «…Я, С*а Е* А*, пасп. **********, выдан ОМ № * УВД г.Д* должна денежную сумму Кочегарову С.А. в размере 20 (двадцать тысяч) рублей, обязуюсь вернуть до 10.10.2010 года…» «…подпись..».
Факт принадлежности монитора «LG» L17NS-7, клавиатуры «Chicony», системного блока «ISUS», принтера «CANON», компьютерного манипулятора «мышь» «ОР-620D», акустических колонок «DEFENDER» потерпевшей С*ой Е.А., как и размер причиненного С*ой Е.А. материального ущерба – 17395 рублей, фактически никем не оспариваются, подтверждаются показаниями потерпевшей, Кочегарова С.А., свидетеля К*а Е.А., заключением судебной товароведческой экспертизы. Исходя из изложенного, суд приходит к выводу о том, что размер ущерба, причиненного потерпевшей в результате открытого хищения принадлежащего ей имущества верно установлен в ходе предварительного расследования.
В судебном заседании государственный обвинитель просил квалифицировать действия Кочегарова С.А. по ч.1 ст.161 УК РФ, как открытое хищение чужого имущества, поскольку исследованными в судебном заседании доказательствами не подтверждается то, что подсудимый Кочегаров С.А. и неустановленное лицо, в отношении которого материалы дела выделены в отдельное производство, вступили в предварительный преступный сговор на завладение имуществом С*ой Е.А. и что при таком завладении имущества будет применяться насилие, а также высказываться угроза применения насилия, опасного для жизни и здоровья. Непосредственно Кочегаров С.А. какого-либо насилия к потерпевшей С*ой Е.А. не применял, ничем ей не угрожал, требований о передаче денежных средств до завладения компьютером не высказывал.
Учитывая, что отказ государственного обвинителя от обвинения, в соответствии с п.7 ст.246 УПК РФ, обязателен для суда, а также установленные судом фактические обстоятельства совершенного преступления, суд, приходит к выводу об обоснованности мнения государственного обвинителя по следующим основаниям.
В соответствии с ч.2 ст.35 УК РФ преступление признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в нем участвовали лица, заранее договорившиеся о совместном совершении преступления. Таким образом, договоренность о совершении преступления должна быть достигнута до исполнения его объективной стороны. Совместность действий Кочегарова С.А. и лица, в отношении которого уголовное дело выделено в отдельное производство, выразившаяся в одномоментном противоправном изъятии компьютера потерпевшей, сама по себе не свидетельствует о наличии предварительной договоренности между ними.
Из показаний в судебном заседании и в ходе предварительного расследования Кочегарова С.А. следует, что он и его знакомый по имени Дмитрий пришли к С*ой Е.А. не для совершения преступления, а чтобы поговорить. Каких-либо доказательств, которые подтверждали бы, что у Кочегарова С.А. и лица, в отношении которого материалы уголовного дела выделены в отдельное производство, имелся предварительный сговор на противоправное завладение имуществом С*ой Е.А. органами предварительного расследования суду не представлено. Обстоятельства, при которых они завладели этим имуществом, также свидетельствуют об отсутствии между ними предварительного сговора. То обстоятельство, что они вдвоем выносили из квартиры потерпевшей компьютер, нельзя признать достаточными для вывода о наличии предварительного сговора на завладение имуществом С*ой Е.А.
Фактически, до завладения Кочегаровым С.А. компьютером потерпевшей, лицо, в отношении которого уголовное дело выделено в отдельное производство, уже начало выполнять действия, непосредственно направленные на изъятие чужого имущества – потребовало передачи денежных средств, применив насилие. При таких обстоятельствах, последующее присоединение Кочегарова С.А. и открытое и противоправное изъятие принадлежащего С*ой Е.А. компьютера, по смыслу закона не образует квалифицирующего признака «совершение преступления группой лиц по предварительному сговору», поскольку в данном случае Кочегарова С.А. и лицо, в отношении которого уголовное дело выделено в отдельное производство, нельзя признать «заранее договорившимися» о совместном совершении хищения.
С учетом недоказанности предварительного сговора, действия Кочегарова С.А. подлежат самостоятельной юридической оценке.
Подсудимый Кочегаров С.А. отрицал применение им какого-либо насилия к С*ой Е.А., высказывание в ее адрес угроз применения насилия, опасного для жизни и здоровья, с целью завладения принадлежащим ей имуществом. Потерпевшая С*а Е.А. также в судебном заседании пояснила, что Кочегаров С.А. ударов ей не наносил, насилия к ней не применял, ничем не угрожал.
В остальном, анализ исследованных в судебном заседании доказательств позволяет суду признать установленным, что 21 июля 2010 года Кочегаров С.А. реализуя корыстный умысел, открыто и противоправно завладел имуществом потерпевшей – системным блоком «ISUS», жидкокристаллический монитором «LG», компьютерным манипулятором «мышь» «OP-620D», принтером «CANON», клавиатурой «Chicony», двумя акустическими колонками «Defender».
При этом, Кочегаров С.А. осознавал, что направленные на безвозмездное изъятие имущества потерпевшей действия, носят открытый характер, поскольку совершаются в присутствии собственника – С*ой Е.А., для которой очевиден противоправный характер его действий, и совершаются они против воли последней, однако, именно совершение указанных действий охватывалось умыслом Кочегарова С.А.
Сам факт хищения у С*ой Е.А. компьютера и причастность к этому хищению Кочегарова С.А., как и размер причиненного потерпевшей ущерба, подтверждаются совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств – показаниями потерпевшей, свидетелей, исследованными в судебном заседании материалами дела.
Все доказательства виновности Кочегарова С.А. получены с соблюдением норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, являются относимыми, допустимыми, достоверными и достаточными для установления вины Кочегарова С.А.
Фактические обстоятельства завладения имуществом С*ой Е.А. не оспариваются ни Кочегаровым С.А., ни его защитником, а их доводы об отсутствии у Кочегарова С.А. умысла на завладение имуществом потерпевшей опровергаются этими фактическими обстоятельствами.
Как установлено в судебном заседании, сначала лицо, в отношении которого уголовное дело выделено в отдельное производство, потребовало у С*ой Е.А. передать ему деньги, а затем применило к последней насилие, высказало угрозы применения насилия, опасного для жизни и здоровья. После этого неустановленное лицо и Кочегаров С.А. забрали из квартиры С*ой Е.А. принадлежащий ей компьютер, похищенным распорядившись совместно – перенеся его весь в квартиру Кочегарова С.А. Указанное обстоятельство также свидетельствует о корыстном умысле Кочегарова С.А., поскольку он, несмотря на отсутствие у него каких-либо прав на имущество потерпевшей, покинул ее квартиру лишь только после того, как совместно с неустановленным лицом завладел принадлежащим С*ой Е.А. имуществом.
В этой связи, доводы подсудимого о том, что он намеревался вернуть похищенное имущество не опровергают доказанности его вины в совершении преступления, и не влияют на квалификацию содеянного, поскольку грабеж считается оконченным, если имущество изъято и виновный имеет реальную возможность им пользоваться и распоряжаться по своему усмотрению, то есть, объективная сторона преступления Кочегаровым С.А. была выполнена.
При этом, с учетом того, что Кочегаровым С.А. объективировалось намерение похитить весь компьютер, принадлежащий потерпевшей, когда он и неустановленное лицо забирали оргтехнику, то обстоятельство, что сам Кочегаров С.А. взял монитор, акустические колонки, клавиатуру и мышь, а принтер и системный блок взяло неустановленное лицо, не может свидетельствовать об отсутствии корыстного умысла у Кочегарова С.А. на завладение принтером и системным блоком, поскольку в данной конкретной ситуации ему не было необходимости брать указанные предметы, так как его умысел на завладение чужим имуществом был реализован, в том числе и посредством действий неустановленного лица.
Показания подсудимого Кочегарова С.А. в судебном заседании о том, что он взял компьютер у потерпевшей «в шутку» не имея корыстного умысла, суд расценивает как способ защиты, избранный с целью избежать наказания за совершенное преступление. В этой части доводы подсудимого противоречат как показаниям потерпевшей в судебном заседании и в ходе предварительного расследования, категорично пояснившей, что никакого спора на деньги между ней и Кочегаровым С.А. не было, денег она в связи с этим ему должна не была, расписку написала под воздействием угроз и насилия, примененных Дмитрием, не выражала даже молчаливого согласия отдать Кочегарову С.А. и мужчине по имени Дмитрий компьютер в обеспечение якобы взятых на себя обязательств и воспринимала их действия по изъятию компьютера именно как противоправные. Более того, изложенные доводы Кочегарова С.А. опровергаются не только показаниями потерпевшей С*ой Е.А., но и свидетелей Ч*а П.В. и Т*а С.Н., которым С*а Е.А. изначально и последовательно описывала обстоятельства хищения у нее компьютера, указывая, что действия Кочегарова С.А. носили именно противоправный характер.
Не оспаривалось это обстоятельство и Кочегаровым С.А. в ходе предварительного расследования. Так, согласно показаниям самого Кочегарова С.А. в качестве подозреваемого с участием защитника, Кочегаров С.А. не говорил о том, что изъятие имущества потерпевшей не носило корыстный характер и являлось шуткой, а напротив, утверждал, что понимал, что он и Дмитрий совершают хищение имущества С*ой Е.А. Замечаний и дополнений к протоколу допроса Кочегаров С.А. не имел, что свидетельствует о том, что обстоятельства завладения имуществом С*ой Е.А. были им изложены при допросе именно так, как они имели место.
Таким образом, показания Кочегарова С.А. в ходе предварительного расследования и в судебном заседании непоследовательны, пояснения в суде противоречат материалам уголовного дела и установленным в суде фактам, а, следовательно, не находятся в логической связи с исследованными в суде доказательствами, в связи с чем, его доводы в обоснование отсутствия у него корыстного умысла, не могут быть приняты судом как достоверные.
Доводы защитника подсудимого адвоката Бычкова В.В. о том, что об отсутствии у Кочегарова С.А. умысла на хищение компьютера С*ой Е.А. свидетельствует и то, что он оставил его в свой квартире, никак им не распорядившись, также не могут быть приняты судом во внимание, поскольку реализация похищенного имущества не является обязательным элементом хищения, а корыстность и безвозмездность имеют место и тогда, когда похищенным пользуется само лицо, совершившее хищение.
Также судом не могут быть приняты во внимание доводы Кочегарова С.А. о том, что он не имел намерений завладеть компьютером потерпевшей и взял его лишь потому, что боялся мужчины по имени Дмитрий, поскольку они не основаны на исследованных в судебном заседании доказательствах. Так, похищенное было изъято именно из квартиры подсудимого, спустя значительный (несколько часов) промежуток времени после совершения преступления, мужчины по имени Дмитрий в квартире Кочегарова С.А. уже не было, то есть, Кочегаров С.А. имел возможность вернуть компьютер С*ой Е.А., но не сделал этого, хотя никакие обстоятельства не мешали этому. Похищенное было изъято лишь сотрудниками милиции.
Действия Кочегарова С.А. совершенные им 21 июля 2010 года, суд квалифицирует по ч.1 ст.161 УК РФ, как грабеж, то есть открытое хищение чужого имущества.
Обсуждая вопрос о мере наказания, суд учитывает характер и степень общественной опасности совершенного преступления, личность подсудимого, смягчающие наказание обстоятельства, отсутствие отягчающих наказание обстоятельств, а также влияние наказания на исправление подсудимого и условия жизни его семьи.
В частности, суд учитывает, что как личность Кочегаров С.А. характеризуется по месту жительства положительно, на учете в психоневрологическом и наркологическом диспансерах ФГУЗ МСЧ № 172 ФМБА России не состоит, не привлекался к административной ответственности.
Смягчающими наказание обстоятельствами суд считает фактически полное признание Кочегаровым С.А. вины в ходе предварительного расследования, раскаяние в содеянном, его состояние здоровья в связи с наличием у него инвалидности II группы, наличие у него несовершеннолетнего ребенка и осуществление опеки над малолетним ребенком, которому, как было установлено в судебном заседании Кочегаров С.А. помогает материально, хотя и проживает отдельно от опекаемого, то, что он добровольно полностью возместил причиненный преступлением моральный вред.
Поскольку по делу имеется смягчающее наказание Кочегарова С.А. обстоятельство, предусмотренное ст.62 УК РФ.
В то же время, суд учитывает и то, что Кочегаров С.А. судим Засвияжским районным судом г.Ульяновска ** декабря 20** года по ч.3 ст.264 УК РФ к лишению свободы сроком 5 лет, с отбыванием основного наказания в виде лишения свободы в колонии-поселении. Освобожден 25 августа 20** года условно-досрочно на основании постановления Кирсановского районного суда Тамбовской области от ** августа 20** года на неотбытый срок 3 года 3 месяца 19 дней.
При таких обстоятельствах, учитывая, что подсудимый должных выводов для себя не сделал, в период условно-досрочного освобождения совершил корыстное преступление, суд считает необходимым назначить Кочегарову С.А. за совершенное преступление наказание в виде лишения свободы.
Оснований для применения ст.73 УК РФ не имеется, подсудимому необходимо назначить наказание в виде реального лишения свободы.
Принимая решение о назначении подсудимому наказания в виде лишения свободы, суд исходит из положений ст.43 УК РФ и считает, что иное наказание не будет способствовать восстановлению социальной справедливости, исправлению подсудимого и предупреждению совершения им новых преступлений.
Поскольку достоверных сведений о том, что после условно-досрочного освобождения Кочегарова С.А. от отбывания основного наказания в виде лишения свободы он не отбывал дополнительное наказание в виде лишения права управления транспортными средствами, не имеется, суд, толкует все сомнения в пользу подсудимого и полагает считать установленным, что дополнительное наказание в виде лишения права управления транспортными средствами, назначенное Кочегарову С.А. приговором Засвияжского районного суда г.Ульяновска отбыто.
На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 296-300, 307-310 УПК РФ, суд
П Р И Г О В О Р И Л :
Признать Кочегарова С.А. виновным в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.161 УК РФ и назначить ему наказание в виде лишения свободы сроком 1 год.
На основании ст.70 УК РФ к назначенному наказанию присоединить частично неотбытое наказание по приговору Засвияжского районного суда г.Ульяновска от 05 декабря 20** года, в виде 2 лет 6 месяцев лишения свободы, и окончательно к отбытию назначить наказание в виде лишения свободы сроком 3 года 6 месяцев с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.
Меру пресечения Кочегарову С.А. – до вступления приговора суда в законную силу изменить с подписки о невыезде и надлежащем поведении на содержание под стражей, взяв Кочегарова С.А. под стражу в зале суда.
Срок наказания Кочегарову С.А. исчислять с 24 ноября 2010 года.
Вещественные доказательства – системный блок «ISUS», жидкокристаллический монитор «LG», компьютерный манипулятор «мышь» «OP-620D», принтер «CANON», клавиатуру «Chicony», две акустические колонки «Defender», переданные на хранение потерпевшей С*ой Е.А., оставить в распоряжении последней; расписку, девять отрезков дактопленки со следами рук, хранящиеся при материалах уголовного дела – передать в СУ при УВД по МО «г.Димитровград» Ульяновской области для приобщения к материалам уголовного дела № 100101425, выделенного в отдельное производство.
Приговор может быть обжалован в кассационном порядке в Судебную коллегию по уголовным делам Ульяновского областного суда через Димитровградский городской суд в течение 10 суток со дня провозглашения, а подсудимым, содержащимся под стражей, - в тот же срок со дня вручения ему копии приговора.
В случае подачи кассационной жалобы осужденный вправе в течение 10 суток со дня вручения копии приговора ходатайствовать о своем участии в рассмотрении дела судом кассационной инстанции, о чем осужденный должен указать в своей кассационной жалобе либо отдельном заявлении.
В случае подачи кассационного представления или кассационной жалобы другими участниками процесса, если они затрагивают его интересы, осужденный вправе в течение 10 суток со дня вручения ему копий указанных документов заявить ходатайство о своем участии в рассмотрении дела судом кассационной инстанции, о чем осужденный должен указать в своих возражениях либо отдельном заявлении.
Осуждённый также вправе поручать осуществление своей защиты в суде кассационной инстанции избранному им защитнику либо ходатайствовать перед судом о назначении защитника, о чем осуждённый должен указать в кассационной жалобе либо отдельном заявлении.
Председательствующий
Приговор вступил в законную силу 07 декабря 2010 года.