П Р И Г О В О Р
ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
12 апреля 2011 года г.Димитровград
Димитровградский городской суд Ульяновской области в составе председательствующего судьи Панкрушиной Е.Г.,
с участием государственного обвинителя - помощника прокурора г. Димитровграда Ульяновской области А*а К.Н.,
подсудимого Сайфуллина М.А.,
защиты в лице адвоката филиала Ульяновской областной коллегии адвокатов «Центральный» Дунаева А.С., представившего удостоверение № 73/720 и ордер № 37 от 19 октября 2010 года,
с участием потерпевшего Л*а Л.А.,
при секретаре Князькиной И.В.,
рассмотрев в открытом судебном заседании материалы уголовного дела в отношении
САЙФУЛЛИНА М.А., ранее не судимого,
обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч.3 ст.162 УК РФ,
У С Т А Н О В И Л:
Сайфуллин М.А. виновен в нападении в целях хищения чужого имущества, совершенном с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья, с незаконным проникновением в жилище, совершенном им при следующих обстоятельствах.
09 октября 2010 года, в период времени с 22 часов 00 минут до 23 часов 00 минут, более точное время в ходе предварительного расследования не установлено, Сайфуллин М.А., находясь в состоянии алкогольного опьянения возле квартиры ** дома * по ул.Л* в г.Димитровграде Ульяновской области, имея при себе нож, решил совершить хищение имущества проживающих в вышеуказанной квартире Л*ой А.П. и Л*а Л.А. путем разбойного нападения. Реализуя свой преступный умысел, Сайфуллин М.А. постучал в дверь вышеуказанной квартиры и, когда Л* Л.А. открыл ему дверь, угрожая последнему ножом, незаконно проник в квартиру ** дома * по ул.Л* в г.Димитровграде.
Находясь в квартире, Сайфуллин М.А., с целью подавления воли Л*а Л.А. к сопротивлению, направил на него лезвие ножа, выразив тем самым угрозу применения насилия, опасного для жизни и здоровья, завел его в спальную комнату, где потребовал передать ему имеющиеся у Л*а Л.А. денежные средства. Испугавшись за свои жизнь и здоровье, Л* Л.А. не стал оказывать сопротивления Сайфуллину М.А., однако, сказал, что у него при себе денежных средств нет. Тогда Сайфуллин М.А., продолжая реализацию своего преступного умысла, удерживая в руке нож, лезвие которого было направлено на Л*а Л.А., провел его в зал квартиры, где разбудил спящую Л*у А.П., направил на нее лезвие ножа, выразив тем самым угрозу применения насилия, опасного для жизни и здоровья, потребовал передать ему имеющиеся денежные средства. Опасаясь за свои жизнь и здоровье, и за жизнь и здоровье Л*а Л.А., Л*а А.П. передала Сайфуллину М.А. имевшиеся у нее денежные средства в сумме 24000 рублей, после чего Сайфуллин М.А. с похищенным с места совершения преступления скрылся.
Подсудимый Сайфуллин М.А. в судебном заседании вину в совершении инкриминируемого ему разбойного нападения не признал, суду показал, что 09 октября 2010 года до 21 часа 30 минут он находился на работе, в районе «*», где работал на одном из частных предприятий - у предпринимателя М*а М.И. Вышел он с работы 09 октября 2010 года в указанное время вместе с Д*ым М.М. Они прошли в магазин «К*», где Д* М.М., разменяв деньги, дал ему по его просьбе в долг 200 рублей. Расставшись с Д*ым М.М., он пошел домой, поскольку до этого созванивался с Д*им А.В., и они договорились встретиться. С Д*им А.В. они встретились у подъезда его дома, сходили в магазин, купили на взятые в долг деньги спиртное, хлеб и сигареты. К нему домой они с Д*им А.В. пришли около 22 часов 15 минут. Дома была его сожительница Б*а Н.Г. Они все вместе распили спиртное и больше никуда из дома не выходили, смотрели по телевизору фильм «Планета обезьян».
09 октября 2010 года он в квартире сестры А*а В.В. не был, сотовый телефон у А*а В.В. пользоваться не брал и денег ему за телефон должен не был. Он действительно пытался где-то в сентябре 2010 года продать сотовый телефон по просьбе брата А*а В.В. – И*а, однако, не смог. И* сам его продал, а потом по каким-то причинам А* В.В. и его брат стали предъявлять ему претензии по поводу продажи этого сотового телефона. В этой связи 02 октября 2010 года они заставляли его приобрести в кредит в магазине «*» какой-нибудь товар, но ему в предоставлении кредита было отказано. Тогда А* В.В. пытался заставить его ограбить торговый павильон, выдал ему шапку с прорезями для глаз, дал нож. Но когда А* В.В. зашел в павильон, чтобы посмотреть, много ли там людей, он убежал, так как не хотел совершать преступление. В этой связи, он полагает, что А* В.В. оговаривает его в совершении преступления. Видимо, он сам с кем-либо из друзей совершил разбойное нападение на своих родственников и теперь, изобличая его в совершении преступления, хочет избежать ответственности. Почему потерпевший Л* Л.А. указывает на него, как на лицо, которое совершило разбойное нападение, он объяснить не может. Возможно, его просто показали потерпевшему до проведения опознания сотрудники милиции. Аналогичным образом, не может объяснить показания свидетеля А*ой С.В., утверждавшей, что он был у них в квартире с ее братом именно 09 октября 2010 года, а не 02 октября 2010 года. Также не может объяснить пояснения Д*а М.М., утверждавшего, что деньги в долг, при изложенных им обстоятельствах, он передавал ему в сентябре, а не в октябре 2010 года.
Несмотря на непризнание вины Сайфуллиным М.А. в совершении разбойного нападения, его вина подтверждается совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств: показаниями допрошенного в судебном заседании потерпевшего Л*а Л.А., свидетелей А*а В.В., А*ой С.В., С*а Э.В., Д*а М.М., Л*а А.Е., оглашенными показаниями потерпевшей Л*ой А.П., и иными, исследованными в судебном заседании, доказательствами.
Так, из показаний в судебном заседании и в ходе предварительного расследования потерпевшего Л*а Л.А. следует, что 09 октября 2010 года, около 22 часов 00 минут, когда он находился у себя дома – в квартире ** дома * по ул.Л* в г.Димитровграде, где проживает с матерью – Л*ой А.П., во входную дверь постучали. Открыв дверь, он увидел мужчину, как оказалось впоследствии – Сайфуллина М.А., который искал его племянника – Л*а А.Е., пояснив, что последний должен ему деньги. Убедившись, что племянника дома нет, Сайфуллин М.А. ушел. Однако, через 20 минут в дверь снова постучали. Он подумал, что пришел племянник, но когда он открыл дверь, то снова увидел Сайфуллина М.А. Последний, сразу наставив на него нож, завел его в квартиру. Лезвие ножа он направлял ему в левый бок. Нож был кухонный, с пластмассовой рукояткой черного цвета. Сайфуллин М.А. крикнул какому-то мужчине, стоявшему на площадке, у лифта, «Заходи, *!», сам вошел в квартиру. Мужчину, который стоял у лифта, он не видел, тот в квартиру не заходил. Зайдя в квартиру, Сайфуллин М.А., также удерживая на небольшом расстоянии от его левого бока лезвие ножа, завел его в спальную комнату, где сказал «Давай деньги!». Он ответил, что денег у него нет, и тогда Сайфуллин М.А. потребовал разбудить мать, которая 04 октября 2010 года получила пенсию. Мать – Л*а А.П. в основном хранила пенсию, в косынке, в кармане халата, в котором ходила, а часть денег мать хранила в кошельке. Он воспринял действия Сайфуллина М.А., выразившиеся в наставлении на него ножа, как реально представляющие угрозу для его жизни и здоровья, поскольку боялся, что тот в любой момент может применить нож и причинив вред его здоровью или убить, а потому пошел в комнату, где спала мать. Сайфуллин М.А. сопровождал его в комнату, удерживая нож возле его левого бока. Зайдя в зал, он включил свет, и Л*а А.П. проснулась. Сайфуллин М.А. подошел к ней, и, направив лезвие ножа на ее горло, снова потребовал деньги. Он, испугавшись, попросил мать отдать Сайфуллину М.А. деньги в сумме 5000 рублей. Эту сумму он назвал «наобум», надеясь, что Сайфуллин М.А. возьмет деньги и уйдет. Л*а А.П. встала с кровати, достала из-под подушки кошелек. Сайфуллин М.А. вырвал из ее рук кошелек, достал из него деньги. Сколько было денег в кошельке, он сначала не знал. Потом мать сказала ему, что в кошельке были 2000 рублей. Сайфуллин М.А. сказал, что этого мало, подошел к Л*ой А.П. и, продолжая угрожать ножом, сказал «Давай еще деньги!». Тогда мать подошла к серванту, расположенному в зале справа, возле которого висел халат, достала из сверток из косынки. Сайфуллин М.А. вырвал у нее из рук этот сверток, развернул, бросил на пол косынку, забрал деньги купюрами, достоинством 1000 рублей и выбежал из квартиры. В косынке были деньги в сумме 22000 рублей. Это он точно знал, поскольку по договоренности с матерью, эти деньги предназначались ему на зубопротезирование и накануне днем он их сам пересчитывал. Следователю он не стал об том говорить из соображений безопасности, поскольку не хотел, чтобы было известно, какие суммы он и мать хранят дома, а также не хотел, чтобы мать знала, что он без ее ведома пересчитывал деньги. Телесных повреждений ни у него, ни у его матери в результате совершенного нападения не было. Требуя деньги, Сайфуллин М.А. нож держал на расстоянии от него и от матери, вплотную к телу лезвие ножа не приставлял. Возможно, следователь, при изложении его показаний об обстоятельствах нападения неправильно понял его, указав, что Сайфуллин М.А. приставил нож сначала к его боку, а затем к груди или горлу матери. Он действительно, давая показания, сказал, что Сайфуллин М.А. приставлял нож, но понимал он под этим, что тот просто держал на расстоянии от них нож, и именно поэтому он и рассмотрел его. При его допросе он действительно затруднялся описать внешность мужчины, совершившего хищение, но изначально утверждал, что может его опознать, так как разглядел и запомнил. Впоследствии, в ходе предварительного расследования он сразу узнал и опознал Сайфуллина М.А., как лицо, совершившее разбойное нападение на него и его мать, несмотря на то, что на момент нападения на последнем была одета шапка, надвинутая до бровей. До опознания ему никто из сотрудников милиции ни самого Сайфуллина М.А., ни его фотографии не показывал. Возможно, следователю он говорил, что мать достала деньги в косынке из кармана фартука, а не халата, но он точно не помнит, поскольку был сильно испуган (том I, л.д.27-28).
Допрошенная в ходе предварительного расследования потерпевшая Л*а А.П., чьи показания были оглашены в судебном заседании в соответствии с ч.1 ст.281 УПК РФ, по существу, об обстоятельствах совершения разбойного нападения на нее и Л*а Л.А. дала показания, аналогичные показаниям Л*а Л.А., также пояснив, что в квартире ** дома * по ул.Л*, где она проживает с сыном – Л*ым Л.А. и внуком – Л*ым А.Е. 09 октября 2010 года, поздно вечером, она проснулась от того, что в комнате, где она спала, зажегся свет. Проснувшись, она увидела в комнате ранее незнакомого ей мужчину, в руке у которого был большой, как ей показалось, нож и сына – Л*а Л.А. У нее плохое зрение и без очков она не видела, что именно мужчина делал с ножом, как его держал. Однако, сын попросил ее отдать мужчине деньги в сумме 5000 рублей. Все свои сбережения она хранила в кошельке, который был у нее под подушкой и в свертке из косынки, который она хранила в кармане фартука, который висел возле серванта. При этом, в кошельке у нее были деньги в сумме 2000 рублей, а в косынке 22000 рублей, поскольку накануне она получила пенсию – около 14000 рублей. Когда она достала из-под подушки кошелек, чтобы отдать мужчине деньги, мужчина выхватил у нее из рук кошеле, сам вытащил из него деньги, а кошелек бросил. Потом он сказал, что этих денег недостаточно и, подойдя к ней ближе и удерживая в руке нож, сказа «Давай еще!». Она испугалась, что мужчина может убить ее и сына, а потому не стала сопротивляться, достала из кармана фартука, который висел возле серванта в этой же комнате сверток из косынки, где у нее были оставшиеся деньги. Мужчина, не дождавшись, когда она развернет сверток, выхватил его у нее из рук, сам развернул, забрал деньги, а косынку бросил на пол и сразу убежал из их квартиры. О случившемся они с сыном сразу сообщили в милицию. Телесных повреждений ни у нее, ни у Л*а Л.А. не было, но они оба очень испугались за свои жизнь и здоровье, поскольку мужчина угрожал им ножом. Всего у нее были похищены денежные средства в сумме 24000 рублей (том I, л.д.61-62)
Суд полагает необходимым положить в основу обвинения Сайфуллина М.А. показания потерпевшего Л*а Л.А. в судебном заседании и при производстве предварительного расследования, а также показания потерпевшей Л*ой А.П. в ходе предварительного расследования, поскольку показания потерпевших относительно места, времени совершения нападения на них, личности нападавшего, обстоятельств этого нападения, использования Сайфуллиным М.А. при этом ножа, факта завладения денежными средствами в сумме именно 24000 рублей, согласуются между собой, взаимодополняемы, последовательны с момента их обращения с заявлением в УВД, и согласуются с иными исследованными в судебном заседании доказательствами.
При этом, у суда не имеется оснований, для признания недопустимым доказательством протокола допроса потерпевшей Л*ой А.П. В соответствии с правилами оценки доказательств, показания потерпевшей Л*ой А.П. оцениваются судом в совокупности с другими доказательствами. Поскольку изложенные показания потерпевшей Л*ой А.П. согласуются с показаниями другого потерпевшего-очевидца – Л*а Л.А., свидетеля А*а В.В., они признаются судом объективными и достоверными.
Так, из показаний в ходе предварительного расследования и в судебном заседании свидетеля А*а В.В. следует, что вечером 09 октября 2010 года он и Сайфуллин М.А. употребляли спиртное – сначала дома у последнего, а потом в квартире его сестры – А*ой С.В. В ходе распития спиртного, он вспомнил, что Сайфуллин М.А. брал у него попользоваться сотовый телефон, стоимостью 7000 рублей, и не вернул его. Сайфуллин М.А. пояснил, что сотовый телефон был им утерян и пообещал вернуть за него деньги. Когда спиртное кончилось, а денег на его приобретение не было, он предложил Сайфуллину М.А. сходить к его родственнику – Л*у А.Е., занять у него денег. При этом, он пояснил, что Л* А.Е. живет с бабушкой и дядей и у них, поскольку бабушка получает большую пенсию, всегда есть деньги. Сайфуллин М.А. согласился. По дороге он рассказал Сайфуллину М.А., что сам не может зайти домой к Л*ым, поскольку у него с ними плохие отношения и попросил Сайфуллина М.А. пригласить Л*а А.Е. Поднявшись на четвертый этаж дома * по ул.Л*, он указал Сайфуллину М.А. на дверь квартиры **, где проживают Л*ы. Сайфуллин М.А. пошел к двери указанной квартиры, а он остался у лифта на площадке. Он слышал, как Л* Л.А. открыл Сайфуллину М.А. дверь, и на вопрос последнего пояснил, что Л*а А.Е. нет дома. Времени было около 22 часов 00 минут. Тогда они решили пойти посмотреть, нет ли последнего у киосков на ул.К*, но не найдя его, минут через пятнадцать, решили снова пойти узнать, не вернулся ли Л* А.Е. домой. В этот раз он также остался у лифта, а Сайфуллин М.А. пошел дверь квартиры Л*ых. Находясь на лестничной площадке у лифта, он слышал, как Л* Л.А. открыл Сайфуллину М.А. дверь, и последний почему-то крикнул «*, заходи!». Потом он по звуку понял, что Сайфуллин М.А. зашел в квартиру, а дверь в квартиру Л*ых закрылась. Из квартиры стал доноситься какой-то шум, но что это был за шум, он не понял. Через некоторое время Сайфуллин М.А. выбежал из квартиры Л*ых и побежал вниз по лестнице. Он побежал за ним. Они остановились во дворе школы № **. Там Сайфуллин М.А. достал из кармана одетой на нем куртки деньги – в какой сумме, он не понял, но у него в руках было много купюр, достоинством 500 и 1000 рублей. Он отсчитал и отдал ему 7000 рублей, сказав, что это долг за телефон. Оставшиеся деньги Сайфуллин М.А. убрал в карман куртки и, сказав, что им нужно разойтись, ушел один. На следующий день, вечером, он приходил домой к Сайфуллину М.А. и видел у того бутылки из-под дорогих спиртных напитков, дорогостоящие продукты, которых ранее Сайфуллин М.А. не покупал. Они стали распивать спиртное, и Сайфуллин М.А. рассказал, что накануне он, угрожая ножом, похитил у Л*ых деньги. Как выяснилось, нож Сайфуллин М.А. взял дома у его сестры – А*ой С.В., где они перед тем, как пойти к Л*ым, распивали спиртное. Когда он и Сайфуллин М.А. ходили накануне к Л*ым, он у него не видел ножа, но на следующий день, то есть 10 октября 2010 года, нож, который Сайфуллин М.А. взял из квартиры сестры, он видел на столе в квартире Сайфуллина М.А. – это был большой нож, с ручкой из пластмассы черного цвета, лезвие было длиной 25-30 см. Поругавшись из-за случившегося с Сайфуллиным М.А., он 14 октября 2010 года сообщил о совершенном последним хищении оперативному уполномоченному С*у Э.В. Никакой киоск 02 октября 2010 года он Сайфуллина МА. грабить не заставлял. (том I, л.д.29-30, 186-187)
Допрошенный в судебном заседании свидетель С* Э.В. суду показал, что действительно, именно от А*а В.В., ему стало известно о причастности Сайфуллина М.А. к совершению 09 октября 2010 года разбойного нападения на Л*у А.П. и Л*а Л.А. До сообщения А*а В.В. никакой оперативной информации о причастности Сайфуллина М.А. к совершению этого преступления ни у него, ни у кого-либо из оперативных сотрудников УВД по МО «г.Димитровград» не было. А* В.В. ему сообщил, что Сайфуллин М.А. ходил к Л*ым 09 октября 2010 года, вечером, вместе с ним, чтобы занять денег у Л*а А.Е., но того не оказалось дома. Когда же они пошли еще раз, надеясь застать Л*а А.Е. дома, Сайфуллин М.А. один зашел в квартиру потерпевших, а потом выбежал оттуда. При этом, после случившегося Сафуллин М.А. рассказал А*у В.В., что, угрожая ножом, похитил у Л*ых деньги. При проведении оперативной проверки, информация, полученная от А*а В.В., нашла свое подтверждение. Более того, при проведении следователем опознания Сайфуллина М.А., последний был опознан потерпевшим Л*ым Л.А. именно как лицо, совершившее разбойное нападение на него и его мать в их квартире, и завладевшее денежными средствами его матери. Сам А* В.В. действительно в тот период времени привлекался к уголовной ответственности за ряд открытых хищений, но его причастность к совершению хищения имущества Л*ых установлена не была. Осуществляя оперативное сопровождение расследования уголовного дела, он, по поручению следователя, проводил обыск в квартире Сайфуллина М.А. в целях отыскания ножа, использовавшегося при совершении преступления, но нож обнаружить не удалось.
Свидетель А*а С.В., будучи допрошенной в судебном заседании, показала, что 09 октября 2010 года ее брат – А* В.В. около 21 часа 00 минут пришел к ним домой – в квартиру * дома ** по ул. ** со своим знакомым - Сайфуллиным М.А. При этом, Сайфуллин М.А. был одет в темную куртку, темного цвета вязаную шапку. Брат попросил у нее денег на пиво, она дала ему денег, они сходили за пивом и, вернувшись, распили его у них на кухне. Поскольку больше она денег им не дала, Сайфуллин М.А. и А* В.В. ушли куда-то. Спустя день или два она заметила, что у нее из набора кухонных ножей пропал один нож – с рукояткой из пластмассы черного цвета, с лезвием длиной около 20 см. Она не помнит, чтобы Сайфуллин М.А. приходил к ним домой 02 октября 2010 года.
Из показаний в судебном заседании свидетеля Л*а А.Е. следует, что 09 октября 2010 года он дома не ночевал, ночевал у знакомых. На следующий день он узнал, что на его дядю и бабушку – Л*а Л.А. и Л*у А.П. было совершено нападение прямо в их квартире. От бабушки и дяди ему известно, что неизвестный мужчина угрожая им ножом, похитил денежные средства в сумме более 20000 рублей, так как бабушка незадолго до случившегося получила пенсию. А накануне, когда она искала ему ключ от домофона, он видел, как она пересчитывала деньги, которые хранила в платочке. Сам сверток с деньгами бабушка хранила в кармане халата или платья, которые носила. У него никаких долговых обязательств ни перед кем нет.
Показания свидетелей А*а В.В., С*а Э.В., А*ой С.В., Л*а А.Е. согласуются между собой и с показаниями в ходе предварительного расследования и в судебном заседании потерпевших Л*а Л.А. и Л*ой А.П., по обстоятельствам времени, места встречи 09 октября 2010 года А*а В.В. и Сайфуллина М.А., обстоятельств нахождения последнего в квартире А*ой С.В., последующего ухода из ее квартиры, факта пропажи после ухода Сайфуллина М.А. ножа, описание которого полностью совпадает с описанием потерпевшим Л*ым Л.А. ножа, которым при совершении разбойного нападения ему и матери угрожал Сайфуллин М.А.
Наличия между потерпевшими Л*ой А.П., Л*ым Л.А., свидетелями А*ым В.В., А*ой С.В., Л*ым А.Е. и подсудимым Сайфуллиным М.А. личных неприязненных отношений судом не установлено. Оснований оговаривать подсудимого у потерпевших и свидетелей не имеется, в связи с чем, суд полагает возможным положить их показания в судебном заседании и в ходе предварительного расследования в основу обвинения Сайфулилна М.А., тем более, что изложенные показания свидетелей и потерпевших последовательны и не вызывают у суда сомнений в своей правдивости, поскольку объективно подтверждаются другими доказательствами, исследованными в судебном заседании.
Так, показания потерпевшего Л*а Л.А. относительно способа проникновения Сайфуллина М.А. в квартиру, подтверждается данными протокола осмотра места происшествия и фототаблицей к нему, согласно которым 10 октября 2010 года, с участием Л*а Л.А., Л*ой А.П. была осмотрена квартира ** дома * по ул.Л* в г.Димитровграде Ульяновской области и установлено, что входные двери в квартиру и установленные в них запорные устройства повреждений не имеют, что объективно подтверждает показания Л*а Л.А. пояснившего, что он добровольно открыл дверь, поскольку полагал, что кто-то из знакомых пришел к племяннику. Кроме того, осмотром установлено, что в зале квартиры находится кровать с разложенными на ней спальными принадлежностями, а напротив стоит сервант возле которого висит женский халат, что также объективно подтверждает показания потерпевших о том, что в момент нападения Л*а А.П. спала в указанной комнате, а часть денежных средств, которые передала Сайфуллину М.А. под угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья, она достала из кармана халата, висевшего возле серванта (том I, л.д.5-8).
Причастность Сайфуллина М.А. к совершению разбойного нападения подтверждается также и протоколом предъявления лица для опознания, в ходе которого Л* Л.А. среди предъявленных ему для опознания лиц, по телосложению, чертам лица опознал Сайфулллина М.А., как лицо, которое 09 октября 2010 года, около 22 часов 00 минут, зашло к ним в квартиру и угрожая ножом, похитило денежные средства в сумме 24000 рублей, принадлежащие его матери (том I, л.д.33-34)
При этом, учитывая последовательность показания Л*а Л.А., их согласованность с иными доказательствами по делу, не установление судом факта наличия между Л*ым Л.А. и Сайфуллиным М.А. личных неприязненных отношений, суд считает необоснованным довод Сайфуллина М.А. о том, что потерпевший его оговаривает, поскольку на него было оказано давление сотрудниками милиции, а до проведения опознания его показали Л*у Л.А. сотрудники милиции. Так, Л* Л.А. в судебном заседании однозначно утверждал, что никакого давления со стороны сотрудников милиции при проведении опознания на него не оказывалось, опознание проводились с соблюдением норм Уголовно-процессуального кодекса РФ, а потому суд приходит к выводу о возможности положить его в основу обвинения Сайфуллина М.А.
Исходя из изложенного, судом также не могут быть приняты во внимание доводы подсудимого Сайфуллина М.А. о недопустимости протокола предъявления для опознания ввиду того, что сотрудники милиции до начала проведения опознания показали его фотографию или его самого потерпевшему, как лицо, которое нужно опознать. Проверив протокол предъявления лица для опознания зафиксировавший ход значимого процессуального действия на предмет его соответствия требованию допустимости, предъявляемому законом к способу его собирания, суд приходит к выводу о том, что оснований для признания вышеуказанного доказательства недопустимым не имеется.
О том, что Сайфуллин М.А. в результате совершенного им нападения на потерпевших фактически завладел принадлежащим им имуществом - денежными средствами в сумме 24000 рублей, свидетельствует, помимо показаний потерпевших, свидетеля А*а В.В. о том, что у Сайфуллина М.А. когда он выбежал из квартиры Л*ых в кармане куртки была крупная сумма денег, купюрами по 1000 и 500 рублей, справка Димитровградского почтамта УФПС Ульяновской области – филиала ФГУП «*» № 73/68-10 от 14 октября 2010 года, согласно которой 04 октября 2010 года Л*ой А.П. действительно была получена пенсия в размере 14719 рублей 87 копеек (том I, л.д.23)
Таким образом, суд приходит к выводу, что размер материального ущерба, причиненного Л*ым в ходе совершенного на них Сайфуллиным М.А. 09 октября 2010 года разбойного нападения – 24000 рублей, верно установлен в ходе предварительного расследования.
Вопреки доводам адвоката Дунаева А.С., каких-либо существенных противоречий в показаниях потерпевших Л*ых, свидетеля А*а В.В., которые бы ставили под сомнение достоверность их показаний, не имеется. Имеющиеся незначительные расхождения в показаниях потерпевших в судебном заседании и в ходе предварительного расследования относительно того, где именно находился сверток с денежными средствами в сумме 22000 рублей – в кармане халата или фартука и при каких обстоятельства Л*у Л.А. стало известно о том, какая именно сумма денег находилась в этом свертке, по мнению суда, являются несущественными и не влияющими ни на доказанность, ни на юридическую квалификацию действий Сайфуллина М.А.
При этом, судом не могут быть приняты во внимание доводы защитника подсудимого Сайфуллина М.А. – адвоката Дунаева А.С. о том, что о непричастности Сайфуллина М.А. к совершению разбойного нападения свидетельствует факт не обнаружения при нем лично и в его квартире остатка денежных средств и ножа, которым он угрожал потерпевшим, поскольку с момента совершения Сайфуллиным М.А. разбойного нападения 09 октября 2010 года, до момента его фактического задержания и проведения в его квартире обыска пошел значительный промежуток времени, а сам по себе факт необнаружения похищенного, ножа, родственные отношения между А*ым В.В. и Л*ыми, также не ставят под сомнение доказанность вины подсудимого в данном преступлении и не подрывают доказательства стороны обвинения.
В судебном заседании государственный обвинитель просил исключить из обвинения, предъявленного Сайфуллину М.А. по ч.3 ст.162 УК РФ, квалифицирующий признак совершения нападения в целях хищения чужого имущества «с применением предмета, используемого в качестве оружия», поскольку по смыслу закона под применением предметов, используемых в качестве оружия, понимается применение таких предметов, с помощью которых возможно причинение потерпевшему телесных повреждений, опасных для жизни и здоровья, то есть обладающих соответствующими поражающими свойствами и для отграничения демонстрации оружия от его применения при угрозе насилием, необходимо, чтобы было установлено намерение нападавшего применить оружие или предметы, используемые в качестве оружия, и была ли у него реальная возможность немедленного их использования для причинения вреда, опасного для жизни или здоровья. Однако, как было установлено в судебном заседании из показаний потерпевших Л*ых, Сайфуллин М.А. лишь запугивая имевшимся у него при себе ножом Л*ой А.П. и Л*у Л.А., выдвинул требование о передаче ему денежных средств, но непосредственно не приставляя ножа к телу потерпевших, и каких-либо попыток применить нож в отношении потерпевших не предпринимал. При таких обстоятельствах, что по смыслу закона нельзя расценивать как применение предмета, используемого в качестве оружия.
Учитывая, что отказ государственного обвинителя от обвинения, в соответствии с п.7 ст.246 УПК РФ, обязателен для суда, а также установленные судом фактические обстоятельства совершенного преступления, суд, приходит к выводу об обоснованности в этой части мнении государственного обвинителя, поскольку совокупностью исследованных судом доказательств подтверждается, что факта непосредственного применения Сайфуллиным М.А. ножа в отношении Л*а Л.А. и Л*ой А.П. не установлено. В судебном заседании потерпевший Л* Л.А. утверждал, что Сайфуллин М.А. не приставлял непосредственно к его телу, как и к телу Л*ой А.П. указанный нож, удерживая его на расстоянии. Каких-либо доказательств того, что Сайфуллин М.А. намеревался применить имевшийся у него нож для причинения потерпевшим телесных повреждений судом в ходе судебного заседания получено не было. Напротив, как следует из показаний потерпевших, Сайфуллин М.А. лишь демонстрировал нож, угрожал его применением, но каких-либо попыток использовать нож для причинения телесных повреждений потерпевшим, несмотря на наличие у него такой возможности, не предпринимал, что подтверждается фактом отсутствия у потерпевших как телесных повреждений, так и повреждений одежды. Поэтому один лишь факт демонстрации этого предмета на расстоянии, не может расцениваться как применение предмета в качестве оружия. Какие-либо телесные повреждения Сайфуллиным М.А. Л*ым этим предметом не причинены, а его демонстрацию суд расценивает, как выражение Сайфуллиным М.А. угрозы применения к потерпевшим насилия, опасного для жизни и здоровья.
В остальном, разрешая вопрос о доказанности вины и квалификации действий подсудимого, суд исходит из следующего.
Из показаний в ходе предварительного расследования и в судебном заседании потерпевших Л*а Л.А., Л*ой А.П., свидетелей А*а В.В., С*а Э.В., А*ой С.В., Л*а А.Е. было установлено, что Сайфуллин М.А., действуя умышленно, из корыстных побуждений в целях завладения имуществом Л*ых, не имея на то законных оснований проник в их жилище, где напал сначала на Л*а Л.А., затем на Л*у А.П., и, демонстрируя нож, выразил тем самым в адрес потерпевших конклюдентную угрозу применения к ним насилия, опасного для жизни и здоровья, после чего незаконно завладел принадлежащими Л*ой А.П. денежными средствами в сумме 24000 рублей.
Сам факт нападения Сайфуллина М.А. на потерпевших Л*а Л.А. и Л*у А.П. именно с целью завладения их имуществом, и факт использования им именно в этих целях угрозы применения насилия, опасного для жизни и здоровья, выразившейся в демонстрации ножа, подтверждается исследованными в судебном заседании доказательствами, а потому не вызывает сомнений у суда.
Факт противоправного проникновения Сайфуллина М.А. в жилище потерпевших – квартиру ** дома * по ул.Л* в г.Димитровграде, именно с целью совершения хищения их имущества, также подтверждается показаниями потерпевшего Л*а Л.А., утверждавшего, что когда он открыл дверь Сайфуллину М.А. во второй раз, тот сразу продемонстрировал ему нож, зашел в квартиру и потребовал передачи ему денежных средств.
Таким образом, Сайфуллин М.А., изыскивая способ, обеспечивающий ему противоправное, но беспрепятственное проникновение в жилище потерпевших, принял все необходимые меры для облегчения незаконного проникновения в их жилище – достал нож, под угрозой применения которого потерпевший был фактически лишен возможности воспрепятствовать незаконному проникновению Сайфуллина М.А. в его жилище. При этом, Сайфуллин М.А. понимал, что в квартире также находятся проживающие в ней потерпевшие и нападение с целью хищения чужого имущества, умысел на совершение которого он реализовывал, будет совершаться в присутствии собственников, для которых будет очевиден противоправный характер его действий, однако, именно это охватывалось его умыслом.
Поэтому, учитывая показания потерпевшего Л*а Л.А., отрицавшего факт добровольного предоставления подсудимому доступа в его жилище, и показания свидетеля А*а В.В., суд считает нашедшим свое подтверждение наличие в действиях подсудимого квалифицирующего признака хищения чужого имущества с незаконным проникновением в жилище.
Квартира ** дома * по ул.Л* в г.Димитровграде изначально является помещением, предназначенным и фактически используемым потерпевшими для постоянного проживанияия в нем. Свободного доступа в жилище потерпевших Сайфуллин М.А. не имел, что и обусловило необходимость изыскания им способа проникновения в квартиру.
Таким образом, факт незаконного проникновения подсудимого в жилище потерпевших именно с целью завладения их имуществом, не вызывает сомнений у суда. Сайфуллин М.А. открыто и противоправно, без разрешения проживающих в квартире Л*ых, проник в жилище последних с целью нападения на них и хищения имущества.
Об этом также свидетельствует то обстоятельство, что Сайфуллин М.А., незаконно проникнув в квартиру, сразу стал открыто и внезапно для потерпевшего Л*а Л.А. оказывать на него психическое воздействие, именно как на собственника материальных ценностей. Так, Сайфуллин М.А. одновременно с выраженной в адрес Л*а Л.А. в конклюдентной форме, посредством демонстрации ножа, угрозой применения в отношении него насилия, опасного для жизни и здоровья, в случае оказания сопротивления или попытки позвать на помощь, продемонстрировал ему нож. Суд, учитывая обстановку, в которой указанные действия имели место, приходит к выводу о том, что Сайфуллин М.А. реализуя свой умысел на завладение имуществом потерпевших, совершил действия, свидетельствующие о его намерении немедленно применить в отношении Л*а Л.А. и Л*ой А.П. физическое насилие, представляющее опасность для жизни и здоровья потерпевших. При этом, потерпевшие, с учетом характера действий Сайфуллина М.А., обоснованно воспринимали угрозу подсудимого, как действительную, то есть способную быть реализованной и представляющую для них опасность, опасаясь ее осуществления.
Доводы защитника подсудимого – адвоката Дунаева А.С. о том, что ни из показаний потерпевших, ни из показаний свидетеля А*а В.В. не следует, что они слышали словесных угроз применения насилия, не могут служить основанием для исключения из обвинения Сайфуллина М.А. обязательного признака объективной стороны разбоя «совершение с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья», поскольку угроза применения насилия, опасного для жизни и здоровья потерпевших в данном случае была выражена подсудимым посредством конклюдентных действий – демонстрацией ножа. Данная угроза подсудимым была доведена до потерпевших в очевидной форме: лезвие ножа им было направлено непосредственно сначала на потерпевшего Л*а Л.А., а затем на Л*у А.П., и находилось в непосредственной близости от них. Субъективно, данная угроза воспринималась потерпевшими как реальная и действительная, оба потерпевших, как следует из их показаний, осознавали, что в случае оказания сопротивления подсудимому, угроза может быть реализована.
Примененное Сайфуллиным М.А. в отношении потерпевших психическое насилие, выразившееся в запугивании их демонстрацией ножа, имело целью парализовать волю потерпевших к возможному активному сопротивлению противоправному изъятию имущества, для обеспечения беспрепятственного хищения имущества. Эта цель фактически была достигнута –потерпевшие, увидев нож, и расценивая возможность его применения Сайфуллиным М.А., как угрозу, реально воспринимая ее и опасаясь за свои жизнь и здоровье, не только не стали препятствовать изъятию у них имущества, но и добровольно отдали имевшиеся при них денежные средства в сумме 24000 рублей.
При таких обстоятельствах, суд приходит к выводу о том, что наличие в действиях Сайфуллина М.А. квалифицирующего признака – совершение нападения в целях хищении чужого имущества с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья, нашло свое подтверждение в судебном заседании.
Факт завладения имуществом потерпевшей Сайфуллиным М.А. – денежными средствами в сумме 24000 рублей также подтверждается показаниями потерпевших, свидетеля Л*а А.Е., А*а В.В., а потому не вызывает сомнений у суда.
В судебном заседании проверялись и не нашли своего подтверждения доводы Сайфуллина М.А. о его непричастности к совершению нападения на Л*а Л.А. и Л*у А.П. и завладению принадлежащими им денежными средствами в сумме 24000 рублей.
Так, допрошенная в судебном заседании свидетель С*а А.А. суду показала, что 09 октября 2010 года в дневное время сын – Сайфуллин М.А. заходил к ней, пообедал, попросил у нее денег на сигареты и ушел на работу. При этом, вечером они созванивались, он сказал, что задерживается на работе. Утром 10 октября 2010 года он также приходил к ней домой, при этом, он был трезв, на нем были одеты джинсы и джинсовая куртка светло-синего цвета. В тот день у него при себе денег также не было, поскольку он снова попросил у нее денег на сигареты. У ее сына есть знакомые – Д*ий А.В. и М* Д.В., с которыми он употребляет спиртное. С Д*им А.В. она действительно встречалась после задержания сына, но не просила его и М*а Д.В. дать ложные показания о том, что с вечера 09 октября 2010 года сын все время был с ними и никуда не уходил. Встретившись 16 октября 2010 года с Д*им А.В. она поговорив с ним, только узнала, что всех их доставляли в УВД. О том, что Сайфуллин М.А. кому-то был должен деньги за сотовый телефон, ей неизвестно. Он все время пользовался своим телефоном. Также после задержания сына она разговаривала с его сожительницей – Б*ой Н.Г., спрашивала, что произошло 09 октября 2010 года, но та сказала, что ничего не помнит. Из этого она сделала вывод, что они оба были пьяные в тот день. 14 октября 2010 года она убиралась в квартире сына, но там никаких пустых бутылок из-под дорогих спиртных напитков не было – только бутылки из-под водки и бутылочки из-под спиртосодержащей жидкости. Каких-либо упаковок от дорогих продуктов в квартире также не было.
Из оглашенных в судебном заседании показаний свидетеля М*а М.И. следует, что фамилия Сайфуллина М.А. ему не знакома. Постоянных работников с такой фамилией на его предприятии не было. Однако, у него есть знакомый – Д* М.М., который часто помогает ему на производстве в цехе. При этом, у Д*а М.М. на левой руке нет четырех пальцев, в связи с чем, он все время на левой руке носит перчатку (том I, л.д.202)
В то же время, из показаний в судебном заседании свидетеля Д*а М.М. следует, что у него действительно на левой руке отсутствуют четыре пальца, и он несколько раз видел Сайфуллина М.А., который работал в цехе у его знакомого – М*а М.И. Он его узнал в судебном заседании, но ранее ни его фамилии, ни имени не знал, или не запоминал. Однако, он никогда с Сайфуллиным М.А. спиртное вместе не употреблял, близко не общался. В сентябре 2010 года, точно дату он не может вспомнить, он действительно в вечернее время заходил с Сайфуллиным М.А. в магазин «К*», где, разменяв деньги, дал Сайфуллину М.А.в долг 100 рублей. Но он точно помнит, что в октябре 2010 года он с Сайфуллиным М.А. не встречался, денег ему в долг не давал.
Из показаний свидетеля Г*ой С.П. следует, что с августа 2010 года по февраль 2011 года она работала продавцом в магазине «К*» и 09 октября 2010 года находилась на рабочем месте. Однако, она не помнит, заходил ли в магазин мужчина, у которого на левой руке была перчатка ввиду отсутствия пальцев, а если и заходил, то был он один или с кем-либо еще. Сайфуллина М.А. она не знает, не помнит, приходил ли он в магазин «К*».
Таким образом, в судебном заседании показаниями Д*а М.М., Г*ой С.П. были фактически опровергнуты доводы Сайфуллина М.А. о том, что 09 октября 2010 года он не мог находиться с 20 часов 00 минут с А*ым В.В., и не мог в около 22 часов 00 минут совершить разбойное нападение на Л*ых, поскольку в это время был в другом районе города, на работе, вместе с Д*ым М.М., с которым расстался лишь около 21 часа 40 минут, заняв у последнего денег.
Также показания Сайфуллина М.А. о том, что 09 октября 2010 года он, предварительно созвонившись с Д*им А.В. встретился с ним после 21 часа 40 минут, в дальнейшем они все время находились вместе, а ночь провели у него дома за просмотром телефильма, опровергаются показаниями допрошенного в судебном заседании свидетеля Д*ого М.В., из которых следует, что Сайфуллин М.А. действительно звонил ему вечером 09 октября 2010 года несколько раз на сотовый телефон с абонентским номером 8***, искал его двоюродного брата – Д*ого А.В. Однако, он не смог ему помочь найти брата. На следующий день – 10 октября 2010 года, утром, Сайфуллин М.А. снова звонил ему, пытаясь выяснить, где находится Д*ий А.В.
Показания свидетеля Д*ого М.В. объективно подтверждаются данными детализации по абонентскому номеру 8***, использовавшемуся Сайфуллиным М.А., из которой следует, что 09 октября 2010 года, с указанного номера действительно производились звонки на абонентский номер 8***, использовавшийся Д*им М.В. и последний вызов был зафиксирован в 21 час 34 минуты (том I, л.д.196-199).
Таким образом, анализ показаний Д*ого М.В. в совокупности с данными детализации, приводит суд к выводу, что, несмотря на предпринятые попытки Сайфуллина М.А. найти Д*ого А.В. вечером 09 октября 2010 года, ему, вопреки его утверждению, не удалось по телефону договориться о встрече с последним, поскольку, в противном случае, у него не было бы необходимости в 21 час 34 минуты, то есть, за несколько минут до встречи с Д*им А.В., звонить в поисках последнего Д*ому М.В.
Более того, из показаний свидетеля Д*ого А.В. в судебном заседании и в ходе предварительного расследования, также следует, что он не помнит, где находился в период времени с 08 по 10 октября 2010 года, поскольку все это время употреблял спиртное, но спиртное он употреблял не в компании с Сайфуллиным М.А. Встретившись в ноябре или декабре 2010 года с М*ым Д.В., он узнал от последнего, что Сайфуллин М.А. содержится под стражей по обвинению в совершении преступления. При этом, М* Д.В. сообщил ему, что с ним встречалась мать Сайфуллина М.А. и просила, если их будет вызывать следователь, сказать, что 09 октября 2010 года они все вместе были дома у Сайфуллина М.А. и смотрели по телевизору фильм «Планета обезьян». Из всего этого он сделал вывод, что раз его просят сказать, что он был 09 октября 2010 года с Сайфуллиным М.А., значит такие его показания нужны, чтобы обеспечить Сайфуллину М.А. алиби. Поэтому он решил, что не будет выполнять просьбу матери Сайфуллина М.А. Также ему известно, что летом 2010 года Сайфуллин М.А. действительно терял сотовый телефон, после чего вынужден был восстанавливать sim-карту с прежним абонентским номером (том I, л.д.204).
Аналогичным образом, свидетель М* Д.В., будучи допрошенным в судебном заседании показал, что в конце октября 2010 года ему на сотовый телефон звонила мать Сайфуллина М.А., которая просила о встрече. Он согласился. При встрече она, сообщив, что Сайфуллин М.А. задержан и находится под стражей, попросила сказать, когда их вызовет следователь, что с вечера 09 октября 2010 года до утра 10 октября 2010 года он, Д*ий А.В. и Сайфуллин М.А., находились дома у последнего, смотрели телевизор и Сайфуллин М.А. никуда не уходил. Он матери Сайфуллина М.А. тогда ничего не ответил на ее просьбу, поскольку на тот момент не помнил, где он был, но сомневался, что он мог быть у Сайфуллина М.А. Эту просьбу он при встрече передал Д*ому А.В., но тот сказал, что не будет так говорить. Впоследствии, переговорив с женой, он узнал от последней, что с 08 по 10 октября 2010 года он на самом деле все время находился у себя дома, никуда не ходил.
Таким образом, доводы Сайфуллина М.А. в судебном заседании о его непричастности к совершению разбойного нападения на Л*ых ввиду того, что он в присутствии Д*ого А.В. в это время находился в другом месте, были опровергнуты совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств. Свидетели Д*ий А.В. и М* Д.В. не подтвердили факт своего нахождения 09 октября 2010 года в период с 21 часа 40 минут совместно с Сайфуллиным М.А., а свидетель М* Д.В. указанное обстоятельство прямо опроверг. Показания указанных свидетелей в полной мере согласуются с показаниями в судебном заседании и в ходе предварительного расследования свидетеля А*а В.В., потерпевшего Л*а Л.А., утверждавших, что именно Сайфуллин М.А. 09 октября 2010 года около 22 часов 00 минут совершил разбойное нападение на потерпевших.
Оценивая показания Сайфуллина М.А. в судебном заседании, а также в ходе предварительного расследования, суд приходит к выводу о том, что в них, очевидно, прослеживается защитительная позиция подсудимого, направленная на улучшение своего правового положения, а потому, суд не считает возможным принять во внимание изложенные подсудимым в судебном заседании показания, как достоверные, поскольку они опровергаются совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств. Так, изначально Сайфуллин М.А. отказывался от дачи каких-либо показаний по делу, в том числе, не выдвигая алиби, однако, впоследствии, после того, как его матерью, исходя из показаний свидетелей Д*ого А.В. и М*а Д.В. были предприняты меры к обеспечению ему алиби, он выдвинул вышеизложенную версию.
Поэтому позицию, занятую подсудимым в судебном заседании о непризнании им своей вины в разбойном нападении на потерпевших, суд расценивает как реализацию подсудимым предоставленного ему п.3 ч.4 ст.47 УПК РФ права возражать против обвинения.
В этой связи, доводы Сайфуллина М.А. и его защитника - адвоката Дунаева А.С. о необходимости оправдания Сайфуллина М.А. по предъявленному ему обвинению, не могут быть приняты судом во внимание, поскольку не только не основаны на исследованных в судебном заседании доказательствах, но и прямо опровергаются ими.
Согласно заключениям стационарной и амбулаторной судебно-психиатрических экспертиз № 166 от 24 декабря 2010 года и № 667 от 18 марта 2011 года, Сайфуллин М.А. в период совершения инкриминируемого ему деяния и в настоящее время каким-либо психическим заболеванием не страдал и не страдает. В применении принудительных мер медицинского характера не нуждается (том I, л.д.149-151).
Выводы экспертизы не вызывают сомнений у суда, в связи с чем Сайфуллин М.А. признается судом вменяемым лицом, которое может нести уголовную ответственность за содеянное.
Доводы защитника подсудимого Сайфуллина М.А. – адвоката Дунаева А.С. о недопустимости заключений вышеуказанных экспертиз ввиду их необоснованности и противоречивости, не могут быть приняты судом во внимание, поскольку обе судебно-психиатрические экспертизы проведены и заключения составлены комиссиями врачей - экспертов, имеющих необходимое образование, стаж работы по специальности. При проведении экспертиз соблюдены требования УПК РФ, регламентирующие порядок назначения судебной экспертизы, права обвиняемого при ее проведении, порядок проведения комиссионной судебной экспертизы, а также устанавливающие требования к заключению эксперта. Выводы экспертов не содержат противоречий и неполноты, являются ясными и обоснованными, не вызывают сомнений у суда.
Исходя из изложенного, суд считает необходимым, квалифицировать действия Сайфуллина М.А. по ч.3 ст.162 УК РФ, как разбой, то есть нападение, в целях хищения чужого имущества, совершенное с угрозой применения насилия, опасного для жизни или здоровья, с незаконным проникновением в жилище.
Все доказательства получены с соблюдением норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, являются относимыми, допустимыми, достоверными и достаточными для установления вины Сайфуллина М.А.
Обсуждая вопрос о мере наказания, суд учитывает характер и степень общественной опасности совершенного преступления, личность подсудимого, наличие смягчающих наказание обстоятельств, отсутствие отягчающих наказание обстоятельств, а также влияние наказания на исправление подсудимого и условия жизни его семьи.
В частности, суд учитывает, что как личность Сайфуллин М.А. по месту жительства характеризуется положительно, на учете в психоневрологическом диспансере не состоит, кроме того, Сайфуллин М.А. привлекался к административной ответственности за правонарушения, посягающие на общественный порядок и общественную безопасность, что свидетельствует об устойчивой асоциальной направленности Сайфуллина М.А. и его нежелании соблюдать принятые в обществе правила и нормы поведения.
Смягчающими наказание обстоятельствами при назначении Сайфуллину М.А. наказания, суд признает наличие у него малолетнего ребенка, состояние здоровья Сайфуллина М.А.
Учитывая все изложенные обстоятельства дела, суд приходит к выводу о невозможности исправления подсудимого без реального отбывания наказания, а потому по делу не имеется оснований для применения ему ч.3 ст.162 УК РФ дополнительное наказание в виде штрафа и ограничения свободы.
Принимая решение о назначении подсудимому наказания в виде лишения свободы, суд исходит из положений ст.43 УК РФ и считает, что иное наказание не будет способствовать восстановлению социальной справедливости, исправлению подсудимого и предупреждению совершения им новых преступлений.
Оснований для применения к подсудимому ст.64 УК РФ и назначения ему наказания за совершенное преступление ниже низшего предела, предусмотренного санкцией статьи, не имеется, так как какие-либо исключительные обстоятельства, связанные с целями и мотивами преступления, ролью виновного, иные обстоятельства, существенно уменьшающие степень общественной опасности преступления, по делу отсутствуют.
Процессуальные издержки, в размере 895 рублей 13 копеек, связанные с оплатой за счет средств федерального бюджета услуг адвоката Пильщиковой Л.Н., осуществлявшей защиту Сайфуллина М.А. в ходе предварительного расследования, с учетом имущественного положения Сайфуллина М.А. и его трудоспособности, в соответствии с ч.1 ст.132 УПК РФ подлежат взысканию с осужденного.
На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 296-300, 307-310 УПК РФ, суд
ПРИГОВОРИЛ:
Признать Сайфуллина М.А. виновным в совершении преступления, предусмотренного ч.3 ст.162 УК РФ и назначить ему наказание в виде лишения свободы сроком 7 лет 6 месяцев с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.
Меру пресечения Сайфуллину М.А. – содержание под стражей – оставить без изменения до вступления приговора в законную силу. Зачесть в срок отбытия наказания Сайфуллину М.А. время его содержания под стражей в ходе предварительного и судебного следствия, исчислять срок наказания с 14 октября 2010 года.
Вещественные доказательства - четырнадцать отрезков дактопленки со следами рук, хранящиеся при материалах уголовного дела – уничтожить.
Взыскать с Сайфуллина М.А. в доход федерального бюджета в возмещение судебных издержек, связанных с оплатой услуг адвоката 895 рублей 13 копеек.
Приговор может быть обжалован в кассационном порядке в Судебную коллегию по уголовным делам Ульяновского областного суда через Димитровградский городской суд в течение 10 суток со дня провозглашения, а подсудимым, содержащимся под стражей, - в тот же срок со дня вручения ему копии приговора.
В случае подачи кассационной жалобы осужденный вправе в течение 10 суток со дня вручения копии приговора ходатайствовать о своем участии в рассмотрении дела судом кассационной инстанции, о чем осужденный должен указать в своей кассационной жалобе либо отдельном заявлении.
В случае подачи кассационного представления или кассационной жалобы другими участниками процесса, если они затрагивают его интересы, осужденный вправе в течение 10 суток со дня вручения ему копий указанных документов заявить ходатайство о своем участии в рассмотрении дела судом кассационной инстанции, о чем осужденный должен указать в своих возражениях либо отдельном заявлении.
Согласовано
Председательствующий