Дело № 1-19/2011
П Р И Г О В О Р
ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
г. Череповец 18 февраля 2011 года
Череповецкий городской суд Вологодской области в составе:
председательствующего судьи Фёдорова Д.С.,
с участием:
государственного обвинителя помощника прокурора г. Череповца Ветрова А.В.
подсудимого Сандальнева Д.С.
защитника Гулиевой В.В.,
при секретаре Федоричевой Е.А.
а также с участием потерпевшего К., его представителя Комельковой В.Н.
рассмотрев в открытом судебном заседании материалы уголовного дела в отношении Сандальнева Д. С., ранее судимого: 17 марта 2005 года Череповецким городским судом Вологодской области (с изменениями по постановлению Президиума Вологодского областного суда от 4 сентября 2006 года) по ст. 161 ч. 2 п. «А, Г», ст. 161 ч. 2 п. «Г», ст. 325 ч. 2, ст. 111 ч. 1 УК РФ,
У С Т А Н ОР В И Л :
В апреле 2010 года Сандальнев Д.С. умышленно причинил тяжкий вред здоровью, опасный для жизни человека и повлекший за собой психическое расстройство при следующих обстоятельствах:
24 апреля 2010 года в период с 06:00 до 07:30 часов на почве личных неприязненных отношений между Сандальневым Д.С. и К. возникла ссора, в ходе которой Сандальнев Д.С. нанес К. два удара руками по голове, от которых К. упал на пол и потерял сознание. После этого Сандальнев Д.С. продолжил наносить множественные удары лежащему на полу К., в том числе с использованием предметов и мебели, а именно: он трижды уронил шкаф на тело последнего, нанося им удары в область головы, после этого он дважды ударил стулом по телу, потом нанес удар стеклянной бутылкой по голове, а также неоднократно ударил К. ногами по телу и конечностям.
В результате нанесенных ударов Сандальнев Д.С. причинил К. закрытую черепно-мозговую травму головы: ушиб головного мозга тяжелой степени со сдавлением правого полушария головного мозга острой субдуральной гематомой (кровоизлиянием под твердой мозговой оболочкой) с дислокацией вещества головного мозга, осложнившуюся развитием травматической болезни головного мозга с психоорганическим синдромом. По своему характеру эта травма опасна для жизни, расценивается как причинившая тяжкий вред здоровью К., а также у К. обнаружено органическое эмоционально лабильное расстройство с явлениями ретроантероградной амнезии (запамятование событий до, после и в момент получения травмы). Между полученной травмой и наступившими последствиями, в виде обнаруженного психического расстройства (органическое эмоционально лабильное расстройство и явления ретроантероградной амнезии) имеется прямая причинно-следственная связь
Подсудимый Сандальнев Д.С. вину не признал и показал, что 24 апреля 2010 года около часа ночи он с Н. приехал в квартиру, где у него была своя комната. До этого дня в ней проживали В. и Ж. с детьми, которых он выгнал за неуплату. Вместе с Н. он употреблял спиртное, потом к ним пришли три девушки, а позже пришел ранее незнакомый ему К., который сел с ними выпивать. Через некоторое время Н. ушел с девушками, а он с К. остался. К. сидел на подоконнике, а он в кресле. К. стал его словесно провоцировать, на что он попросил К. уйти. К. отказался уходить и стал ему угрожать, обещал его переломать, затем вскочил и полез драться, резанув его стеклом от разбитого окна, которое он, видимо, взял с подоконника. Сначала он не почувствовал как К. его порезал, а от испуга он отпрыгнул и нанес ему серию ударов в голову, так как ранее он занимался боксом. К. упал взад себя на спину и мог стукнуться головой о подоконник или батарею. Сразу его сзади схватил М. и Ю. и откинули его в сторону, а перед ним встала О., которая попросила его прекратить и указала ему на порезанную у него футболку, под которой у него была рана. Он хотел еще ударить К., но увидел, что он без сознания, поэтому дважды толкнул его ногой по ноге, но тот не отреагировал. Он проверил пульс, полил на него водой, на что К. мотнул головой и он посчитал, что тот сильно пьян. Крови у потерпевшего не было, была разбита бровь и синяк под глазом. Он стал нервничать и скидывать сковородки. Потом с М. он посадил К. в кресло. Когда подъехала машина отца, то он решил уйти. С отцом он встретился у туалета и вслед за ним ушел из квартиры. Перед этим отец дошел до кухни, спросил у него, что случилось и попросил М. присмотреть за К., чтобы с него ничего не сняли.
Днем он вернулся в квартиру, где М. ему сказал, что потерпевшего увезли в больницу из-за тяжелой травмы. На кухне мусор и стекла были убраны, вставили новое стекло в окно. Когда он вернулся домой, то к нему пришли сотрудники милиции и сразу его задержали, напугав тем, что пострадавший может умереть, от чего он сразу написал явку с повинной. На следственном эксперименте он ошибочно говорил, что потерпевшего от удара развернуло и он упал боком, лицом вниз в сторону шкафа.
Считает, что от его ударов не могли наступить такие последствия, намерений нанесения таких травм он не имел. Потерпевшему долго не вызывали скорую помощь и за это время ему по голове мог дать кто-то другой. Полагает, что он действовал в пределах крайней необходимости, так как был у себя дома и защищал свое здоровье, испугавшись угроз К.. Кухонным шкафом, бутылкой или табуреткой ударов потерпевшему он не наносил. Полностью все детали он вспомнить не может, так как был сильно пьян. Считает, что свидетели Ж. и В. оговаривают его, так как у них имеется личная неприязнь к нему, из-за того, что он приходил к ним и ругался по поводу распития ими спиртного, а потом выгнал их из комнаты.
В связи с существенными противоречиями, на основании ст. 276 УПК РФ, были оглашены показания Сандальнева Д.С., данные им на предварительном следствии 18 августа 2010 года при проведении следственного эксперимента, в ходе которого он показал, что после первого удара левой рукой в правую височную часть К. закрыл лицо руками и пригнулся головой в сторону, затем он нанес второй удар кулаком правой руки в область лица, от которого К. упал на пол лицом вниз в сторону окна, животом к полу (том 1, л.д. 252-258);
На предварительном следствии 1 сентября 2010 года при проведении очной ставки со свидетелем Ж., Сандальнев Д.С. показал, что К. лежал на полу с закрытыми глазами, был ли он в сознании, не видел. Момент падения К. он не видел. Он проверил у него пульс, ударил по щекам, полил водой, чтобы привести в чувство, но тот не вставал. Кто-то сказал, что приехал на машине его отец, который зашел на кухню, где находись лежащий на полу К., он, М., О. и Ю., при этом Ж. и В. на кухне не было (том 2, л.д. 58-62);
В ходе судебного следствия были допрошены потерпевший и свидетели:
· потерпевший К. показал, что он не помнит подсудимого и события, в связи с которыми он получил телесные повреждения. В настоящее время у него имеется инвалидность, не связанная с полученной травмой. Документы для получения второй группы инвалидности из-за травмы у него не оформлены. Материальные претензии он определит после лечения. От исковых требований по возмещению морального вреда отказывается. Просит назначить подсудимому минимальное наказание.
· представитель потерпевшего Комелькова В.Н. показала, что потерпевший К. ее сын. О произошедшем ей сообщили из милиции. Сын пролежал месяц в реанимации. Как получена сыном травма ей не известно. Исковые требования в размере 150000 рублей, в счет компенсации морального вреда, поддерживает.
· свидетель С. показал, что подсудимый Сандальнев, является ему сыном. У него была комната, где иногда проживал. Комната оформлена на мать Сандальнева. О произошедшей драке ему сообщила Ж. по телефону в седьмом часу, сказала, что Сандальнев подрался, мог ли он подъехать и вмешаться. Подробностей по телефону Ж. не сказала. По приезду Ж. он не видел и сразу прошел на кухню, где увидел сидевшего Сандальнева, а на полу у стола лежал на спине потерпевший, головой к окну на расстоянии 10 см от подоконника. На полу были остатки закуски, что-то было разлито. Напротив стола в углу стоял шкаф высотой 1,7-1,8 м и шириной 70-80 см. Посуды и бутылок на полу не было. Видимых повреждений у потерпевшего и у сына, а также сломанной мебели, он не видел. Сандальнев сказал ему, что конфликт начал потерпевший, в ходе которого он ударил его, после чего тот стал спать. Уходя из квартиры вместе с сыном, он встретил проживающую там же О., которую он попросил проконтролировать, чтобы потерпевший прибрался, когда проснется. Проживавших в квартире, он ни о чем не расспрашивал. В настоящее время О. вернулась на родину. Со Ж. у сына были неприязненные отношения, так как она проживала в его комнате и не платила за нее. Сын проживает отдельно, он его не контролирует, иногда тот употребляет спиртное, при этом агрессивным не становится, характеризует его положительно. У Сандальнева имеется ребенок, которому он помогал материально.
В связи с существенными противоречиями, на основании ст. 281 УПК РФ, были оглашены показания свидетеля С., данные им на предварительном следствии 24 апреля 2010 года в качестве свидетеля, согласно которых он показал, что в последнее время сын был неуправляем, полностью был предоставлен сам себе, злоупотреблял спиртными напитками (том 1, л.д. 37-39);
· свидетель М2 показала, что она ранее проживала с Сандальневым, у них совместный ребенок. О произошедшем, ей ничего не известно. Характеризует Сандальнева положительно, хорошо относится к ребенку, материально поддерживает.
· свидетель М. показал, что в России он шесть лет, в переводчике не нуждается. Проживал в квартире, где также имеется комната Сандальнева. Утром в 8 часов его разбудила О. и сказала, что на кухне шум, драка, просила разнять. Он зашел на кухню и увидел, что потерпевший лежит на полу на животе, головой к плите на расстоянии метра, а ногами к креслу, которое стояло рядом со столом, ближе к входу. Повреждений у потерпевшего не было, находился в сильном опьянении, ничего не говорил. Сандальнев стоял и пару раз слегка пнул потерпевшего по ногам и животу, при этом говорил ему встать. Шкаф стоял на месте, на полу валялись кастрюли, сковорода, разбитой посуды не заметил. До него уже стояли у входа на кухню Ж. и В.. Он посадил потерпевшего в кресло, Сандальнева выгнал на улицу и сказал В. вызывать «скорую». Отца Сандальнева он не видел, так как ушел в комнату и больше не выходил.
В связи с существенными противоречиями, на основании ст. 281 УПК РФ, были оглашены показания свидетеля М., данные им на предварительном следствии, согласно которых он показал, что он зашел на кухню и увидел: К. лежал на полу возле батареи головой к окну, рядом с ним шкаф дверцами вниз и разбитая посуда, Сандальнев нанес более двух ударов ногами в область ребер. На кухню зашла Ж., В. остался стоять у входа на кухню, а В2 убежала к своей комнате. Затем он снова обратил внимание на Сандальнева, который уронил шкаф на К.. Он оттолкнул Сандальнева в сторону раковины и попросил В. вызвать «скорую». Потом он поднял К. на руки и посадил его в кресло. Сандальнев вышел на улицу, его отца, он не видел (том 2, л.д. 67-68).
· эксперт П. показала, что детализировать механизм получения К. травмы и общие условия получения травмы по имеющимся в истории болезни данным не представляется возможным, поскольку это не описано. Как при ударе, так и при падении могут образоваться телесные повреждения, в том числе внутреннее кровоизлияние. В данном случае кровоизлияния под твердо мозговой оболочкой. В истории болезни указан ушиб мягких тканей, но это они не могут оценить, так как не конкретизировано кровоподтек, гематома или ссадина. Не указано количество наружных повреждений, поэтому не установить количество ударов. Нанесение ударов тупым твердым предметом возможно при падении тупых твердых предметов, так и при нанесении ударов руками, но по истории болезни этого не определить. Амнезия - это последствие ушиба головного мозга, которая может произойти от удара в любое место головы и даже при сотрясении головного мозга амнезия может возникнуть на небольшое время.
Ссадина на теле Сандальнева могла образоваться от скользящего действия выступающей части тупого твердого предмета, в том числе стекла.
· свидетель А. в судебное заседание не явился, в связи с чем, на основании ст. 281 УПК РФ, были оглашены его показания, данные им на предварительном следствии 24 апреля 2010 года, согласно которых он показал, что он проживал в комнате в указанной квартире. 23 апреля около 18:00 часов он с супругой, ее подругой и Н2 распивали спиртное на кухне. Около 21 часа он с супругой ушли спать в комнату. Ночью сквозь сон он слышал, как в квартиру пришел Сандальнев. Слышал разговор Сандальнева и крики. 24 числа около 10:00 часов он проснулся и от соседей, проживавших в комнате Сандальнева, узнал, что утром пришел пьяный Сандальнев и избил на кухне неизвестного парня, а они вызвали «скорую помощь». Пострадавший был избит, находился без сознания (том 1, л.д. 40-41);
· свидетель Н2 в судебное заседание не явился, в связи с чем, на основании ст. 281 УПК РФ, были оглашены его показания, данные им на предварительном следствии 24 апреля 2010 года, согласно которых он показал, что 23 апреля 2010 года около 19:00 часов он был на кухне указанного дома, где распивал спиртное с А. и девушкой. Около 22:00 часов в квартиру пришел Сандальнев, который был пьян и стал с ними распивать спиртное. В ходе распития между ним и Сандальневым произошла ссора, причину, он не помнит, так как был сильно пьян. Около 01:00 часа 24 апреля 2010 года Сандальнев ушел из квартиры, сказав, что пошел домой. Через некоторое время он также ушел к себе домой. О том, что Сандальнев избил К., он узнал днем 24 числа от сотрудников милиции (том 1, л.д. 42-43);
· свидетель Ж. в судебное заседание не явилась, в связи с чем, на основании ст. 281 УПК РФ, были оглашены её показания, данные на предварительном следствии 24 апреля 2010 года, согласно которых она показала, что в ночь с 23 на 24 апреля 2010 года она находилась у В.. Около 22:00 часов в квартиру пришел Сандальнев, «С2» и девушка, которые стали распивать спиртное. В ходе распития спиртного между Сандальневым и «С2» произошла драка, в ходе которой Сандальнев разбил стекло в окне на кухне. Через некоторое время «С2» и девушка ушли. Сандальнев уходил из квартиры и возвращался. Примерно в 06:30 часов 24 числа она проснулась от сильного грохота на кухне. Был слышен звук потасовки и бьющейся посуды, как будто дрались табуретками. Она с В. зашли на кухню, вместе с другими жильцами. На полу в кухне головой к подоконнику лежал незнакомый ей молодой человек и закрывал голову руками. Сандальнев находился в состоянии сильного алкогольного опьянения и нанес более трех ударов ногами по телу лежащего. Около трех раз Сандальнев ударил молодого человека шкафом с силой роняя его на парня. Никто из жильцов не осмелился остановить Сандальнева, так как тот был очень агрессивно настроен. Она подошла к Сандальневу и попросила его перестать избивать парня, так как мог убить его. Пострадавший был без сознания, дыхание было хриплым. Сандальнев сказал, что тот уснул, так как сильно пьян. У парня была кровь на левой ладони и на голове, так же была рассечена левая бровь. После этого Сандальнев сразу ушел из квартиры. Она вызвала «скорую помощь» и милицию. Кто-то из жильцов посадил пострадавшего в кресло. Наносились ли удары другим предметами она не видела. Позже Сандальнев вернулся в квартиру и интересоваться, что с парнем, на что она сказала, что его отвезли в реанимацию (том 1, л.д. 44-46);
17 августа 2010 года при допросе Ж. показала, что зайдя на кухню, она видела как Сандальнев ронял трижды на голову К. шкаф, который до этого стоял в правом дальнем от входа углу, затем взял стул и дважды им ударил по телу лежащего на полу К.. Она попросила Сандальнева успокоиться, пояснив, что К. без сознания. Сандальнев пнул К., сказал ему вставать и вышел из кухни, после этого приехала «скорая помощь» (том 1, л.д. 247-248);
При допросе на очной ставке со Сандальневым 1 сентября 2010 года Ж. показала, что она находилась в комнате, услышала шум сломанных стульев, табуреток. Она прошла на кухню, где увидела лежащего на полу без сознания К., голова которого была в метре от окна, ногами ко входу на кухню. Сандальнев был сильно пьян, стоял рядом с К. и пинал его ногами по ребрам. На кухне лежала сломанная табуретка и шкаф, который Сандальнев трижды ронял на К. в область головы. Соседи из других комнат стали успокаивать Сандальнева, который вышел из квартиры, Ю. или М. подняли шкаф. Через некоторое время Сандальнев вернулся на кухню несильно пнул К., чтобы он вставал. Она сказала, Сандальневу, что К. без сознания и тот ушел. Видела как заходил в квартиру отец Сандальнева и проходил в кухню, которому предварительно позвонил В. (том 2, л.д. 61-62);
При допросе на очной ставке со Сандальневым 20 сентября 2010 года Ж. показала, что кухня находится за стенкой их комнаты. На шум вышли практически все соседи: она, В., В2, О. и Ю., М.. Отцу Сандальнева звонил В. из комнаты. Слева на теле Сандальнева она видела царапину. На голове К. она видела кровь, но в какой именно части она не помнит (том 2, л.д. 61-62);
· свидетель Ш. в судебное заседание не явилась, в связи с чем и на основании ст. 281 УПК РФ, были оглашены её показания, данные на предварительном следствии, согласно которых она показала, что она проживала в одной из комнат коммунальной квартиры. 23 апреля 2010 года она с А. и детьми легла спать. Проснулась около 7 часов от шума на кухне бьющихся посуды, грохота падающей мебели, криков Сандальнева. Из комнаты она не выходила, так как побоялась. Когда шум прекратился она зашла на кухню, где она увидела лежащего на полу у батареи К., который был без сознания, хрипел, а лицо его было в крови. В кухне был беспорядок: на полу лежал шкаф, который ранее стоял в кухне в углу, ломаные стулья, осколки посуды и бутылок. К. кто-то из соседей посадил на кресло и вызвали «скорую помощь». К. унесли на носилках, на кухне кто-то прибрался, затем приехали сотрудники милиции (том 1, л.д. 189-190);
· свидетель П2 в судебное заседание не явился, в связи с чем и на основании ст. 281 УПК РФ, были оглашены его показания, данные на предварительном следствии, согласно которых он показал, что он работает на станции скорой помощи 24 апреля 2010 года в 7:42 час. он получил вызов. Прибыв на место обнаружил на кухне рядом с батареей К., который был в тяжелом состоянии без сознания. В области головы у пострадавшего были повреждения, в связи с чем было принято решение о доставке его в больницу, что и было сделано (том 1, л.д. 243-244);
· свидетель В. в судебное заседание не явился, в связи с чем на основании ст. 281 УПК РФ, были оглашены его показания, данные на предварительном следствии, согласно которых он показал, что он проживает с семьей и снимает комнату у С.. Около 01:00 часа 24 апреля 2010 года в комнату постучался пьяный К. спрашивал Сандальнева, который незадолго до этого ушел из квартиры. Около 06:30 часов 24 апреля 2010 года он проснулся от сильного грохота на кухне. Он прошел на кухню, где увидел К., лежащего на полу без сознания, а Сандальнев три раза с силой ронял шкаф на К. в область головы, затем Сандальнев взял стул, которым нанес К. два удара по телу в область груди, а потом Сандальнев нанес К. пустой стеклянной бутылкой один удар по голове, от чего бутылка разбилась. Он подошел к Сандальневу и попросил прекратить избивать К., а также спросил причину конфликта. Сандальнев перестал бить и сказал, что К. стал его оскорблять, завязалась драка. После этого он позвонил отцу Сандальнева и попросил его забрать, а потом позвонил в милицию, до приезда которой приехал отец Сандальнева и забрал его. Приехавшие работники «скорой помощи» увезли К. в больницу. Они прибрались на кухне, убрали осколки от бутылки, так как в квартире живут маленькие дети. Кроме него драку никто не видел, так как никто не выходил. Своим родственникам он запретил выходить, опасаясь за них (том 1, л.д. 19-21);
15 августа 2010 года при допросе В. показал, что проснувшись от шума на кухне он прошел туда, вместе с ним прошла Ж.. На кухне Сандальнев трижды уронил шкаф в область головы К., потом дважды ударил стулом, который сломался, затем Санадальнев ударил К. бутылкой по голове и стал пинать его ногами (том 1, л.д. 246);
· свидетель В2 в судебное заседание не явилась, в связи с чем и на основании ст. 281 УПК РФ, были оглашены её показания, данные на предварительном следствии 25 апреля 2010 года, согласно которых она показала, что она снимает комнату в коммунальной квартире у С.. Периодически в эту квартиру Сандальнев Д.С. 23 апреля 2010 года вечером Сандальнев приходил с несколькими молодыми людьми и распивали спиртное, но потом все ушли. В утреннее время она услышала на кухне квартиры грохот. Она заглянула в кухню и увидела, что на полу около окна лежит без движения К.. На лице и на руках у него она увидела кровь. Сандальнев наносил ногами удары по телу К., при этом ругался. Сандальнев сказал, что тот его оскорбил, а лежащий никаких ударов не наносил. На кухне был беспорядок, посуда была разбита, кухонный шкаф лежал на полу, стулья лежали на полу перевернутые. Она попросила Сандальнева разбираться на улице. Сандальнев сказал, чтобы парень прибрался, когда придет в себя. Приехавший С. увез сына. В. вызвал пострадавшему скорую медицинскую помощь, которая по прибытию увезла парня в больницу. Затем приехала милиция, а когда все ушли, то они сделали на кухне уборку (том 1, л.д. 52-53);
· свидетель О. в судебное заседание не явилась, в связи с чем и на основании ст. 281 УПК РФ, были оглашены её показания, данные на предварительном следствии 23 сентября 2010 года, согласно которых она показала, что в школе изучала русский язык, в переводчике не нуждается. Она проживала с М. и Ю.. В ночь на 24 апреля она с М. спали. Проснулась она от шума на кухне, где был громкий спор двух молодых людей. Она вышла в коридор и увидела на кухне Сандальнева в кресле и К. на подоконнике. Оба были сильно пьяны. К. вскочил и направился к Сандальневу, при этом в руках никаких предметов она у К. не видела. Сандальнев встал с кресла взялся за шкаф и уронил его на пол, дверцами вниз, между собой и К., при этом из шкафа вылетела посуда и разбилась. К. перепрыгнул через шкаф и оказался перед Сандаьневым на расстоянии вытянутой руки. Сандальнев сразу нанес К. по лицу два удара кулаком. От второго удара К. упал на пол, головой к батарее, при этом головой о шкаф он не ударялся. Она ушла в свою комнату и разбудила М. и больше не выходила. Видела, что М. прошел в кухню, где Сандальнев стоял к ней спиной, а К. лежал на полу (том 2, л.д. 65-66);
Кроме того, оглашены материалы уголовного дела, а именно:
· рапорт сотрудника милиции, прибывшего 24 апреля 2010 года, по сообщению, полученного в 7:55 часов, согласно которого в квартире находился В., который слышал шум на кухне, а потом увидел лежащего на кухне неизвестного мужчину, после чего он вызвал «скорую помощь». Пострадавший К. доставлен в больницу с ЧМТ, в коме (том 1, л.д. 5);
· протокол осмотра места происшествия, проводимый в 12:00 часов, согласно которого осмотрена кухня, в результате установлено, что общий порядок не нарушен, стекло окна разбито, осколки на подоконнике, изъят осколок от бутылки (том 1, л.д. 7-8);
· справка от реаниматолога, согласно которой К. на лечении с ДЗ: ЗЧМТ, ушиб головного мозга тяжелой степени со сдавливанием острой субдуральной гематомой справа в фазе грубой клинической декомпенсации, ушибы мягких тканей, лица, головы, дислокационный синдром (том 1, л.д. 14);
· протокол явки с повинной Сандальнева Д.С., в котором он собственноручно указал, что 24 апреля 2010 года в ночное время, совместно с другом распивал спиртное. Через некоторое время к ним присоединилсяК.. Между ним и К. возникла словесная перепалка, переросшая в драку. В ходе драки он нанес К. два удара в область лица, от которых он упал и потерял сознание. Ответных ударов К. нанести ему не успел. В это время на указанную квартиру приехал его отец, который увез его домой. Свою вину признает полностью (том 1, л.д. 17);
· рапорт УУМ, где указано, что произведена беседа с В., который услышал шум на кухне около 7:00 часов, там увидел лежащего молодого человека, на кухне был беспорядок, разбита, разбросана мебель (том 1, л.д. 18);
· заключением эксперта от 22 июля 2010 года согласно которого по данным медицинских документов у К.., при поступлении в стационар 24 апреля 2010 года и в ходе дальнейшего обследования обнаружена закрытая черепно-мозговая травма: ушиб головного мозга тяжелой степени со (давлением правого полушария головного мозга острой субдуральной гематомой (кровоизлиянием под твердой мозговой оболочкой) с дислокацией вещества головного мозга, осложнившаяся развитием травматической болезни головного мозга с психоорганическим синдромом. Эта травма образовалась от ударно-травматического воздействия твердых тупых предметов, незадолго до поступления в стационар, на что указывает ее тяжелый характер. По своему характеру эта травма опасна для жизни расценивается как причинившая тяжкий вред здоровью. Детализировать механизм получения данной травмы, общие условия ее получения по имеющимся данным не представляется возможным. Диагноз: ушибы мягких тканей головы в истории болезни не обоснован, наружных повреждений не описано, кроме того термин «ушиб мягких тканей» не является общепринятым при описании повреждений и неконкретен, в связи с чем при оценке тяжести вреда, причиненного здоровью, не учитывается (том 1, л.д.227-230);
· заключение эксперта от 26 апреля 2010 года, согласно которого у Сандальнева Д.С. при осмотре экспертом 25 апреля 2010 года обнаружены ссадины на передней грудной стенке, в правой ягодичной области, кровоподтек на правой кисти. Эти телесные повреждения возникли от действия тупого предмета (предметов), в срок в пределах одних суток до осмотра экспертом. Данные телесные повреждения не вызывают кратковременного расстройства здоровья или незначительной стойкой утраты общей трудоспособности, в связи с чем не расцениваются, как причинившие вред здоровью (том 1, л.д. 33-34);
· протокол выемки и осмотра сим-карты сотового оператора ОАО «Мегафон», принадлежащая Сандальневу Д.С. (том 1, л.д. 48-49, 62);
· заключение эксперта от 21 мая 2010 года, согласно которого у Сандальнева Д.С. при осмотре экспертом 21 мая 2010 года каких-либо телесных повреждений и следов инъекций не обнаружено (том 1, л.д. 99-100);
· акт специальной медицинской комиссии для проведения наркологических экспертиз от 2 июня 2010 года, согласно которого у Сандальнева Д.С. комиссия не обнаруживает достаточных данных для признания Сандальнева Д.С. страдающим алкоголизмом. Статус Сандальнего Д.С. комиссия квалифицирует как эпизодическое злоупотребление спиртными напитками в рамках «бытового пьянства» без признаков зависимости, следовательно, в принудительном лечении не нуждается (том 1, л.д. 106);
· заключение судебно-психиатрической комиссии экспертов от 22 июня 2010 года, согласно которого К. в момент совершения в отношении него преступления каким-либо психическим расстройством не страдал. После перенесенной тяжелой черепно-мозговой травмы у него развился органический амнестический синдром с регредиентным течением. В настоящее время у испытуемого обнаруживается органическое эмоционально лабильное расстройство в связи с травмой головного мозга и явления ретроантероградной амнезии. В последующем у К. выявились признаки временного психического расстройства виде органического амнестического синдрома с выраженным нарушением памяти на недавние и отдаленные события, конфабуляции, отсутствием критики с последующим регредиентным течением. В настоящее время у К. также выявляются явления ретроантероградной амнезии (запамятование событий определенного периода до получения травмы, периода получения черепно-мозговой травмы и определенного периода времени после получения травмы). У К. имеется прямая причинно-следственная связь между заболеванием и причиненной ему травмой. В настоящее время К. по состоянию своего психического здоровья не может правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела и давать показания (том 1, л.д.166-167);
· протокол осмотра осколка стеклянной бутылки, изъятого в ходе осмотра места происшествия (том 1, л.д. 194);
· заключение эксперта от 22 июля 2010 года, из которого следует, что у К. при поступлении в стационар 24 апреля 2010 года и в ходе дальнейшего обследования обнаружена закрытая черепно-мозговая травма: ушиб головного мозга тяжелой степени со сдавлением правого полушария головного мозга острой субдуральной гематомой (кровоизлиянием под твердой мозговой оболочкой) с дислокацией вещества головного мозга, осложнившаяся развитием травматической болезни головного мозга с психоорганическим синдромом. Эта травма образовалась от ударно-травматического воздействия твердых тупых предметов, незадолго до наступления в стационар, на что указывает ее тяжелый характер. По своему характеру эта травма опасна для жизни расценивается как причинившая тяжкий вред здоровью. Детализировать механизм получения данной травмы и общие условия ее получения по имеющимся данным не представляется возможным. Диагноз: ушибы мягких тканей головы в истории болезни не обоснован, наружных повреждений не описано, кроме того термин «ушиб мягких тканей» не является общепринятым при описании повреждений и неконкретен, в связи с чем при оценке тяжести вреда, причиненного здоровью не учитывается (том 1, л.д. 227-230);
· заключение эксперта от 22 июля 2010 года, из которого следует, что у К. при поступлении в стационар 24 апреля 2010 года и в ходе дальнейшего обследования обнаружена закрытая черепно-мозговая травма: ушиб головного мозга тяжелой степени со сдавлением правого полушария головного мозга острой субдуральной гематомой (кровоизлиянием под твердой мозговой оболочкой) с дислокацией вещества головного мозга, осложнившаяся развитием травматической болезни головного мозга с психоорганическим синдромом.
Эта травма образовалась от ударно-травматического воздействия твердых тупых предметов, незадолго до наступления в стационар, на что указывает ее тяжелый характер.
По своему характеру эта травма опасна для жизни расценивается как причинившая тяжкий вред здоровью.
Детализировать механизм получения данной травмы и общие условия ее получения по имеющимся данным не представляется возможным.
Диагноз: ушибы мягких тканей головы в истории болезни не обоснован, наружных повреждений не описано, кроме того термин «ушиб мягких тканей» не является общепринятым при описании повреждений и неконкретен, в связи с чем при оценке тяжести вреда, причиненного здоровью не учитывается.
На момент проведения экспертизы по предоставленным медицинским документам окончательный исход данной травмы до конца не ясен, в связи с чем установить процент значительной стойкой утраты общей трудоспособности не предоставляется возможным.
У К. согласно заключению судебно-психиатрической комиссии экспертов, обнаружено органическое эмоционально лабильное расстройство с явлениями ретроантероградной амнезии (запамятование событий до, после и в момент получения травмы).
Между полученной травмой и наступившими последствиями, в виде обнаруженного судебно-психиатрической комиссией экспертов психического расстройства (органическое эмоционально лабильное расстройство и явления ретроантероградной амнезии) имеется прямая причинно-следственная связь (том 1, л.д. 236-240)
· карта вызова скорой медицинской помощи от 24 апреля 2010 года, согласно которой в 07:41 часов поступил вызов, для оказания помощи лежащему в крови. К. был обнаружен соседями лежащим на полу без сознания, кругом следы борьбы, пострадавший в тяжелом состоянии, без сознания. Локальный статус: в теменной области справа имеется небольшой отек мягких тканей (1,5х1,8), также имеется отек в области верхнего века слева. Диагноз: ЗЧМТ, ушиб головного мозга, внутричерепная гематома, кома 3 степени (том 1, л.д. 245);
Из выше изложенных доказательств суд приходит к выводу, что виновность подсудимого Сандальнева Д.С. доказана, поэтому его действия суд квалифицирует по ст. 111 ч. 1 УК РФ, как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшее за собой психическое расстройство, поскольку установлено, что Сандальнев из-за возникшей с потерпевшим ссоры, нанес ему множественные удары руками и ногами по голове и телу, при этом использовал предметы мебели, а также стеклянную бутылку.
В заключении эксперта не установлено количество ударов нанесенных в область головы потерпевшего, однако суд считает, что именно в результате многочисленных ударов, нанесенных подсудимым причинены телесные повреждения К., являющимися опасными для жизни и относящиеся к тяжкому вреду здоровья, повлекшего психическое расстройство потерпевшего. Причинно-следственная связь между полученной травмой и наступившими последствиями установлена в результате заключений судебно-медицинской и судебно-психиатрической экспертиз в отношении К.. Кроме подсудимого никто из других лиц ударов потерпевшему не наносил.
Сандальнев Д.С. действовал умышлено, так как он осознавал общественную опасность своих действий и мог руководить ими, а также предвидел возможность наступления общественно опасных последствий и желал или сознательно допускал их наступления, поскольку с учетом имевшихся у него навыков бокса, прилагаемой им силы, количества ударов и их целенаправленность в область головы, а также используемых подсудимым предметов для нанесения ударов он должен был и мог предвидеть наступившие последствия. Только после вмешательства проживающих в квартире лиц Сандальнев Д.С. прекратил свои действия.
Обстоятельств, свидетельствующих о причинении Сандальневым Д.С. тяжкого вреда здоровью К. в состоянии необходимой обороны или при превышении необходимой обороны, а также по неосторожности судом не установлено, поскольку учитывая положение потерпевшего после получения первого удара в голову, согласно показаний подсудимого на следственном эксперименте, он уже не представлял никакой угрозы для подсудимого, так как не оказывал сопротивления или активных действий по отношению к Сандальневу Д.С., а после второго удара в лицо он потерял сознание и лежал на полу без движения. Указание подсудимым на наличие осколка стекла у К., которым якобы тот хотел нанести им удар Сандальневу, суд считает не убедительными, так как сам подсудимый изначально указывал, что у К. он ничего не видел в руках, а лишь отпрянул от удара и пореза не чувствовал. Происхождение ссадины на теле Сандальнева достоверно не установлено, поскольку он мог получить ее в ходе драки с Н2, произошедшей накануне, и никто из свидетелей конфликта между Сандальневым и К. не видел в руках последнего никаких предметов.
Показания подсудимого Сандальнева Д.С., данные им на предварительном следствии при проведении следственного эксперимента, суд признает наиболее точными и соответствующими фактическим обстоятельствам дела, поскольку согласно карте вызова скорой помощи именно справой теменной части головы К. имелся отек мягких тканей, который мог образоваться как от первого удара кулаком подсудимого, что подтвердил при допросе в судебном заседании эксперт П., так от последующих ударов шкафом или бутылкой. Указанное подсудимым расположение потерпевшего на полу позволяло ему в указанную часть головы К. нанести ему удар как бутылкой, так и предметом мебели. Вывод эксперта, участвовавшей при проведении следственного эксперимента, является предположением, носящий вероятностный характер, что не исключает возможность получения К. тяжкого вреда здоровью уже после первого удара подсудимым рукой в правую область головы.
Поскольку скорая помощь потерпевшему была вызвана лицами, проживающими в квартире, спустя непродолжительное время после обнаружения его лежащим на полу кухни в бессознательном состоянии и в других конфликтах К. замечен не был, то доводы подсудимого о возможности нанесения потерпевшему телесных повреждений другими лицами не состоятельны.
Показаниям подсудимого, данным им на предварительном следствии в части количества соседей, находившихся на кухне, не следует доверять, поскольку он изначально не видел кто именное пришел на кухню, а кто был в коридоре, откуда было видно происходящее, так как сам подсудимый в ходе избиения потерпевшего изначально находился спиной к входу и не мог видеть кто из проживающих в квартире подходил к кухне или кто заходил внутрь этого помещения.
Показания подсудимого в части возможности получения потерпевшим телесных повреждений при падении не убедительны, так как он сам однозначно об этом не указал. Также свидетель О. подтвердила, что после двух ударов руками в голову потерпевший упал, но головой не ударялся. Согласно карте вызова скорой помощи, при осмотре врачом потерпевшего телесных повреждений у него в области левой части головы или в затылочной области не обнаружено, что опровергает версию подсудимого, выдвинутую им в судебном заседании о возможности получения К. телесных повреждений при падении назад, а также при развороте влево, как указал Сандальнев при проведении следственного эксперимента.
Показания подсудимого в том, что он не наносил ударов потерпевшему с применением предметов мебели и бутылкой, опровергаются показаниями сразу нескольких свидетелей В., Ж. и показаниями М., данными им на предварительном следствии. Учитывая количество лиц, указывающих об обстоятельствах нанесения подсудимым ударов шкафом, стулом и бутылкой, то у суда не возникает сомнений в показаниях этих свидетелей. Оснований им не доверять у суда не имеется. Показания подсудимого в общем и в этой части суд расценивает как позицию защиты с целью избежать ответственности за содеянное.
Имеющиеся противоречия в показаниях этих свидетелей, суд считает не существенными, поскольку каждый из них пришел на кухню хоть и в короткий промежуток времени, но не одновременно. Всех свидетелей разбудил именно громкий шум от падения мебели и звона посуды, что подтверждает показания свидетеля О., что Сандальнев изначально уронил шкаф. Использование шкафа, как предмета для нанесения ударов видели свидетели В., Ж. и М., о чем они указали на предварительном следствии.
Доводы защиты о невозможности падения шкафа в условиях маленькой кухни не состоятельны и являются лишь предположением. Доводы подсудимого о заинтересованности Ж. его оговаривать, из-за возникших неприязненных отношений не состоятельны, так как кроме Ж. аналогичные показания дали свидетели О., М. и Ш., которые не имели неприязненных отношений с подсудимым.
Отсутствие в заключении судебно-медицинского эксперта сведений и оценки телесных повреждений имевшихся на теле и конечностях К., не подтверждает показания подсудимого в том, что он не наносил других ударов, кроме первых двух руками в голову потерпевшего. Такие телесные повреждения не описаны в истории болезни, что отражено в заключении судмедэксперта, и в настоящее время установить их наличие или отсутствие не представляется возможным, что также не влияет в целом на наступившие последствия для здоровья потерпевшего и квалификацию действий подсудимого.
Наличие осколка бутылки, обнаруженного при осмотре места происшествия, подтверждает показания свидетеля В. о применении Сандальневым бутылки при нанесении ударов. Рапорта сотрудников милиции, первых прибывших на место происшествия и карта вызова врача, где отражено о беспорядке и сломанной мебели, подтверждают показания этих свидетелей об использовании Сандальневым стула и шкафа при избиении К.. Протокол осмотра места происшествия, в котором отражено, что общий порядок не нарушен, подтверждает показания свидетелей в том, что они прибрались на кухне до приезда оперативно-следственной группы.
В показаниях свидетеля М., между данными им в судебном заседании и на предварительном следствии, имеются противоречия, которые суд считает существенными. Показания данные им в судебном заседании суд признает не соответствующими фактическим обстоятельствам дела, поскольку они опровергаются его же показаниями, данными на предварительном следствии, которые подтверждаются показаниями свидетелей Ж., В. и О., поэтому показания М., данные на предварительном следствии, суд считает соответствующими фактическим обстоятельствам дела.
Доводы подсудимого и защиты в том, что свидетели М., О. и В., являются гражданами другой страны и могли неправильно понимать вопросы, а в отсутствии переводчика они не имели возможности ознакомиться с показаниями, данных следователю, в связи с чем их протоколы допросов не могут являться допустимыми доказательствами, суд считает не убедительными, так как при допросе данных лиц, как следователем, так и при допросе М. в судебном заседании, вопрос о возможности давать показания в отсутствии переводчика выяснялся. Данные свидетели владели русским языком и в услугах переводчика не нуждались, так как изучали русский и владеют им, о чем эти свидетели указали в соответствующих протоколах. Кроме того, свидетели О. и В2 не указывают, что Сандальнев наносил удары какими-либо предметами мебели или бутылкой, что опровергает доводы подсудимого в заинтересованности свидетелей дать против него показания или заинтересованности следователя в изложении одинаковых показаний свидетелей, непонимающих русскоязычную речь. О. и В2 назвали причины, по которым они не наблюдали все события, происходившие на кухне, и их показания не являются противоречащими по отношению к показаниям свидетелей М., Ж. и В., которые, напротив, подтверждают, местонахождение этих свидетелей в квартире в момент конфликта.
В показаниях свидетеля Сандальнева С.Н., данных в судебном заседании и на предварительном следствии, имеются противоречия и, исходя из данных о личности подсудимого, суд приходит к выводу, что показания Сандальнева С.Н., данные на предварительном следствии, соответствуют фактическим обстоятельствам дела.
Согласно заключения судебно-психиатрической комиссии экспертов от 10 июня 2010 года, согласно которой у Сандальнева Д.С. обнаружены как во время совершения инкриминируемого ему деяния, так и в настоящее время признаки эмоционально-неустойчивого расстройства личности, импульсивный тип. В момент совершения инкриминируемого ему деяния мог осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими в полной мере. Ко времени производства по уголовному делу способен осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. В принудительных мерах медицинского характера не нуждается. Сандальнев Д.С. может самостоятельно осуществлять право на защиту. В настоящее время может осознавать характер своих действий, руководить ими, правильно воспринимать происходящее в полной мере (том 1, л.д. 125-126);
Оснований не доверять выводам комиссии врачей-психиатров у суда не имеется, суд с выводами судебно-психиатрической экспертизы в отношении Сандальнева Д.С. соглашается и признает подсудимого вменяемым.
Решая вопрос о виде и размере наказания, суд учитывает конкретные обстоятельства совершения преступлений, характер и степень общественной опасности содеянного, а также личность подсудимого, который характеризуется по месту жительства отрицательно, по месту содержания под стражей удовлетворительно, по месту работы положительно, имеет постоянное место жительства, в 2009 году и на момент совершения преступления неоднократно привлекался к административной ответственности за нарушение общественного порядка, доставлялся в медицинский вытрезвитель, на учете в наркологическом диспансере не состоит, состоит на учете в психоневрологическом диспансере по поводу психопатии (том 1, л.д. 78-95, 221; том 2, л.д. 101).
Обстоятельством, смягчающим наказание у подсудимого Сандальнева Д.С., суд признает наличие у него малолетнего ребенка, а также явку с повинной.
Обстоятельством, отягчающим наказание подсудимого Сандальнего Д.С., суд признает рецидив преступлений.
С учетом изложенного, суд считает необходимым назначить Сандальневу Д.С. наказание в виде реального лишения свободы. При назначении наказания подсудимому суд учитывает требование ч. 1 и ч. 3 ст. 128 УПК РФ срок содержания под стражей до судебного разбирательства следует засчитывать в назначенное наказание, с момента фактического задержания, поэтому наказание, назначенное Сандальневу Д.С. следует исчислять со дня его задержания, которым является 24 апреля 2010 года (том 1, л.д. 23, 59).
Вещественные доказательства: сим-карта (том 1, л.д. 63-64), хранящаяся в материалах дела, осколок от бутылки (том 1, л.д. 195), хранящийся при материалах дела, в соответствии с п. 3 ч. 3 ст. 81 УПК РФ - подлежат уничтожению.
Рассмотрев вопрос об удовлетворении гражданского иска представителя потерпевшего Комельковой В.Н. на сумму 150000 рублей о компенсации причиненного преступлением морального вреда (том 1, л.д. 177), суд считает, что исковые требования законны и обоснованны. Исходя из оценки степени физических и нравственных страданий потерпевшего, с учетом фактических обстоятельств, причинения морального вреда, материального положения подсудимого, требований разумности и справедливости, суд считает, что исковые требования не завышены и подлежат удовлетворению в полном объеме.
Рассмотрев вопрос об удовлетворении гражданского иска прокурора г. Череповца на сумму 31968 рублей в пользу МУЗ «Городская больница № 1» о возмещении затрат по бюджету в связи с лечением К. (том 1, л.д. 179, 180), суд признает их законными и обоснованными, поэтому они подлежат удовлетворению в полном объеме
На основании изложенного, руководствуясь ст. 307-309 УПК РФ, суд
п р и г о в о р и л :
Сандальнева Д. С. признать виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 111 ч. 1 УК РФ и назначить ему наказание по данной статье в виде лишения свободы сроком на 3 (три) года, с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.
Меру пресечения в отношении Сандальнева Д.С. до вступления приговора в законную силу оставить прежнюю - в виде заключения под стражу. Срок наказания Сандальневу Д.С. исчислять с 24 апреля 2010 года.
Вещественные доказательства: сим-карту и осколок – уничтожить.
В соответствии со ст. 1064 ГК РФ взыскать с Сандальнева Д.С. 31968 рублей в пользу МУЗ «Городская больница № 1», в счет возмещения затрат по бюджету в связи с лечением К..
В соответствии со ст. 151 и ст. 1099-1101 ГК РФ взыскать с Сандальнева Д.С. 150000 рублей, в счет компенсации морального вреда, причиненного потерпевшему К. в пользу его представителя Комельковой В.Н..
Приговор может быть обжалован в кассационном порядке в течение 10 суток со дня его провозглашения, а осужденным Сандальневым Д.С. - в тот же срок с момента вручения копии приговора, в судебную коллегию по уголовным делам Вологодского областного суда через Череповецкий городской суд.
В случае подачи кассационной жалобы осужденный вправе: ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции; пригласить защитника для участия в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции либо ходатайствовать перед судом о назначении защитника в кассационной инстанции.
Судья Череповецкого городского суда Фёдоров Д.С.
Секретарь суда Тушинова Ю.В.
Кассационным определением Судебной коллегии по уголовным делам Вологодского областного суда от 05.04.2011 г. приговор изменен. Приговор вступил в законную силу 05.04.2011 года.