П Р И Г О В О Рименем Российской Федерации
с участием гос.обвинителя - пом.прокурора Центрального района г. Новокузнецка Полозова П.А.
подсудимого П.
защитников Витлиф О.В.
при секретаре Куреновой Н.С.
рассмотрев в открытом судебном заседании в гор. Новокузнецке 24 февраля 2010г уголовное дело по обвинению:
П.
судимого:
1). В 2002г Юргинским горсудом по п.п. «б,в,г» ст.64 УК РФ к 3 годам лишения свободы условно, с испытательным сроком в 2 года;
2). В 2004г Юргинским горсудом Кемеровской области по ч.1 ст.228 УК РФ с применением ч.5 ст.74,70 УК РФ к 5 годам лишения свободы.
3). 02.2010г Юргинским горсудом Кемеровской области по ст.68 УК РФ к 7 месяцам лишения свободы,
в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.321 УК РФ,
У С Т А Н О В И Л:
П. совершил дезорганизацию деятельности учреждения, обеспечивающего изоляцию от общества, то есть применил насилие, не опасное для жизни и здоровья осужденных, с целью воспрепятствовать их исправлению, из мести за оказанное ими содействие администрации учреждения при следующих обстоятельствах:
около 03 часов в ночь с 23 на 24 сентября 2008 г. в карантинном помещении ФБУ ЛИУ ГУФСИН России по Кемеровской области, расположенном в жилой зоне колонии пос. Х г. Новокузнецка Кемеровской области К. совместно с М, С, осужденных Центральным судом г.Новокузнецка 09г и П, являясь осужденным отрицательной направленности, т.е. оказывающим всяческое противодействие администрации, изолированный от других осужденных за нарушение внутреннего распорядка учреждения и помещенные в строгие условия содержания (далее СУС), умышленно, с целью дезорганизации деятельности исправительной колонии по поддержанию режима содержания осужденных, имея умысел воспрепятствовать исправлению осужденных Б, Д, Л, работающих дневальными карантинного помещения ФБУ – ЛИУ, из мести за оказываемое ими содействие администрации учреждения, с целью применения насилия, не опасного для жизни и здоровья К и М покинули помещение СУС под предлогом сопровождения в туалет, а также недостаточного контроля со стороны младшего инспектора группы надзора Б. При возвращении в СУС К и М ворвались в палату к дневальному Д, где К специально подобранным для этой цели молотком умышленно, с целью применения насилия, нанес не менее 3-х ударов по туловищу лежащему на кровати Д, а М. не менее 3-х ударов кулаками по туловищу и голове Д.. Забежавший к этому времени в палату П., также умышленно с целью применения насилия к дневальному Д., продолжавшему лежать на кровати, нанес ему кулаками не менее 3-х ударов по туловищу и голове. Своими совместными действиями К, П, М, причинили потерпевшему Д гематому век левого глаза, ссадины правого бедра и правой голени, которые не вызывали вреда здоровью, тем самым применили насилие, не опасное для его жизни и здоровья. После чего, выбежав из палаты в коридор карантинного помещения и, увидев дневальных Б и Л, С в ходе нападения, умышленно, с целью применения насилия, не опасного для жизни и здоровья, специально подобранной для этой цели заточенной металлической пластиной, сделанной кустарным способом, нанес оказывающему сопротивление Б не менее 2-х режущих ударов по руке и лицу, причинив потерпевшему порез 3 пальца правой кисти, левой щечной области, которые не вызвали вреда здоровью, тем самым применил насилие, не опасное для его жизни и здоровья. В то же самое время К в продолжение своего преступного умысла, направленного на применение насилия, подобранным для этой цели деревянным табуретом нанес удар по голове дневальному Л, а М, подобранной для причинения насилия деревянной ножкой от табурета, умышленно, с целью совместного применения насилия, не опасного для жизни и здоровья, нанес Л не менее одного удара ножкой от деревянной табуретки в область лица. Обоюдными действиями М и К причинили дневальному Л ссадины левой щечной области, верхней губы, левого надбровья, не вызывавшие вреда здоровью.
Ж, находившийся в это время в палате № 6 карантинного помещения, услышал призыв своего земляка С., с целью оказания последнему помощи, умышленно применил насилие в отношении сотрудника места лишения свободы - младшего инспектора группы надзора ФБУ ЛИУ сержанта внутренней службы Ц., осуществлявшего должностные обязанности по пресечению преступления совершаемого осужденными, нанеся ему специально подобранным для этой цели деревянным табуретом удар по голове, причинив кровоподтек правой теменной области, не вызывавший вреда здоровью.
Подсудимый П. вину в инкриминируемом преступлении признал частично и, не оспаривая обстоятельств преступления, дал им иную правовую оценку.
Так, подсудимый П. показал суду, что в ночь с 23 на 24 сентября 2008 г. он вместе с М, К, С и Н находился в камере СУСа за нарушение внутреннего распорядка учреждения. Ночью он проснулся от того, что его расталкивал осужденный С., который на плохом русском языке сообщил ему, что М, Н., К., пошли в туалет и будет драка. Он понял, что они договорились между собой избить дневальных в силу сложившихся с ними неприязненных отношений. Он сразу спросил у С. где нож, т.к. не увидел его на столе, на что последний лишь пожал плечами. С. вслед за ним выбежал из камеры, дверь которой была открыта. Добежав до локальной решетки, он увидел вышедших из туалета М, Н и К, которые сначала шли за инспектором, но затем М. отделился от группы и, выбив дверь палаты, где спал завхоз Д, зашел внутрь. К зашел следом за ним. Где в это время был Н. он не видел, но в палату к дневальному он не забегал. В последствие со слов последнего ему стало известно, что Н убежал в столовую. С забежал в палату к своему земляку Ж. Опасаясь, что они могут «забить» Д. он «ринулся» в его палату, пытаясь их остановить и предотвратить избиение Д. Д. лежал на кровати и закрывал руками голову. В этот момент он увидел в руках у К. большой молоток, которым он замахивался на завхоза Д. Он подскочил к К. и оттолкнул его от лежащего Д. К. находился в возбужденном состоянии, поэтому испугавшись, что он продолжит избиение Д. молотком, он, заслонив Д. своим телом от К. и показывая свою солидарность с последним, во избежание нанесения Д. более тяжких повреждений молотком сам стал наносить ему беспорядочные удары кулаками по туловищу, голове, нанеся не менее 6-7 ударов. Удары наносил с силой, пытаясь «отключить» Д, т.к. в противном случае, К продолжил бы избивать его молотком и мог бы убить. К. в это время наносил удары молотком по ногам Д. М. и Б. в это время «копошились» между собой у выхода из палаты. Когда он перестал бить Д., то накинул ему на голову одеяло и предложил К. уйти. Он вместе с К., М. вышли из палаты, а Д. остался лежать на кровати. В коридоре карантина он встретил Е., Л. и Б. с табуретами в руках и, получив удар табуретом по голове, потерял сознание, поэтому последующие события помнит смутно. Очнувшись, он направился в помещение СУСа. По дороге услышал сзади топот ног и снова увидел этих же 3 дневальных, бегущих к нему со стульями. В целя безопасности он схватил в камере ведро с мочой, угрожая облить их. Потерпевшие, испугавшись забежали в каптерку и закрылись там. За ними бежал К., но поскольку он не видел куда именно забежали дневальные, то начал пинать совсем по другой двери. М., Н. и С. стояли в коридоре. Контролер шел за ними и, размахивая дубинкой загонял всех в СУС. Когда Ц. загнал их всех в камеру, то с ними оказался и Ж., содержащийся в карантинном помещении, которого М. ругал за удар табуретом Ц..
Аналогичные показания были даны П и в судебном заседании от 03.06.09г (л.д.171-172 т.3).
Вина подсудимого подтверждается показаниями других осужденных по делу лиц, потерпевших, свидетелей, письменными доказательствами.
Осужденный Колбанов А.А., показания которого были оглашены судом с согласия участников процесса (л.д.112-115 т.1, л.д.155-157 т.3) показывал суду, что он и остальные подсудимые находились в помещении СУС, который перенесли в карантинное помещение, огороженное локальной решеткой жилой зоны ФБУ ЛИУ в связи с ремонтом. В ночь с 23 на 24.09.08г он, М и Н попросили дежурного карантина Ц вывести их в туалет, который в их камере отсутствовал. Ц. их всех троих сопроводил в туалет. Возвращаясь назад услышал, что в палате у дневального Д. играет музыка, поэтому он предложил М. зайти к Д. для разговора, но не с целью дезорганизации деятельности исправительного учреждения, а из личных неприязненных отношений по поводу невыполнения дневальными обязанностей о своевременном сообщении контролерам об их просьбах, например, посещения туалета, доставки в камеру воды, запрета «чифирить» и других претензий. Дверь никто не выбивал, она легко открывалась за ручку. Д. спал, но когда он зашел, включил свет и стал на него нецензурно выражаться, высказывая недовольство визитом. Следом зашел М. Вошедший за ними Ц. стал разговаривать с М., а он, разозлившись на Д. за нецензурные оскорбления, поднял с пола молоток, от которого отвалилась металлическая часть и ударил деревянной ручкой от молотка раза 2 Д. по ноге. Забежавший в палату П. стал оттаскивать его от Д. Оказавшись рядом с М. видел, как Ц. ударил его дубинкой по голове. Покинув палату Д, увидел в коридоре разговаривающих с Н. на повышенных тонах дневальных Е., Г и еще кого-то. Учитывая, что Н. был с ними (подсудимыми) он решил заступиться за него и схватил табурет, стоявший около тумбочки дневального. Дневальные тоже взяли табуреты и между ними началась обоюдная драка, в процессе которой они перемешались по коридору, летели табуреты, огнетушители и уже ничего невозможно было разобрать. В процессе драки видел в коридоре С. и П. Дневальные препятствовали им вернуться в камеру СУСа, а Ц. посередине коридора бил всех дубинкой, стараясь загнать их в СУС. Все происходило быстро и заняло минуты 4. После драки у него болело плечо, были шишки на руках, но кто именно его ударял не знает, т.к. в драке принимало участие много народа.
Между тем, в ходе предварительного следствия, К несколько по иному излагал события 24.09.08г (л.д.112-115 т.1). Находясь в туалете, он услышал доносящиеся из коридора крики и ругань. Выбежав в коридор, он увидел М, Н., П. и С. дерущимися с осужденными карантинного помещения, при этом у последних были в руках табуреты. Он вошел в круг своих осужденных СУСа и они все вместе стали теснить потерпевших в сторону. При этом он никому никаких телесных повреждений не нанес. Осужденные карантина стали от них уходить, забежали в какой-то кабинет, а он вместе с М., Н., П., С. спокойно вошли в локальное помещение, а затем в СУС. Сзади их сопровождал контролер Ц., которого он в качестве участника драки не видел, как и каких-либо предметов в руках осужденных СУСа, применяемых им в ходе конфликта; нанесение удара Ц. табуретом по голове. В процессе драки он не разглядывал кто, куда и кому из осужденных наносил телесные повреждения, т.к. была суматоха, дневальные в них кидали стулья и огнетушитель. Нанесение удара контролеру не видел. После происшедшего он видел у М. и П. травмы на голове.
К. подтверждал в суде достоверность данных показаний.
По заключению судебно-медицинского эксперта (т. 1 л.д. 160) установить отсутствие или наличие телесных повреждений у К. не представилось возможным, ввиду того, что в представленных медицинских документах сведений об его обращении за медицинской помощью по поводу нанесения телесных повреждений в период 23-24.09.08 не имеется.
В ходе очной ставки с подсудимым П. (л.д.190-193 т.1) К. не только не оспорил его показания, но и дополнил, указав, что когда он вместе с М. ворвались в палату к Д., то успели ударить его каждый 1-2 раза, потом забежал контролер и П. Когда они выходили из палаты, то П. ударили табуретом по голове осужденные дневальные, началась драка. Дрались все и они, и дневальные, а потом их затолкнули обратно в СУС.
Осужденный М., показания которого были оглашены с согласия участников процесса (л.д. 172-173 т.3) подтвердил сопровождение контролером Ц его, К и Н. ночью 24.09.2008 г. в туалет, по выходу из которого он, увидел открытую дверь и услышав разговор, зашел в палату к дневальному Д. Однако войдя в палату сразу же получил от Ц. удар кулаком по лицу, поэтому что происходило в палате не видел. После чего сразу же направился в помещение СУС. При этом в коридоре была драка, крики, шум, но кто с кем дрался, как и каких-либо предметов в их руках не видел, т.к. внимания на них не обращал. В последствие узнал, что К наносил удары Д, но подробности ему неизвестны. Причиной конфликта явились личные неприязненные отношения с дневальными по поводу условий содержания, которые отказывались им доставлять в камеру воду, передавать контролерам о необходимости вывода в туалет и вообще «активисты» вели себя как «будто это они командиры, а не администрация», их просьбы обеспечения нормальных условий содержания администрацией учреждения также игнорировались, они были переведены в камеры карантинного помещения, где отсутствовали туалет, раковина, не было воды.
Согласно заключения судебно-медицинского эксперта (т. 1 л.д. 162) у М. каких-либо повреждений при изучении медицинских документов в виде ран, ссадин, кровоподтеков на голове, туловище, конечностях не обнаружено.
Осужденный С, показания которого были оглашены с согласия участников процесса (л.д.121-124 т.1, л.д.158-159 т.3) утверждал, что в ночь с 23 на 24 сентября 2008 г. он вместе с другими подсудимыми и Н. находился в помещение СУС ФБУ ЛИУ п. Х. г. Новокузнецка. В то время когда К, М и Н контролер Ц. вывел в туалет, забыв закрыть двери камеры, он сидел за столом намереваясь писать письмо родственникам. В камере СУСа оставался он и П. Через непродолжительный промежуток времени его внимание привлек шум из коридора карантинного помещения. Дверь камеры закрыта не была, поэтому он направился в палату Ж., расположенную в середине коридора карантинного помещения, чтобы поинтересоваться происходящим, т.к. плохо понимает по-русски. Плохое владение языком явилось и причиной его помещения в СУС за нарушение режима отбывания наказания. В палате было темно, ему никто ничего не ответил и он понял, что Ж. спит. Выходя из палаты увидел разговаривающих между собой К и М. Когда к ним подошел П они все пошли в палату к Д, а он в СУС. Когда шел по коридору его кто-то ударил табуретом по голове, а потом их дежурная смена «загнала» в камеру. У него в руке осталась ручка, которой он писал письмо и забыл оставить, выбегая в коридор. Категорически отрицает нанесение телесных повреждений Ц. заточкой, которую тот мог перепутать с ручкой. Происхождение обнаруженных у Ц. резаных ран объясняет возможностью пореза о стекло, когда потерпевшие закрылись в каптерке и убегали через окно, о чем ему стало известно в последующем со слов кого-то из осужденных, но кого именно пояснить затруднился. Ц. просто ходил в коридоре среди осужденных, его никто не бил и ударов табуретом не наносил. По возвращению в камеру СУСа видел у М кровь на лбу, а на остальных внимания не обращал.
В ходе предварительного следствия установить отсутствие или наличие повреждений у С не представляется возможным, ввиду того, что в представленных медицинских документах сведений об обращении за медицинской помощью после 23.09.08 г. не имеется (т.1 л.д.163).
Между тем, будучи опрошенным на предварительном следствии (л.д.121-124, 272-274 т.1), показания которого были оглашены судом при наличие противоречий в показаниях С пояснял, что минут через 5-10 после ухода из СУСа К, М и Н. в туалет его внимание привлекли крики из коридора карантинного помещения, сути которых он понять не мог, т.к. плохо понимает по-русски, поэтому из интереса выбежал в коридор, где увидел спокойно разговаривающих между собой осужденных из СУСа, вышедших в туалет, контролера Ц., завхоза Д и дневального. Отрицает наличие и применение «заточки», объясняя нахождением в руках ручки, которой он писал письмо и забыл оставить на столе в СУСе, выбегая на крики в коридор. Вместе с ним вышел и П. Все осужденные стояли одетыми, ни у кого никаких палок, табуретов или каких-нибудь других предметов в руках не было. Когда он с П подбежал к ним, то из палаты карантинного помещения вышел его земляк Ж. и на расстоянии наблюдал за ними, но к ним не подходил. Драки и телесных повреждений ни у кого из находящихся в коридоре лиц не видел. Во время разговора к ним подбежали сотрудники дежурной смены администрации учреждения и всех вместе, в том числе и Ж. загнали обратно в камеру СУСа. При этом никакого насилия к ним применено не было.
На очной ставке с П (л.д.186-189 т.1) С также подтверждал его показания о том, что именно с ним остались в камере, когда К, М и Н. вышел в туалет; будил П, услышав шум в коридоре, сообщив, что «будет драка». Подтверждал, что заходил в палату Ж., выходил вместе с ним в коридор, но последний никого не бил, никакой драки в коридоре не было.
В ходе очных ставок с потерпевшими Л (л.д.226-229 т.1), Б. (218-221 т.1), Д (л.д.222-225 т1) последние уличали С. в участие в драке совместно с подсудимыми, использовании заточки и нанесении ею ударов Ц.
В судебном заседании С также подтвердил показания К, полученные как в ходе судебного, так и предварительного следствия, уличавшего его в участии в драке с потерпевшими.
Осужденный Ж., показания которого были оглашены с согласия участников процесса (л.д.128-131, л.д.281-284 т.1, л.д.159-160 т.3) подтвердил показания подсудимого С, указав, что в середине сентября 2008 г. он прибыл в колонию ФБУ ЛИУ в связи с подозрением заболевания туберкулезом. По прибытию был помещен в карантинное отделение и в ночь на 24.09.08г спал в палате № 6. Проснулся от громких разговоров и шума в коридоре. Поскольку шум и разговоры не утихали продолжительное время он выглянул в коридор, где увидел Ц., беспорядочно размахивающего дубинкой и «загонявшего» 4-5 человек осужденных в направлении СУСа, среди которых был и его земляк С. Когда он увидел, что Ц бьет их беспорядочно дубинкой, то желая заступиться за земляка, взял в палате стул и, не смотря на то, что на него лично никто не нападал и не бил, бросил его в сторону толпы, где был Ц. и другие осужденные, крикнув им, чтобы они успокоились, попав Ц. по голове. При этом расстояние между ними составляло около 3,5м. Настаивает, что табурет разбился не о голову Ц., а в результате падения на пол. Просьб от С. об оказании помощи не поступало, но он, оценив обстановку самостоятельно решил оказать ему помощь, хотя причина происходящего в коридоре ему известна не была. Потерпевших в коридоре не видел, как и телесных повреждений у СУСовцев. Вину признает частично, поскольку бросил табурет не целенаправленно и умышленно в Ц., желая причинить ему вред здоровью и тем самым дезорганизовать деятельность колонии, а в толпу и по неосторожности попал в Ц., который шел последним и находился к нему спиной.
Вместе с тем, в ходе предварительного следствия Ж. не отрицал умышленное нанесение удара табуретом по голове Ц.(л.д.128-131, 281-284 т.1), указывая, что проснулся около 3-х часов ночи 24.09.2008 г. от того, что в палату забежал кто-то из осужденных и, пнув по баку с водой, сразу выбежал в коридор. Выглянув в коридор, он увидел дерущихся между собой осужденных в количестве около 8 человек. Из них трое были дневальными, фамилии которых не знает, контролер, а остальные ему неизвестны. Через минуту он услышал из толпы крик по тувинскому наречию и в целях оказания помощи земляку схватил деревянный табурет, а так как он не знал на чьей стороне его земляк, то ударил им по голове первого попавшегося ему под руку, коим оказался контролер Ц., стоящий к нему полубоком. От полученного удара Ц. не падал, а продолжал бить осужденных дубинкой. В этот момент прибежали сотрудники администрации дежурной смены, а дневальные, испугавшись напавших на них осужденных, убежали. Его вместе с другими осужденными загнали в помещение СУС. За время драки ему никто ударов не наносил, как и он не видел, чтобы кто-то из осужденных табуретами били друг друга. В руках у дерущихся никаких предметов не было, как и в последующем телесных повреждений, не смотря на то, что драка была обоюдной.
Установить отсутствие или наличие повреждений у Ж. в период предварительного следствия не представляется возможным, ввиду того, что в представленных медицинских документах сведений об обращении за медицинской помощью после 23.09.08 г. не имеется (т.1 л.д. 159).
Свидетель Н., помещенный в строгие условия содержания за нарушение внутреннего распорядка учреждения вместе с П, К, М, С, показания которого были оглашены с согласия участников процесса (л.д.80-83 т.1, 165-170 т.3) подтвердил показания подсудимых о сопровождении контролером Ц. М, П и К в туалет ночью 24.09.08г. Через некоторое время он услышал шум выбиваемой двери и увидел М, П, К в палате «завхоза» Д, где постоянно спят дневальные. Они стояли у кровати, на которой лежал Д, а Ц. отталкивал их от него. Потом все выбежали из палаты. Дневальный Е. ударил С кулаком по лицу и побежал в конец коридора, откуда выбежал еще с одним дневальным. М, К, С, П и он побежали на них. В этот момент он увидел, что из палаты карантина выбежал осужденный Ж. с табуретом в руках и нанес этим табуретом удар контролеру по голове, на что он крикнул ему, чтобы «мента» не бил. Дневальные бросали в них табуреты, поэтому он схватил огнетушитель и кинул их в дневальных, но промахнулся. Подсудимые, схватив обломки табуретов дрались с дневальными. Он же никаких ударов никому не наносил, как и его никто не бил. Кто, сколько и кому нанес ударов пояснить затруднился, т.к. это была обоюдная драка, все смешалось. После конфликта у П. был разбит лоб, опухла губа, у М. была разбита бровь, у С на лбу была рана. Д причинили телесные повреждения в связи с тем, что он не разрешал курить в палатах, не разрешал осужденным «чифирить».
Однако в ходе очной ставки с П. Н. подтвердил правильность его показаний, где П утверждал, что Н. первым с М и К вышли из помещения СУСа в туалет, а он и С уже после начала драки (т.1 л.д.253-256). Н. подтвердил в судебном заседании достоверность данных сведений.
Свидетель Р., начальник оперативного отдела ФБУ ЛИУ, показания которого были оглашены с согласия участников процесса (л.д. 84-86 т.1, л.д.147 т.3) разъяснил, что осужденные отбывающие наказание не официально делятся между собой на так называемые касты – «черные», «красные», «мужики» и «обиженные». Основная масса относится к осужденным «мужики», т.е. осужденные, занимающие нейтральную позицию в исправительном учреждении, противодействие администрации не оказывают, режим содержания не нарушают, в то же время в какой-то мере подвержены влиянию осужденных отрицательной направленности так называемых «черных». Каста последних, их называют еще «блатными», лица которые придерживаются воровских традиций, игнорируют уголовно-исполнительное законодательство, умышленно нарушают режим содержания, провоцируют конфликтные ситуации и пытаются дестабилизировать оперативную обстановку в учреждении, организовывают так называемые «голодовки» с целью привлечения внимания общественности правозащитных организаций, но как правило надзирающая прокуратура, организацию таких голодовок признают не законной и не обоснованной. Этим преследуются цели получения «черными» своих благ, например, не посещения количественных проверок осужденных; питания в общежитиях, а не как принято в столовых, облегчения режима отбывания наказания. Кроме того, налаживают каналы поставки запрещенных предметов в колонию: наркотических средств, спиртных напитков, средств связи. «Черные» организовывают карточные игры с целью извлечения материальной выгоды. При этом, проигравшие осужденные (независимо к какой касте относится осужденный) под угрозой насилия, а порой смерти (карточный долг в преступным мире, и среди всех осужденных является «святым») при любых обстоятельствах должен его возместить. В счет погашения долга понуждают близких родственников проигравшихся осужденных продавать имущество и переводить деньги на указанные счета, а вырученные таким образом деньги поступают в так называемый «воровской общаг», расходуемый на финансирование действующих в Кемеровской области преступных группировок, которые часть выгоды в виде продуктов питания, предметов перовой необходимости, а также запрещенных предметов поставляют в жилую зону осужденным отрицательной направленности, минуя администрацию. Таким образом, своими действиями дестабилизируют нормальную деятельность исправительного учреждения, игнорируя в полном объеме действующее уголовно-исполнительное законодательство, препятствуют должному надзору со стороны младшего начальствующего начальства – контролеров, путем морального давления и запугивания, подкупают нерадивых сотрудников.
«Красные» - осужденные положительной направленности, ставящие перед собой цель исправления и условно досрочного освобождения, состоящие в самодеятельных организациях колонии, секции дисциплины и правопорядка, бытовой и трудовой адаптации осужденных, осуществляют психологическую помощь осужденным, проводят физкультурную работу среди осужденных. Работают на общественных началах, оказывая помощь администрации, дневальными, завхозами, бригадирами, нарядчиками и т.д. Дневальные, в основе своей деятельности следят за исполнением осужденными распорядка дня, оказывают помощь сотрудникам дежурной смены, при выявлении фактов нарушения режима содержания докладывают сотрудникам администрации, поэтому по роду своей деятельности становятся врагами осужденным отрицательной направленности «черным». «Обиженные»- относятся к категории осужденных с низким социальным статусом, с ними остальные категории осужденных стараются не контактировать, на оперативную обстановку учреждения, данные осужденные влияния не оказывают.
После событий 24.09.08г он был сразу же отозван из отпуска и непосредственно, в силу должностных обязанностей, проводил разбирательство, опрашивал потерпевших и пришел к выводу, что нападение осужденных отрицательной направленности на дневальных карантинного помещения в ночь с 23 на 24.09.08г было осуществлено с целью мести последним и поднятия своего авторитета среди нейтральных осужденных, привлечению последних на свою сторону, пытаясь таким образом дезорганизовать нормальную деятельность исправительного учреждения.
Из показаний младшего инспектора потерпевшего Ц., показания которого были оглашены с согласия участников процесса (л.д.40-42 т.1. л.д.129-139 т.3) установлено, что в его должностные обязанности, в частности, входит обеспечение безопасности осужденных, находящихся на территории жилой зоны исправительного учреждения; их сопровождение, изъятие запрещенных предметов; дача указаний дневальным о наведении порядка, контроль за поддержанием порядка среди осужденных и т.д.
В ночь с 23 на 24 сентября 2008 г. он находился на дежурстве в жилой зоне ФБУ ЛИУ в помещении карантинного типа, где содержаться осужденные, только что прибывшие в исправительное учреждение с целью установления у них наличия либо отсутствия какого – либо заболевания. В связи с проводимым ремонтом в помещении, где находится режим строго содержания, он был организован и перенесен в медицинский изолятор, а осужденных мед. изолятора, поместили в свободные палаты карантинного помещения.
В строгих условия содержания находились 5 осужденных: Мамонов, П, К, С и Н. В коридоре карантинного помещения находился ночной дневальный Б., а остальные дневальные спали в пустых палатах. В 03 часа ночи согласно должностной инструкции он стал готовиться к обходу помещения штаба жилой зоны и 2 бараков, когда осужденные М, Н, К попросили сопроводить их в туалет, расположенный в противоположном конце коридора от помещения СУСа, т.к. в их камере он отсутствовал.
По возвращению обратно К неожиданно забежал в палату № 7, где спал дневальный Д, а остальные бросились за ним. Им было известно, что эта палата отведена для дневальных, поэтому он понял, что нападение было спланировано с целью избить «активистов» – дневальных, потому как осужденных, которые только что прибыли в колонию и находились в карантине они не трогали. Забежав следом за ними в палату он увидел, что М и К бьют лежащего на кровати дневального Д. Где в это время был Н. он не видел. За ним следом в палату забежал П и также начал бить Д. Куда именно наносились удары Д, не видел, т.к. подсудимые находились к нему спинами и полностью загораживали собой Д. Подбежав к ним, он стал поочередно откидывать их от лежащего на кровати осужденного Д, но они вновь бежали обратно, пытаясь снова нанести удары Д. Через минуту осужденные выбежали из палаты и стали искать остальных дневальных. Он побежал следом за ними и видел что осужденный, С. также присоединился к нападавшим. В коридоре они все вместе били стекла, выбили дверь его кабинета, т.к. подумали, что остальные дневальные там, забегали в другие палаты карантинного помещения, но убедившись в отсутствие дневальных бежали дальше. При этом из палат хватали все, что попадало под руку: деревянные табуреты, тумбочки и постоянно держались группой. Он догнал их, когда они уже били кого-то из дневальных в коридоре, но из-за их спин не видел кого именно и в этот момент сзади почувствовал удар по голове каким-то предметом, как выяснилось в последствии - деревянным табуретом. Обернувшись, увидел одного из «тувинцев», но кто это был из них – С. или Ж. не понял. Последующие события помнит отрывками. Последнее, что запомнил, как осужденных загоняли обратно, сначала за локальную решетку, потом в СУС, но они туда забежали только тогда, когда увидели бегущих ему на помощь сотрудников дежурной смены. Все события произошли очень быстро, минуты за 2-3 минуты. По окончанию событий видел у дневального Лукашевича рану на голове, из которой капала кровь.
Замок камеры СУСа открывается обычной линейкой, в связи с чем в течение дня вешали дополнительный замок, который пятеро осужденных все равно каким-то образом открыли. Часть палат в ходе конфликта была закрыта на электрозамки, это те палаты в которых нападавшие разбили окна, остальные были открыты, т.к. считал что там находились осужденные не представляющие опасности, поэтому закрывать на замок их не стал.
Причинение Ц. кровоподтека правой теменной области, образовавшегося от ударного воздействия твердого тупого предмета, около 5-7 суток до проведения экспертизы (30.09.08г) подтверждается заключением судебно-медицинского эксперта (т.1 л.д. 161) и относится к повреждениям, не причинившим вреда здоровью.
Показания потерпевшего Ц. подтверждены сотрудниками администрации ЛИУ, оглашенных судом с согласия участников процесса):
- свидетелем Ф., мл.инспектором отдела безопасности (л.д.1-3 т.2., л.д.147-оборот-148 т.3), о том, что в ночь с 23 на 24.09.08г он находился на суточном дежурстве, когда возвращаясь с обхода общежития № 2 в дежурную часть к оперативному дежурному жилой зоны было получено сообщение об оказании помощи контролеру карантинного помещения, подвергнувшегося нападению осужденных. В карантинном отделении находились пом.оперативного дежурного О. и младший инспектор Ц. с разбитой губой, других видимых повреждений у него не увидел. Как он понял со слов последнего Ц. повел троих осужденных СУСа в туалет и при сопровождении обратно в камеру они напали на дневальных. При попытке пресечь нападение осужденные нанесли ему удар табуретом по голове. Он не усомнился в рассказе Ц., т.к. при осмотре карантинного помещения видел разбитую дверь кабинета контролера, на полу битые стекла, остатки от деревянного табурета, молоток. На лицах дневальных также были телесные повреждения, но он особо не присматривался, в связи с чем уже не помнит их характер и количество. Осужденные СУСа, находящиеся к тому времени за решеткой были возбуждены, выражались в адрес администрации учреждения нецензурной бранью. При этом какие-либо телесные повреждения у них отсутствовали. Полагает, что нападение осужденных СУСа на дневальных было связано с тем, что последние оказывают помощь администрации, что не приветствуется среди осужденных отрицательной направленности и по «понятиям» осужденных «черных», активистов при удобном случае необходимо избивать и всячески морально их угнетать;
- свидетелем О., пом.оперативного дежурного территории жилой зоны ФБУ ЛИУ (л.д.4-6 т.2), находившегося в момент обсуждаемых событий на суточном дежурстве о нападении в карантинном помещении на инспектора Ц. и драке между осужденными, известных со слов потерпевших. По прибытии в карантинное помещение явился свидетелем движения Ц. в сторону осужденных СУСа и размахивания дубинкой, без нанесения ударов ею, т.к. они отходили от него, медленно двигаясь в сторону СУС. При этом К. что-то кричал, но он не разобрал. К моменту его появления драка уже прекратилась, но были очевидными ее следы в виде остатков разбитой табуретки, выбитой двери контролерской, осколков стекол, следов крови на полу, а в руках кого-то из осужденных, наводивших порядок в коридоре карантинного помещения подобранный молоток с черенком. Видел у дневальных Д, Б и Л телесные повреждения, т.к. кто-то из них перевязывал себе руку или ногу, у кого-то было разбито лицо, но за давностью подробностей уже не помнит. У осужденных СУСа, когда подходил к локальному ограждению для оказания помощи Ц. телесных повреждений не видел, о мед.помощи никто из них не просил. В процессе разбирательства К и еще один осужденный небольшого роста, объяснили, свой поступок тем, что дневальные оказывают содействие администрации, притесняют права других осужденных и «стелятся» перед администрацией, потом стали говорить, что защищали осужденного Ж., которого якобы хотели избить дневальные из чего он сделал вывод о причинах их поступка – нападение на дневальных связано с оказанием ими помощи администрации учреждения, что не приветствуется среди осужденных отрицательной направленности и по «понятиям» осужденных «черных» всячески необходимо противостоять активистам;
- оперативным дежурным свидетелем Т. (л.д.7-9 т.2, л.д.145-146 т.3), так же находившимся в ночь на 24.09.08г на суточном дежурстве и наблюдавшим результат событий в виде разбросанных по коридору поломанных табуретов, разбитых цветочных горшков, сломаных и валявшихся на полу деревянных щитов с информацией для осужденных, висевших на стенах, выбитой двери контролерской, большого молотка с приваренной к нему длинной металлической ручкой около умывальника, 2 металлических строительных арматурин, на стенах брызги крови. Кто-то из осужденных дневальных уже убирался. У дневальных Д, Л, Б на лице были телесные повреждения, они были возбуждены, поясняли что осужденные СУСа напали на них во время сна и застали их врасплох, а контролера Ц. ударили по голове табуретом.
Считает, что нападение осужденных СУСа, было связано с тем, что осужденные дневальные были выбраны администрацией учреждения для работы, тем самым своими действиями они оказывают содействие администрации, поддерживают порядок среди осужденных, помогая младшим инспекторам, что не приветствуется среди осужденных отрицательной направленности, которые всячески оказывают противодействие администрации.
Старший дневальный карантинного отделения ФБУ ЛИУ - потерпевший Д., показания которого были оглашены с согласия участников процесса (л.д.34-35 т.1, л.д.140-141 т.3) пояснил суду, что в ночь на 24.09.08г проснулся в палате № 7 от включившегося света и одновременно наносимых ему ударов молотками и руками по голове и телу забежавшими осужденными М, П и К. Защищаясь, он сгруппировался, закрывал голову руками, а они продолжали наносить удары по разным частям тела. Всего ему было нанесено молотками не менее 10 ударов, в результате чего ему разбили голову, из раны бежала кровь; повредили правую ногу, после этого он плохо ходил. Последующее нанесение ударов было предотвращено забежавшим в палату младшим инспектором отдела безопасности Ц., который стал выталкивать М, П, К из палаты. Уже при выходе из палаты они стали кидаться и на него, пытаясь ударить Ц. Переместившись в коридор они скрывшись из виду. Он, хромая проследовал за ними и увидел, что по середине коридора стоит группа осужденных: М, К, П, Н, С. Напротив них стояли дневальные Л и Б. Ц. находился в толпе осужденных. Из-за полученных телесных повреждений он не мог и не стал вмешиваться в происходящее и, возвращаясь к себе в палату заметил Ж., выбежавшего из палаты № 6 с табуретом, который разбил о голову Ж. нанеся удар им сзади, от чего последний пошатнулся и оттолкнул его от себя. Кто и сколько кому наносил ударов, пояснить затруднился, поскольку наблюдал просто потасовку. Минуты через 2-3 минуты в коридоре все стихло. В последствие со слов очевидцев узнал, что когда он спал контролер Ц. вывел в туалет 3-х осужденных содержащихся в СУСе, а остальные нападавшие открыли отмычкой решетку оснащенную замком. Вышеуказанные осужденные являются осужденными отрицательной направленности, т.е. осужденными, которые не признают внутренний распорядок режима содержания учреждения, поддерживающие воровские традиции, стремятся всячески притеснять тех осужденных, которые пытаются исправиться, работают, оказывают содействие администрации. От этих лиц ему неоднократно поступали угрозы убийством за то, что он работает на администрацию учреждения и не поддерживает воровские «понятия». При каждом возможном случае высказываются угрозы и от них можно ожидать чего угодно. После получения телесных повреждений он находился на лечении в больнице исправительного учреждения.
Свои показания Д. подтвердил и на очной ставке с П. (л.д.198-201 т.1) настаивая, что к нему в палату К. и М. с молотками в руках забежали когда он спал и начали его бить. Следом за ними забежал П. и наносил удары руками, что же происходило в коридоре карантина разобрать не смог, все были в куче и активисты и осужденные СУСа и кто кому наносил удары не видел, кроме Ж., который нанес удар Ц. по голове деревянным табуретом. По окончанию событий, в процессе уборки в коридоре карантинного помещения нашли два молотка и заточку.
Показания Д были подтверждены и подсудимым К на очной ставке с ним (т. 1 л.д. 206-209).
О характере, количестве полученных Д телесных повреждений при указанных им обстоятельствах свидетельствует и заключение судебно-медицинского эксперта (т.1 л.д. 155), согласно которому Д были причинены гематома век левого глаза, ссадины правого бедра и провой голени, образовавшиеся от ударных воздействий твердым тупым предметом (предметами), незадолго до обращения за медицинской помощью, т.е. 24.09.08 г. и являются поверхностными, не влекущими за собой кратковременного расстройств здоровья, или незначительной стойкой утраты общей трудоспособности, расцениваются как повреждения, не причинившие вреда здоровью.
Из показаний потерпевшего осужденного Л., дневального карантинного отделения, оглашенных судом с согласия участников процесса (л.д.28-29 т.1, л.д.143-144 т.3) установлено, что в ночь на 24.09.08г был разбужен в палате № 1 карантинного отделения жилой зоны колонии, забежавшим осужденным Б, сообщившем о нападении осужденных СУСа на карантинное помещение. В коридоре он увидел направлявшихся в его сторону осужденных СУСа: М, К, Н, С, П и Ж. с молотками и палками. Среди них был контролерЦ., который прижимал Н. к стене, пытаясь вырвать у него что-то из рук, а остальные шли по направлению к нему. В какой-то моментЖ., оказавшись сзади Ц., ударил его табуреткой по голове, разбив табурет об головуЦ.. От удара Ц. не упал, а лишь пошатнулся, оттолкнув от себя Ж. В это время к нему (Л.) подошел К с табуретом в руках, вместе с М, держащим в одной руке металлическую часть от молотка, в другой - ножку от табуретки. К разбил свою табуретку ему об голову после чего сразу же нанес следующий удар остатками табурета, попав по плечу. Потеряв равновесие от удара он присел, закрыв голову руками, а М ударив его разбитой табуреткой об голову, рассек бровь. После чего М и К продолжали наносить ему удары, а он, защищаясь, отталкивал их. Подошедшие к ним к этому моменту С с заточкой в руках и П вдвоем напали на Б, стоящего рядом с ним и пытающегося оборонятся, т.к. К и М также наносили ему удары, но куда именно не видел, т.к. оборонялся сам и концентрировал внимание на нападавших. Ц. постоянно находился за спинами П, С, К, М пытался их оттащить, но они отталкивали Ц. и снова пытались ударить его и Б. В процессе драки, которая длилась всего несколько минут видел, как Сат замахивался заточкой на Б. Ц. удалось пробиться через подсудимых к ним с Б и они втроем начали оттеснять Л, Н, М, С, П, К в локальный сектор, огражденный металлической решеткой с замком, и как только они оказались там, захлопнули решетку. В последствии со слов Б и Д узнал, что в тот момент когда Д спал контролер Ц. вывел в туалет 3-х осужденных содержащихся в СУС, а остальные нападавшие открыли отмычкой решетку оснащенную замком и сразу же забежали в палату к осужденному Д, где начали его избивать. Осужденные содержащиеся в СУСе относятся к лицам отрицательной направленности, которые не признают внутренний распорядок режима содержания учреждения, поддерживающие воровские традиции, стремятся всячески притеснять осужденных, пытающихся исправиться, работать, оказывать содействие администрации и при каждом возможном случае угрожают физической расправой. После причинения телесных повреждений он обращался в больницу за медицинской помощью.
Свои показания Л подтвердил и на очной ставке с П (л.д.202-205 т.1), который лишь частично оспорил показания потерпевшего: что в последующем не принимал участия в драке, а получив от кого-то удар табуретом по голове при выходе из палаты Д, потерял сознание, а очнувшись, направился в СУС.
Показания Л подтвердил на очной ставке К (т. 1 л.д. 210), настаивая лишь на том, что удары он наносил Л не частями от табурета, а деревянной ручкой от молотка, металлическая часть которого слетела еще в самом начале драки;
О получении потерпевшим Л телесных повреждений 24.09.08г при описанных им обстоятельствах свидетельствует заключение судебно-медицинского эксперта (т. 1 л.д. 156), согласно которому последнему были причинены ссадины левой щечной области, верхней губы, левого надбровья (без точного количества), которые образовались от ударных воздействий твердым тупым предметом (предметами), незадолго до обращения за медицинской помощью, т.е. 24.09.08 г. и являются поверхностными, не влекущими за собой кратковременного расстройства здоровья, или незначительной стойкой утраты общей трудоспособности, расцениваются как повреждения не причинившие вреда здоровью.
Согласно показаний потерпевшего – осужденного Б., дневального карантинного отделения, оглашенных судом с согласия участников процесса (л.д.32-33 т.1, л.д.141-оборот-143 т.3), около 02 час ночи 24.09.08г он согласно своим обязанностям стоял в коридоре отделения. Осужденный С, находившийся в СУС попросился отвести его в туалет, который отсутствует в помещении СУС. Его сопровождал контролер Ц. Минуя по возвращению в СУС палату № 6, С постучал в дверь, где находился Ж., его земляк. Первоначально этому никто не придал значения и С был водворен обратно в СУС. Через некоторое время К, М и Н также стали настойчиво проситься в туалет. Ц. также сопроводил их троих, а когда он вел их обратно из туалета они вытащили из-под одежды какие-то предметы и сразу побежали в палату, где спал дневальный Д. Ц. побежал следом за ними. В это время со стороны СУСа бежали осужденный С. и П., которые каким-то образом открыли дверь локального сектора. В руках у С. была заточка, сделанная из пилки по металлу, с которой он набросился на него. Предотвращая удар заточкой, он первый нанес удар кулаком в лицо С., в результате которого тот упал на пол, а П. забежал в палату к Д. Понимая, что остановить нападение вдвоем с контролером им не под силу, воспользовавшись тем, что С. лежал на полу, он побежал будить дневального Л, тоже спящего в палате № 1. Когда вместе с Л. выбежали из палаты, то увидели бегущих им навстречу М, К, Н, С и П, в руках которых были молотки, палки, которыми на бегу они выбивали в палатах стекла. В кругу осужденных находился Ц. Из палаты № 6 выбежал Л. с табуретом в руках и ударил им стоящего к нему спиной Ц. по голове. К Л подбежал К с табуретом в руках и вместе с М, держащим в одной руке металлическую часть от молотка, в другой руке - ножку от табуретки стали бить Л. К разбил табуретку об голову Л, остатками табурета наносил удары по различным частям тела. К нему присоединился М и тоже ударил Лукашевича разбитым табуретом по голове. Л отталкивали их от себя, а они снова пытались нанести ему удары. В это время на него (Б) напали П и С с заточкой в руке. Между ними завязалась драка, в процессе которой С порезал ему заточкой правую руку. Ц. постоянно находился среди П, С, К, М, пытался их оттащить, но они отталкивали Ц. Все описанные события происходили очень быстро, около 2-3 минуты. Когда Ц удалось прорваться к ним с Л, они втроем оттеснили нападавших в локальный сектор и закрыли в СУСе. После причинения ему телесных повреждений обращался за медицинской помощью.
Свои показания Б подтвердил на очной ставке с подсудимым П (т. 1 л.д. 194), который в свою очередь частично оспорил его показания указав, что когда он (П) выходил из палаты Д, его ударили табуретом, поэтому в драке, которая происходила в коридоре карантина он не участвовал и в помещение СУС их загонял только инспектор, т.к. дневальных загнал в «каптерку» осужденный Мамонов.
Причинение телесных повреждений Б при изложенных им обстоятельствах подтверждается заключением судебно-медицинского эксперта (т. 1 л.д. 154), согласно которому Б были причинены раны 3 пальца правой кисти, левой щечной области (без морфологической характеристики ран – края, концы, без указания глубины ран), образовавшиеся от не менее 2-х ударных воздействий предмета (предметов), имеющих заостренную либо режущую кромку, не задолго до обращения за медицинской помощью 24.09.08 г. и являются поверхностными, не влекущими за собой кратковременного расстройства здоровья или незначительную стойкую утрату общей трудоспособности и расцениваются как повреждения не причинившие вреда здоровью.
Обращение за мед.помощью 24.09.08г осужденных Б, Л и Д, у которых имелись телесные повреждения подтвердила зам.начальника больницы ФБУ ЛИУ- свидетель А., проводившая их первоначальное освидетельствование в присутствие врача В., медсестры, показания которой были оглашены с согласия участников процесса (л.д.49-51 т.1. л.д.149-150 т.3). У Б. была обнаружена не глубокая, поверхностная резанная рана около 3 см. на третьем пальце правой руки; поверхностная резанная рана до 3,5 см на левой щеке. Совершенно очевидно, что резаные раны Б были причинены режущим предметом. У Л. имелись ссадины на левом надбровье, левой щеке и левой губе слева. У Д - гематома на левом глазу, гематома верхней трети правого бедра, верхней трети правой голени. При освидетельствовании они пояснили, что подверглись избиению осужденных в карантинном отделении, когда спали. Сведения о состоянии здоровья перечисленных лиц и имеющихся у них телесных повреждениях были занесены в медицинские карты. Осужденные же Ж, С, К, П., М., Н. за медицинской помощью не обращались.
Свидетель З., показания которого были оглашены с согласия участников процесса (л.д.43-45 т.1, л.д.150-151 т.3) пояснил суду, что по прибытию в ФБУ ЛИУ 11.09.08г для дальнейшего отбывания наказания и прохождения обследования по причине установления наличия признаков заболевания туберкулезом был помещен в палату № 4 карантинного отделения, где находились еще 2 осужденных. В ночь на 24.09.2008г. он проснулся от громкого шума в коридоре и, подойдя к окну палаты, выходящему в коридор, увидел 5 или 6 осужденных отбывающих наказание в СУСе с палками и табуретами в руках. Двое из них подошли к двум дневальным и сразу же, один их осужденных СУСа нанес дневальному Л. два удара табуретом по голове, от чего табурет разлетелся в «дребезги». Испугавшись происходящего и быть замеченным «СУСовцами» он спрятался под кровать. Когда все стихло и он увидел дневальных, то понял, что нападение у осужденных СУСа не получилось. По всему коридору в беспорядке были разбросаны сломанные табуретки, цветочные горшки, которые раньше висели на стене, «арматурина», ломик. В последующем произошедшими событиями не интересовался и подробности не выяснял.
Показания свидетеля З. подтверждал в ходе предварительного следствия и свидетель И., показания которого были оглашены судом с согласия участников процесса (т.1 л.д.58), находившийся с ним в одной палате карантинного помещения исправительного учреждения о том, что в ночь с 23 на 24.09.08г был разбужен громким шумом в коридоре карантинного помещения, в конце которого находилось временное помещение СУСа. Выглянув в окно палаты, он увидел как в коридоре на 2 дневальных имени и фамилии, которых не помнит, напали осужденные, содержавшиеся в строгих условиях содержания, отделенные от карантинного отделения металлическими решетками, закрывающимися на замок. Осужденных было 6 человек, некоторые из них держали в руках молотки и табуретки. Они били дневальных, у одного из которых, предположительно Л, уже вся голова была в крови, а второй дневальный пытался обороняться. Осужденные, что-то кричали друг на друга, бросили в дневальных табуреты. Контролера Ц. в ходе драки осужденных не видел из-за ограниченного обзора и кратковременности наблюдения происходящего, но утром у него на голове в районе затылка был наклеен широкий медицинский пластырь, что дало ему основание предположить, что травму он получил в ходе драки осужденных.
Из показаний свидетеля осужденного Е., выполняющего обязанности дневального карантинного отделения, в ходе предварительного следствия, оглашенных судом с согласия участников процесса в силу его отказа от дачи показаний по причине угроз, поступающих от подсудимых и их друзей (л.д.151-152 т.3, л.д.46-48 т.1) установлено, что находился в палате № 1 карантинного отделения совместно с осужденными У. и Л. В ночь на 24.09.08г его разбудил дневальный Б, сообщив о совершении нападения на карантинное помещение осужденными, находящимся в СУС. выбежав из палаты вслед за Л он сначала не мог понять, что происходит, т.к. находился в полусонном состоянии и когда вышел в коридор, увидел летящие с другого конца коридора 2 табурета, которые кто-то кинул из осужденных. Посмотрев в сторону, откуда прилетели табуреты, он увидел контролера Ц., который раскинув руки «сгреб» всю толпу осужденных, которых было около 6 человек и вел к локальному сектору СУСа. Находились ли в этой толпе Л и Б, разглядеть не мог и не вглядывался, т.к. все происходило быстротечно и осужденные были в одинаковой форме. Удостоверившись, что все стихло. вернулся в свою палату. Подробностями произошедших событий в последующем не интересовался.
В судебном заседании Е. подтвердил достоверность оглашенных показаний.
Согласно показаний осужденного Я., находящегося в одной палате с осужденным Е., оглашенных судом с согласия участников процесса по той же причине, прямо указавшего на поступление угроз со стороны подсудимого Ж. (л.д.152 т.3,л.д.55-57 т.1), он проснулся от громкого шума в коридоре. Осужденного Л в палате не было, а осужденный Е. одевался. Испугавшись, он наблюдал происходящее из окна палаты. Видел, как в коридоре на двои дневальных, имен и фамилий которых не помнит, а также контролера Ц. «налетели» около 5-6 осужденных, находившихся в строгих условиях содержания с палками, сломанными стульями и молотками в руках. Они били дневальных и контролера Ц., которые в свою очередь пытались оказать им сопротивление, вырвать у них из рук находящиеся в руках предметы, но было видно, что справиться они не могут, их оттесняли, т.к. нападавших из СУС было больше. Происходящее было больше похоже на «свалку», иногда со стороны было непонятно, кто кого бьет, вообще кто есть кто, стоял громкий шум, кто-то кричал, выражался нецензурно. В какой-то момент в дневальных прилетел огнетушитель. Поскольку эти события происходили рядом с его палатой, то опасаясь быть подвергнутым избиению он спрятался, и происходящее далее не видел. Когда все стихло, в коридоре карантинного помещения он видел следы «погрома»: сломанные табуретки, валявшиеся цветочные горшки, палки. Причина «побоища» ему неизвестна.
Данные показания были подтверждены свидетелем в ходе судебного следствия.
Из показаний свидетеля осужденного Э., наблюдавшего происходящее в коридоре карантинного помещения из окна палаты № 2, оглашенных с согласия участников процесса (л.д.61-63 т.1. л.д.164-оборот-165т.3) явствует, что 5 осужденных СУСа били «активистов» - дневальных карантинного помещения. Из происходящего в коридоре ничего не возможно было понять, т.к. была «свалка», у осужденных СУСа в руках были молотки, деревянные табуреты и численностью их было больше. Они били двух дневальных, которые также пытались оказывать сопротивление, все быстро перемещались, за ними невозможно было следить. Одному из дневальных разбили голову табуретом. Среди осужденных видел контролера Ц., которому также нанесли удар по голове табуретом, при этом кто-то из СУСовцев крикнул, что его бить не надо. От удара Ц. устоял на ногах и продолжал расталкивать осужденных. Дневальный Е., выскочивший из палаты расположенной рядом, дрался с осужденным СУСа и они стали перемещаться по коридору. Из коридора доносились грохот, крики. Напротив его палаты находится локальный сектор, который делит коридор на две части, поэтому он видел, что к концу драки Ц., заталкивал осужденных за решетку, где уже находится территория СУСа. Под конец драки он один, «сгреб» всю толпу и толкал к решетке, рядом с ним находились и дневальные. Когда осужденных водворили обратно в СУС, в коридоре все стихло. Драка, причина которой ему неизвестна, продолжалось около 2-3 минут.
Свидетель осужденный Ю, показания которого были оглашены с согласия участников процесса (л.д.67-69 т.1, л.д.153-153А т.3), также находящийся в палате № 2, подтвердил показания Э., о том, что 4-5 осужденных «черных», постоянно конфликтующих с администрацией исправительного учреждения напали на дневальных. Один из нападавших держал деревянный табурет, другой - огнетушитель, у тувинца в руках была заточка, с которой он кинулся на Б, но последний увернулся от него и отбежал. Потом СУСовцы всей толпой напали на дневальных Б и Л, находившегося в одних трусах, при этом у дневальных в руках ничего не было. Началась суматоха, все быстро перемещались и за ними сложно было уследить. Увидел у Л на лице кровь, как ему кажется, это именно об него разбили деревянный табурет. Осужденный с огнетушителем стал на кого-то замахивается им и в последствии бросил огнетушителем, но в кого именно - просмотрел. В ходе суматохи, еще один тувинец нанес удар табуретом контролеру, стоящему к нему спиной. Потом каким-то образом СУСовцев загнали за решетку и закрыли.
Показания осужденных Э и Ю подтверждал на предварительном следствии и свидетель осужденный Р. (л.д.64-66), оглашенные судом с согласия участников процесса при его отказе дачи показаний суду в силу поступающих угроз от подсудимых и их друзей, о том, что он с Э и Ю. находился в палате № 2 карантинного отделения ЛИУ. Около 03 часов ночи 24.09.08г его разбудил громкий шум в коридоре. Присоединившись к Э, наблюдавшему происходящее из окна палаты, а затем и из проема двери, ему где просматривался весь коридор видел, как мимо двери их палаты пролетели 2 деревянных табурета, потом 5 осужденных СУСа («черных») с деревянными табуретами в руках, а у одного из них был молоток били «активистов» - дневальных карантинного помещения, оказывающих помощь администрации. У одного из дневальных лицо уже было в крови и разбита голова, но их продолжали бить. Удары наносились им по туловищу и голове, а они пытались сопротивляться. Контролер Ц., пытавшийся разнять осужденных, получил удар по голове деревянным табуретом, от чего у него слетел с головы берет, но он устоял на ногах. Н., единственно знакомый ему из осужденных СУСа, кричал, чтобы контролера не били. Он не видел, чтобы Н. кого-нибудь бил, напротив, ему показалось, что он руководил «черными». Контролер начал толкать «черных» к решетке СУСа. Кто-то подчинялся, а кто-то обошел контролера с боку, они окружили его и прижали к стене. Когда контролер замахнулся на них дубинкой, пригрозив ее применением М. добровольно пошел в помещение СУС, остальные пошли за ним, а вскоре прибежали сотрудники дежурной смены администрации. В коридоре карантинного помещения никаких целых предметов не осталось: все тумбочки, стулья были сломаны, разбросаны по полу, все было разгромлено.
Свидетель Р подтвердил в суде правильность оглашенных показаний.
Свидетель осужденный Ш, показания которого были оглашены с согласия участников процесса (л.д.73-76 т.1, л.д.154-155 т.3) показал суду, что находился в палате № 6 вместе с осужденным Л и Ю. Проснулся от того, что осужденный Ж начал шарить у него под матрацем. Он поднялся на постели, не понимая что ему нужно. Обыскав его матрац Ж. начал обшаривать остальные пустые койки, сопровождая словами на своем наречии. Обыскав очередную кровать Ж. выбежал в коридор, а вернувшись стал спрашивать его на плохом русском: «где нож?». Не смотря на то, что Ж. говорил с акцентом, он понял, что ему было нужно. Тихонов в это время продолжал лежать на кровати, не вмешиваясь в происходящее. Ничего не найдя в палате Ж., схватил деревянный табурет и выбежал с ним из палаты в коридор, откуда доносились крики, звон разбившегося стекла, грохот. Лежа на кровати видел, как мимо их палаты пробегали несколько осужденных. Когда шум стих, он видел в коридоре валявшиеся на полу цветочные горшки, сломанные табуреты, около тумбочки дневального капли крови. В процессе поисков контролерами Ж., который как оказалось в последствии забежал в СУС вместе с другими осужденными, слышал, что осужденные СУСа каким-то образом открыли решетку локального помещения и напали на дневальных и причинили телесные повреждения Д, Л, у последнего была рассечена бровь, а у Д на лице были синяки, это он уже видел сам, когда помогал им убирать в коридоре. Он убирал огнетушитель, лежащий по середине коридора и 5-6 сломанных табуретов. Причина нападения ему не известна.
Свидетель Ю. подтвердил показания свидетеля Ш о ночной драке между осужденными строгих условий содержания и дневальными карантинного отделения, без выяснения подробностей (л.д.77-79 т.1, л.д.155 т.3).
Показания вышеперечисленных потерпевших, свидетелей об использовании подсудимыми при нападении на потерпевших различных предметов подтверждается и постановлением и актом об уничтожении изъятых во время обыска вещей (л.д.88 т.1), как запрещенных к хранению. В частности, деревянной рукоятки от молотка, молоток, пришедшего в негодность от падения огнетушителя, поломанных частей деревянных табуретов, заточенной металлической пластины.
Подсудимый П. не оспорил достоверность оглашенных показаний вышеперечисленных подсудимых, потерпевших и свидетелей, письменных материалов дела.
Совокупность исследованных судом доказательств, которые согласуются между собой, дополняют друг друга, каждое из них является относимым и допустимым позволяют считать вину П. установленной.
Действия П. суд квалифицирует по ч.1 ст.321 УК РФ, как дезорганизацию деятельности учреждения, обеспечивающего изоляцию от общества, то есть применение насилия, не опасного для жизни и здоровья осужденного, с целью воспрепятствовать исправлению осужденного, из-за мести за оказанное им содействие администрации учреждения.
Судом установлено, что подсудимый П. имел статус осужденного и отбывал наказание в ФБУ ЛИУ ГУФСИН России по Кемеровской области по приговору суда, вступившего в законную силу.
События в ночь с 23 на 24 сентября 2008г. происходили на территории ФБУ ЛИУ ГУФСИН России по Кемеровской области - учреждении, обеспечивающим изоляцию от общества, т.е. в местах лишения свободы.
П. являлся осужденным отрицательной направленности, поскольку оказывал всяческое противодействие администрации исправительного учреждения и изолирован от других осужденных путем помещения в строгие условия содержания.
Способом дезорганизации деятельности исправительной колонии со стороны П. явилось применение физического насилия в виде нанесения телесных повреждений потерпевшему Д.
При этом насилие, примененное им насилие расценено судебно-медицинским экспертом как не опасное для их жизни и здоровья Д.
Доводы подсудимого об отсутствие умысла на дезорганизацию деятельности исправительного учреждения и цели указанной в обвинении опровергаются его объективными действиями по умышленному нанесению ударов Д. в жизненно-важные части тела, не только повлекших причинение ему телесных повреждений, но и с такой силой, чтобы тот потерял сознание.
Преступление совершено с прямым умыслом, т.к. П. осознавал общественную опасность насильственных действий, предвидел причинение потерпевшему физической боли, не связанной с расстройством здоровья и утратой трудоспособности и желал ее причинения.
При назначении наказания суд учитывает характер и степень общественной опасности содеянного, личность виновного, обстоятельства смягчающие и отягчающие его наказание.
Подсудимый за период отбывания наказания характеризуется отрицательно, за период отбывания наказания поощрений не имеет.
Вместе с тем, П. вину признал частично, имеет на иждивении несовершеннолетнего ребенка.
Обстоятельством, отягчающим наказание является совершение им преступления при рецидиве.
С учетом изложенного суд приходит к выводу о возможности исправления П. только в условиях изоляции от общества, не усматривая оснований для применения положений ст.73 УК РФ.
Вместе с тем, совокупность обстоятельств смягчающих наказание, роль и объективные действия П., ограничившиеся лишь избиением Д. позволяют суду признать их исключительными и применить положения ст.68 УК РФ.
Принимая во внимание, что преступление было совершено П в период отбытия наказания по приговору горсуда Кемервоской области от 01.04г, но до постановления в отношении него приговора горсуда от 02.2010г, то окончательное наказание ему следует назначить с применением положений ч.5 ст.69, ст.70 УК РФ.
руководствуясь ст. 307-309 УПК РФ, суд
П Р И Г О В О Р И Л :
Признать виновным П. в совершении преступления, предусмотренного по ст.68 УК РФ в виде 1 года 6 месяцев лишения свободы.
На основании ч.5 ст.69 УК РФ к назначенному наказанию частично присоединить наказание, назначенное П по приговору горсуда от 02.10г и по совокупности преступлений назначить наказание в виде 1 года 8 месяцев лишения свободы.
На основании ст.70 УК РФ к назначенному наказанию частично присоединить неотбытое наказание по приговору горсуда от 01.04г и окончательно по совокупности приговоров назначить Поздееву к отбытию наказание в виде 1 года 9 месяцев лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.
Срок наказания исчислять с 24.02.10г.
Зачесть в счет отбытия наказания время содержания под стражей:
С 06.10.08г по 21.12.08г, с 01.02.10г по 24.02.10г.
Меру пресечения до вступления приговора в законную силу оставить прежней - «заключение под стражу».
Приговор может быть обжалован в Кемеровский областной суд в течение 10 суток со дня провозглашения, осужденными в тот же срок со дня вручения копии приговора.
В случае подачи кассационной жалобы осужденный вправе в тот же срок заявить ходатайство о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.
Председательствующий: О.В.Трещеткина
Приговор вступил в законную силу.