ч.4 ст.111 УК РФ

ПРИГОВОР

Именем Российской Федерации

с участием гос. обвинителя прокуратуры

Центрального района г. Новокузнецка Воробьевой О.Ю.

подсудимого: Саморукова С.В.

защитника: адвоката юридической консультации г. Новокузнецка Морозовой Л.И.

при секретаре: Сычевой А.С.

рассмотрев в открытом судебном заседании в городе Новокузнецке 30 декабря 2010 г.

дело по обвинению: Саморукова С.В., не судимого,

в совершении преступления, предусмотренного ч.4 ст.111 УК РФ,

УСТАНОВИЛ:

Подсудимый Саморуков С.В. совершил умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего.

Преступление совершено при следующих обстоятельствах.

21 июля 2010 г. в период времени с 11 часов до 14 часов подсудимый Саморуков С.В., находясь в квартире № ХХ по ул. Т., ХХ г. Новокузнецка, на почве личных неприязненных отношений, умышленно, с целью причинения тяжкого вреда здоровью С., нанес ему несколько ударов руками и ногами в область головы и туловища, причинив: ссадины и кровоподтеки лица, ссадину в области переднелевой боковой поверхности шеи в нижней трети, не причинившие вреда здоровью, а также закрытую травму грудной клетки в виде множественных переломов ребер с обеих сторон с нарушением анатомической целостности каркаса грудной клетки (сгибательные переломы 5-8 ребер по левой передне-подмышечной линии, разгибательный перелом 9 ребра по левой лопаточной линии, разгибательные переломы 10, 11 ребер по левой заднее - подмышечной линии, перелом хрящевой части реберной дуги слева по среднеключичной линии, сгибательные переломы 2-6 ребер по правой среднеключичной линии, разгибательные переломы 8-11 ребер от правой передне-подмышечной до правой лопаточной линии с повреждением пристеночной плевры в проекции 9 ребра), кровоподтек грудной клетки справа, осложнившуюся плевропульмональным шоком, квалифицирующимся как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни, в результате которого и наступила смерть С. по неосторожности.

Подсудимый Саморуков вину в совершении преступления признал, суду показал, что в квартире проживал с супругой З.и ее ребенком. Квартира находилась в совместной собственности его матери и ее родной сестры. По просьбе потерпевшего его прописали в квартире для трудоустройства, но фактически он в ней не проживал, на работу не устроился, злоупотреблял спиртным. Последнее время он бомжевал, жил в подвале их дома. С дядей ранее были конфликты из-за его поведения. В феврале 2009 г. С. в состоянии опьянения обморозил конечности рук и ног, в результате чего ему были ампутированы кисти рук и обе ноги выше стоп, присвоили первую группу инвалидности. Из больницы его привезли к ним в квартиру, т.к. он был там прописан. Его дочери отказались его забирать, мотивируя тем, что у них нет условий. Дядю поселили в отдельную комнату, восстановили ему документы, оформили пенсию, а также оформили заявку на помещение его в Дом инвалидов, однако, как сообщали социальные службы, сроки помещения откладывались из-за отсутствия путевки. По квартире он передвигался ползком, вначале сам себя обслуживал, жена помогала ему: покупала продукты, стирала его вещи и постельное белье, кормила его. Сам старался с дядей не общаться, так как отношения с ним были неприязненные. Дядя алкоголь не употреблял, первые полгода совместного проживания конфликтов между ними не было, он самостоятельно ходил в туалет, по возможности следил за своей гигиеной. В последнее время он стал вести себя неадекватно, перестал ходить в туалет, а начал справлять естественные нужды «под себя», в связи с чем неоднократно ругался с ним, но он только просил прощения и продолжал делать то же самое. Дядя стал «заговариваться», не узнавал никого. Вызвали врача и получили направление на помещение дяди в психиатрическую больницу, однако денег не было на такси и его не отвезли туда. 21 июля 2010 г. пришел домой, был выпивший и, зайдя в комнату дяди, обнаружил, что он «обмочился». Разозлился из-за этого, подошел к нему и велел ползти в ванную мыться, накричал на него. Когда вернулся в его комнату, то увидел, что он продолжает сидеть на полу. Стал ругаться на него, велел ползти в ванную комнату. Так как был очень зол на него, то нанес ему удары по шее и правой ногой по боку. Когда он стал заползать в саму ванную, нанес ему еще два удара правой ногой в бок. Всего нанес 3-4 удара. Дядя не кричал, только извинялся, просил прощения. После этого дядя прямо в одежде полез в ванну, но перед тем как перелез в ванну, он сорвался и упал на пол. Включил ему теплую воду и оставил в ванне. После этого выходил, а затем вернулся в ванную комнату, т.к. услышал звуки текущей воды и увидел, что он лежит в ванной, вода поднялась выше носа, а глаза у него были закрыты, он был без сознания. Приподнял его из воды, попытался посадить, но тело его было «обмякшим». Испугался, начал приводить его в чувство, но он не приходил в себя. Тогда взял его и положил грудью на борт ванной, головой вниз и стал с силой давить ему на спину, пытаясь таким образом выдавить из него воду. Привести его в чувство не удалось, изо рта вылилось немного воды и пошла пена. Когда вода из ванной стекла, положил его на спину в ванне, стал делать искусственное дыхание и массаж сердца, с силой давил на грудную клетку. Вскоре понял, что искусственное дыхание не помогает, дядя умер и тогда позвонил жене, которой сообщил, что он умер и попросил ее идти домой. Потом приехала милиция и тело забрали в морг. Хоронили его сами, его дочери не приехали на похороны.

Исследовав в судебном заседании материалы уголовного дела, допросив судебно-медицинского эксперта М., свидетелей З., Ш., К., суд приходит к выводу, что вина подсудимого установлена.

Представитель потерпевшего М., показания которой оглашены по ходатайству государственного обвинителя с согласия сторон, показала, что проживает вместе с мужем и дочерью в ХХХ крае с родственниками. С., 1952 г.р. приходился ей родным отцом. По характеру отец был вспыльчивый, но добрый, мог отдать последние деньги нуждающемуся, но к себе близко в круг общения не подпускал, близких отношений у него ни с кем не было, держал всех на расстоянии, о своих личных делах никогда не говорил. Отец был прописан у своей старшей сестры по ул. Т., ХХ-ХХ г. Новокузнецка. В 2009 году отец отморозил руки и ноги, ему их ампутировали. Из больницы его привезли в квартиру по ул. Т. ХХ-ХХ г. Новокузнецка, где он и проживал до самой смерти, в квартире вместе с ним проживали Саморуков С.В. вместе с женой и сыном. Последний раз отца видела летом в июне или июле 2010г. Когда находилась в квартире, видела у отца на груди большую шишку, но откуда она образовалась ей об этом ничего не известно. Сам отец никогда ни на что не жаловался, так было и в этот раз. Старшая сестра Ш. говорила ей, что Саморуков С. избивал отца. О смерти отца узнала в двадцатых числах августа 2010 г. от сестры Ш., которой позвонила жена Саморукова С. и сообщила, что отец утонул в ванной. Перезвонив ей, узнала, что сама она была на работе, Саморуков С. оставался с отцом в квартире, отнес его в ванную мыться, а когда вернулся к нему, увидел, что отец не дышит. Через некоторое время от сотрудников милиции узнала совсем другое, что смерть отца наступила в результате закрытой травмы грудной клетки, а не от утопления. Тогда перезвонила его жене и спросила, почему сотрудники милиции называют другую причину смерти, она вспылила и сказала, что тоже напишет на нее заявление за то, что она сама не ухаживает за отцом, назвала даже какую-то статью уголовного кодекса. После этого разговора с родственниками больше не общалась. По поводу обстоятельств смерти ничего пояснить не может (л.д. 40).

Свидетель З. суду показала, что с дядей мужа стали проживать вместе, когда его выписали из больницы после ампутации конечностей. Поселили его в отдельной комнате, сама ухаживала за ним. Оформили на него пенсию по инвалидности, которая в последние месяцы составляла 8 тыс. руб. Также подали заявку на помещение его в дом инвалидов, однако решение этого вопроса затянулось. Как поясняли работники соцслужбы, из-за отсутствия путевки. Вначале он вел себя нормально, по квартире передвигался ползком, справлял естественные надобности в туалете. Однако к лету стал проявлять признаки неадекватности, стал отправлять надобности под себя, отказался пользоваться горшком либо памперсом. Неоднократно пачкал квартиру испражнениями. По этому поводу ругали его, он извинялся, но продолжал делать тоже самое. Создавалось впечатление, что он специально это делает. Когда вызвали нотариуса на дом оформить доверенность на получение пенсии, нотариус отказалась оформить доверенность побеседовав с ним, и порекомендовала поместить его в психиатрическую больницу с тем, чтобы установили его недееспособность. Направление в лечебницу получили, но денег на такси не было, поэтому его не смогли отвезти туда. 21 июля была на работе когда позвонил муж и сообщил, что дядя опять обмочился. Попозже он вновь позвонил и сообщил, что дядя умер. Приехала домой и от мужа узнала, что он отправлял его в ванную комнату мыться и пнул его при этом несколько раз, т.к. дядя не торопился ползти в ванную. Муж сильно переживает случившееся. Дочери потерпевшего отказались участвовать в похоронах, поэтому дядю сами хоронили.

Свидетель К. суду показала, что с подсудимым знакома с детства и бывала у него дома. Знала, что с ними живет дядя-инвалид, который в пьяном виде обморозился и ему ампутировали конечности. Знала, что его дочери отказались взять его из больницы и поэтому его привезли по месту прописки. За ним ухаживала жена подсудимого и от нее неоднократно слышала, что дядя гадил в квартире, хотя туалет находился рядом с его комнатой и он мог доползти до туалета. Один раз сама видела, когда пришла к ним, что на полу из комнаты дяди до кухни была дорожка из жидкого кала.

Свидетель Ш. суду показал, что знает подсудимого около десяти лет, считает его другом. По характеру Саморуков С. нормальный, не агрессивный человек. Бывал у него дома и знает, что с ними жил дядя-инвалид, у которого были частично ампутированы руки и ноги. Ухаживала за ним жена подсудимого и от них слышал, что дядя последнее время «чудил», т.е. отправлял естественные надобности в квартире. Сам дважды видел, что его испражнениями была испачкана квартира.

Согласно протокола осмотра места происшествия и схемы к нему (л.д. 5-7), произведен осмотр квартиры по ул. Т., ХХ-ХХ и в ходе осмотра в ванной комнате в ванне обнаружен труп мужчины, лежащий на спине, голова повернута на левый бок, на голове различные ссадины, кровоподтеки, у трупа отсутствовали конечности рук и ног.

По заключению судебно-медицинской экспертизы (л.д. 55-61), смерть С.. наступила от закрытой травмы грудной клетки в виде множественных переломов ребер с обеих сторон с нарушением анатомической целостности каркаса грудной клетки (сгибательные переломы 5-8 ребер по левой предне-подмышечной линии, разгибательный перелом 9 ребра по левой лопаточной линии, разгибательные переломы 10,11 ребер по левой задне-подмышечной линии, перелом хрящевой части реберной дуги слева по среднеключичной линии, сгибательные переломы 2-6 ребер по правой среднеключичной линии, разгибательные переломы 8-11 ребер от правой передне-подмышечной до правой лопаточной линии с повреждением пристеночной плевры в проекции 9 ребра), кровоподтека грудной клетки справа и в дальнейшем осложнившейся плевропульмональным шоком, что подтверждается макро и микроскопическими исследованиями и наличием самих повреждений.

Данная закрытая травма грудной клетки образовалась незадолго до смерти от не менее 3-4 ударных и ударно-компрессионных воздействий в область грудной клетки, и она привела к нарушению анатомической целостности каркаса грудной клетки и к развитию плевропульмонального шока и по этому признаку квалифицируется как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни.

Кроме вышеописанной закрытой травмы грудной клетки обнаружены следующие повреждения: ссадины и кровоподтеки лица, ссадина в области переднелевой боковой поверхности шеи в нижней трети; кровоподтек в области верхней левой конечности в области культи, два кровоподтека на переднелевой поверхности грудной клетки в проекции 4-6 ребер. Ссадины и кровоподтеки на лице, ссадина на переднелевой боковой поверхности шеи в нижней трети образовались от воздействия тупого предмета (предметов) незадолго до смерти, вреда здоровью не причинили.

Кровоподтек в области верхней левой конечности в области культи, два кровоподтека на переднелевой поверхности грудной клетки в проекции 4-6 ребер образовались от воздействия твердого тупого предмета (предметов) в срок около 3-5 суток до наступления смерти, вреда здоровью не причинили.

Между обнаруженными телесными повреждениями (множественные переломы ребер с обеих сторон с повреждением пристеночной плевры) и причиной смерти (плевропульмональный шок) существует прямая причинно-следственная связь. После причинения С. вышеописанной закрытой травмы грудной клетки он мог жить и совершать активные действия в промежуток времени, исчисляемый десятками минут до нескольких часов.

Образование вышеописанной закрытой травмы грудной клетки при падении с высоты собственного роста исключается. С. ранее перенес ампутацию верхних конечностей на уровне нижней трети предплечий и нижних конечностей на уровне средней трети голеней и являлся инвалидом 1 группы. Образование выше указанной закрытой травмы грудной клетки при оказании реанимационных мероприятий исключается.

В обнаруженных при исследовании трупа повреждениях не отобразились морфологические особенности травмирующего предмета.

Каких - либо морфологических признаков, которые могли бы свидетельствовать об утоплении, при исследовании трупа не обнаружено. При судебно-химическом исследовании этилового спирта в крови, моче не обнаружено. При исследовании трупа выявлено: атеросклероз сосудов сердца и аорты, хроническая ишемическая болезнь сердца в виде заместительного и периваскулярного кардиосклероза, признаки гипертонической болезни в виде артериологиалиноза, нефросклероза. Давность наступления смерти около 9-12 часов на момент осмотра трупа дежурным врачом судмедэкспертом в 22.50 час. 21.07.2010г.

В ходе предварительного расследования уголовного дела путем проведения судебно-медицинской экспертизы (л.д.75-80), проверялась версия подсудимого Саморукова о возможности причинения потерпевшему телесных повреждений при оказании реанимационных мероприятий, когда он указывал на следственном эксперименте: «взяв за туловище, положил потерпевшего грудной клеткой на ребро ванной и дважды нажимал руками на спину и дважды локтями рук. После этого положил потерпевшего на дно ванны лицом вверх и стал делать массаж сердца» (л.д.66-71).

Согласно заключения судебно-медицинской экспертизы (л.д. 75-80), у С. были обнаружены: сгибательные переломы 5-8 ребер по левой передне-подмышечной линии, сгибательные переломы 2-6 ребер по правой среднеключичной линии, разгибательный перелом 9 ребра по левой лопаточной линии, разгибательные переломы 10,11 ребер по левой задне - подмышечной линии, перелом хрящевой части реберной дуги слева по среднеключичной линии, разгибательные переломы 8-11 ребер от правой передне-подмышечной до правой лопаточной линии с повреждением пристеночной плевры в проекции 9 ребра.

Разгибательный перелом 9 ребра по левой лопаточной линии, разгибательные переломы 10,11 ребер по левой задне-подмышечной линии, перелом хрящевой части реберной дуги слева по среднеключичной линии, разгибательные переломы 8-11 ребер от правой передне-подмышечной до правой лопаточной линии с повреждением пристеночной плевры в проекции 9 ребра образовались от прямых ударных воздействий тупым твердым предметом (предметами).

Образование данных переломов при оказании реанимационных мероприятий, а также при обстоятельствах, указанных подозреваемым Саморуковым С.В. при проведении следственного эксперимента, исключается.

Сгибательные переломы 5-8 ребер по левой передне-подмышечной линии, сгибательные переломы 2-6 ребер по правой среднеключичной линии могли образоваться от ударно-компрессионного воздействия в область тела грудины тупым твердым предметом. Не исключается возможность образования вышеописанных сгибательных переломов с обеих сторон при оказании реанимационных мероприятий, а также при обстоятельствах, указанных подозреваемым Саморуковым С.В. при поведении следственного эксперимента.

В судебном заседании судебно-медицинский эксперт М. выводы, изложенные в заключениях полностью подтвердил, пояснив, что смерть С., наступила в результате закрытой травмы грудной клетки в виде множественных переломов ребер с обеих сторон с нарушением анатомической целостности каркаса грудной клетки (сгибательные переломы 5-8 ребер по левой передне-подмышечной линии, разгибательный перелом 9 ребра по левой лопаточной линии, разгибательные переломы 10,11 ребер по левой задне - подмышечной линии, перелом хрящевой части реберной дуги слева по среднеключичной линии, сгибательные переломы 2-6 ребер по правой среднеключичной линии, разгибательные переломы от 8-11 ребер по правой передне-подмышечной до правой лопаточной линии с повреждением пристеночной плевры в проекции 9 ребра), кровоподтека грудной клетки справа и в дальнейшем осложнившейся плевропульмональным шоком, что привело к наступлению смерти.

Также пояснил, что разгибательный перелом 9 ребра по левой лопаточной линии, разгибательные переломы 10,11 ребер по левой задне-подмышечной линии, перелом хрящевой части реберной дуги слева по среднеключичной линии, разгибательные переломы 8-11 ребер от правой передне-подмышечной до правой лопаточной линии с повреждением пристеночной плевры в проекции 9 ребра образовались от прямых ударных воздействий тупым твердым предметом, каковыми могут быть кулак, нога. Указанные разгибательные переломы ребер, перелом хрящевой части реберной дуги образовались от не менее 3-х прямых ударов в область реберной дуги, в область левой лопаточной линии (в спину слева в 9 ребро), правую лопаточную линию.

Образование указанных разгибательных переломов, перелома хрящевой части реберной дуги при оказании реанимационных мероприятий, а также при обстоятельствах, указанных Саморуковым С.В., исключается.

При проведении судебно-медицинской экспертизы трупа С. были исследованы мягкие ткани в области всех переломов (сгибательных и разгибательных) и установлена прижизненность их причинения, а отсутствие лейкоцитарной реакции в них свидетельствовало о коротком промежутке времени развития шока и наступления смерти после причинения закрытой травмы грудной клетки.

Кроме того, пояснил, что сгибательные переломы 5-8 ребер по левой передне-подмышечной линии, сгибательные переломы 2-6 ребер по правой среднеключичной линии могли образоваться от как от ударного, так и ударно - компрессионного воздействия в область тела грудины тупым твердым предметом.

Каких-либо признаков утопления при исследовании трупа потерпевшего обнаружено не было, следовательно, показания подсудимого о нахождении потерпевшего под водой с погруженными в нее дыхательными путями (нос, рот), которые были им даны в судебном заседании, свидетельствует о том, что потерпевший к этому моменту был мертв. Последующие реанимационные мероприятия, о которых пояснял Саморуков, его описание состояния потерпевшего: «обмягшее» тело, отсутствие каких-либо реакций, бессознательное состояние также свидетельствовало о том, что потерпевший к этому моменту был мертв.

Таким образом, исходя из указанных заключений судебно-медицинских экспертиз, разъяснений их в судебном заседании судебно-медицинским экспертом М., следует вывод, что все повреждения, приведшие к тяжкому вреду здоровья, причинены в короткий промежуток времени, причинены прижизненно и от ударных воздействий кулаками и ногами подсудимого Саморукова.

В связи с чем, доводы подсудимого и его защитника об исключении из обвинения подсудимого причинение сгибательных переломов по неосторожности, как причиненных при оказании реанимационных мероприятий, признаются судом неосновательными и опровергнутыми.

Судебно-медицинские экспертизы проведены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, заключения даны компетентным и квалифицированным специалистом в области судебной медицины, выводы мотивированы и ясны, сомнений у суда не вызывают, поэтому суд признает заключения экспертиз, разъяснения их экспертом относимыми, допустимыми и достоверными доказательствами.

Таким образом, основываясь на указанных доказательствах в их совокупности, принимая во внимание, что они добыты в полном соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, судом признаются относимыми, допустимыми и достоверными, их совокупность суд считает достаточной для вывода о том, что вина подсудимого установлена.

Действия подсудимого Саморукова В.П. суд квалифицирует по ч. 4 ст. 111 УК РФ, как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего.

Судом установлено, что на почве неприязненных отношений с С. подсудимый умышленно, с целью причинения тяжкого вреда здоровью потерпевшего, нанес ему несколько ударов в жизненно-важные части тела - голову и туловище, причинив своими действиями тяжкий, опасный для жизни вред здоровью, повлекший за собою наступление смерти потерпевшего по неосторожности.

Нанесение ударов со значительной силой, что подтверждается характером причиненных повреждений, их количеством и локализацией, свидетельствуют об умысле подсудимого на причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшего, а причиненный тяжкий вред здоровью повлек за собою наступление смерти потерпевшего по неосторожности, поскольку установлена прямая причинно-следственная связь между причиненными повреждениями и наступившей смертью.

При назначении наказания суд учитывает как характер и степень общественной опасности совершенного преступления, так и данные о личности подсудимого, а также смягчающие наказание обстоятельства, поскольку отягчающих обстоятельств не установлено.

Подсудимый по месту жительства участковым инспектором характеризуется удовлетворительно, но отмечено (л.д. 111), по месту работы характеризуется положительно, о чем представлено две характеристики; по месту прохождения службы по контракту в ХХХХ в войсковой части характеризовался в 2001 г. положительно, имеет удостоверение ветерана.

В качестве смягчающих обстоятельств суд учитывает, что подсудимый не судим, вину признал и в содеянном раскаивается, имеет хронические заболевания, а также суд учитывает, что подсудимый имеет на иждивении двоих несовершеннолетних детей.

Учитывая указанную совокупность смягчающих обстоятельств, а также чистосердечное раскаяние в содеянном, суд считает возможным признать их исключительными обстоятельствами, применить ч.4 ст. 111 УК РФ.

Оснований для назначения наказания с применением ст. 73 УК РФ, т.е. условного осуждения, суд не находит, полагая, что для восстановления социальной справедливости и исправления Саморукова следует назначить наказание в виде реального лишения свободы.

Руководствуясь ст.ст.307-309 УПК РФ, суд

П Р И Г О В О Р И Л:

Признать Саморукова С.В. виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 64 УК РФ в виде 4 (четырех) лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима, исчисляя срок с 30 декабря 2010 г.

Меру пресечения Саморукову С.В. изменить на содержание под стражей, взять под стражу в зале суда.

Приговор может быть обжалован в Кемеровский областной суд в течение 10 суток с момента провозглашения, осужденным в тот же срок с момента вручения копии приговора.

В случае подачи кассационной жалобы осужденный в тот же срок вправе заявить ходатайство о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции

Председательствующий:

Приговор вступил в законную силу.