Дело № 2-161-11
РЕШЕНИЕ
Именем Российской Федерации
7 февраля 2011 года Центральный районный суд г.Читы в составе:
председательствующего судьи Доржиевой Б.В.,
при секретаре судебного заседания Барановой С.А.,
рассмотрев в судебном заседании в г.Чите гражданское дело по иску Секингер Анастасии Анатольевны к МУЗ «Центральная районная больница Читинского района», МУЗ «Родильный дом № 2» о компенсации морального вреда,
УСТАНОВИЛ:
Секингер А.А. обратилась в суд с вышеназванным иском, мотивируя тем, что ДД.ММ.ГГГГ она была доставлена в МУЗ «Родильный дом № 2» с диагнозом «первый период родов при беременности 40 недель». Дефекты врачебной диагностики, тактики ведения беременной женщины на госпитальном периоде послужили причиной внутриутробной гибели плода, что подтверждается судебно-медицинской экспертизой. В результате гибели ребенка в утробе матери истцу причинены нравственные страдания. Утрата долгожданного и ожидаемого ребенка, осознание того, что ребенок страдал ввиду недостатка кислорода и аспирации, вызвала у истца сильное негативное эмоциональное потрясение, истица длительное время находилась в депрессии, потеряла интерес к жизни, испытывала мучения от безысходности и невосполнимости потери. Просит взыскать с ответчика денежную компенсацию морального вреда в размере 550000 рублей.
В ходе рассмотрения дела исковые требования были уточнены, указанную компенсацию истец просил взыскать как с МУЗ «Роддом <адрес>», так и с МУЗ «Центральная районная больница Читинского района», поскольку по заключению экспертизы дефекты диагностики имели место быть также и на догоспитальном периоде, а истец в период беременности наблюдалась в Атамановской поликлинике.
В судебном заседании истец поддержала указанные требования, пояснив, что в результате внутриутробной гибели плода ей был причинен моральный вред, выразившийся в нравственных страданиях. При этом истец дополнений к обстоятельствам, изложенным в заявлении в части причинения морального вреда, не имела. Дополнительно суду пояснила, что все лекарственные назначения врачей, необходимые исследования на догоспитальном периоде, и тем более в роддоме, она выполнила, за исключением госпитализации в больницу перед родами, поскольку районная больница Читинского района, куда было выдано направление, её не устроила, а в другие профильные больницы, то есть родильные дома, госпитализироваться не получилось по различным причинам.
Представитель истца Григорьев Р.А., действующий на основании доверенности, исковые требования поддержал, просил взыскать компенсацию морального вреда с ответчиков в солидарном порядке, указав, что считает вину ответчиков равной. Дополнительно суду пояснил, что нравственные страдания истца в результате внутриутробной гибели плода, могли внешне не проявляться, быть не заметны окружающим, и поэтому утверждения врачей о том, что в период нахождения в больнице после родов мертворожденного ребенка, они не заметили какого – либо угнетения в ее состоянии, необоснованны.
Представитель МУЗ «Родильный <адрес>» Веригин Г.И., действующий на основании прав по должности, исковые требования не признал по доводам, изложенным в возражении на иск (л.д.100).
Представитель ответчика Найдешкина М.И., действующая на основании доверенности, исковые требования не признала, суду пояснив, что вина МУЗ «Роддом № 2» во внутриутробной гибели плода Секингер не доказана. Заключение судебно-медицинской экспертизы допустимым доказательством не является, в связи с тем, что экспертиза проведена не экспертами, при этом не использована рекомендуемая Министерством здравоохранения методическая литература, с учетом пояснений специалиста выводы экспертизы не соответствуют действительности.
Представитель ответчика МУЗ «ЦРБ» Читинского района Новикова А.С., действующая на основании доверенности, исковые требования также не признала, суду пояснив, что вина Центральной районной больницы, подразделением которой является Атамановская поликлиника, врачом которой велось наблюдение беременной, истцом не доказана.
Привлеченный в качестве третьего лица врач МУЗ «Роддом № 2» Пахомов Ю.О. исковые требования не признал, пояснив, что, по его мнению, показаний для оперативного родоразрешения не имелось, за короткий период времени, пока истец находилась в родильном доме, невозможно было определить состояние плода.
Привлеченная в качестве третьего лица врач акушер-гинеколог МУЗ «ЦРБ Читинского района» Газизова Н.Г. также полагала, что исковые требования удовлетворению не подлежат, суду пояснив, что в период ведения беременности она назначила все необходимые исследования, лекарственные средства. Беременность протекала без особых осложнений, за исключением единичного случая ОРВИ, многоводия, после лечения которых был достигнут положительный результат. Показаний для обследования на наличие серьезных инфекций, могущих вызвать хроническую гипоксию плода, не имелось, в связи с чем направления на такие исследования истцу не выдавались. В 37-38 недель она выдала направление Секингер на дородовую госпитализацию, однако последняя в больницу сразу не легла, не согласившись с расчетом срока беременности. В дальнейшем в госпитализации Секингер в больницу она (врач) не убедилась.
Допрошенная в качестве специалиста заведующая кафедрой акушерства и гинекологии лечебного и стоматологического факультетов Читинской государственной медицинской академии, доктор медицинских наук, профессор Б.Т.Е., суду пояснила обстоятельства, по которым она считает заключение судебно-медицинской экспертизы неверным, изложив свои пояснения в письменном виде, которые приобщены к материалам дела: выводы экспертов основаны на нестандартизованных источниках информации; у Секингер имелись хронические заболевания, инфекции, что и послужило причиной гипоксии плода; врачи роддома не имели возможность спрогнозировать степень инфекционного риска для плода у Секингер; обследование истца на догоспитальном периоде проведено неполно; в случае оперативного родоразрешения сразу после проведенной амниотопии и получения «зеленых вод» ребенок мог бы родиться живым, однако эксперты никак не комментируют жизнеспособность ребенка в результате внутриутробного инфицирования плода (л.д._______).
Выслушав доводы сторон, показания свидетелей, специалиста, исследовав материалы дела, суд приходит к следующему.
Судом установлено, что Секингер А.А. в течение всего периода беременности находилась под наблюдением врачей МУЗ «ЦРБ Читинского района», в 40 недель беременности была доставлена в МУЗ «Родильный <адрес>», где во время родов плод погиб, ребенок родился мертвым.
По сообщению С.В.Ю. о ненадлежащем оказании медицинской помощи, ДД.ММ.ГГГГ возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч.2 ст.109 УК РФ (л.д.______).
На основании постановления следователя в рамках возбужденного уголовного дела проведена комиссионная судебно-медицинская экспертиза по материалам уголовного дела, составлено заключение №.
Согласно заключению указанной экспертизы «у Секингер А.А. имелся комплекс хронических экстрагенитальных заболеваний, предшествующих беременности и осложнений данной беременности, которые привели к развитию у нее хронической фетоплацентарной недостаточности (ХФПН), то есть имели место эндогенные причины формирования ХФПН и внутриутробной гипоксии плода. Обследование беременной Секингер на догоспитальном этапе, то есть в Атамановской поликлинике, проведено не в польном объеме. Не проведено обследование на скрытые инфекции, которые вызывают воспалительные процессы в плаценте и способствуют развитию ФПН. На разных сроках беременности у Секингер А.А. врачами поликлиники были диагностированы осложнения ( анемия, многоводие, угроза прерывания беременности), по поводу которых проводилось амбулаторное лечение по стандартным методикам, что дало положительные результаты. ФПН, диагностированная у Секингер в поликлинике, предолагала осуществление динамического фетомониторного контроля за состояние плода в течение всей беременности. В поликлинике не имелось технической возможности для проведения КТГ и УЗДГ. Без данных этих обследований достоверно судить о форме ФПН и тяжести внутриутробной гипоксии у плода в течение беременности невозможно. Секингер была показана дородовая госпитализация на сроке 38-39 недель, необходимая для дополнительного обследования матери и плода, подготовки организма к родам, решения вопроса о сроке и способе родоразрешения, которая не была проведена по неустановленным причинам. При поступлении Секингер выставлен правильный диагноз «ХФПН, субкомпенсированная форма, хроническая внутриутробная гипоксия плода, хронический пиелонефрит в стадии обострения, кандидозоносительство». С учетом данных обследования врачами обоснованно выбрана тактика консервативного ведения родов, начата адекватная терапия, направленная на лечение пиелонефрита, профилактику гипоксии плода. В этот период абсолютных показаний для опреативного родоразрешения не имелось. Беременной был показан динамический фетомониторный контроль за состоянием плода, который не проводился с 3 до 9 часов, который бы позволил своевременно выявить снижение компенсаторных возможностей плода, прогрессирование гипоксии, изменить консервативную тактику ведения родов на экстренное оперативное родоразрешение. Полученные при амниотопии густые зеленые околоплодные воды свидетельствовали о длительной гипоксии плода. Однако тяжесть гипоксии была недооценена дежурным врачом и продолжена тактика консервативного ведения родов. На этом этапе Секингер было показано срочное оперативное родоразрешение операцией кесарево сечение, которое проведено не было. В связи с отсутствием регулярного фетомониторного контроля за сердцебиением плода ( с 3 до 9 часов), недооценки дежурным врачом симптома прогрессирующей гипоксии плода, полученного при амниотопии в 8 часов 20 минут, внутриутробная гипоксия плода была установлена поздно (по данным КТГ в 9 часов) уже в стадии декомпенсации. Усугубила внутриутробную гипоксию плода аспирация околоплодных вод в дыхательные пути. Предпринятые другим дежурным врачом лечебные мероприятия были правильными, но запоздалыми и не дали положительного результата. Между дефектами обследования и диагностики на догоспитальном периоде, дефектами диагностики и тактики ведения беременной женщины на госпитальном периоде и летальным исходом у плода Секингер А.А. имеется причинная связь. Своевременное оперативное родоразрешение Секингер А.А. путем операции (кесарева сечения) в родильном <адрес> могло спасти жизнь плода (л.д. 24 - 39).
Пояснения специалиста Б.Т.Е. по существу - несогласие с выводами экспертов, не применивших методическую литературу, которую необходимо было применить. При этом специалист Б.Т.Е. допускает, что при оперативном родоразрешении сразу после амниотопии и получения зеленых вод плод мог бы быть живым (л.д._____). Дальнейшая жизнеспособность ребенка, которую ставит под сомнение специалист, не является предметом рассмотрения данного дела.
Суд, приходя к выводу о наличии вины ответчиков в причинении морального вреда, исходит прежде всего из заключения экспертизы, проведенной в рамках уголовного дела. Доказательств того, что примененная экспертами литература, содержит недостоверные сведения, могущие повлиять на выводы экспертов, не представлено.
Эксперты предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, имеют высшую квалификационную категорию, стаж работы по специальности от 34 до 42 лет. Оснований не доверять заключению экспертизы у суда не имеется.
Кроме того, суд принимает во внимание доводы представителя истца о том, что при проведении служебного расследования по факту мертворождения ребенка Секингер А.А. выводы комиссии по существу не противоречили заключению экспертизы. Так, согласно выводам акта служебного расследования, проведенного врачами МУЗ «Родильный <адрес>» обследование в женской консультации проведено не в полном объеме, недооценка состояния плода после амниотопии привела к запоздалому решению вопроса об оперативном родоразрешении (л.д._____).
Также проведено служебное расследование и с привлечением специалистов Министерства здравоохранения края, комитета здравоохранения городского округа, выводы которого также опровергают доводы ответчиков об отсутствии вины. Так, из ответа министра здравоохранения Забайкальского края, адресованного в прокуратуру Центрального района, следует, что в результате служебного расследования установлено: «не выполнен алгоритм обследования беременной в женской консультации в полном объеме, женщина с высокой степенью перинатального риска не госпитализирована в отделение патологии до родов, в родильном доме – недооценка состояния плода при поступлении, а также после проведенной амниотопии и получении густых зеленых околоплодных вод, с опозданием поставлен вопрос об оперативном родоразрешении, несвоевременная информация женщины ответственным дежурным врачом о внутриутробной гибели плода и рождении мертвого ребенка. За допущенные дефекты в ведении родов и отсутствие своевременной информации роженицы врачу П.О.Ю. объявлен выговор» (л.д.7).
Таким образом, суд приходит к выводу о том, что вина ответчиков в причинении морального вреда истцу вследствие допущенной внутриутробной гибели плода, нашла свое подтверждение доказательствами, представленными истцом. Наличие заболеваний у истца, обусловивших возникновение ХФПН, не влияет на наличие вины причинителей вреда, так как согласно представленным доказательствам при своевременной диагностике скрытых инфекций, их лечении, правильной тактике ведения родов, результат беременности и родов мог быть иным. При этом ответчиками не представлено доказательств тому, что истец уклонялась от назначенного лечения и обследования, кроме игнорирования ею направления на дородовую госпитализацию, о чем она сама пояснила в судебном заседании. Однако факт того, что Секингер А.А. не была госпитализирована в 37-39 недель беременности, экспертами не указан как единственная причина внутриутробной гибели плода.
В соответствии со ст.151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред.
Пояснениями истца, свидетелей С.Г.Н,, С.В.Ю. установлено, что после потери ребенка Секингер А.А. находилась в депрессии, постоянно плакала, ушла в себя, то есть испытывала нравственные страдания, что по мнению суда, естественно, и не требует доказывания.
Определяя размер компенсации морального вреда, суд исходит из установленных судом обстоятельств, степени вины ответчиков, степени физических и нравственных страданий истца.
На основании изложенного, руководствуясь ст.ст.194-199 ГПК РФ, суд
РЕШИЛ:
Исковые требования удовлетворить частично.
Взыскать в пользу Секингер Анастасии Анатольевны компенсацию морального вреда: с МУЗ Центральная районная больница Читинского района» в размере 100000 рублей, с МУЗ «Родильный <адрес>» в размере 100000 рублей.
Взыскать с МУЗ Центральная районная больница Читинского района» и с МУЗ «Родильный <адрес>» государственную пошлину в доход местного бюджета в размере 100 рублей с каждого.
Решение может быть обжаловано в течение 10 дней в Забайкальский краевой суд путем подачи жалобы в Центральный районный суд г.Читы.
Судья Б.В.Доржиева