Р Е Ш Е Н И ЕИменем Российской Федерации 26 августа 2011 года г. Белгород Белгородский районный суд Белгородской области в составе: председательствующего судьи: Яковлева Д.В. при секретаре: Незгуренко О.И. рассмотрев в открытом судебном заседании дело по иску Соломенникова Аркадия Ивановича к Богданец Ольге Аркадьевне о признании договора дарения недействительным, применении последствий недействительности сделки и признании права собственности на квартиру, с участием истца – Соломенникова А.И., его представителя – Николаева А.И., представителя ответчицы – Богданец О.А., У С Т А Н О В И Л:(дата обезличена) Соломенников А.И. подарил Богданец О.А. принадлежащую ему на праве собственности квартиру, расположенную по адресу: (адрес обезличен).Дело инициировано иском Соломенникова А.И., который, ссылаясь на введение его в заблуждение Богданец О.А. относительно природы сделки, просил признать заключенный договор недействительным. В судебном заседании истец и его представитель поддержали заявленные требования, представитель ответчицы возражала против иска.Заслушав пояснения указанных участников процесса и исследовав в судебном заседании обстоятельства по представленным доказательствам, суд признает исковые требования не обоснованными по следующим основаниям.Заключение упомянутого договора, его государственная регистрация и наличие у ответчицы зарегистрированного права собственности на вышеуказанную квартиру подтверждаются копией договора дарения , выпиской из ЕГРП на недвижимое имущество и сделок с ним и свидетельством о государственной регистрации права . Статьей 178 ГК РФ предусмотрено, что сделка, совершенная под влиянием заблуждения, имеющего существенное значение, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения.Исходя из смысла указанной нормы и специфики оспариваемого договора, существенное значение при заключении договора дарения может иметь только заблуждение дарителя относительно природы сделки. По этой причине юридически значимым обстоятельством для данного дела является установление действительного волеизъявления дарителя на безвозмездное отчуждение принадлежащего ему имущества одаряемому. Истец в судебном заседании пояснил, что намеревался заключить договор, в соответствии с которым упомянутая квартира перейдет к ответчице после его смерти.Вместе с тем, из представленных доказательств видно, что в 2002 году истец завещал все свое имущество именно ответчице , то есть к моменту заключения оспариваемого договора уже распорядился принадлежащим ему имуществом (в том числе квартирой) на случай своей смерти.Согласно представленному делу правоустанавливающих документов, 02 июля 2009 года истец обратился с собственноручно подписанным им заявлением о регистрации договора дарения и перехода права собственности . В дальнейшем 21 июля 2011 года он также лично обратился с заявлением о приобщении полученного от супруги нотариального согласия на дарение квартиры ответчице . В расписках в получении документов также полученных и подписанных истцом лично указано на получение государственным регистратором именно договора дарения и нотариального согласия, при этом на расписке имеется собственноручная подпись истца о получении договора, датированная 14 июля 2009 года . Приведенные обстоятельства свидетельствуют о том, что истец неоднократно приезжал в УФРС по Белгородской области и совершал последовательные действия для создания беспрепятственных условий для государственной регистрации заключенного с ответчицей договора дарения и перехода права собственности на нее. Суд отмечает и то, что между истцом с его супругой и ответчицей, постоянного проживавшей в ******, до июня 2011 года, несмотря на удаленность проживания ответчицы, были нормальные семейные отношения, характеризующиеся финансовой помощью ответчицы, а также систематической заботой о здоровье матери при жизни и уходом за ее могилой после смерти. Указанные обстоятельства подтверждаются представленными ответчицей письменными доказательствами о неоднократном прохождении лечения умершей в Казахстане в периоды с 18 ноября по 13 декабря 2003 года, с 04 по 17 ноября 2006 года, с 02 по 17 августа 2007 года ФИО42 уходом за матерью в г. ****** с 01 по 27 июня 2010 года ФИО43 перечислении денежных средств , расходами на установление памятника матери и показаниями свидетелей Б., Н. и О., не имеющих прямой или косвенной заинтересованности в рассмотрении данного дела. Оценивая указанные обстоятельства в совокупности, суд приходит к выводу о добрых отношениях между истцом и ответчицей, о совершении истцом и его супругой последовательных действий необходимых именно для совершения сделки по отчуждению имущества в собственность ответчицы.Суд не может учесть показания свидетеля З., пояснившей, что истец не намеревался дарить ответчице квартиру, поскольку она пояснила о наличии между ней и ответчицей неприязненных отношений, которые, согласно ее пояснениям вызваны длительным несправедливым отношением к ней ответчицы. Кроме того, указанный свидетель фактически сослалась в судебном заседании на то, что после смерти истца ожидала деления квартиры на всех и увеличения от этого своего материального благосостояния. Аналогичные пояснения свидетеля С. судом не принимаются во внимание, поскольку он согласно представленного завещания от 10 июня 2011 года, является наследником 1/2 доли всего имущества истца , а, следовательно, имеет заинтересованность в исходе спора. Помимо этого, в своих пояснениях свидетель признал, что с ответчицей практически не общался, ее присутствие на него «морально давит», при этом допустил высказывания позволяющие сделать вывод о его недовольствии решением финансовых вопросов семьи между родителями и ответчицей, помощью его родителей в улучшении жилищных условий ответчицы в ****** а также выделении именно ей денежных средств для предпринимательской деятельности. Указанное позволяет сделать вывод о наличии у данного свидетеля фактических неприязненных отношений с ответчицей.Представленная в обоснование иска медицинская карта истца, содержащая отметки о наличии у истца на период заключения оспариваемого договора ряда заболеваний мочеполовой, сердечнососудистой и дыхательной систем, не является основанием для удовлетворения иска . Наличие и характер указанных заболеваний не свидетельствует о том, что истец в силу состояния здоровья мог быть введен в заблуждение относительно природы сделки и не осознавать ее последствий. По этой же причине сам престарелый возраст истца и сведения о его тугоухости и дальнозоркости не являются основанием для удовлетворения иска. В судебном заседании истец отвечал на все поставленные перед ним вопросы, четко излагал свою позицию по делу, при этом уклоняясь от неприятных для него вопросов, подтверждал принадлежность ему подписи на представляемых судом для обозрения документах без использования очков. Суд отмечает и то, что между истцом и ответчицей в конце мая – начале июня 2011 года произошел конфликт, в результате которого ответчица и ее брат И., будучи в (адрес обезличен), покинули квартиру истца и в настоящее время находятся в ссоре. Эти обстоятельства истцом не оспаривались. Анализ представленных доказательств (касающихся как заключения сделки, так и отношений сторон до и после возникновения конфликта), позволяет сделать вывод о том, что истец осознавал правовую природу и последствия заключаемого им договора, а настоящее судебное разбирательство обусловлено наличием неслаженного конфликта между ним и ответчицей, что не может свидетельствовать о его заблуждении о природе оспариваемой сделки на момент ее заключения.По этой причине заявленные требования удовлетворению не подлежат. Самостоятельным основанием для отклонения иска является и пропуск истцом срока давности. Анализ положений ст.ст. 178, 181 ГК РФ позволяет сделать вывод о том, что сделка, заключенная под влиянием заблуждения, является оспоримой, а срок исковой давности по требованию о признании ее недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год. Согласно разъяснениям Верховного Суда РФ применительно к заявленному основанию иска, годичный срок давности следует исчислять со дня, когда истец узнал или должен был узнать об обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной (п. 9 Постановления Пленума ВС РФ от 12 ноября 2001 № 15, Пленума ВАС РФ от 15 ноября 2001 года № 18 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности»).Как уже отмечалось выше, из представленного Управлением Росреестра по Белгородской области дела правоустанавливающих документов видно, что истец лично подписывал договор дарения, заполнял заявления о государственной регистрации перехода права собственности, приносил дополнительные документы и получил 14 июля 2009 года копию договора дарения . Согласно пояснениям истца в судебном заседании, показаниям свидетеля З., а также факта приобщения к исковому заявлению договора, имеющего оттиски печати о его государственной регистрации, указанный договор был найден в квартире, в которой проживает истец. Совокупность указанных обстоятельств позволяет сделать вывод о том, что истец знал или должен был узнать о природе заключенного им с ответчицей договора после получения копии такового на руки, так как имел возможность ознакомиться с его содержанием в любое время. Ссылки истца на то, что упомянутый документ был похищен ответчицей и ее покойной матерью (своей женой) суд находит надуманными, поскольку они обоснованы исключительно предположениями. Кроме того истец в судебном заседании не упоминал о том, что предпринимал попытки к поиску оспариваемого договора до возникновения конфликта, при этом не оспаривал факт нахождения договора в документах хранящихся в квартире.Что касается показаний свидетеля З., пояснившего об обнаружении истцом копии договора дарения в своих документах дома только в июне 2011 года, то они судом во внимание не принимается. Указанный свидетель является супругом З., являющейся согласно завещанию наследницей имущества истца и пояснявшей о неприязненных отношениях с ответчицей, а, следовательно, может иметь заинтересованность в исходе спора.При таких обстоятельствах доводы представителя ответчицы о пропуске истцом установленного ч. 2 ст. 181 ГК РФ срока исковой давности убедительны, что может являться самостоятельным основанием для отклонения заявленных требований. Ссылки истца на то, что он может быть лишен ответчицей жилья, являются его предположениями. За два прошедших с момента заключения оспариваемого договора года ответчица никаких требований по освобождению жилого помещения не заявляла, чего истцом не отрицалось.Кроме того в п. 7 оспариваемого договора указано, что на момент его заключения в квартире зарегистрированы и проживают истец и его супруга, а сведений о лицах, временно отсутствующих, но сохраняющих право проживания и пользования квартирой не имеется. Сопоставление первого и второго предложения упомянутого пункта свидетельствует о фактическом согласии ответчицы при получении квартиры в дар, на сохранение за истцом и его умершей супругой права проживания в квартире.Доводы о том, что истец несет бремя оплаты коммунальных платежей за квартиру, равно как и утверждения противоположенной стороны об оплате налогов за квартиру и представленные в обоснование этого доказательства судом во внимание не принимаются, поскольку эти обстоятельства не являются юридически значимыми для рассмотрения спора. Руководствуясь ст.ст. 194-199 ГПК РФ, суд Р Е Ш И Л: Иск Соломенникова Аркадия Ивановича к Богданец Ольге Аркадьевне о признании договора дарения недействительным, применении последствий недействительности сделки и признании права собственности на квартиру признать необоснованным и отклонить. Решение может быть обжаловано в судебную коллегию по гражданским делам Белгородского областного суда в течение 10 дней со дня принятия решения судом в окончательной форме путем подачи кассационной жалобы через Белгородский районный суд. Мотивированное решение изготовлено 02 сентября 2011 года. Судья Д.В. Яковлев