Приговор по ст.105 ч.1 УК РФ

П Р И Г О В О Р

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

г.Ангарск 20 марта 2012 года

Ангарский городской суд Иркутской области под председательством судьи Большаковой Н.Е., при секретарях Соколовой О.Р., Мущинкиной О.Г., Леминовой М.В., Зоновой С.А., с участием государственных обвинителей – помощника прокурора г.Ангарска Ивановой Е.Ю., Никитенко Е.В., Татомир К.Ю., подсудимого Комарова М.В., защитника-адвоката Поляковой М.В., представившей удостоверение № 1469 и ордер № 246 от 05.07.2011 г., потерпевшего Б., рассмотрев в открытом судебном заседании материалы уголовного дела в отношении

Комарова М.В., ** года рождения, уроженца ..., гражданина РФ, имеющего среднее специальное образование, холостого, детей не имеющего, военнообязанного, не работающего, зарегистрированного и проживающего по адресу: ..., ранее не судимого, содержащегося под стражей с ** по настоящее время,

обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.105 УК РФ,

У С Т А Н О В И Л:

Комаров М.В. совершил убийство, т.е. умышленно причинил смерть другому человеку при следующих обстоятельствах.

В ночь с 17 на ** Комаров М.В. находился у себя в доме по адресу: ..., ... вместе со знакомыми Ш. и Н., с которыми распивал спиртные напитки. В период времени с 01.30 час. до 08.30 час. **, более точное время судом не установлено, Комаров М.В. и Н. вступили в половую связь, в процессе которой у Комарова М.В. внезапно возникли личные неприязненные отношения к Н., в результате чего у него возник преступный умысел, направленный на убийство Н., т.е. умышленное причинение ей смерти.

Реализуя указанный умысел, Комаров М.В. умышленно со значительной силой нанес один удар ребром кисти правой руки по жизненно-важной части тела Н. – шее, причинив потерпевшей тупую травму передней поверхности шеи, выразившуюся в образовании поперечного перелома щитовидного хряща по средней линии со сквозным разрывом передней стенки гортани на уровне щито-перстневидной мембраны, относящуюся к разряду причинивших тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни человека. Смерть Н. наступила в результате умышленных преступных действий Комарова М.В. на месте происшествия **

Убедившись, что Н. мертва и не подает признаков жизни, с целью спрятать тело потерпевшей, тем самым скрыть следы преступления, Комаров М.В. закопал труп Н. в подполье своего дома, где труп был обнаружен **

Вина Комарова М.В. в указанном выше преступлении подтверждается совокупностью исследованных судом доказательств: показаниями потерпевшего, свидетелей, протоколами следственных действий, заключениями судебных экспертиз.

Из показаний потерпевшего Б.. судом установлено, что Н. была его родной сестрой, в декабре она безвестно пропала. В ночь с ** на ** Н. находилась в гостях у двоюродной сестры Т., проживающей по адресу: ... они распивали пиво. Н. с кем-то разговаривала по телефону, после чего около 02.00 часов поехала в бар к какому-то парню. После этого ее никто не видел. Характеризуя погибшую, пояснил, что Н. была веселым, общительным, адекватным, работящим человеком, хорошо относилась к своему сыну. Из спиртного употребляла в основном пиво. В состоянии алкогольного опьянения могла создать конфликтную ситуацию, оскорбить нецензурной бранью. Спиртное на нее действовало как возбудитель, потому что она активизировалась. ** Н. была одета оранжевый пуховик, брюки и сапоги черного цвета, на волосах резинка черного цвета. При ней была черная кожаная сумка, сотовый телефон «Сони Эриксон» черного цвета, паспорт гражданина РФ. (т.1 л.д.244-247)

Свидетель З.. пояснила, что была знакома с потерпевшей Н., охарактеризовала последнюю как веселого человека, которая имела много знакомых. Проживала с малолетним сыном, спиртным не злоупотребляла.

Свидетель Т.. суду показала, что ** Н. по ее приглашению приехала к ней в гости около 19.00 часов. Около 02.00 часов Н. позвонили, она переговорила, после чего уехала. На следующий день Н. должна была забрать у нее ребенка, но не забрала, по телефону не отвечала. В течение 3 дней она пыталась самостоятельно разыскать Н., затем обратилась с заявлением в милицию. Охарактеризовала потерпевшую как доброго, веселого, легкомысленного человека, любившую выпить пива. Ей известно, что Н. находилась в доме у Комарова, который ударил ее, после чего Н. перестала дышать. Затем ее завернули в полиэтиленовый мешок и закопали, матрас, на котором лежала Н. сожгли. Указанные обстоятельства ей известны от Ф., чей брат находился в доме с Комаровым и помогал тому. Брату Ф. о смерти Н. рассказал сам Комаров. В последующем эти же обстоятельства ей стали известны от сотрудников милиции. У Н. при себе был телефон «Сони Эриксон» черного цвета с серой полосой.

Свидетель Ф. суду показала, что последний раз видела Н. ** После этого ** Н. ей позвонила и сообщила, что едет в гости к Т.. На следующий день позвонила Т. и сказала, что Н. пропала, и что накануне Н. собиралась ехать с кем-то в кафе. Около двух месяцев ей на номер № звонил Комаров, интересовался, как идут поиски Н.. Впоследующем ее брат, Ш., рассказал ей о случившемся, а именно, что в ту ночь Комаров пригласил Н. к себе в гости. Там они пили пиво, затем пошли спать. Утром брат проснулся, обнаружил Комарова на кухне раздетого, того трясло, Комаров сказал, что по армейской привычке ударил Н. в кадык и та «отключилась». Также брат рассказал, что помог Комарову спрятать труп Н.. Комарова охарактеризовала как эмоционального человека.

Свидетель Ш.. суду показал, что в декабре 2010 г. он совместно с Комаровым распивал в вечернее время в кафе пиво. Около 00.00 часов Комаров позвонил Н., предложил той встретиться, на что Н. согласилась. Вдвоем на такси они заехали за Н. в № квартал, после чего приехали в дом к Комарову в м/р .... По пути купили пива, которое распивали около 3-4 часов. Затем он ушел в комнату спать. Проснулся оттого, что рядом на кровати лежали и смеялись Комаров и Н.. Он перешел в другую комнату, где уснул. Проснулся около 08.00 часов. Слышал в соседней комнате возню, затем мимо него прошел Комаров, он понял это по тяжелым шагам. Он вслед за Комаровым спустился в кухню, увидел, что тот в одних трусах, взъерошен, на его руке заметил фикалии. Комаров сказал, что Н. спит. Он ответил, что той нужно на работу и пошел ее будить. Зайдя в комнату, увидел, что Н. обнаженная лежит поперек кровати, простынь под ней испачкана каловыми массами. Вновь спустившись на кухню стал кричать на Комарова. Тот рассказал, что они занимались сексом, Н. задергалась, т.е., как он понял, стала сопротивляться, и Комаров рефлекторно ударил ее в кадык, Н. захрипела. Обдумав случившееся, в милицию идти побоялись. Комаров предложил спрятать тело. Завернув труп в целлофановый мешок и простынь, спрятали его в погреб. Затем Комаров собрал вещи Н., убрал их в шкаф, а ему отдал ее сотовый телефон, который в дальнейшем он передал Г.. На следующий день труп Н. перепрятали в доме Комарова в другой погреб, предварительно выкопав в нем яму, матрас, на котором она лежала, вынесли на огород. После этого Комаров рассказал ему, что сжег матрас и вещи Н.. Через 1,5 – 2 месяца его вызвали в милицию, где спрашивали про Н.. В последующем он рассказал обо всем сестре и коллегам по работе. Характеризуя подсудимого, пояснил, что тот дерзкий, немного агрессивный. Также пояснил, что Комаров рассказывал ему, что в армии его учили приему – удару в шею.

Свидетель Г.. суду показал, что в ноябре 2010 г. в разговоре с Ш. упомянул, что ему нужен недорогой сотовый телефон. Через некоторое время Ш. завез ему и оставил сотовый телефон, который он затем передал Л. Впоследствии Ш. рассказал ему, что вместе с Комаровым и девушкой распивали спиртное в доме Комарова в .... Он ушел спать, а утром узнал, что девушка мертва, ее тело они с Комаровым потом закопали. Подробности происшествия он у Ш. не спрашивал, тот не рассказывал.

В связи с противоречиями были оглашены показания, данные свидетелем на досудебной стадии производства по делу. Так, при допросе ** Г. показал, что в конце декабря 2010 г. Ш. передал ему сотовый телефон черного цвета модели «Сони Эриксон», сказав, что взял его у Комарова М. В феврале 2011 г. Ш. рассказал ему о том, что в декабре 2010 г. находился дома у Комарова, вместе с ними была девушка. Между Комаровым и девушкой произошла ссора, в ходе которой Комаров ударил ее кулаком по шее, после чего та умерла. Затем он помог Комарову спрятать труп. (т.2 л.д.58-62)

Свидетель подтвердил оглашенные показания, пояснив, что на то время обстоятельства помнил лучше.

Из показаний свидетеля Л.. суду известно, что Ш. является его другом, с Комаровым и Г. знаком, поскольку последние входят в круг общения Ш.. ** он обратился к Г. по поводу наличия у того свободного сотового телефона. Г. передал ему сотовый телефон «Сони Эриксон», который в декабре 2010 г. ему принес Ш. Забрав у Г. указанный телефон в этот же день обменялся им с В.. В феврале 2011 г. Ш. рассказал ему, что зимой 2010 г. находился в компании с Комаровым и девушкой, между последними произошла ссора, в ходе которой Комаров ударил девушку кулаком по шее, после чего та умерла. Сотовый телефон «Сони Эриксон» принадлежал погибшей девушке. Кроме того, Ш. свидетель Л. охарактеризовал как доброго, отзывчивого, спокойного, неконфликтного человека, поведение которого в состоянии алкогольного опьянения не меняется. Относительно Комарова пояснил, что у того жесткий характер. (т.2 л.д.63-66)

Из показаний свидетеля В.. суду известно, что ** он поменялся сотовыми телефонами с Л., который передал ему сотовый телефон «Сони Эриксон» черного цвета. (т.1 л.д.126-129)

Показания свидетелей Л., В., потерпевшего Б. в связи с их неявкой в судебное заседание по ходатайству государственного обвинителя были оглашены на основании ч.1 ст.281 УПК РФ.

Показания потерпевшего и свидетелей объективно подтверждают письменные доказательства, исследованные в судебном заседании:

Так, согласно протоколу обыска от **, в жилище подсудимого по адресу: ..., в подполье, расположенном в зале, обнаружен труп женщины без одежды, обернутый в простыню и полиэтиленовые пакеты. При вскрытии пакетов имелся ярко выраженный трупный запах. Ноги трупа обмотаны изолентой, на запястье руки имеется резинка для волос черного цвета, на ногах - носки. Для установления причины смерти труп был направлен в Ангарский морг ИОБСМЭ. (т.1 л.д.138-154)

Из протокола осмотра места происшествия следует, что был осмотрен дом по адресу: ..., и прилегающая к нему территория. Установлено, что на кровати в комнате отсутствует один матрас. При этом на заднем дворе обнаружено засыпанное снегом пепелище, на котором обнаружены пружины от сгоревшего матраса. (т.2 л.д. 81-109)

Согласно протоколу осмотра трупа последний имеет гнилостные изменения, покрыт песчаным грунтом. Волосы на голове темно-русого цвета, длиной 25-30 см. Кожа вокруг заднего прохода слегка опачкана каловыми массами. Кожа передней поверхности шеи на уровне щитовидного хряща от нижнеподбородочной области слева прокрашена в грязно-фиолетовый цвет размером 12*8 см. В ходе данного следственного действия изъяты простыня, мешок из-под сахара, отрезки изоленты черного цвета. (т.1 л.д.187-194)

Из протокола выемки следует, что в Ангарском отделении ИОБСМЭ были изъяты гортань с повреждением, срез с ребра, мазки из влагалища и рта, срезы волос с пяти мест головы от трупа неизвестной женщины. (т.1 л.д.202-205)

Изъятые при осмотре трупа и в ходе выемки предметы и биологические образцы после осмотра были признаны и приобщены к делу в качестве вещественных доказательств. В ходе осмотра простыни обнаружено, что она обильно загрязнена веществом серо-коричневого цвета, имеет трупный запах. (т.2 л.д.1-24, 25-26)

Согласно протоколу предъявления трупа для опознания потерпевший Б. в трупе женщины, изъятом в жилище подсудимого, опознал свою родную сестру Н. (т.1 л.д.250-253)

По заключению судебно-медицинской экспертизы от ** № ввиду гнилостных изменений трупа Н. установить причину ее смерти не представилось возможным.

При исследовании трупа были выявлены морфологические признаки тупой травмы передней поверхности шеи, выразившейся в образовании сквозного разрыва передней стенки гортани. Такая травма, при определении степени тяжести причиненного вреда здоровью у живых лиц, оценивается как влекущая за собой тяжкий вред здоровью повреждение, по опасности для жизни и образовалась от воздействия тупого, твердого предмета, со значительной силой, каким могла быть рука, сжатая в кулак и т.п.

При гистологическом исследовании внутренних органов от трупа, были выявлены морфологические признаки возможных кровоизлияний в мягких тканях шеи, легочной ткани.

Учитывая расположение повреждения шеи, в момент его причинения потерпевшая должна была быть обращена к нападавшему лицом.

Ввиду гнилостных изменений трупа, решить вопрос о возможности потерпевшей совершать целенаправленные действия после причинения травмы шеи и в течение какого промежутка времени, не представилось возможным.

Каких-либо повреждений в области наружных половых органов, заднего прохода, исследованием трупа не выявлено.

При судебно-химическом исследовании скелетной мышцы, взятой от трупа, обнаружен этиловый алкоголь в количестве 1,9 о/оо, что при определении степени алкогольного опьянения у живых лиц, должно соответствовать средней степени. Данный результат является относительным, т.к. мышца подверглась гнилостным изменениям.

Учитывая выраженность гнилостных изменений трупа, давность наступления смерти Н. несколько месяцев назад, считая от момента вскрытия трупа. (т.3 л.д.161-165)

Согласно заключению дополнительной судебно-медицинской экспертизы от ** № «**» тупая травма передней поверхности шеи, выразившаяся в образовании сквозного разрыва передней стенки гортани, образовалась от воздействия тупого, твердого предмета, со значительной силой, каким могло быть ребро ладони руки. (т.3 л.д.169-173)

Допрошенный в судебном заседании судебно-медицинский эксперт К. показал, что и рука, сжатая в кулак, и ребро кисти являются тупыми твердыми предметами, которыми могла быть причинена обнаруженная у Н. травма. В экспертизе № «**» ошибочно указан 2010 год, следует читать дату как **

Из заключения судебной медико-криминалистической экспертизы от ** № следует, что на передней поверхности гортани от трупа Н. имеется сквозной разрыв передней ее стенки на уровне щито-перстневидной мембраны (щито-перстневидная связка и одноименная мышца) и поперечный перелом щитовидного хряща по средней линии (в народе именуется как кадык).

Повреждение причинено однократным воздействием тупого твердого предмета, возможно туго-эластичного, с ограниченной поверхностью соударения.

Возможность образования повреждений на гортани трупа Н. не исключается при тех обстоятельствах, о которых говорит в протоколе допроса от ** подозреваемый Комаров М.В., т.е. при резком «коротком» ударе ребром кисти руки в область щитовидного хряща (по кадыку).

Образование повреждения гортани в результате падения Н. с высоты собственного роста следует исключить по следующим моментам:

а) область щитовидного хряща прикрывается подбородком, т.к. в момент падения голова наклоняется вперед, подбородок опускается к груди.

б) при падении вперед в первую очередь выставляются руки, которые при соударении с поверхностью, на которую падает человек, смягчают удар.

в) для возможного образования подобного повреждения должно быть придано сзади значительное ускорение падающему, удар передней поверхностью шеи должен приходиться на ограниченную соударяющуюся поверхность типа спинки стула, спинки кровати и т.д., голова при этом должна быть запрокидана кзади. (т.3 л.д.204-209)

По заключению комиссионной судебно-медицинской экспертизы от ** № в результате исследования трупа Н. были обнаружены повреждения в виде перелома щитовидного хряща, сквозного разрыва передней стенки гортани на уровне щито-перстневидной мембраны. Данная область гортани является шокогенной зоной и в момент нанесения удара в эту область с образованием повреждений наступает шок (потеря сознания, нарушается дыхание с его прекращением, рефлекторная остановка сердечной деятельности), в результате чего потерпевшая не могла совершать каких-либо активных действий и возможно наступление смерти.

В ходе предварительного следствия у Ш. и Комарова М.В. были получены образцы крови и слюны, которые после осмотра признаны и приобщены к делу в качестве вещественных доказательств. (т.1 л.д.239-240, 255-256, т.2 л.д.1-24, 25-26)

Согласно заключению судебно-биологической экспертизы от ** № на тампоне и мазках с содержимым из полости рта и на простыне от трупа Н. (труп был завернут в простыню) обнаружена кровь человека, которая могла произойти от потерпевшей, сперма не обнаружена. На тампоне и мазках с содержимым из влагалища потерпевшей кровь, сперма не обнаружены. (т.3 л.д.181-188)

Из протокола выемки следует, что у В. был изъят сотовый телефон «Сони Эриксон» черного цвета, который после осмотра был признан в качестве вещественного доказательства и в качестве такового приобщен к материалам дела. (т.1 л.д.132-136, т.2 л.д.1-24, 25-26 )

Данный телефон в последующем был предъявлен для опознания свидетелю Т., которая опознала в нем телефон, которым пользовалась Н. (т.2 л.д.178-181)

По сведениям ЗАО «Байкалвестком» на Комарова М.В. зарегистрирован абонентский номер № (т.2 л.д.227)

Из показаний свидетеля Ф. установлено, что она пользуется номером телефона №. Показания данного свидетеля о том, что после исчезновения Н. подсудимый звонил ей и интересовался ходом поисков потерпевшей, подтверждаются протоколом осмотра сведений ЗАО «Байкалвестком», из которого следует, что в период с ** по ** Комаров М.В. регулярно звонил Ф. (т.3 л.д.1-5, 12-84)

В судебном заседании подсудимый Комаров М.В. вину в совершении преступления, указанного в описательной части приговора, не признал и показал, что ** с 22.00 часов распивал пиво в кафе с Ш. Около 01.30 часов ** позвонил Н., та пояснила, что находится в гостях у родственников в № квартале. Он предложил ей совместно распить пиво, на что Н. согласилась. Вместе с Ш. заехали за ней на такси в № квартал, после чего все вместе приехали в нему домой по адресу: .... По пути домой купили пиво, которое распивали на кухне в течение полутора часов. Затем Ш. ушел спать в комнату. Он с Н. какое-то время находился еще на кухне, затем они ушли в другую комнату, где около 08.00 часов между ними по обоюдному согласию имел место половой акт, в ходе которого Н. по собственному усмотрению неоднократно меняла свое положение. Также по просьбе Н. они занимались анальным сексом, во время которого Н. упиралась руками в спинку кровати, на которой висели какие-то вещи. Во время данного полового акта он, держа Н. за бедра, совершал активные поступательные движения, его глаза были закрыты. В один из моментов он почувствовал, что руки Н. соскользнули со спинки кровати, она потеряла точку опоры, туловищем подалась вперед и вниз, раздался звук, похожий на спертое дыхание, она хрипела. Открыв глаза, увидел, что Н. лежит головой набок, ее волосы находились на спинке кровати, руки были распростерты по сторонам, он подумал, что она в состоянии экстаза. При нем Н. не опорожнялась, фекальных масс он не видел. Прекратив половой акт, надев трусы, ушел на кухню, покурить. Он был возбужден, но возбужден от секса. Затем на кухню пришел Ш., спросил, где Н.. Узнав, что та находится в комнате, ушел к ней, затем вернулся и сказал, что с Н. что-то не так. Когда поднялись в комнату вдвоем, он увидел, что Н. поменяла свое положение, лежала на спине поперек кровати, ее ноги почти до колен были испачканы фекалиями, она была без сознания, признаков жизни не подавала. Они испугались, не сообщили о случившемся в милицию, т.к. сотрудники могли подумать, что Н. убита умышленно, а он не знал как доказать свою невиновность. Затем они с Ш. обернули тело Н. в полиэтиленовые мешки, которые находились в доме, обмотали ее черной изолентой, спустили труп в подполье на кухне. При этом Ш. он не угрожал. ** Ш. уходил домой, вернулся к нему около 23 часов, и утром следующего дня, после ухода матери, они перенесли труп Н. в подполье, находившееся в зале, где спрятали его в выкопанную предварительно яму. В показаниях на следствии не говорил о данных обстоятельствах, т.к. стеснялся описывать интимные подробности. Умышленно Н. удары не наносил, т.к. повода для ссоры не имелось. Раскаивается в том, что не пытался оказать помощь Н., своевременно не сообщил о случившемся в правоохранительные органы и прятал труп потерпевшей.

В связи с имеющимися противоречиями в показаниях подсудимого, по ходатайству государственного обвинителя на основании п.1 ч.1 ст.276 УПК РФ были оглашены показания, данные Комаровым М.В. в период предварительного следствия.

Так, при допросе ** в качестве подозреваемого Комаров М.В. показал, что на кровати они лежали втроем: он, Н. и Ш.. После интимной близости Н. сказала ему что-то обидное, эти слова его сильно разозлили. Он решил ударить ее по лицу ребром правой кисти. Н. в это время лежала на правом боку, а он – на левом. Он нанес удар правой рукой наотмашь от левого плеча в сторону Н.. Хотел ударить ее по губам, но случайно попал по кадыку. От удара она захрипела. Когда он проходил воинскую службу, его обучали наносить удары по шее с целью обезвредить противника. Этот удар у него получился машинально. Убивать Н. он не хотел, подумал, что та потеряла сознание. После этого пошел в кухню, покурить. Через 15 минут поднялся обратно в комнату, где увидел Ш., совершавшего половой акт с Н.. Присмотревшись, понял, что Н. уже мертва. Ш. предложил избавиться от трупа, утопив его в р.Китой. Она сначала согласился, но потом передумал и они спрятали труп в подполье в зале. Убивать Н. не хотел, хотел ее лишь успокоить, убийство получилось случайно. Имевшиеся у Н. сотовый телефон черного цвета, часы забрал Ш., ему не известно, каким образом тот ими распорядился. Насилия со стороны сотрудников к нему не применялось. (т.1 л.д.179-186)

При дополнительном допросе ** в качестве обвиняемого, Комаров М.В. показал, что когда они занимались с Н. сексом, последняя руками упиралась о спинку кровати, он же, обхватив ее за талию, совершал поступательные движения. В один из моментов, когда он потянул ее на себя, Н. потеряла точку опоры, ее руки соскользнули со спинки кровати. В этот же момент он услышал звук, похожий на хрип, Н. обмякла, он посчитал, что она расслабилась, получив удовольствие. Н. вытянулась вдоль кровати, он же, надев трусы, не обращая внимания ни на Н., ни на Ш., который лежал на этой же кровати, ушел из комнаты. Возвращаясь в комнату минут через 15, увидел, что Н. лежит на спине поперек кровати, Ш. находился над ней и делал характерные поступательные движения, т.е. они занимались сексом. Увидев это, он ушел на кухню. Минут через 15 на кухню пришел Ш., сказал, что Н. в комнате. Поднявшись наверх, он увидел, что Н. лежит поперек кровати, без движения. Осмотрев ту, понял, что она мертва. Он спросил у Ш., что случилось. Последний говорил, что не знает, при этом был взволнован. После этого они решили спрятать труп Н., завернули его в полиэтиленовый мешок и поместили его в погреб. Вещи Н., в том числе телефон, сложили в пакет, который забрал Ш., сказав, что сожжет их в печи на работе. На следующий день труп перепрятали в другой погреб, присыпав труп песком. Также пояснил, что при допросе в качестве подозреваемого оговорил себя, пояснив, что умышленно нанес Н. удар ребром кисти. Оговорил себя потому, что на него было оказано давление оперативными сотрудниками. Также не пояснял о том, что такому удару его обучали в армии. Это является предположением самого следователя (т.2 л.д.206-217)

Относительно оглашенного Комаров пояснил, что, давая показания, что Н. могла умереть от действий Ш., оговорил последнего из-за оказанного на него оперативными сотрудниками физического давления, он не видел, чтобы Ш. вступал с Н. в половую связь. Также показал, что не может объяснить, каким образом Н. изменила свое положение на кровати. Показания о том, что он служил в ВДВ и владеет боевыми приемами, и что Н. по горлу ударил машинально, изложены по инициативе следователя. Данные показания он подписал, т.к. не понимал их значения и боялся пыток со стороны оперативных сотрудников. Адвоката в момент допроса не было. Изначально ему предложили подписать протокол, где было указано, что потерпевшую он ударил в положении стоя, но по его просьбе было внесено изменение, что удар он нанес в положении лежа. Данные показания он подписал, т.к. знал, что в таком положении такой удар нанести невозможно. Пояснил, что оперативные сотрудники применяли к нему электрический ток, от чего у него на голове лопнула кожа. Следователь С. давал ему заполненные протоколы на подпись во время пыток. Затем его защитник составил ходатайство о снятии побоев, однако телесные повреждения на голове при освидетельствовании не фиксировали.

Показания Комарова М.В. о применении к нему недозволенных методов проверялись в ходе предварительного следствия.

Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы № от ** при осмотре Комарова М.В. видимых телесных повреждений у него не обнаружено. (т.3 л.д.120)

При освидетельствовании Комарова М.В. ** установлено наличие телесного повреждения на правой кисти, которое, со слов подсудимого, он получил в отделении милиции в ночь с ** на ** Кроме того, Комаров предъявлял жалобы на головную боль. При пальпации левой волосистой части имелась небольшая болезненность. (т.2 л.д.71-79)

С целью проверки доводов защиты о воздействии на Комарова М.В. электрическим током по делу была назначена дополнительная судебно-медицинская экспертиза, из заключения которой от ** № следует, что имеющиеся у Комарова М.В. телесные повреждения носят характер ссадин на слизистой нижней губы, ссадин в области лучезапястного сустава, образовавшихся в результате воздействий тупых твердых предметов не менее 5 суток назад на момент экспертизы, расцениваются как повреждения, не причинившие вреда здоровью человека. (т.3 л.д.134) Указанное заключение Комаровым М.В. и его защитником оспорено не было.

Кроме того, следственным отделом по г.Ангарску Следственного управления Следственного комитета РФ по Иркутской области была проведена проверка в порядке ст.ст.144-145 УПК РФ, в ходе которой доводы подсудимого о применении к нему оперативными сотрудниками физического насилия, в том числе воздействия электрическим током, не подтвердились. По результатам проверки ** вынесено постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела в связи с отсутствием в действиях оперативных сотрудников состава преступления. Данное постановление не обжаловано. (т.2 л.д.35-40)

Помимо этого, в ходе предварительного следствия была проведена судебно-медицинская экспертизы в отношении свидетеля Ш. Согласно заключению от ** № каких-либо видимых телесных повреждений у Ш. не обнаружено. (т.3 л.д.145)

Согласно протоколу освидетельствования Ш. от **, телесных повреждений у него также обнаружено не было. (т.2 л.д.129-137)

В ходе судебного следствия проверялась версия подсудимого о получении потерпевшей Н. телесного повреждения шеи во время полового акта. С этой целью в рамках судебного заседания был проведен следственный эксперимент, по результатам которого проведена комиссионная судебно-медицинская экспертиза, согласно заключению которой от ** № потерпевшая Н. получить телесное повреждение в виде перелома щитовидного хряща, разрыва передней стенки гортани на уровне щито-перстневидной мембраны при обстоятельствах, указанных Комаровым М.В., не могла по следующим причинам:

1) Положение потерпевшей во время полового акта не соответствует тому положению, в котором обычно совершаются подобные половые акты: туловище должно располагаться в горизонтальном положении, голова наклонена вперед, ягодицы приподняты.

2) Голова потерпевшей находилась на высоте 20-30 см. от спинки кровати, что недостаточно для возможного образования подобных повреждений, в случае падения потерпевшей и ударом передней поверхностью шеи о спинку кровати.

3) Во время полового акта телу потерпевшей Н. могли придаваться поступательные движения вперед-назад, а не сверху-вниз, что также не соответствует образованию повреждений, обнаруженных на трупе Н. (перелом щитовидного хряща, разрыв передней стенки гортани на уровне щито-перстневидной мембраны).

Анализируя показания подсудимого, данные как в ходе судебного заседания, так и в период предварительного следствия, суд находит, что более достоверные показания подсудимый давал при допросе в качестве подозреваемого. При этом суд учитывает, что показания в качестве подозреваемого получены у Комарова с соблюдением требований УПК РФ, процессуальных и конституционных прав подсудимого, в присутствии защитника, ему было разъяснено право как отказаться от дачи показаний, так и последствия дачи им показаний. До, во время, после допроса замечаний, заявлений относительности применения к нему недозволенных методов, неправильности изложения показаний Комаровым и его защитником не делалось. Напротив, подсудимый собственноручно указал, что какого-либо воздействия со стороны сотрудников на него не оказывалось, показания давать желал. Таким образом, данные показания являются допустимым доказательством.

Вместе с тем в качестве достоверных доказательств суд принимает показания Комарова М.В. только в той части, в которой они нашли подтверждение в совокупности иных доказательств, а именно что по причине внезапно возникших личных неприязненных отношений он нанес Н. удар ребром правой кисти по шее. Эти показания подтверждаются изложенными выше заключениями судебно-медицинских экспертиз, показаниями свидетелей Ш., Ф., Т., Г.. При этом суд не находит, что имеющиеся в показаниях данных свидетелей противоречия являются существенными. Все свидетели утверждают, что удар потерпевшей Комаров нанес рукой в шею.

Показаниям Комарова в части, что изначально он хотел ударить потерпевшую по лицу, но, промахнувшись, ударил ту по шее, суд не доверяет по следующим основаниям.

Комаров пояснил, что перед нанесением удара он лежал на левом боку, Н. на правом. После, как он ее ударил, ушел на кухню, при нем потерпевшая не опорожнялась, о том, что Н. мертва, узнал от Ш., а вернувшись в комнату, увидел, что Н. изменила свое положение на кровати.

Вместе с тем, свидетель Ш. причастность которого к смерти потерпевшей Комаров отрицает, показал, что после того, как Комаров, выйдя из комнаты, где находился с Н., прошел на кухню, он зашел вслед за подсудимым, увидел, что тот взволнован, на руке у Комарова увидел следы каловых масс. После чего, зайдя в комнату, где находилась Н., увидел, что та лежит поперек кровати, руки разбросаны в стороны, ее ноги испачканы каловыми массами. При этом самому Ш. Комаров пояснил, что во время занятия сексом Н. «задергалась», т.е. стала сопротивляться, и он ударил ее рукой по кадыку.

Согласно заключению комиссионной судебно-медицинской экспертизы № от ** после причинения повреждения шеи потерпевшая не могла совершать активных действий, следовательно, не могла самостоятельно изменить свое положение на кровати. Кроме того, по заключению судебной медико-криминалистической экспертизы телесное повреждение потерпевшей могло быть причинено из того положения, о котором Комаров дал показания в качестве подозреваемого, т.е. когда Н. лежала на правом боку, он – на левом.

Изменение подсудимым показаний после первоначального допроса расценивается судом как реализация права на защиту, желание избежать ответственности за особо тяжкое преступление. Также судом учитывается, что позиция Комарова на протяжении всей судебно-следственной ситуации была нестабильной. После дачи первоначальных показаний в качестве подозреваемого при каждом последующем допросе он выдвигал новые версии развития событий. При этом выдвинутая Комаровым версия о причастности к смерти Н. свидетеля Ш. была опровергнута самим подсудимым в судебном заседании. Версия о получении Н. повреждения шеи при половом акте появилась у Комарова спустя значительное время после его задержания, когда он имел возможность обдумать случившееся и выработать позицию защиты, которая между тем не нашла своего подтверждения в судебном заседании.

Выражая свое отношение к показаниям свидетелей, подсудимый оспорил показания Ш., пояснив, что не говорил тому об ударе в кадык, а также о том, что сжег матрас и вещи потерпевшей, вместе с тем не смог объяснить, почему свидетель дал такие показания. Полагает, что показания о владении им, Комаровым, спецприемами, свидетель Ш. дает потому, что насмотрелся фильмов. Показания остальных свидетелей Комаровым по существу предъявленного обвинения не оспорены.

Адвокат подсудимого полагала, что Ш. дал показания о том, что Комаров нанес Н. удар в кадык, от которого та скончалась, т.к. получил от органов предварительного следствия иммунитет, поскольку избежал привлечения к уголовной ответственности за сокрытия трупа потерпевшей и хищения ее имущества.

Указанные доводы подсудимого и его адвоката расцениваются судом как реализация права на защиту, поскольку в ходе судебного разбирательства не установлено оснований для оговора Наделяевым подсудимого. Показания данного свидетеля, в отличие от показаний подсудимого, были стабильными на протяжении всего предварительного и судебного следствия. Указанные Комаровым и его защитником основания к оговору Наделяевым суд не находит убедительными.

Оснований не доверять показаниям потерпевшего и свидетелей и сомневаться в других письменных доказательствах, представленных стороной обвинения, у суда не имеется. Заключения приведенных выше судебных экспертиз оформлены в соответствии с требованиями УПК РФ, предъявляемым к такого рода документам, суд находит их объективными, достоверными, поскольку они даны компетентными специалистами, имеющими соответствующие познания каждый в своей области.

Исследованные судом доказательства не имеют существенных противоречий, согласуются между собой, взаимно дополняют друг друга. Поскольку показания, данные Комаровым в качестве подозреваемого, подтверждаются совокупностью иных доказательств, суд исключает в них наличие самооговора.

Оценивая изложенные выше доказательства стороны обвинения с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, суд находит их отвечающими указанным требованиям, поскольку получены они с соблюдением требований УПК РФ, содержащиеся в них сведения имеют отношение к предъявленному подсудимому обвинению, источник их происхождения известен, поэтому суд кладет их в основу приговора.

Суд не может согласиться с позицией подсудимого, полагавшего, что заключения судебно-медицинских экспертиз являются противоречивыми относительно предмета, которым могло быть причинено повреждение Н., поскольку в судебном заседании эксперт К.., разъясняя заключения указанных экспертиз, показал, что и кулак, и ребро кисти являются тупыми твердыми предметами, которыми возможно причинение обнаруженного у потерпевшей повреждения шеи. Также показал, что при проведении первоначальной и дополнительной судебно-медицинских экспертиз (заключения №, № А), делая вывод о невозможности ответить на вопрос, могла ли потерпевшая совершать целенаправленные действия после причинения ей травмы шеи, он не располагал всеми материалами дела. Приходя же к выводу при проведении комиссионной экспертизы о том, что такие действия потерпевшая не могла совершать, им были получены, помимо всех материалов уголовного дела, дополнительные сведения, сообщенные подсудимым при проведении следственного эксперимента. Также показал, что причинение обнаруженного у Н. повреждения шеи зависело от силы удара, физического состояния и эмоционального возбуждения лица, его нанесшего, а не от расстояния, на котором указанное лицо могло находиться от потерпевшей. Помимо этого пояснил, что высоты 20-40 см. над уровнем спинки кровати также не достаточно для получения потерпевшей такого повреждения. Кроме того, эксперт показал, что отсутствие при проведении следственного эксперимента на кровати матраса в данном случае не повлияло на выводы экспертизы, поскольку телесное повреждение у потерпевшей возникло от ударного воздействия, нанесенного со значительной силой, а не при падении на спинку кровати.

Указание в заключении № «**», что экспертиза проводена ** г., а в заключение №, что таковая была начата ** г., расцениваются судом как очевидные технические опечатки, не влияющие на содержание выводов данных экспертиз.

Кроме того, сторона защиты высказалась о том, что следственный эксперимент в рамках судебного заседания был проведен с нарушением требований УПК РФ, его результаты являются недостоверными, поскольку размеры манекена не соответствовали параметрам потерпевшей Н., в частности ее росту, участвующие при его проведении эксперты по своему усмотрению регулировали положение манекена, препятствуя Комарову достоверно восстановить обстоятельства, имевшие место в ночь с ** на ** Выводы комиссионной судебно-медицинской экспертизы № от **, по мнению защиты, являются недостоверными и необъективными, оно противоречит заключениям иных судебных экспертиз.

Суд не может согласиться с указанной позицией, поскольку не находит, что при проведении следственного эксперимента требования УПК РФ были нарушены. В ходе указанного действия подсудимый Комаров М.В., после разъяснения ему положений ст.51 Конституции РФ и последствия дачи показаний, пояснил, каким образом развивались события в ночь с ** на ** При этом, эксперты, реализуя права, предоставленные им ст.57 УПК РФ, в ходе следственного эксперимента задавали подсудимому вопросы, относящиеся к предмету судебной экспертизы, в частности, касающиеся положения потерпевшей во время совершения полового акта. До экспертов была доведена информация о наличии во время преступления на кровати матраса. При проведении следственного эксперимента присутствовал защитник, от которого каких-либо замечаний относительно процедуры проведения следственного действия не поступало.

Кроме того, при назначении экспертизы судом было выяснено согласие сторон о ее проведении экспертами П. и К. Оснований для заинтересованности указанных экспертов в неблагоприятном для подсудимого исходе дела судом не установлено, стороной защиты не приведено. Суд не усматривает, что заключение № от ** является необъективным, поскольку оснований сомневаться в квалификации экспертов с учетом стажа их работы по специальности, у суда не имеется. Поскольку, как указывалось выше, заключение данной экспертизы соответствует требованиям УПК РФ, согласуется с иными доказательствами по делу, оно признается судом достоверным и допустимым доказательством. Учитывая показания подсудимого, данные в ходе судебного заседания, о положении потерпевшей непосредственно перед получением травмы шеи (стоя на коленях, наклонясь вперед), суд не находит, что некоторая разница в росте между потерпевшей и манекеном могла повлиять на выводы комиссионной экспертизы.

Доводы защиты о том, что допрос Комарова М.В. в качестве подозреваемого ** производился с использованием видеозаписывающей аппаратуры, не соответствуют материалам уголовного дела, поскольку указание о производстве такой записи в протоколе допроса подозреваемого (т.1 л.д.179-186) отсутствует.

По ходатайству стороны защиты были оглашены показания свидетеля Р. и допрошен свидетель М.

Так, из показаний свидетеля Р., командира роты, в которой подсудимый проходил воинскую службу ...., суд установил, что Комаров занимался физической подготовкой, включавшей как обычную гимнастику, так и изучение базовых стандартных приемов рукопашного боя. В данные приемы не входил курс обучения спецприемам, таким как удар ребром ладони по горлу человека с целью обезвреживания противника и ему подобные приемы. Где Комаров мог научиться такому приему, ему не известно. Воинскую службу Комаров проходил в качестве водителя, зарекомендовал себя с положительной стороны, взысканий не имел, соблюдал воинскую дисциплину, с сослуживцами имел ровные, дружелюбные отношения, в конфликты не вступал, отклонений от нормы в виде агрессии, резких изменений настроения не отмечалось. (т.2 л.д.185-187)

Свидетель М.. показал суду, что является старшим братом подсудимого. Характеризуя последнего, пояснил, что тот в целом спокоен, может быть вспыльчивым, но не жестоким, наркотики не употреблял.

Анализируя показания свидетеля Р. о том, что Комаров в период прохождения срочной службы не отрабатывал спецприем - удар ребром кисти по горлу человека с целью обезвреживания противника, суд не находит, что они подтверждают, что такой прием подсудимому не был известен и не мог им быть применен в отношении Н.

Доказательства стороны защиты ни в отдельности, ни в своей совокупности не опровергают доказательства стороны обвинения и не подтверждают непричастность подсудимого к инкриминируемому ему деянию.

Оценивая изложенные выше доказательства, представленные стороной обвинения, в их совокупности, суд находит ее достаточной для разрешения уголовного дела по существу, и приходит к выводу о доказанности вины подсудимого в преступлении, изложенном в описательной части приговора.

С учетом установленных фактических обстоятельств дела действия Комарова М.В. суд квалифицирует по ч.1 ст.105 УК РФ – как убийство, т.е. умышленное причинение смерти другому человеку.

Об умысле подсудимого на убийство свидетельствует характер и направленность его действий, нанесение со значительной силой удара в жизненно-важную часть тела человека – шею, отчего смерть потерпевшей наступила на месте происшествия. Приведенные выше обстоятельства указывают на то, что подсудимый осознавал общественную опасность своих действий, предвидел возможность наступления смерти потерпевшей, сознательно допускал эти последствия, то есть действовал умышленно.

Мотивом совершения преступления явились личные неприязненные отношения, внезапно возникшие у Комарова М.В. к Н. при вступлении с той в половую связь.

В ходе судебного заседания предметом исследования было психическое здоровье подсудимого. Согласно заключению амбулаторной судебной психолого-психиатрической экспертизы от ** № Комаров М.В. каким-либо хроническим или временным психическим расстройством, слабоумием или иным болезненным состоянием психики не страдал, в настоящее время не страдает и в период исследуемой юридически значимой ситуации указанных психических расстройств не обнаруживал. Следовательно, по своему психическому состоянию в момент совершения инкриминируемого деяния Комаров М.В. мог осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. В настоящее время по своему психическому состоянию он также способен осознавать фактический характер своих действий и руководить ими, в принудительном лечении в настоящее время подсудимый не нуждается.

По заключению психолога в момент правонарушение Комаров М.В. не находился в состоянии аффекта либо ином эмоциональном состоянии, способном существенно повлиять на сознание и поведение. Его эмоциональное возбуждение могло возникнуть на фоне алкогольного опьянения, что исключает наличие физиологического аффекта и приравненных к нему состояний. Комарову М.В. характерен хороший самоконтроль, он склонен к снисходительному отношению к собственным недостаткам. Признаков отставания в психическом развитии у Комарова М.В. не выявлено. (т.3 л.д.218-223)

Оснований не доверять указанному заключению у суда не имеется, поскольку экспертиза проведена специалистами соответствующей квалификации, имеющими длительный опыт работы по специальности, заключение основано на применении научных методик при непосредственном исследовании личности подсудимого, материалов уголовного дела, отвечает требованиям УПК РФ, выводы экспертов не противоречат обстоятельствам, установленным в судебном заседании.

Принимая во внимание заключение СППЭ, отсутствие сведений о состоянии Комарова М.В. на учете у психиатра, а также, наблюдая за его поведением в ходе судебного заседания, сомнений во вменяемости Комарова М.В. у суда не возникло, в связи с чем, суд признает подсудимого подлежащим уголовной ответственности.

При назначении наказания суд в соответствии со ст.60 УК РФ учитывает характер и степень общественной опасности совершенного преступления, относящегося к категории особо тяжких, направленного против жизни и здоровья, данные о личности подсудимого, наличие обстоятельств, смягчающих наказание, влияние назначенного наказания на исправление подсудимого, условия жизни его семьи.

Учитывая фактические обстоятельства совершенного преступления и его общественную опасность, суд не находит оснований для снижения категории тяжести в соответствии с ч.6 ст.15 УК РФ (в редакции Федерального закона от 07.12.2011 г. № 420-ФЗ)

Согласно данным о личности Комаров М.В. ранее не судим, к уголовной и административной ответственности не привлекался, имеет постоянное место жительства, по которому, согласно характеристике участкового уполномоченного, соседями характеризуется как склонный к употреблению спиртных напитков, в разговоре агрессивен, зол, жесток, вспыльчив. На учете у нарколога не состоит, собственной семьи, детей не имеет.

Согласно характеристике с места воинской службы по характеру Комаров М.В. спокоен, выдержан, честен, морально устойчив, пользовался авторитетом у сослуживцев, физически развит отлично, постоянно совершенствовал свою выучку и воинское мастерство. В строевом отношении подтянут, всегда по форме аккуратно одет, соблюдает правила воинской вежливости.

В качестве обстоятельств, смягчающих наказание Комарову М.В., суд учитывает признание вины в период предварительного следствия, совершение преступления впервые, молодой возраст подсудимого, добровольное возмещение потерпевшему материального ущерба, аморальное поведение потерпевшей, явившееся поводом для совершения преступления, состояние здоровья подсудимого.

Обстоятельств, отягчающих наказание, предусмотренных ст. 63 УК РФ, не имеется.

Совокупность указанных выше смягчающих обстоятельств суд не находит исключительной, позволяющих назначить наказание в соответствии со ст. 64 УК РФ ниже низшего предела либо более мягкий вид наказания, чем предусмотрено законом за совершенное Комаровым М.В. преступление.

На основании изложенного суд приходит к выводу о назначении подсудимому наказания в виде лишения свободы в рамках санкции ч.1 ст.105 УК РФ. При этом судом учитывается положение ч.1 ст.62 УК РФ, поскольку по делу имеется смягчающее обстоятельство, предусмотренное п. «к» ч.1 ст.61 УК РФ, и отсутствуют отягчающие обстоятельств. Кроме того, с учетом данных о личности подсудимого суд, полагает возможным не применять дополнительный вид наказания в виде ограничения свободы.

Отбывание наказания Комарову М.В. следует определить на основании ст. 58 ч. 1 п. «в» УК РФ в исправительной колонии строгого режима. На основании ст. 72 УК РФ время содержания подсудимого под стражей до вынесения приговора подлежит зачету в срок лишения свободы.

По вступлении приговора в законную силу вещественные доказательства:

- сотовый телефон «Сони Эриксон», резинку черного цвета с брошью, джинсы синего цвета, сапоги черного цвета, рейтузы черного цвета, футболку цветную, шапку вязаную – передать потерпевшему Б., в случае невостребованности - уничтожить;

- сотовый телефон «И-матэ яма», сотовый телефон «Самсунг», кожаный ремень черного цвета, цепочку металлическую серого цвета – передать матери подсудимого М.;

- простынь, мешок из-под сахара, отрезки изоляционной ленты черного цвета, образцы крови и слюны Комарова М.В., Ш., гортань с повреждением от трупа, срез ребра, мазки из влагалища и рта от трупа, волосы с головы трупа - уничтожить как не представляющие ценности;

- информацию о соединениях между абонентами и абонентскими устройствами – хранить при уголовном деле, копии информации о соединениях между абонентами и абонентскими устройствами – хранить в уголовном деле.

Заявления о взыскании с подсудимого процессуальных издержек не имеется.

На основании изложенного, руководствуясь ст.307-309 УПК РФ, суд

П Р И Г О В О Р И Л:

Комарова М.В. признать виновным в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.105 УК РФ, и с учетом ч.1 ст.62 УК РФ назначить ему наказание в виде 8 (восьми) лет лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

Срок наказания Комарову М.В. исчислять с ** Зачесть в срок лишения свободы время содержания подсудимого под стражей с ** по **

Меру пресечения Комарову М.В. – заключение под стражу до вступления приговора в законную силу оставить без изменения.

По вступлении приговора в законную силу вещественные доказательства:

Приговор может быть обжалован в кассационном порядке в Иркутский областной суд через Ангарский городской суд в течение 10 суток со дня его провозглашения, осужденным, содержащимся под стражей, в тот же срок со дня вручения копии приговора. В случае подачи кассационной жалобы, осужденный вправе ходатайствовать о своем участии при рассмотрении дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий: Судья Н.Е.Большакова